Герой поневоле

Глава 2

Промышленная зона Харборвью, Касл-Рок

Конференц-зал подмели и украсили. Никого из охранников, несмотря на их рвение, в зал не пускали. В другом конце коридора квалифицированный секретарь будет принимать звонки и посетителей, остальные работники заняты на своих местах согласно плану. Три партнера, основавших Консалтинговое бюро по анализу специальных материалов, сейчас больше похожи на деловых конкурентов, чем на старых друзей. Архос Асперсон, мужчина небольшого роста, аккуратно сложенный и темноволосый, наклонился вперед, опершись локтями на полированный стол, а Гори Лансамир докладывал о результатах тайного расследования. Напротив откинулась на спинку стула Лоза Агуилар. Она сознательно игнорировала жесты и взгляды Гори. Но расслабленная поза как-то не шла ее стройной фигуре. Женщине гораздо больше подошла бы собранность.

— Ты был прав, Архос. Внутриведомственное расследование, проведенное в Калморри, говорит, что спрос резко возрастет, особенно на повторные процедуры, на последнем этапе которых как раз часто используются препараты сомнительного качества. — Гори ухмыльнулся, странная ухмылка на его обычно столь дружелюбном лице. Архос в ответ кивнул:

— Другими словами, скачок цен на первичное омоложение на прошлой неделе был не случайным.

— Да. — Гори продемонстрировал все на графике. — Сразу после того, как король сложил с себя полномочия, пошли разговоры о фальсификации компонентов. Встряска акций семейства Моррелайн позволяет предположить, что подделок было даже больше, чем можно заключить из зарегистрированных до настоящего времени судебных исков.

— Полагаю, следует радоваться, что мы не пошли на это в прошлом году, — вставила Лоза. Архос бросил на нее быстрый взгляд: ему послышалось или действительно в ее голосе прозвучали нотки самодовольства? Возможно. Лоза, как феодал за леном, следила за тем, чтобы все было справедливо и по правилам. Обычно он не обращал на это внимания, но, когда она не соглашалась с его мнением, ему это не нравилось.

— Это не наша заслуга, мы ведь не могли себе ничего подобного позволить в прошлом году, и в этом не можем, учитывая рост цен. Средств у нас хватит только на одного…— Архос взглянул на партнеров. Гори еще сможет с этим согласиться, но Лоза никогда. И сам он не согласится, если только омолаживать будут не его.

— Нет, — быстро, чтобы Гори не успел ничего сказать, ответила Лоза. — По тем же причинам, по которым мы не сделали этого в прошлом году.

— Не стоит так явно выказывать свое недоверие, — прошептал Архос. — Я ничего не предлагал, лишь указал, что, так же как и в прошлом, в этом году мы могли бы себе позволить только одну процедуру омоложения. И то нам понадобилось целых пять лет, чтобы скопить такие средства, а учитывая, что цены резко пойдут вверх…

— Значит, нам нужны новые контракты, — подхватил Гори. — Если принять во внимание то, что сейчас происходит во Флоте, не так уж трудно найти нишу.

— У нас должны быть преимущества, — добавила Лоза. — Мы вне подозрений, как и все основные поставщики и консалтинговые фирмы.

— Возможно, это поможет. — У Архоса были свои сомнения, хотя хорошим старым фирмам всегда удавалось найти прикрытие, даже когда начиналась настоящая охота на ведьм. — Мы неплохо работаем, у нас были контракты с Флотом благодаря Мисиани…если, конечно, в подобные времена обращают внимание на субсубподрядчиков.

— Вот что тебя беспокоит? Что мы мало заметны?

— В какой-то степени, да. Дело в том, что они не могут быть уверены, работаем ли мы, субподрядчики, хорошо из-за того, что мы хорошая фирма, или из-за того, что на нас нажимает главный подрядчик. И следовательно, нам самим никто не доверяет.

— У нас было несколько… — начала Лоза. Потом пожала плечами и продолжала: — Но не слишком хороших. Наши расценки очень низкие.

