Героиня по вызову 3

Глава 25

Гигант преодолел подъём буквально за два шага и ударил когтистой рукой. Я пригнулась под атакой, а следующий выпад когтями в живот парировала. Клинок высек искры, встретив длинные изогнутые когти, но гномья сталь не подвела. Я скатилась по склону и вскочила на ноги, повернулась к врагу. Тварь заклекотала и подняла ладонь к небу, а потом рванула ко мне. Примитивно. Нужно просто сделать пируэт в сторону и рубануть её по спине… Что за? Ноги не двигались. Я опустила взгляд и увидела, что меня по щиколотку обвили тонкие побеги.

— Махичесхххое сущщестффоо, — словно насмехаясь заухала гадина.

Твою ж мать! А так не хотелось тратить кровь… Я активировала туманную форму и развеялась как раз перед когтями. Материализовалась за спиной врага и нанесла удар вверх. Меч полоснул по бедру, оставив длинную рану, из которой начал сочиться зеленоватый… сок? На кровь точно не похоже. Тварь взвизгнула и отскочила, разворачиваясь ко мне лицом.

«Значит даже кровью с неё не поживиться. Хреново,» — подумала я.

— Хренхоовоо… хреноффоо… хрррреновооо — заныл гигант, хромая от меня.

Провёл лапой по бедру, и рана закрылась. Повернулся ко мне, сделал шаг в сторону леса. Возникла мысль, что среди деревьев ему будет сложнее размахнуться, но потом я вспомнила, как он телепортировался между стволами, и отбросила эту идею. Улыбнулась, покачала головой и сделала шаг обратно к холму, внимательно следя за переступающим с ноги на ногу в четырёх метрах от меня врагом. Тот заклекотал, поднял руку, но я была готова и отпрыгнула назад, подняв тучу брызг. Живая ловушка безвредно свилась на том месте, где я только что стояла.

«Нет, такие танцы могут продолжаться бесконечно,» — подумала я и левой рукой бросила в монстра огненную стрелу, не столько чтобы навредить, сколько показать, что я тоже не так проста.

Снаряд попал в плечо, враг вскрикнул, круглые глаза налились гневом, и он прыгнул на меня. Я улыбнулась: да, не гарафена. Туповат. Увернувшись, полоснула мечом по спине, потом, когда он отмахнулся – по руке. Жаль, что я не могу использовать сверхскорость: слишком много маны и крови она жрёт.

Гигант развернулся и замахал руками. Я отступила, запрыгивая вверх по холму. Обмениваться ударами с оппонентом, который в два раза крупнее, мне не улыбалось. Я продолжала кидать огненные стрелки – единственное заклятье, которое позволяли использовать почти пустые запасы маны. Снаряды скорее бесили монстра, чем наносили ему значимый вред, и мне удалось спровоцировать его ещё на одну атаку. Но на этот раз я была готова.

Скользнув прямо под загребущие лапы, так, что длинный коготь срезал с моей головы прядь волос, я со всей силы стукнула монстра гардой под колено, и когда он, взвизгнув, осел, воткнула меч ему в бок, прямо под рёбра. Гигант вскрикнул, обмяк, и я выдернула клинок, замахнулась для следующего удара, и тут монстр раскрыл пасть и гаркнул. Меня отбросило назад, чуть не впечатало спиной в одно из венчающих холм деревьев и протащило пару метров по мокрой траве.

Я фыркнула, вскочила на ноги, но момент был упущен: гигант тоже успел подняться. Ненавидяще глядя, он вытянул руку, и меня накрыло следующей волной. В последний момент я успела вонзить клинок в мёрзлую землю и смогла устоять, хотя от силы воздушного удара зазвенело в ушах. Вытащила меч, посмотрела на врага и увидела, как монстр вновь поднимает руку. Ну нет, двух раз было достаточно. Отскочив в сторону, я ушла с линии огня, потом кувыркнулась обратно, избегая ещё одного удара, и снова отскочила. С каждым шагом я приближалась к нему, и гигант это понимал. Он ещё раз попытался поймать меня в ловушку, но я увернулась. Надо его как-то отвлечь… Эврика!

