Герои

37. Вжиг, вжиг, уноси готовенького…

Вообще, путь Тесея в Афины проходил в стиле славного хита «Песняров» «Касіў Ясь канюшыну», со смачными «Бздыщ, ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла, вжик, ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла, хрясь!»

Первым на пути еще пока не героя встретился сын Гефеста великан Перифет. Перифет был в отца хромым и в отца хотел ковать, но ковать не умел, а потому жестоко сублимировал каждому путнику железной дубиной по голове. После встречи с Тесеем Перифет остался без комплексов. Правда, еще и без жизни. И без дубины, прихваченной Тесеем для подражания кумиру молодежи – Гераклу.

Следующим от Тесея не успел спрятаться разбойник Синид, у которого тоже было своеобразное хобби – пригибать к земле две сосны, привязывать к ним пойманного путника и следить за тем, как тот разрывается, правда не от нравственных противоречий, а от вполне конкретных двух здоровенных сосен. «Гм, – подумал Тесей, привязывая Синида к двум соснам, – хорошо пошел, высоко. Кто там следующий?»

Кромионская свинья, дочь Тифона и Ехидны, подвернулась удачно для Тесея и неудачно для свиньи. Аэды замечают, что герой «нагнал ее и поразил мечом», из чего можно заключить, что бедное чудовище таки просекло в Тесее опасность для своей свинской жизни, и пыталось спастись бегством, но Тесей, воодушевленный отцовскими тапками, не спасовал.

На очереди оказался разбойник Скирон, который жил над пропастью и заставлял путников мыть ему ноги. Наклонившись, увидев и обоняв конечности Скирона, путники впадали в шок и в трепет, а там уже «достаточно одной подножки» – и рыбам внизу прикорм, и чудовищная черепаха сытая.

Явившийся Тесей сходу начал рушить разбойничью идиллию бытия. «Это? Мыть?! – возмутился он, оценив фронт работ. – Да иди ты целиком искупайся хоть раз в жизни!»

Скирон проделал путь в бурное море с обреченным вяком: «И ноги грязные!» По неточным сведениям аэдов, черепаха, съевшая разбойника, на месте почила от столь неэкологичной пищи.

Возле Элевсина обретался великан Керкион, который решил испробовать на Тесее силушку богатырскую. «Начнем с классики, – поучительно молвил Тесей, – обнимашки?» «Вяк», – резюмировал нежно придушенный Керкион, последней мыслью которого стало: «А говорил – не Геракл, не Геракл…»

Дальше Тесей шел, время от времени нервно вскрикивая: «Ахтунг! Идет герой, всем выходить, я буду щелкать вас по разбойничий морд, шнелль, шнелль!» На удивление, разбойников ему почти и не попадалось до самого Прокруста.

Прокруст был кроватным маньяком. Увы, не в античном смысле. Поставив у себя в доме произведение слесарного искусства, он никак не мог успокоиться и подгонял под кровать встреченных путников, либо растягивая до требуемой длины, либо отрубая ноги. Судя по количеству жертв, либо кровать была сработана по нестандартным меркам, либо путники в Аттике были сплошь нестандартные. А Танат все летал, а Прокруст все огорчался…

Встреча с Тесеем развивалась стремительно: «Э-э, герой, не хочешь ли ты тут на кроватке поле… о-о, куда это ты меня несешь, я не готов к такому развитию отношений! На мою кроватку? А-а-а-а! Оказывается, надо было сначала ее на себя померить!!!»

– Много лишнего, – резюмировал Тесей, удалил Прокрусту то ли конечности, то ли голову – словом, то, что за мебель выступало – и пошел себе дальше, размышляя на тему: хм, кажется, я пролил чьей-то там крови, надо бы очиститься, что ли…

Афины нервно икали в предвкушении.

Античный форум

Посейдон: Ну?! Я вам что говорил? Раз-два, раз-два, это вам не по подвигу в год!!

Арес: Ага, прямо «всэх убью адын останус»…

Танат: Я требую прибавки или нормальных сверхурочных! Да я… с этими героями… не успеваю!!!

Аид: Извини, забыл сказать, у тебя из-за героичности века ставка подросла.

Танат: И так на полторы пашу из-за некоторых военных гениев.

Арес покинул форум.