— Да, а вообще-то, дело, по-моему, в том, что мы не прошли омоложение. Во всех больших фирмах теперь работают омоложенные исполнительные директора.

— Мы не настолько стары.

— Нет, но… Гори уже не тот привлекательный юноша, что был раньше. Мы вообще не похожи на умненьких молодых людей. Послушай, Лоза, мы ведь уже не раз об этом говорили….

— И мне это никогда не нравилось…. — Она выпрямилась и поменяла свою ленивую позу на более привычную. Такие прямые спины и шеи он видел только у танцоров. Его руки прекрасно помнят эту спину и шею… но это было так давно. Теперь они лишь деловые партнеры. Он постарался не думать о том, что Лозу можно омолодить до, скажем… лет восемнадцати.

— Смотри, это же так легко. Если мы хотим выжить, мы должны убедить клиентов в том, что мы процветающая фирма. Процветающие консультанты обычно богаты, а богачи могут позволить себе омоложение. Мы все еще получаем контракты, но далеко не самые лучшие. Через десять лет и такие контракты перейдут к молоденьким умникам или к нашим теперешним конкурентам, которые будут в состоянии пройти омоложение.

— Мы могли бы урезать расходы… — В голосе Гори не было ни капли убежденности. Они уже не раз обсуждали этот вопрос, и даже Гори не согласен был снова жить как бедный студент.

— Нет. — Архос покачал головой. — Как ни крути, все будет похоже на самоубийство. Чтобы скопить денег на омоложение, пусть даже по очереди, по одному, нам придется сократить расходы, в том числе и на офис, а тогда мы будем производить впечатление неудачников. Нам необходимо всем пройти омоложение в течение пяти лет. С разоблачением этих некачественных препаратов цены поднимутся и останутся на высоком уровне. И именно сейчас, когда нам просто необходимо пройти это омоложение.

— Что снова возвращает нас к вопросу о новых контрактах, — закончила Лоза. — Но мы не можем делать больше того, что мы делаем, без дополнительных вложений, а это увеличит наши расценки.

— Возможно. Нам нужны новые идеи, контракты, которые принесут нам более высокие прибыли, но при этом не потребуют новых вложений.

— По твоему тону можно предположить, что ты знаешь, о чем говоришь.

— Ну, в общем… да. За некоторые специальные услуги расценки намного выше… а мы вполне квалифицированны, чтобы эти услуги предоставить.

Лоза скривила рот:

— Промышленный саботаж? Нет уж, только не это, да еще с Флотом… и не при теперешних настроениях.

— Публичное мнение в данный момент на их стороне из-за дела Ксавье. Эта Серрано оказалась настоящей героиней. Но по прошествии времени все забудется, будут помнить лишь о том, что была одна героиня и трое предателей.

— А мы тоже станем предателями?

Архос с негодованием уставился на нее:

— Нет, не предателями. Но мы делаем свое дело вовсе не из большой преданности Династиям со всей их бюрократией. Вспомните, почему мы ушли из Систем Общего Контроля. А потом, в качестве субподрядчиков, столкнулись с той же бумажной волокитой…

— Ты предлагаешь работу вне зоны влияния Династий? Разве там не хватает своих бумажных бюрократов?

— Не везде. Не все погрязли в бюрократизме и волоките, как Династии. И вовсе не обязательно при этом предавать интересы Династий… по крайней мере так мне это представляется.

— Ты хочешь пройти омоложение, — резко сказала Лоза, наклоняясь вперед.

— Да. И ты тоже, Лоза. И Гори. Никому из нас не удалось увеличить наши доходы, работая лишь по контрактам и субконтрактам с Флотом. В этом пруду слишком много рыбы, у которой зубы побольше и поострее наших. Поэтому или нам надо смирить свои амбиции, на что я, например, не согласен, или же подыскать другой пруд. В идеальном варианте по соседству с теперешним, чтобы можно было сохранить все контакты и связи.