Я мысленно потянулась к ворону, который, пользуясь ослаблением контроля, перелетел на ветку повыше, и послала приказ. С некоторым недовольством птица сорвалась с ветки и рухнула моему врагу на голову, начала долбить клювом по черепу. Монстр заревел и потянулся к башке, пытаясь отогнать назойливую птицу, но ворон был ловчее. Взлетел, уворачиваясь от когтистых пальцев и рухнул вновь, на этот раз метя прямо в круглый глаз.

Я тоже времени не теряла. Воспользовавшись передышкой, сократила дистанцию, и, когда гигант поднялся, оказалась совсем рядом. Тот отступил на шаг, крикнул, поднимая руки, и из земли по бокам выросли две его точные копии.

«Идиот, фантомами меня не обмануть – я чувствую живых,» — усмехнулась я и рванула прямо сквозь того, который бросился мне наперерез.

Словно окунулась в липкий болотный туман. Неприятно, но даже не задержало. Оттолкнулась и прыгнула, вонзая меч прямо в середину грудной клетки, схватилась за влажные перья на плече и, отпустив оружие, впечатала кулак в кривые зубы. Гигант взбледнул, взмахнул руками и начал заваливаться на спину. Я нанесла ещё один удар, прежде чем он шлёпнулся на траву. Выдернула меч из раны, и вонзила его в уцелевший глаз по самую рукоять.

— Итиооохт… — прохрипел монстр. Длинные когти заскрежетали по наспинной пластине кирасы, но тут же обмякли и упали. Я выдернула меч, поднялась, соскочила с трупа, обернулась и увидела, как мёртвое тело начали опутывать побеги. Через несколько мгновений не было никакого монстра – только небольшой поросший болотной растительностью холмик. Мда, интересный круговорот жизни. Ворон опустился на то место, где была голова гиганта и принялся клевать проросшие ягодки.

— Завидую я тебе, пернатый, — заметила я, — ничего не надо кроме еды и неба.

Ворон посмотрел на меня, каркнул и продолжил своё занятие. Я улыбнулась и вздохнула. Отделалась малой кровью… в прямом и переносном смысле. Взглянув на затянутое тучами небо, я поняла, что до рассвета осталось часа три. Неплохо бы найти место для «ночлега», наверное. Поднялась на холмик, осмотрелась, потом спустилась и обошла его по кругу. Ничего похожего на пещеру не было, но у крутого склона, на самой границе болот, я увидела необычную поросшую цветами горку. Разворошила остриём меча и в нос ударил резкий запах гнили. Я отшатнулась, прикрыв лицо плащом, потом подошла и посмотрела внимательнее.

Трупы зверей разного размера и формы, какие-то разложились сильнее, какие-то слабее. Не тронуты никем, кроме червей, которые в избытке копошились в земле. Странно. Я посмотрела на курган, усеивающие его цветы, подняла взгляд на три дерева на холме, прикинула габариты. Поднялась, чтобы проверить свою теорию и осмотрела кору. Чёрт, и правда похоже.

Покачав головой, я спустилась с холма чтобы видеть полную картину, и окончательно уверилась в своей теории. Похоже, этот островок был логовом странной твари – она как-то закреплялась на деревьях и отдыхала, видимо, стоя. Кора была испещрена глубокими бороздами на высоте двух метров от земли. А куча трупов – это добыча. Видимо, тварь не ела своих жертв, а высасывала энергию… ну, примерно, как и я сама. А потом складывала туши в кучу и забрасывала землёй. Или просто использовала свои способности в магической ботанике. В общем, маскировала гниль. Умно для такой тупицы.

Оставаться рядом с логовом непонятного магического создания мне не хотелось. Подобрав оброненную в начале схватки тушку выдры (не пропадать же приманке), я позвала ворона и отправилась в путь.

