Герои

30. А мне летать охота

Вскоре после того, как Эврисфей окончательно обзавелся нервными припадками, Геракл решил налаживать личную жизнь и кинул клич: «Иду жениться, кто не спрятался – я не виноват!»

Эллада вымерла. Нервно закопались в траву даже жвачные животные. Басилевсы с челядью полезли в обустроенные за последние годы гераклоубежища. В царство Аидово наметилось экстренное паломничество оставшихся в живых после подвигов Алкида тварей (твари напоролись на табличку «Заперто в виду угрозы Геракла» и ушли партизанить в горы). На Олимпе срочно осваивали основы камуфляжа и искусство загромождения ворот подручными статуями-колоннами-Орами. Танат поднялся на высоту стратосферы, крупно изобразил на лице, что просто так не сдастся, и приготовился отмахиваться мечом.

Не успел спрятаться только басилевс Ойхаллии Эврит – да и то потому, что был лучником, а не атлетом. Правда, жениться на Эврите Геракл не захотел, то ли потому что тот был толстым и страшным и вообще мужиком, то ли потому что «да зачем мне в хозяйстве лучник, я сам лучник, вот если б ты готовить нормально умел…» Словом, Алкид решил подбивать клинья к дочке Эврита – прекрасной Иоле.

Оскорбленный таким пренебрежением Эврит ответил, что отдать-то дочку – оно и можно бы, да только давай уж тогда хоть в стрельбе, что ли, посоревнуемся.

Дальше все развивалось вполне в канонах баллад о Робин Гуде. Гуд, он же Геракл, обстрелял противника, особо даже не почесавшись. Эврит, как предшественник шерифа Ноттингемского, замыслил пакость, дочку не отдал, а прогнал Геракла с позором, потому что «ты на Эврисфея сантехником работал, и вообще, мы люди благородные». Причем, прежде чем осуществить самоубийственный момент, Эврит уверился, что Геракл упился уже не до состояния бешеного хрюкозавра, а до состояния геройской и пьяной амебы, не способной никому вломить в щи.

Геракл ушел, но пообещал, что, мол, «ай’л би бэк, ю’л би дэд». Эврит вздохнул с облегчением и решил было посвятить время чревоугодию, но тут обнаружилось, что кушать нечего: стада Эврита подгребла чья-то нехорошая рука. «Кого это я обидел и вытолкал? – припомнил лучник. – Ага, так это Геракл, стало быть! Ударил по больному – по баранине! Обрек на мучительное веганство, нет ему прощения!»

Справедливости нужно заметить, что, пока Эврит мучительно думал на Геракла, его баранину спокойно кушал Автолик, сын Гермеса, а потому наследственный специалист по чужим стадам.

В очевидную версию «Наши бараны у того героического барана» не верил только Ификл, сын Эврита. Проникшись духом еще несозданного Шерлока Холмса, юноша вызвался отыскать копытных с помощью хитромудрой дедукции – ну, а отыскал себе аналог Рейхенбаха в близком времени от любимого друга.

Идя по горячему… в общем, по свежим уликам угнанных стад, античный сыщик завернул к другу своему Гераклу, который встретил его вполне адекватно. Но Гера таки умела в нужный момент уронить пасынку на голову рояль. На этот раз безумие на Геракла она наслала, когда они вдвоем с Ификлом решили полюбоваться видом с крепостных стен. Герой перешел в состояние «Геракл крушить», гость через это перешел в состояние «Ификл летать», а Зевс на Олимпе разблокировал врата и насупил монобровь, и это выглядело самым грозным из всего.

За убийство гостя в состоянии аффекта Громовержец наслал на сына тяжкую болезнь (возможно, просто ветрянку, но по-олимпийски суровую). Истомленный Геракл, пострадав и постенав, отправился в Дельфы, узнавать, как вернуть ценное здоровье – и экшн пошел на новый виток.

Пифия, удышавшись парами, заявила Гераклу, что ничего не скажет, что иди вообще отсюда, и «я Прометей, я Прометей, хватит клевать мне печень!» Геракл, справедливо обидевшись, что «сама дышит, а мне не дает», экспроприировал у пифии треножник, с которого она давала прорицания. Теперь уже обиделся Аполлон. И явился самолично защищать свою пифию и свою мебель.

Само собой, бог искусства и лучников с порога получил в светлое табло именно ценной мебелью.

Вслед за этим в табло словил Геракл (с комментарием «О, треножником удобно бить героев!»). «И богов», – деликатно возразил герой, демонстрируя аргумент увесистым фактом по голове.

Дельфы века не видели такой веселухи и не слышали таких поэтических эвфемизмов из нежных уст своего покровителя…

Зевс на Олимпе сначала записывал, потом принимал ставки, потом вспомнил, что у него есть монобровь и молнии, применил то и другое и силой замирил сыновей.

Бедная пифия, которая все это наблюдала вживую, тут же начала вещать без остановки:

– Да, да, ты избавишься от кары богов, Геракл, если тебя продадут на три года в рабство, а деньги отдай Эвриту за сына, отдай деньги, отдай ему уже деньги, когда ж меня уже наконец отпустит…

Геракл поставил треножник и двинул продаваться в рабство, что и осуществил с переменным успехом.

Между прочим, денег Эврит у него все равно не взял, заявил, что «ты мне враг». И, как говорится в передаче «Поле чудес»: «Вам нужно было брать деньги…»

Античный форум

Артемида: СОС. Аполлон перестал писать песни, перешел на матерные частушки.

Гермес: Веселуха)

Артемида: Да, когда он поет их НЕ МНЕ!!

Аид: Кто-нибудь, убедите уже Таната слезть с Урана, у него там смертные третий день некошены.

Дионис: Лююююдииии… бооооогиии…. А уже можно выходить?