Герой (не) её романа

Глава 18

Полина отчаянно искала работу. Ходила на собеседования, размещала резюме на сайтах и была готова взяться за любое дело. Даже за самое грязное.

— Буду мыть чужие полы, раз больше ничего не умею, — говорила Гриппе, отправляясь на новое собеседование.

Но даже с таким рвением принимать Полю не торопились. Либо предлагали такую зарплату, которой не хватит даже на проезд и питание.

Спустя неделю бесплодных поисков подходящее место нашлось. Вадим Берендеев, владелец кафе с одноименным названием «Берендей», искал официантку.

— Работать придется в ночную смену, — предупредил Полю при встрече. — В это время самый большой приток посетителей.

Полю слегка смутило такое место. Нет, работы она не боялась. Только вот Анну придется оставлять на ночь у Гриппы. И как быть днем? Сможет ли Поля, засыпая от усталости, приглядывать за ребенком?

Но других вариантов все равно не было. Потому Полина решилась:

— Я согласна.

Вадим удовлетворенно улыбнулся. На полнощеком лице, усыпанном веснушками, отразилось довольство. Раскосые глаза смотрели на соискательницу одобрительно.

— Учтите, первое время получать будете не так много, — предупредил Вадим. — Два месяца продлится испытательный срок и обучение. Если приживетесь у нас, останетесь. А на нет и суда нет.

Он красноречиво развел граблевидными руками и притворно вздохнул.

— Я поняла вас, — поспешила заверить Поля. — И буду стараться. Учиться я люблю, труда не боюсь.

Работодатель выложил на стол документы, а после подписания договора назначил первый день работы.

Счастливая и в то же время озадаченная Полина вернулась домой. Позвонила Гриппе и рассказала о предложении.

— Прости, что сразу согласилась, не спросив тебя, — извинилась перед старушкой. — Боялась, что Берендеев передумает.

— Пусть Аннушка ночует, я только рада, — возразила Гриппа. — Только одежды потеплее привези.

Поля облегченно выдохнула. Пусть работа официантки не самая престижная, лучше иметь такую, чем никакой.

— А давай тебе окна пластиковые установим? — предложила Поля.

На банковском счете Романа лежала приличная сумма, отложенная на отпуск. Но тратить накопления на себя у Поли рука не поднималась. Вот помочь Гриппе — другое дело.

— Лучше помоги щели ватой заткнуть. Сверху мыльной марлей заклеим, протянем зиму как-нибудь. — Гриппа не спешила соглашаться. — А деньги пригодятся еще.

Поле ничего не оставалось, как согласиться. Гриппа не позволяла себе лишних трат, да и другим не разрешала о ней заботиться. Все говорила: придет еще мое время, поживу богато.

А когда это время придет — умалчивала.

— Уезжаем? — спросила Анна у мамы заметив, что та собирает сумки.

Поля зажмурилась, досчитала до трех, приводя мысли в порядок, и извиняющимся тоном проговорила:

— Прости, милая, но пять раз в неделю тебе придется ночевать у Гриппы.

Девочка задумалась. Бабу Гриппу она очень любила, но спать за последние дни привыкла в маминой кровати.

— Она к нам не пиедет? — спросила малышка.

Довольно смышленая для своих полутора лет, она иногда задавала очень правильные вопросы.

— Ты же знаешь, баба Гриппа никогда не ночует в гостях, — Поля пригладила темную макушку дочери и улыбнулась. — Да и днем старается надолго не отлучаться.

Старушка говорила, что в ее старом доме по-прежнему живет дух Пети, ее мужа:

— Жили вместе и уйдем вместе. Вот дождется меня, тогда и успокоится.

Прежде бы Полю позабавили такие замечания. Но сейчас, когда пропал Роман, она поступала так же. Когда становилось особенно невыносимо — Поля трогала вещи мужа, мысленно разговаривала с ним. Звала домой.

— Колосо, пиедем, — легко согласилась Анна, своим веселым чириканием выводя маму из задумчивости. — Только Нюсю возьмем!