Пещеру я, конечно, не нашла, но спустя час пути вдоль невидимой реки (я каждые минут пятнадцать отправляла ворона на разведку и смотрела его глазами) я нашла здоровенный ствол поваленного дерева, полупогружённый в землю в относительно сухом месте. Сердцевина уже давно была выточена хрен пойми кем, но кора осталась. И что важно – она даже казалась достаточно целой, чтобы создать укрытие от солнца. Я проверила на всякий случай, сотворив внутри источник огня, внимательно осмотрела ствол снаружи и замазала глиной все мелкие просветы. Ну, лучше, чем в канаве, всё-таки.

Залезла внутрь, вскрыла выдру и разбросав её кишки у входа, скормила часть туши крылатому разведчику, оставив остальное на земле. В конце концов, один раз мой метод охоты сработал, почему бы ему не сработать снова?

Отдав ворону приказ «вести себя беззаботно» я слилась с тенями. Когда солнце уже начало золотить верхушки деревьев, моё убежище обнаружила то ли мелкая рысь, то ли крупная кошка. Выпив её и ощутив наконец хоть какое-то подобие уверенности в завтрашнем дне, я занавесила входную дыру плащом, забралась поглубже и погрузилась в медитацию.

Получив талант за этот навык, я, не раздумывая, взяла «Ускоренную регенерацию маны», а когда солнце село, выбралась наружу. К сожалению, энергии на поддержание жизни требовалось столько, что даже с этим талантом её восстановление не перебивало расход, но поскольку я кое-как восполнила запасы крови, такой слабости как вчера не ощущала.

Новая ночь была светлее: показались луна и звёзды. Я сверилась с картой, проверила снаряжение и отправилась в путь. Придерживаясь заданного направления, я ступала гораздо увереннее, даже к окружающему унынию привыкла и начала видеть в нём определённую красоту. Пару раз я находила сухие полянки, на которых доставала остатки своей предыдущей трапезы и устраивала «охоту». Очень быстро поняла, что задерживаться дольше часа смысла не имеет, лучше сменить место. Благодаря этому, за ночь я поймала сразу четырёх зверюшек и восстановила приличное количество крови. Привал я разбила перед самым рассветом под корнями поваленного бурей дерева.

Следующие ночи почти слились в одну. Ничего интересного не происходило: с наступлением заката я начинала путь, с приближением рассвета делала привал. Охотиться со временем я научилась получше, но всё-таки запас моей крови не увеличивался. В основном я старалась использовать ману для поддержания сил, переключаясь на кровь только когда энергии оставалось на пару огненных стрел. Иногда в дороге я сочиняла тупые песенки и подбадривала себя чтением стихов вслух. Из последних, правда, я помнила в основном эпиграммы Пушкина, да и то штук пять, так что путешествующий на плече ворон однажды стукнул меня клювом по затылку, когда я третий раз за ночь начала рассказывать про графа дундука. Частенько размышляла о всяком, и поймала себя на мысли, что могла просто переплыть реку, вызвать Деймоса и скакать по дороге вместо того, чтобы шариться по болотам, где от лошади никакой пользы, одни расходы на провиант. Я оправдала себя тем, что всё равно не решилась бы пересекать реку при живой гарафене, пусть она скорее всего и была отозвана призвавшим её магом. Кроме того, судя по карте, в пределах дневного перехода от нашей стычки не было деревень, а перспектива охоты в поле прельщала ещё меньше, чем на болоте. Иногда я предавалась сладостным воспоминаниям о близости с Тиной и отдельным особо интересным аспектам наших развлечений. Зачастую эти мысли настраивали меня на особенно игривый лад, и я устраивалась на каком-нибудь сухом месте, раздевалась и «сбрасывала напряжение», так сказать.

С ночёвками в основном везло, хотя пару раз приходилось сооружать из предварительно вымазанного землёй плаща подобие навеса и молиться, чтобы лучи солнца не нашли лазейку. Однажды я нашла заводь и переждала день под водой, наблюдая за движением солнца с пятиметровой глубины. Днём я старалась медитировать, отчего навык поднялся аж до тридцати пяти и дал мне талант «улучшенная медитация». К сожалению, даже таких повышений не хватило для того, чтобы взять двадцатый уровень – уж слишком много требовалось опыта.

