Героиня по вызову 3

Глава 9

Поняв, что происходит, Тиниэль шагнула вперёд и улыбнулась, разминая кулаки:

— Господа, я так понимаю, у вас какие-то претензии? Не хотите их… обсудить?

— О, мы обсудим. Мы так обсудим, что то, что от вас останется не влезет в ночной горшок, — заметил низкий, кладя руку на рукоять меча.

— Зато, я уверена, вполне себе поместится в заднице барона. Вместе с нашими лошадьми, поклажей и деревенской колокольней, — демоница ухмыльнулась, — серьёзно, ну и пристрастия у вашего сюзерена. Я всё понимаю, но с конями, да чтобы прям на тракте.

Со всех сторон раздался хохот. Местные крестьяне явно не испытывали особого пиетета к аристократии. Баронские разведчики переглянулись, скрипнули зубами и потянули мечи из ножен. Крестьяне же будто только этого и ждали, начали хватать табуретки, скамьи и прочее импровизированное оружие. Мда, похоже сейчас начнётся. Бросив взгляд на Кастомира, я увидела, как воздух трещит вокруг его пальцев, и сделала ему незаметный знак — мол, только по моей команде. После чего извлекла меч и шагнула вперёд, оказавшись в метре от гостей — и тут в деревянный пол, между нами, со стуком вонзился арбалетный болт, и от стойки донёсся рёв:

— А ну железо в ножны, сучьи дети!

Мы с гостями повернулись туда — трактирщик стоял с огромным арбалетом и держал нас на прицеле. Резким движением козьей ноги (той, которая железная) он взвёл тетиву, бросил в ложе второй болт:

— Первый, кто меч поднимет, получит болт в затылок, клянусь хреном Таоса.

— Слушай, трактирщик, не лезь не в своё… — начал было высокий, и замолчал, как только стальной болт на половину глубины зашёл в косяк двери в десятке сантиметров от его башки.

Трактирщик снова взвёл тетиву и перезарядил оружие быстрее, чем наши гости догадались шагнуть к стойке, после чего тихо и угрожающе произнёс:

— В следующий раз, полуёбок, я не буду дырявить свою собственность и начну дырявить ваши шкуры.

— Это дело аристократов. Твои гостьи оскорбили действием нашего сюзерена.

— А мне плевать, кого они оскорбили — мы не во владениях Пушнецкого. Луговицы — свободная деревня и мы не позволим всяким мудакам вести себя так как им вздумается, это ясно? Или может быть я не прав, мужики?

«Мужики» осторожно и с уважением к собственности потрясли табуретами и скамьями в том смысле, что таки да — не позволим.

Воины переглянулись — видимо осознали, насколько расклад изменился. На меня с Тиной они могли попробовать напасть, но связываться с двумя десятками здоровых мужиков — такая себе идея. Плюс — внезапно осмелевший трактирщик.

Прикинув расклады, они переглянулись и пожали плечами, после чего высокий сказал:

— Ладно, я понял. Мы обсудим наши разногласия в цивилизованной и вежливой форме, идёт?

Я кивнула:

— Вполне. Господин Гавел, мы обсудим наши разногласия без насилия.

Подавая пример, я убрала меч в ножны, люди Пушнецкого поступили так же. Трактирщик кивнул и убрал арбалет под стол.

— А чтобы вам дурь в голову не лезла… Болека! — рявкнул он.

Гигант, уже поднявшийся на ноги, но всё ещё немного пошатывающийся, хмуро посмотрел на него и сказал довольно тихим и высоким голосом:

— Да, батя?

— Сядь с ними и смотри, чтобы чего не учудили.

— Хорошо, батя.

Поддерживаемый Коннором, он подошёл к нашему столу, подтащил от стены скамью и указал на неё латникам. Те сели, и он сел рядом. Мы расположились на противоположной стороне стола. Поймав расслабленный взгляд Кастомира, я увидела перед ним форму плетения и поняла, что заклинание всё ещё направлено на гостей. Что ж, осторожность всегда полезна. Надеюсь только, он подобрал что-то без иллюминации.