Лоза эффектно вздохнула:

— Ну хорошо, Архос… выкладывай, что там у тебя. Он позволил себе улыбнуться:

— У нас есть потенциальный клиент. Он хочет, чтобы мы вывели из строя прибор саморазрушения на одном из военных кораблей.

— На чьем военном корабле? На корабле Флота? Архос кивнул.

— Не взрывать корабль… просто вывести из строя систему самоуничтожения?

— Да.

— Зачем?

Архос пожал плечами:

— В подобного рода ситуациях я не задаю никаких вопросов… и хотя я мог бы сделать некоторые предположения, но предпочитаю их не делать.

— А кто этот потенциальный клиент?

— Он не говорил, на кого работает, но небольшая корректная проверка данных позволила мне с большой долей вероятности определить, что он агент Мира Этар.

Лоза и Гори уставились на Архоса, как если бы у него выросли рога.

— Ты вел переговоры с Кровавой Ордой? — выдавила Лоза, на секунду опередив Гори, спросившего:

— А ему можно доверять?

— Не совсем, — признался Архос, разведя руками. — Но предложение весьма… весьма щедрое. Думаю, мы можем запросить и больше, он не так уверен в себе, как ему, может быть, хотелось.

— А что за военный корабль он имеет в виду?

— Корабль-ремонтник глубокого космоса, один из этих летучих кораблей-заводов, которые оснащаются экипажем, подобно орбитальным станциям. Не понимаю, зачем вообще потребовалось устанавливать на нем устройство саморазрушения. По мне, так это просто опасно. Вдруг, к примеру, капитан потеряет рассудок? А они хотят вывести из строя эту систему, только и всего.

— Мне ненавистна сама мысль о контактах с Кровавой Ордой, — ответила Лоза. — А на ремонтнике одного экипажа двадцать, если не тридцать тысяч человек…

— Но все они личный состав Флота, — перебил ее Архос, — а не какие-то там гражданские. Они подписывали бумаги, что согласны на риск. И за это им платят. А нам нужны деньги. Если в самом скором времени мы не сможем пройти процедуру омоложения…

— Но ведь это Кровавая Орда, Архос! Волосатые, мясистые, с этой своей дурацкой болтовней о Неизбежности Судьбы! Место им только на их родной планете, пусть они там на здоровье размахивают палицами, напиваются и горланят свои жуткие песни…

— Они так и делают, — ухмыльнулся Архос. — Они варвары, и мы прекрасно это знаем. Поэтому-то я и не волнуюсь… Флот всегда сможет держать их в узде, как и раньше. А эта работа совсем не требует от нас разрушения Флота.

— Но требует вывода из строя системы военного корабля.

— Системы, которая никогда не использовалась и никогда не будет использована. И вообще, корабли-ремонтники глубинного космоса не принимают участия в боях, поэтому в принципе непонятно, зачем им нужна система самоуничтожения. Было бы логичнее защитить эти корабли так, чтобы никто не мог их взорвать. Однако, судя по всему, такие системы всё же существуют, и человек, который на меня вышел, хотел, чтобы мы эту систему отключили. Лоза выпрямилась на стуле:

— Архос, неужели тебе не ясно… Он поднял руки:

— Я не хочу ни о чем размышлять. То, что мы сделаем, никоим образом не повлияет на основные функции корабля-ремонтника, никто от этого не погибнет. Наоборот, убережет корабль от случайного взрыва из-за ошибки какого-нибудь пухленького энсина. В какой-то мере наши действия можно рассматривать как предотвращение реальной опасности…

Лоза фыркнула, но он не обратил на нее никакого внимания и продолжал:

— А вот и хорошие новости: еще до того как я начал торговаться, они предложили сумму, которая покроет процедуру омоложения для двоих из нас. — Все молчали, и он выложил свой последний козырь. — Я поднял цену еще на полмиллиона, а это означает, что мы можем пройти омоложение все втроем. После того как работа будет сделана, разумеется.

— Полную…

— Да, новую, с использованием последних безопасных препаратов. Даже с учетом инфляции на то время, что мы будем заняты выполнением работы.