В пути прошло пять дней. Я сильно удалилась от реки, срезая к Милнарду, но теперь чувствовала себя в лесу уверенно. К тому же, скоро Тина и Рие закончат свою миссию (в том, что они достигнут успеха, я не сомневалась), а там и за мной отправятся. Подбадривала себя таким образом и насвистывала свою кавер-версию «что такое осень» в которой были строчки «что такое осень – это геи, член сосут у пидоров в канаве» (возможно, возможно, у меня прорезался незакрытый гештальт на эту тему, учитывая, что это была не единственная минетоцентричная песня в моём репертуаре). Я настолько привыкла к окружающей природе, что, увидев небольшой сруб, возведённый на относительно сухой возвышенности, сначала не поверила глазам. Подошла, заглянула в затянутое бычьим пузырём окно – пусто. На двери висел замок, но меня это не остановило. Сломав дужку, я открыла створку и заглянула внутрь. Везде слой пыли, но место не выглядит совсем заброшенным – скорее, редко навещаемым. Сторожка лесника? Охотничий домик? Я провела пальцем по широкому столу, испещрённому зарубками, перевела взгляд на воткнутые в потолок крюки. Скорее второе. Это значит – рядом есть поселение. А там живут люди. Я улыбнулась. Туда и направимся.

Выйдя из домика, я закрыла дверь, как могла вернула покорёженный замок на место и поморщилась. Дорогая Саша, пожалуйста, кроме подбора походного гардероба и выучивания «опознания» и «опознания монстров» разучи хотя бы парочку заклятий для вскрытия замков. То, что его вскрывали будет очевидно, но хозяин сюда явно нечасто заходит. Успокоив себя таким образом, я поискала тропу и пошла по ней. Сегодня опять светлая ночь, да и дождя накануне не было, так что дорогу видно и без моего «зрения хищника», а людей я всё равно почувствую куда раньше, чем они меня увидят и успею дёрнуть в кусты если их будет слишком много. Осмотрела себя. Да, пожалуй, засада будет наилучшим вариантом: слишком приметно выгляжу. Кожа перестала быть сухой и руки не походили на обтянутые кожей кости, но всё ещё были белыми как мел и казались тоньше.

Кольнула мысль, что я вроде как не согласилась с предложением хора по выпиванию моряков, а сейчас замышляю нападение на людей, которые тоже мне ничего не сделали. Я успокоила себя тем, что, во-первых, не собираюсь выпивать их досуха, а во-вторых, щедро заплачу за припасы и сопровождение до города. Но, честно говоря, перспектива питаться кем-то, кто не ползает, скачет или охотится на мышей настолько опьяняла, что я сама понимала лицемерие своих оправданий.

«Я правда не буду никого убивать и заплачу за помощь,» — пообещала я себе и отправилась вперёд.

Через пол-лиги тропинка привела к утоптанной дороге. Странно, что не было видно колеи, но в удалённых деревнях, как я слышала от Ягена, иногда вынуждены обходиться без телег. Отправив ворона на разведку, я заметила дым труб где-то в лиге впереди. Что ж. Неплохо. Но всё же надеюсь, что кого-нибудь встречу. Через пару часов рассвет, а в деревне встают рано.

Пройдя ярдов семьсот по дороге, я почувствовала, что мне повезло. Трое человек шли через лес справа от меня. Недалеко, может ярдах в ста, не больше. Свернув с тропы, я стала пробираться через лес, пока наконец не услышала голоса:

— Та сирга, аркист Петер, тес геф вторки жезенга.

— Зурна тиса нерева — гистн. Корит к доснеми кутья, вте ис го хир оронинга — у си веротка, си ролашка ниве.

— У нго, роитену аги трознико? Хрупозгей се рогони.

Что за белиберда? И почему кажется смутно знакомой?

