Герои

27. Браконьерство одиннадцатое. Не все псы попадают в рай

В одиннадцатый раз желание Эврисфея послать Геракла куда подальше натолкнулось на естественно-географические причины: дальше слать уже было некуда. Царь-страдалец даже возопил: «Да когда ж эта геройская скотина сойдет в Аид?!» – и смолк, пораженный внезапной идеей.

К сожалению, простое «умри ты нафиг» за подвиг никак не засчитывалось, а потому нужно было выбрать ценный приз (достаточно ценный, чтобы разозлить Аида, который под хорошее настроение мог просто посидеть с племянником за чашей винца). Несколько дней Эврисфей перебирал варианты.

1. Отправить Геракла за Персефоной. С одной стороны – ценный для Аида объект, со второй – объект довольно симпатичный. В минусах было то, что Геракл мог ненавязчиво сдать своего заказчика, а тогда придется объясняться и с Аидом, и с Деметрой (причем, объясняться придется, уже махая ветками и поскрипывая стволом, ибо нрав Персефоны тоже был крут).

2. Отправить Геракла за Танатом. Этот вариант отпал, стоило Эврисфею припомнить бодрый отчет героя: «А потом я завернул к другу Адмету на ночлег. Попутно отпинал по ребрам этого, подземного…» Область применения Таната в хозяйстве была непонятной, а характер – вряд ли лучше, чем у Персефоны.

3. Отправить Геракла за каким-нибудь чучелом из свиты Аида, желательно непарнокопытным, потому что всё мычащее вызывает у героя истерический ржач.

– Идёшь за Цербером, – был высочайший вердикт Микенского царя. – Три головы, хвост-дракон, в общем, со всех сторон бешеный…

Геракл покивал, тоже выдал вердикт: «О, всё включено!» – и пошел себе в Аид.

Проводником и парнем, «который каждую собаку там знает, да, и Цербера тоже» выступал Гермес. В подземном мире к мужской компании добавилась еще и Афина, она же контролирующий фактор для двух придурков, она же голос Зевса, она же «дочь моя, ты там присмотри, чтобы мальчик особо подземных не помял».

Надо сказать, даже с двумя гидами Геракл не бросил сурового туристического духа: громко разговаривал, нервировал местных и портил достопримечательности.

Первый эпизод случился на самом входе, у скульптурной композиции «Два дебила – это сила». В роли двух дебилов выступали герои Тесей и Пейрифой, сидящие на троне. Они-то как раз сходили в подземный мир за Персефоной и нарвались на гостеприимного Аида и его «ну, задержитесь подольше, я давно таких не видел! И вообще, из вас выйдет отличная статуя». За время, проведенное на троне, Тесей и Пейрифой приобрели осанку современного офисного работника (двенадцать часов на жестком стуле без обеда). То, чем герои думали, когда шли отбирать у подземного Владыки жену, болело отчаянно.

– Геракл! – воззвал Тесей с насеста. – Как герой героя прошу… генофонд ведь промораживается!

Пораженный сочувствием к генофонду друга, Геракл простер длань… и античная интерпретация сказки «Репка» заиграла всеми гранями. Репкой был скорбно стонущий Тесей, зловредной корневой системой – трон, а Геракл выступал в роли бабки-дедки-внучки-Жучки-кошки-мышки, потому что Гермес и Афина стояли в сторонке, фиксируя зрелище глазами на память.

Громкий треск возвестил, что «тянули-тянули – и вытянули!». Трон остался в проигравших, сохранив себе на память эстетически важный кусок из хитона Тесея. Ободренный Геракл повернулся к Пейрифою с явным намерением испортить скульптуру совсем, но такого кощунства над искусством не вынесло уже мироздание.

Афина, оглядывая затрясшиеся скалы, грозно возвестила: «Это воля богов! Его дебильность слишком неподъемная даже для тебя. И вообще, хватит уже над интерьерами издеваться» – и Пейрифой остался изображать прототип роденовского «Мыслителя», а Геракл отправился распугивать местное население.

Причем, какое-то время шел и искренне недоумевал: почему это вокруг куча знакомых лиц и почему это тени разлетаются с воплями: «О, нет, опять этот!», «И после смерти мне не обрести покоооой!», «А-а! Он и сюда за нами пришёл!». Непонятка разъяснилась, когда Гермес намекнул:

– Ну, а кто сюда, спрашивается, кучу народу отправил?