Подошедший Коннор сунул своему другу кружку с пивом, вторую поставил на стол и опустился на прихваченную табуретку так, чтобы оказаться с другой стороны от гостей. Ну да, логично. Крестьяне, недовольно гудя о том, что драки не произошло, вернули табуретки и скамьи на положенные места, после чего раздвинули столы как надо и продолжили отдых, изредка бросая на гостей кровожадные взгляды, но супротив приказов Гавела идти не решались.

Между тем, к нашему столу подошла подавальщица с подносами и поставила перед каждым пиво. Тоже неплохо. Я отхлебнула, довольно крякнула и произнесла:

— Вы хотели говорить — так говорите.

Высокий кивнул, стянул с головы стёганый подшлемник, обнажив высокий лоб с залысинами и слипшиеся от скачки тёмные волосы.

— Хорошо, — мужчина сделал глоток из кружки, — меня зовут Мартен Хисслав, ритари господина барона Витлафа Пушнецкого. А это — он указал на своего спутника, тоже снявшего похожий головной убор и оказавшегося рыжим юнцом, — Сэдрик Таскер, апрод господина барона.

— Моё почтение, — бросил Сэдрик без особого почтения.

— Нас послали за вами чтобы предложить выгодные условия прекращения погони.

— А может чтобы нас прирезать? — мимоходом спросил Кастомир, смотря на молодых дворян сквозь плетение, — Когда мы отрубимся от дикой скачки, например?

Рыжий фыркнул, хлебнул пива и утёр губы широким раструбом перчатки:

— Ты вот этот вот ваш восьмичасовой переход называешь дикой скачкой? Вот если бы мы вас гнали пару дней, тогда ещё можно было жаловаться. Ну и да — хотели бы мы на вас напасть, пришли бы не вдвоём.

— А что, вдвоём со стариком не сладить? — нехорошо улыбнулся Кастомир в пшеничные усы, — а как же сила и горячность юности?

— Да хоть сейчас, — прищурился парень, — давай выйдем и…

Он начал подниматься и тут же ему на плечо опустилась огромная ладонь Болеки:

— Говорите, а не деритесь. А то батька опять арбалет достанет.

Сэдрик сверкнул глазами и потянулся к мечу, но его остановил старший товарищ:

— Он прав, апрод, успокойся, ты слишком горячишься.

Тот пробурчал что-то нелицеприятное и опустился на скамью. Мартен кивнул и продолжил:

— Не скрою, мы бы хотели с вами разобраться силой, но так уж получилось, что Гавел прав — это свободная деревня. Нам никто не позволит набить сюда два десятка вооружённых мужчин и вершить свои законы.

— Что ж ты тогда попытался именно это сделать? — я изогнула бровь.

Мартен пожал плечами и простодушно улыбнулся:

— Ну вдруг бы трактирщик забыл со страху. Он не производил впечатление смелого человека.

— Да, батька вообще его не производит, — подал голос Болека, — а потом грубияна с болтом в голове и красным платком во рту находят в канаве.

— Красным платком? Первый егерский что ли? — удивлённо спросил Мартен.

Болека кивнул и приложился к пивной кружке.

— Надо же, никогда бы не подумал, — он покосился на тощего трактирщика, тянувшегося к слишком высоко прибитой полке, — Вот что с людьми делает отставка. Ну, так или иначе — силовой вариант не прошёл, поэтому займёмся дипломатией.

— Мы вас слушаем, — сказала я и осторожно пнула задремавшую Тиниэль под столом, девушка тут же открыла глаза, — что за предложение?

— Вы отдаёте нам полученный артефакт и можете ехать дальше.

— А если нет?

— Будут проблемы.

Я задумалась. В принципе, Иоланта просила нас остановить аномалию, артефакт был в моём понимании дополнительным бонусом. С другой стороны, не хотелось отдавать этот самый бонус за просто так, кроме того, хотя я и была практически уверена, что Иллая найдёт кого-то, способного залезть в изнанку чтобы вернуть артефакт на место, но и совсем списывать этот вариант со счетов тоже нельзя. Я обратилась к Кастомиру и Тиниэль мыслеречью:

Как думаете, Иоланта сильно расстроится, если мы отдадим ему цацку?