Я подобралась поближе, спряталась за толстым ясенем и разглядела селян. По тропинке в десяти ярдах от меня шли три молодых мужчины крепкого телосложения в тулупах и плотных штанах. Первый, высокий блондин, махая руками говорил про «геф», остальные два его слушали, но не особо верили – фыркали, качали головами. Наконец коренастый шатен, тулуп которого был перехвачен кожаным поясом, вместо верёвок, как у его друзей, остановился и выдал:

— Петера зорноягго ти геф гистней рулгана, ти дургори китруный. Нго ри меран за дос кутья, онерь зигань си гартаханка тло Анна теран, евалгит нидоргасу?

Блондин взвился, махнул рукой и плюнул на дорогу. Остальные посмеялись, шатен ткнул третьего, бородатого брюнета, в бок, и они продолжили путь. Блондин демонстративно пропустил их ярдов на десять, а потом пошёл следом. Бинго.

Я осторожно приближалась, скользя от дерева к дереву и молясь, чтобы доспех не выдал меня раньше времени. Наконец оказалась за кустами, нависающими прямо над дорогой. Подождала пока освещающая себе путь факелами пара пройдёт вперёд и вышла как раз за спиной блондина. Бросила в него «вампирское очарование», схватила замершего парня поперёк груди, зажала рот и оттащила в кусты. Наклонилась, впилась губами в шею, предвкушая наконец-то нормальную трапезу.

Глотку обожгло огнём, я закашлялась, какая-то сила словно отбросила меня от жертвы, а кровь из шеи парня продолжала течь, поскольку я не успела закрыть рану. Блондин закричал, закашлялся и вывалился из кустов на дорогу. Я не обратила на него никакого внимания, поскольку была слишком занята выплёвыванием кислоты из желудка. Настолько занята, что не услышала, как закричали оставшиеся два парня. Почувствовала удар по спине и упала на колени. Откатилась в сторону и на автомате выхватила меч, ударила на звук и услышала крик. Шатен, выронив дубину, удивлённо посмотрел на торчавший из груди клинок, закашлялся кровью и повалился на землю. Третий с криками убежал.

Перед глазами прояснилось не сразу. Желудок и горло горели так, будто я и впрямь глотнула кислоты или отбеливателя. Спустя какое-то время я смогла встать и ошарашенно посмотрела на селян. Шатен умирал – я видела, как его глаза стекленеют. Положив руку на грудь, я поняла, что моё хилое лечение тут не поможет. Последним усилием, он схватил меня за руку и прохрипел:

— Уриго, отгордье миса.

Не зная, что он говорит, я взяла его руку и держала пока он не умер. Блондин погиб ещё раньше – я прокусила вену и без моего лечения он просто истёк кровью. Как так вышло, я же… это не моя первая охота, что случилось? Я же… не хотела никого убивать, только немного крови и… Я закусила губу. Надо что-то сделать с трупами. И уходить, уходить быстрее, а не то…

— Зин пас, торнодин капитос. Петери зорулана э троскнута Сарки

— О гушез нира, иртог. Ртунай, но трпамингя. Э оторевк бенедикти Кариони

Я подняла глаза. На дороге стояли шесть мужчин. Одним был уже знакомый брюнет, белый как мел, он нервно теребил полу тулупа. Бросал на меня полные ужаса взгляды, но за спину остальных не прятался. Другие были воинами. Серебристые латы блестели в свете факелов из-под белых плащей, закрытые шлемы украшены плюмажами. Все как на подбор – высокие, мощного телосложения. Большинство вооружено широкими мечами с гардами в виде перевитых плоских ромбов и странными щитами – скруглёнными сверху и вытянутыми снизу, как норманнские, только в отличии от тех, с картинок, верхняя половина обита сталью. Тот же, который стоял по центру, был без шлема и щита. Вместо этого он держал на плече огромный цвайхандер с широким клинком. Густая борода в ладонь длиной, жёсткий взгляд серых глаз, изучающих меня со смесью ненависти и презрения.