Из неиспугавшихся (или неотправленных Гераклом в Аид) рядом нарисовалась тень героя Мелеагра, и тут же принялась взывать: «Геракл, женись, жениииись… Тьфу, да что за мысли, на сестре моей Деянире женись!»

– Нормально гуляем, – молвил обалдевший герой. – Уже и тут окрутить хотят.

Но жениться на Деянире все-таки поклялся.

А душу отвел, кинувшись на тень Медузы Горгоны с мечом и воплем: «О, в самый раз по мне!» К дворцу Владыки Геракл, собственно, продвигался бегом, махая мечом и гоняя верещащую тень. Следом за Гераклом бежала Афина и летел Гермес и весело подавали реплики типа: «Да ладно, она и так мертвая», «Да ладно, теперь она еще и нервная», «Да ладно, тут еще есть, кого гонять».

Много ужасов испортил Геракл по пути ко дворцу подземного дядюшки, но в конце концов таки предстал перед глазами Великого и Ужасного (нет, не Гудвина), жены его и нервно выглядывающего из-за трона Таната.

Персефона смотрела с восторгом, оно и понятно, шоу культуристов – нечастое зрелище в подземном мире. Аид поглядывал с умилением, потому что: «Основной же поставщик! Так держать, племяш!» Танат поглядывал с явственным тиком и выражением «врагу не дамся», пока Геракл не озвучил, что прибыл за Цербером.

– Какие разговоры? – отмахнулся Аид. – Забирай, только не забывай кормить и гладить. Племянник, гладить НЕ дубинкой. И не мечом. И не стрелами. И вообще, оставь-ка лучше оружие и иди, укрощай моего мопсика голыми руками, а то знаем мы твои методы обращения с редкими животными.

Геракл с удовольствием оставил оружие, промаршировал к воротам и познакомился с Цербером методом Немейского льва. То есть, долгий сеанс удушения, плюс легкий флёр долгого путешествия без дезодорантов, плюс дезориентирующая болтовня в духе «всегда себе хотел такого песика», плюс (на этот раз) непрожигаемая и непрокусываемая шкура…

Очень скоро Геракл надел на полузадушенного Цербера ошейники, отсалютовал дяде на прощание и двинулся обратно через подземный мир в духе дядьки, гуляющего во дворе с любимым пекинесом.

Реакцию теней на зрелище аэды дальновидно опускают.

На поверхности Цербер вел себя, как полагается нервному щеночку, попавшему в незнакомую среду: он скулил, плевался ядовитой пеной и вообще, посильно доказывал, что верхний мир – полное фе. Геракл, в норме сочувствуя песику, все же дотащил того до дворца в Микенах и показал Эврисфею.

Мягко говоря, расстроенного и не особо красивого Цербера. Тоже нерадостному и непрекрасному Эврисфею (встреча из серии «Чужой против Хищника»).

Какое-то время Эврисфей и Цербер скулили и тошнили вместе, а герой бросал фразы, типа: «Ой, что это с собачкой? Наверное, вы ему не нравитесь».

В конце концов, Эврисфей наконец смог просигналить руками из угла, что Цербера можно выпускать… не здесь выпускать! И вообще, подальше его, подальше…

Очень скоро от Микен к ближайшему входу в подземный мир двинулось что-то сверхскоростное, трехголовое и плюющееся ядом.

А Эврисфей, который огреб годовую порцию адреналина, поклялся себе в следующий раз Геракла посылать за чем-нибудь безобидным.

Например, за яблочками.

Античный форум

Зевс: Что это… это что… это что такое принёс мне Гермес?!

Аид: Это счёт.

Зевс: Но… первая позиция… «На восстановление здоровья Цербера»?!

Аид: Мой бедный пёсик сам не свой! Он не кушает мозговую косточку! Он метит в углах! Он воет по ночам! У его хвоста ненормальный выхлоп!

Зевс: Но вторая позиция… «На восстановление здоровья Таната»?!

Аид: Ну да, он же думал, что Геракл за ним. И да, мой бедный вестник сам не свой! Он не…

Афина: Папа, лучше просто заплати, а то он еще и про порчу интерьеров озвучит.