Как минимум, она урежет награду, — заметила практичная Тиниэль.

Вполне вероятно так и будет, — добавил маг, — но важно даже не это. Ты не замечаешь странностей в их виде?

Я окинула гостей взглядом, пытаясь понять о чём говорит маг:

Да вроде нет, обычные егеря.

Да? И часто егеря ездят в тяжёлых доспехах? — спросила Тиниэль

Хмм… Ты думаешь…

Вот именно, — сказал маг, — думаю, что у Пушнецкого не осталось в строю достаточно людей, чтобы бросить нам вызов. Потому они и послали вооруженных бойцов, а не разведчиков. Пыль в глаза пустить.

Я ещё раз посмотрела на воинов — да, звучало и впрямь разумно. Ну что ж. Я наклонилась вперёд и сказала:

— А теперь слушайте. Я думаю, что мы сильно потрепали отряд Пушнецкого, и теперь вы блефуете, угрожая нам силами, которыми на самом деле не располагаете.

— Если бы мы ими не располагали, зачем нам продолжать вас преследовать? — Мартен холодно улыбнулся.

— Затем, что ваша заказчица, леди Иллая, не из тех, кто способен понять и простить. Скорее всего, даже призрачные шансы на успех лучше, чем разбудить гнев верховной жрицы Хау, — я заметила отблеск страха в глазах Мартена и вернула ему его холодную улыбку.

— Лорд Интрэ…

— Друджи не будет защищать барона от гнева жрицы. Пушнецкий для него — просто один из многих вассалов, — включилась вдруг Тиниэль, переставшая клевать носом, — именно поэтому он и отдал в её распоряжение именно вас, а не кого-то, кого реально ценит. Небогатый барон, дружину которого фактически содержит его сюзерен, и его люди, понадёрганные со всех сторон света. Не лучшая команда для демонстрации силы.

По сузившимся глазам Мартена я поняла, что Тиниэль попала в цель и решила дожать:

— Кроме того, в Стразваце Друджи сейчас не единственный игрок и на конфликт с Гильдией Воды не пойдёт. А Иллая пока не обладает достаточными ресурсами, чтобы бросить их на войну с гильдией. Так что… нет, не думаю, что ваше запугивание сработает.

— Что ж, если таково ваше решение…

— Именно таково.

— Тогда нам предстоит встретиться при других обстоятельствах.

Рыжий хотел что-то добавить, но видимо всё ещё лежавшая на плече огромная рука Болеки отбила охоту выпендриваться. И немудрено — парень-гигант по ощущениям мог бы, наверное, сломать его пополам, возникни у него такое желание. Если он сын Гавела, хотела бы я увидеть его мать, просто чтобы убедиться, что хотя бы генетика в Велте работает более-менее привычно.

Мартен тем временем допил своё пиво, встал и положил на стол несколько медных монет, после чего направился к двери. Сэдрик пошёл следом, на ходу надевая подшлемник. Мартен надел свой головной убор уже перед тем, как открыть дверь и уже повернулся, видимо желая бросить какую-то гадость напоследок, но тут увидел что-то на улице и произнёс:

— Где наши кони?

— Там, где вы их оставили, господа, — меланхолично ответил ему Гавел, красноречиво опуская руку под прилавок.

— Мы их у коновязи оставили, ты… — Сэдрик, вспомнив детали биографии своего собеседника, изменил слово, — трактирщик. А сейчас их нет.

Он выскочил на улицу и вернулся через полминуты с обрывками уздечек.

— Словно бы откусаны.

Ой-ой-ой…

— Наверное волки, ваша милость, — заметил подошедший Коннор, улыбаясь во все тридцать два.

— Волки? Посреди обнесённого частоколом села? — прищурился Мартен.