Я смотрела как будто оцепеневшая, и не знала, что сказать. А что тут сказать? Я стою над двумя трупами с окровавленным мечом в руке. Что тут вообще можно сказать?

— Это не то, чем кажется, — отличное начало, — я…

— Молчать! — рявкнул бородач и шагнул вперёд.

Нас разделяло шагов пять и может если я… Он распахнул плащ и вытянул руку и в тот же момент мне на плечи будто упал мешок с овсом.

— Отродье ночи, я запрещаю твоё нечестивое колдовство! — амулет в его руке вспыхнул ослепительно-белым светом, — Иниции, обезоружьте эту тварь. Но запомните – она нужна нам живой!

Четверо рыцарей шагнули вперёд, подняли щиты и атаковали. Не знаю насчёт «живой,» но били они насмерть. Или просто знали о моей живучести? Ясно только одно – в этот момент меня обуял ужас, и я действовала почти на одних рефлексах. Один клинок отвела в сторону своим, ещё один скользнул по кирасе, третий выбил искры о наплечник, а последний скользнул по щеке. Я тут же отпрыгнула назад и поняла, что отступить не могу, неведомая сила удерживала меня в круге света, отбрасываемого амулетом командира. Я попыталась сплести кровавое копьё (не до экономии сейчас) но не смогла – плетение рассыпалось.

Рыцари взяли меня в полукруг и начали наступать. Проклятье! В отчаянии, я бросилась на прорыв. Прыгнула, врезаясь плечом в щит, вцепилась в дерево рукой, потянула вниз и вогнала меч в прорезь шлема. Рванулась вперёд, к командиру, но тот не опуская амулета, ударил меня своим чудовищным оружием, держа его одной рукой, да так быстро, что я не успела увернуться, только блокировать своим мечом. Меня словно приложило грузовиком, я тряхнула головой, отгоняя контузию, а командир, не теряя времени, нанёс второй удар, от которого я не успела даже закрыться. Клинок с грохотом опустился на моё плечо. Я вскрикнула от боли, когда правая рука повисла плетью, выронив меч. Попыталась встать, но мне в лицо прилетел удар подкованным сапогом, и я упала на спину, острие гигантского меча застыло у моего горла.

— Пусть смерть Ториса будет для вас уроком, иниции: нельзя недооценивать силу ночных отродий. Хватайте её.

Тут же три пары рук прижали меня к земле, начали срывать доспехи. В обычных условиях, я бы, наверное, смогла вырваться, но странный свет высасывал силы. Ну ничего. Рано или поздно ты опустишь свой амулет и тогда…

— Я не могу держать благословлённый свет долго, — словно прочитал мои мысли бородач, — брат-рыцарь Кадос, обездвижь её.

«Обездвижь? В кандалы что ли?» — думала я, когда в дело вступил последний воин. Кандалов у него не было, как и цепей. Убрав меч в ножны, он снял с пояса небольшую булаву и прогудел из-под шлема:

— Держите её, я начну с ног.

«Что? Нет. Нет-нет-нет-не…»

— ААААААА!!! — заорала я, когда рыцарь с коротким хеканьем опустил своё оружие мне на голень. Из глаз брызнули слёзы. Я попыталась включить «подавление боли,» но плетение отказывалось складываться.

Он снова поднял окровавленное оружие и опустил на моё колено. Боль была такая, что я не слышала собственного крика, только видела через застилающие глаза слёзы как рыцарь поднимает своё оружие вновь, приговаривая:

— Теперь вторую ногу. А потом и до рук дойдём.

В отчаянии я, задыхаясь, залепетала:

— Пожалуйста, не надо больше, я пойду с вами сама. Только не надо больше.

Командир покачал головой и произнёс:

— В страдании искупление, дитя тьмы. Не бойся, мы покажем тебе свет. Брат Кадос, продолжай.

Я потеряла сознание, когда булава сломала мне второе колено. Последнее, что я видела – отсветы факелов на сияющей гравировке кирасы командира. Гравировке в виде трёх плоских ромбов с общим центром. Символом Ордена Веретена.