— Конечно, милая, — ласково произнесла Полина. — Неси ее сюда, в сумке как раз местечко осталось.

Нюся — любимая кукла девочки. Роман подарил ее дочери на первый день рождения. За прошедшие месяцы игрушка прошла огонь и воду: многократные расчесывания и стрижки, макияж фломастерами, пилинг стиральным порошком. Потеряла былой лоск, но осталась любимой.

Не успела Полина застегнуть сумку, как раздался оглушительный стук в дверь.

— Кто бы это мог быть?.. Вдруг о нашем папе появились новости?..

Поля оставила дочь поиграть и прошла в прихожую. Даже не пошла — полетела. Она так отчаянно ждала известий о муже, что даже свисток чайника порой принимала за телефонный звонок из штаба.

— Кто?.. — спросила Поля из-за двери.

Роман все собирался установить глазок, да так и не успел. Теперь бы он очень пригодился.

— Открывай немедленно! — последовал приказ непримиримым тоном.

— Антонина Львовна?.. — удивилась Поля.

Пусть давно не встречала свекровь, звук ее голоса узнала бы из тысячи. Все обидные слова и обвинения матери Романа оставили глубокую рваную рану в сердце.

— Она самая, — недовольно произнесла свекровь. — Ты собираешься открывать, или мне вызвать полицию? Как можно морозить пожилого человека на пороге?

Как бы Поля ни относилась к Антонине Львовне, все же щелкнула запором двери. Хотя искренне не понимала, зачем та явилась.

Неужели узнала о пропаже Романа и решила поговорить с невесткой? Переждать трудные времена вместе?..

— Зачем же полицию?.. — вопросила Полина.

Щелкнула замком, открыла дверь. Антонина Львовна выглядела неважно — темные круги отчетливо проявились под опухшими глазами. Несмотря на макияж, лицо хранило следы усталости. Сильнее впали щеки.

— Вам тоже сообщили? — догадалась Поля.

— А ты как думала? — сочувствие Антонина Львовна приняла за издевательство. — Я ему ближе, чем ты, а узнала последней…

Свекровь втащила в квартиру чемодан. На этот раз не забыла разуться, прежде чем пройти в гостиную.

Поля осталась стоять посреди прихожей, не понимая, что следует делать. Любезности нежданная гостья не проявила, но это ожидаемо. Гораздо страшнее другое — зачем ей чемодан?

— Это она? — Антонина Львовна указала на сидящую на ковре Анну.

Так, точно девочка была неудачно купленной мебелью.

— Это Анна, — представила Поля дочку. — Ей уже полтора года. Но ведь вам это неинтересно… Анечка, поздоровайся, это твоя бабушка.

Поля нашла способ расставить все точки над «i». Рассказать дочери о гостье и узнать реакцию последней.

— Какая я ей бабушка?! — вспыхнула, точно сухая лучина, Антонина Львовна. — Мы, Казанцевы, ничего общего не имеем с этим отродьем.

— Не смейте! — приказала Полина.

В мгновение оказалась рядом с дочерью. Взяла на руки, защищая от гнева свекрови.

— Я так надеялась, что в вас проснулись совесть и сострадание, — произнесла, не скрывая разочарования. — Но теперь вижу, что вы только сильнее озлобились. Зачем вы вообще пришли в наш дом?

Антонина Львовна села в кресло. Закинула ногу на ногу, неторопливо расправила складки на шерстяной юбке.

— Не тебе говорить мне о совести, — произнесла тихо, но жестко. — И это не твой дом, а моего сына. И я останусь тут столько, сколько захочу. Не могу же я сидеть в своей квартире и ждать, пока до меня доберутся новости. Поживу тут, поближе к части.

Полина обалдела от заявления свекрови. Что значит «собирается пожить»? Как она это себе представляет?

— После того, как Роман на мне женился, я стала в этой квартире хозяйкой, — не сдержалась Поля. — И только мне решать, кто будет здесь жить, а кто нет.