— Именно что волки. У нас тут такие волки водятся — через любой забор перепрыгнут.

— И ни одна собака не залаяла, ни одна лошадь не заржала?

— Очень скрытные и хитрые волки, ваша милость, — продолжал улыбаться Коннор.

— И ни одного следа вокруг лошадей, хотя бы примерно похожего на волчий?

— Очень маленькие волки, господин, следов почти не оставляют.

Сэдрик заскрипел зубами, но Мартен положил ему руку на плечо и кивнул:

— Я понял, волки. Мы поговорим о них, когда сюда пребудет наш отряд. И обязательно поможем вашему селу избавиться от этих хитрых маленьких… волков.

— Думаю, мы обойдёмся без вашей помощи, — заметил Гавел, — всего доброго.

Рыцарь отрывисто кивнул и вышел, придерживая меч. Его товарищ направился следом. Посетители проводили их взглядом через окно, и когда рыцари исчезли из виду, грянул хохот, через который прорывались отдельные реплики:

— Волки, ебана, ты слышал…

—…а нодсильцы-то дикари, чуть что за железо хватаются…

—…надо было им в рожу-то…

—…а в штаны-то они как наложили, наш Гавел даёт…

—…кто коней-то умыкнул? Пусть проставляется теперь…

И тому подобное. Я увидела, как под прикрытием этого гама, Гавел, Коннор и Болека выскользнули за дверь и последовала за ними, догнала у коновязи. Трактирщик повернулся и произнёс:

— Да, госпожа, вы что-то хотели?

— Мне неприятно говорить, но с конями это моя вина.

— Простите, госпожа? — спросил трактирщик, изогнув бровь.

— Ну, это не ваши ребята так быстро сориентировались, это моё животное опять… Напакостило.

— Я всё ещё не понимаю.

Я многозначительно посмотрела на его сына, и трактирщик резко сказал:

— Идите внутрь.

Болека и Коннор, пряча разочарование, развернулись и ушли в таверну. Я же, вздохнув, подошла к Деймосу, посмотрела в его мерзко ухмыляющиеся глазки и требовательно протянула ладонь. Конь наклонил голову.

— Не корчи из себя невинность, засранец, давай, сплёвывай. В кои-то веки твоя прожорливость сыграла нам на руку.

Деймос посмотрел на меня, потом на трактирщика и неохотно раскрыв пасть, выплюнул мне в руку кость. Длинную, толстую лошадиную кость, бедренную, по-моему. Лицо Гавела приняло слегка осоловелое выражение, когда я, ещё раз вздохнув, протянула ему бренные останки одного из рыцарских скакунов:

— Такой вот у меня конь, господин Гавел. Странный.

— Не то слово. Но тогда получается, что… — он видимо прикинул, что ему объяснять придётся деревенским и прищурился.

Я тут же прочитала атмосферу и извлекла из кошелька пяток золотых монет, протянула ему:

— Знаю, что это, наверное, меньше, чем за двух коней можно выручить, но по крайней мере сразу в руки.

— Справедливо, госпожа. Ну что же, тогда мы в расчёте. Теперь эти молодчики нескоро к своим вернутся. Только вот, вы уверены, что вам стоит задерживаться здесь?

— Нет, и поэтому я хотела вас спросить насчёт фургона. Наши маги совсем уже вымотались и в седле не удержатся.

Трактирщик задумчиво кивнул. Я уже хотела было полезть в кошелёк за новыми монетами, но он заговорил:

— Ладно, у меня есть телега во дворе, впрягать придётся одну из ваших. По счастью, у нас тут за церковью есть дорога в лес, а в нём тропа — мы используем её для… Разных целей.

Я кивнула — ну действительно, для каких целей можно использовать тайную лесную тропу? Особенно жителям свободного села? Контрабанда какая-то небось. Да и неважно, главный вопрос в другом:

— А фургон там пройдёт?

— Пройдёт. Лес простирается у подножья ещё на лигу, а потом тропа выведет вас на северный тракт. По нему за пару часов доедете до Решеля, — он поймал мой удивлённый взгляд и пояснил, — небольшой порт на Сольвсланге, вы разве не через него сюда плыли?

Мы сюда вообще не плыли — леди Ио просто открыла портал в речной глади, и мы вышли из него ниже по течению. Но не рассказывать же про это. Так что я пожала плечами и ответила:

— Нет, гильдия провела нас своими путями.

— Ну, тогда будете знать, что он там есть. Лодку до Стразваца вы в нём наймёте в любое время дня и ночи, городок живёт транспортировкой.

— А ваш фургон?

— Оставите в «Бороде Эрика», это таверна такая, мой свояк ей заведует.

Я кивнула, запоминая, а потом осторожно спросила:

— Спасибо за помощь, но что вы хотите взамен?

— Замолвите за нас словечко леди Иоланте. Мы давно просим её об одном одолжении, но обстоятельства складываются как складываются.

Я ждала продолжения, но Гавел молчал. Тогда я кивнула и сказала:

— Спасибо ещё раз, я обязательно замолвлю за вас словечко леди Иоланте, но не могу гарантировать, что она меня послушает.

— Я думаю послушает, — улыбнулся трактирщик.

***

Спустя примерно час, я сидела на козлах крытого фургона, явно чаще использовавшегося как грузовой, нежели чем пассажирский. Кастомир и Тамия дрыхли внутри, на одолженных Гавелом соломенных матрасах. Тиниэль правила запряженной в повозку Пампушкой и конём Кастомира по кличке Ястреб, Деймос и кельпи Тамии же плелись сзади. Наверное, демонический конь мог бы тащить фургон лучше, но мне хватило одного взгляда на его морду, чтобы понять — этот засранец скорее нас под откос пустит, нежели согласится с ролью упряжной лошади.

Так что теперь я сидела рядом с демоницей и изучала сероватый в ночном зрении лес. Надо сказать, деревенские здорово постарались, чтобы лес действительно скрывал наше передвижение — мы ехали по очевидно искусственной аллее шириной в пару метров, по бокам от которой тянулись густые заросли можжевельника, или по крайней мере чего-то похожего. Уверена, что даже будь с той стороны кустов кто-то из разведчиков Пушнецкого, он бы не увидел нашей повозки. Правда разведчиков там не было — отправленные Тиной маленькие тварюшки не нашли никого в радиусе лиги, кроме собственно деревенских. Так что мы скучно тряслись по неровной дороге. Говорить особо не получалось, да и от однообразия накатывала некая апатия, так что мы молчали все полчаса, которые фургон трясся по лесу.

Проехав так около лиги, мы как-то резко выскочили на тракт, и сразу смогли набрать скорость. Неровная узкая тропа сменилась ровной мощёной дорогой, очень похожей на то, как в учебнике истории был нарисован римский тракт. Теперь фургон не прыгал по кочкам и катил ровно, Тиниэль приободрилась и пустила лошадей быстрее. Мне тоже было весело, хотя и жаль, что опять мы не смогли нормально провести время вместе, а сейчас уже…

Стоп. А мы разве не можем? Я привстала и заглянула в высокое окошко. Маги спали. Что ж, уже неплохо. Ночной тракт был пуст, наша телега не освещала себе путь, поскольку и у Тины, и у меня было ночное зрение. Я спросила демоницу:

— Сколько нам ехать до Решеля?

— Пару часов? — так же негромко ответила та, — а что?

— Да так, я тут подумала кое о чём.

— О чём же?

Я молча расстегнула куртку, сняла и бросила на сиденье. Отправила следом рубашку.

— Ага, это интересно, — сказала Тиниэль, когда я встала чтобы снять штаны, — но что ты планируешь делать теперь?

— Вот это, — сказала я и потянулась к пуговицам её штанов.

Девушка улыбнулась и отклонилась назад, подняла руки, чтобы мне было удобнее. Наконец я справилась с ширинкой и стянула узкие штаны вместе с трусиками, обнажая уже наполовину вставший член, наклонилась над ним:

— Знаешь, — задумчиво произнесла демоница, — ночной тракт, конечно, в основном пустует, но это не значит, что по нему никто не может проехать.