— Что-о-о?.. — Антонина Львовна аж приподнялась в кресле. — Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! Никакая ты не хозяйка, а всего лишь мелкая пиявка, присосавшаяся к чужому имуществу. Кстати, зарплатную карту Ромочки отдай. Ты сама в состоянии зарабатывать, в отличие от меня…

Свекровь поморщилась и принялась растирать ноги, показывая, насколько больна и немощна.

От громких криков Анна расплакалась. Обвила ручонками шею матери и пролепетала:

— Мне стла-а-шна!..

— Не волнуйся, малышка, эта женщина уже уходит, — намекнула Поля. — И я ошиблась, она тебе не бабушка. Твои бабушки — Матрена и Агриппина. Вот их мы всегда рады видеть в гостях.

Антонина Львовна намек не поняла, вернее — сделала вид.

— Ишь, как разговорилась!.. — фыркнула раздраженно. — М-да, вместе нам не ужиться.

— Вот именно, — согласилась Полина. — Будьте так добры, покиньте нас. А что на счет карты — Рома забрал ее с собой. Первые месяцы переводил деньги на мой счет, а сейчас… Зато когда вернется, сможем купить новую машину. И ремонт сделать. В нашей квартире.

Антонина Львовна и не подумала прислушаться к словам Поли. Даже пятой точки не оторвала от кресла.

— Значит, так, слушай меня внимательно и запоминай, — выдала свекровь, — с этого момента я живу в этой квартире. А ты и твой приплод можете идти на все четыре стороны. Поищи себе нового папика. Один раз получилось — получится снова.

Полина ссадила с рук Анну и отправила ее в комнату, поиграть с кукольным домиком. А когда дочка убежала, уперла руки в бока и произнесла, не скрывая раздражения:

— И не подумаю выполнить ни одно из ваших требований. Если понадобится, сама вызову полицию. И соседи, и все в воинской части знают, что я жена Романа Казанцева.

Свекровь мстительно улыбнулась и покивала. Нехорошо зыркнула, поправила на носу очки и «вынула из рукава козырь»:

— Последний раз прошу, уйди по-тихому. Пока я не устроила настоящий скандал. Про женитьбу вся часть знает, а вот про твои похождения — нет. Не освободишь жилье, станешь посмешищем для всей деревни!

Поля ужаснулась. Каждое слово свекрови жгло ее, точно раскаленная кочерга. Изощреннее пытку придумать сложно.

— Как вы можете?.. — спросила она, задыхаясь от эмоций. — Нам некуда идти!

— Была бы повежливей, осталась, — равнодушно пожала плечами Антонина Львовна. — А раз огрызаешься, как собачонка, то и ночуй во дворе. Кто там, говоришь у вас бабушки?.. Вот к ним и ступай! Вон, смотри-ка, даже вещи уже сложены.

Свекровь указала наманикюренным пальчиком на хозяйственную сумку, с которой Поля собиралась ехать к Гриппе. Там только самое необходимое. И то для ребенка.

— Что не заберешь сразу, выброшу в помойку, — погрозилась Антонина Львовна. — У тебя полчаса. Поторопись, мне еще вещи разбирать.

Поля не понимала, что происходит вокруг. Еще не выбралась из одной проблемы, как подкатила следующая.

— Роман вам этого не простит, — это единственное, что она могла сказать.

На свекровь замечание подействовало, как красная тряпка на быка. Взгляд стал острым, как кинжал. Подкрашенные губы сложились в ярко-красную ниточку и походили на рану, перечеркнувшую бледное лицо.

— Это все ты! Все из-за тебя! — объявила Антонина Львовна. Голос ее дрожал и срывался. — Если бы ты не ворвалась в жизнь Ромы, его бы не отправили в горячую точку. Он был бы со мной, не пропал и тем более не умер!..

Сказав последнее, свекровь разрыдалась. Спрятала лицо в ладони и взвыла, как тепловоз на станции.

— Не там ищете виновных, — укорила ее Поля. — И не говорите, что Роман умер. Он жив, пока мы в него верим. И ждем…