— Ох, я об этом совсем не подумала, — сказала я, глядя на неё снизу вверх и проводя языком по толстому стержню, — наверное, тогда нам лучше прекратить…

Я успела отстраниться от члена сантиметров на десять, прежде чем демоница вернула мою голову на место.

— Я тебе прекращу, — сказала она.

Я спрятала улыбку и снова склонилась над её органом, залезая коленками на скамейку, чтобы было удобнее. К счастью, скамья была достаточно глубокой, чтобы мне было комфортно, а дорога — достаточно ровной, чтобы я не слетела с насеста. Ночной воздух приятно холодил голую кожу, а перспектива быть увиденной кем-то посторонним… Ну скажем так — я любила работать на публику. Так что оставалось только наслаждаться, что я и делала.

Обхватив губами крупную головку, я уже привычно начала приводить член моей любовницы в положение готовности, используя опыт и знание её эрогенных зон. Провела языком по уздечке, слегка прикусив зубами головку, вобрала её ещё глубже, насаживаясь на стержень, пустила в ход тренированное горло. Тина застонала и мягко надавила мне на затылок. Я была не против — дышать-то всё равно уже не надо — и продолжая делать своей подруге глубокую глотку, начала одной рукой поддрачивать у корня её член, а пальцы другой запускать в расположенную под членом пещерку.

Я уже была готова перейти к главному, как вдруг почувствовала на заднице её руку с зажатым в пальцах предметом. Прежде чем я успела сообразить, толстая штука оказалась у входа в мою влажную вагину, а ещё через секунду — уже внутри. Я застонала от накатившего оргазма, не выпуская член изо рта, и завертела задницей, желая приноровиться, но какое там. Импровизированный дилдак ходил внутри быстро и мощно, всё что я могла делать — продолжать сосать член и подмахивать. Наконец, Тиниэль напряглась и застонала, её член выстрелил мне в рот порцию спермы, которую я проглотила, и, убрав руку с члена, уделила удвоенное внимание её вагине. Тиниэль между тем продолжала долбить мою киску. Меня накрыло очередным оргазмом почти одновременно с тем, как демоница кончая залила своими соками мне всю руку.

Само собой, в этот момент я поняла, что член у неё снова встал и на этот раз Тина просто подняла за подбородок мою голову и насадила ртом на свой орган, после чего взяла меня за волосы и начала быстро трахать в рот. Это было грубо, это было немножко больно и это невероятно возбуждало. А потом демоница вытащила дилдак из моей киски и одним движением засунула мне в задницу! Если бы не заткнутый её членом рот, я бы точно заорала, а так я просто замычала, чувствуя, как боль в попе сменяется ощущением заполненности, а освободившаяся киска истекает соками. Наконец я кончила. Потом ещё раз. И ещё. А затем кончила Тина, на этот раз спермы было так много, что я чуть не захлебнулась. Секунд десять мы лежали в таком положении, потом девушка отпустила мои волосы и вытащила дилдак из моей попы, бросила на подножку, судя по грохоту, и я смогла выпрямиться.

Демоница поцеловала меня в перемазанные её спермой губы, потом протянула мне залитую моими соками ладонь, и я с удовольствием облизала липкие пальцы. Вернула любезность, показав ей свои, и наконец, когда мы закончили умываться по-кошачьи, игриво спросила:

— И сколько человек нас видело?

— Минимум четверо?

— Чо?

— Привстань — увидишь повозку, она не должна была далеко уехать.

Я воспользовалась её предложением и, опираясь на крышу фургона, посмотрела назад. Ярдах в трёхстах удалялась телега, освещая себе путь закреплённым на козлах фонарём. Охохо…

Я опустилась на кресло и фыркнула:

— Я думала ты сказала про оживлённость чтобы меня раззадорить.

— И это тоже. Но в основном — потому что так оно и есть. На этом тракте туго с бандитами, поэтому он остаётся живым очень долго.

Я только сейчас заметила, что где-то в процессе секса Тиниэль избавилась от верха и теперь сидела примерно в том же виде, что и я — то есть практически голышом. Её вид снова начал меня возбуждать, но по странному закону ассоциаций, вывел на совсем другие мысли.

— Тина?

— А?

— А чем ты меня, собственно, трахала?

— Так рукояткой твоего меча.

Я моргнула:

— Прости?

— Рукояткой твоего меча. Он был первым, что под руку попалось.

— Ты шутишь?

— Да нет, посмотри — вон он на подножке валяется.

Я опустила взгляд и быстро обнаружила свой клинок с обмотанным вокруг рукояти и гарды ремнём, в походном положении, так сказать. Ну и да, рукоять, ремень и гарда были покрыты липкой субстанцией, чью природы понять было очень легко.

— Ты. Оттрахала. Меня. Моим же. Мечом — разделяя слова произнесла я.

Демоница улыбнулась:

— Ага. Чтобы ты могла вспоминать об этом моменте каждый раз, когда его достаёшь.

Я откинулась на спинку лавки и покачала головой в такт покачиванию повозки. Вот жеж… Я развела ноги пошире и коснулась пальцами своей вагины. Ну да, опять начала намокать, и хорошо. Погрузив внутрь себя палец, я перевела взгляд на демоницу. Та улыбалась:

— Я вижу впереди повозку, которая едет нам навстречу.

— Да? И что? — мои пальцы продолжали двигаться в моей киске.

— И то, что я не могу одновременно дрочить и править фургоном. Так что, тюльпанчик, будь добра.

Я молча положила правую руку на её член, в то же время продолжая двигать внутри себя пальцами левой.

***

Как ни странно, мы успели кончить до того, как с нами поравнялась повозка, но вот одеться — уже нет, как и скрыть, чем мы, собственно, занимались. Проводив взглядом красного как мак мужика на козлах телеги с бочонками, я облизала пальцы и обняла свою подругу. Оделись мы когда городок уже можно было разглядеть впереди, тогда же я наконец протёрла рукоятку меча (на который теперь уже никогда не смогу смотреть по-прежнему).

На первый взгляд, Решель был не сильно больше Луговиц. Подъезжая к городу, мы не увидели ни стены, ни частокола, только сторожку. Когда мы подъехали, оттуда никто не вышел, и Тиниэль пришлось стучать в дверь. Мда, ну и отношение к безопасности у местных. Спросив ориентиры у заспанного стражника, мы снова залезли на козлы фургона и направили лошадей к порту. Спустя десять минут тряски по мощёным камнем узким улочкам между нависающих над дорогой двух- трехэтажных домов мы наконец выехали на небольшую портовую площадь. Потыкавшись по разным кораблям и даже заглянув в портовый кабак, мы подобрали капитана наименее прохиндейского вида. Заплатив ему золотом (как же иначе) и выслушав некоторое количество сальных шуток, мы отцепили рассёдланных Деймоса и кельпи от фургона и завели на широкий кнорр. Тамию я перенесла на руках в маленькую каюту, а Кастомир ненадолго пришёл в себя и дотопал на своих двоих. Выйдя на палубу, я увидела, как Тиниэль развернула фургон на площади и отправилась к дружку Гавела, оставив меня в компании капитана и его юмора.

Через некоторое время, устав от тупых сальных шуток, я сунула ему под нос гильдейскую бляху и заявила, что я ему не портовая шлюха (что было как минимум наполовину правдой — театр желаний всё-таки не располагался в порту). Капитан приуныл и возвращения Тиниэль и лошадей я дожидалась в молчании, смотря через низкий борт на ровную водную гладь. Демоница вернулась через где-то полчаса с лошадьми, завела их на борт и сунула капитану фляжку с каким-то пойлом, от которого он тут же повеселел и начал торопить матросов к отходу. Ещё через час мы отчалили по направлению к Стразвацу. Конец путешествия был уже совсем близко.