Тонкое лицо Лозы сияло.

— Омоложение… совсем как леди Сесилия…

— Да, я был уверен, что ты все поймешь. — Архос наклонил голову в сторону Гори: — А ты?

— Мммм. Мне совсем не нравится Кровавая Орда, то, что я о них слышал, но… возможно, большая часть — это обычная пропаганда. Если бы они действительно были такими агрессивными и технически отсталыми, они бы не смогли спасти свою империю в прошлом столетии. Полагаю, они платят в твердой валюте?

— Да.

Гори пожал плечами:

— Тогда я не вижу, в чем проблема, если только, конечно, мы сможем выполнить задание с технической точки зрения. Ты ведь точно сказал, мы никогда ничего не ломали и не причиняли никому вреда. Система самоуничтожения не оружие, мы не лишим Флот части его вооружения. — Он немного подумал, потом добавил: — Но как пробраться на борт корабля? И где его искать?

Архос усмехнулся, на этот раз широко и открыто:

— Мы подпишем контракт. Законный контракт. Такое предложение уже имеется, сегодня утром его напечатали в газетах. Весь оружейный арсенал Флота требует перекалибровки. Говорят, они побаиваются, что предатели, подобные Хирн, нарушили пароли систем управления. Это огромная работа, и они решили пригласить квалифицированных консультантов, независимо от того, из больших они фирм или нет. Главное, чтобы у них были необходимые бумаги и удостоверения. По дороге сюда я отправил заявку с запросом.

— Но что если бы мы отказались от первого предложения?

— У нас бы все равно осталась законная работа. Я подал заявку в четырнадцатый сектор, объяснив это тем, что мы располагаем небольшим штатом. Работа в этом секторе оплачивается выше вследствие его удаленности от основных центров и магистралей. Думаю, работа как раз по нам. А если появятся конкуренты… Мы можем дать взятку, чтобы сектор остался за нами.

— Если только будет чем, — ответила Лоза, и в ее голосе появились свирепые нотки.

— Ну конечно, будет. Представитель Кровавой Орды явится завтра: обычные первичные переговоры, но я хочу обезопасить тылы. Вполне вероятно, что, несмотря на цивилизованный костюм, поведет он себя не очень воспитанно. Он ничего не знает о другом контракте, и я собираюсь вытрясти из него дополнительный бюджет на поездки и связанные с этим расходы.

— Кого еще возьмем на эту работу? — спросил Гори.

— Нашу обычную команду на ту часть работы, что будем делать для Флота. А другую часть выполним втроем. Вы же не хотите делиться доходами, в конце-то концов.

— Остается только один сложный момент, — продолжал Архос. — Я имею в виду проверку документов на Сьерре. Это сектор Главного штаба красной зоны… там они не ограничиваются одним лишь взглядом на удостоверение личности. — И он посмотрел на светловолосого молодого человека в деловом костюме, сидевшего напротив него за широким столом.

— Ваши удостоверения личности будут в полном порядке, — ответил блондин. Он откинулся на спинку стула, словно это был трон. Такая поза вовсе не вязалась с деловым костюмом, казалось, что сшит он ва кого-то другого, того, кто знает, как сидеть не разваливаясь.

— Мы могли бы полностью избежать этой проблемы, если бы прилетели на корабле Флота откуда-нибудь из другого места, например из Комуса.

— Нет. — Сказано это было категорично, грубо, высокомерно.

— Объясните почему?

— Я здесь не для того, чтобы объяснять. Вам надлежит выполнять условия контракта. — Блондин уставился на остальных.

— А я здесь не для того, чтобы разыгрывать дурачка, — ответил Архос, Он мимолетом взглянул на блондина, словно желая убедиться, что тот на месте. Блондин взирал на всех с прежним высокомерием. Архос еще раз напомнил себе, что плата за консалтинговые услуги, переведенная на счет их фирмы, покроет, по подсчетам Гори, три с половиной процедуры омоложения к моменту окончания ими работ, и с учетом инфляции. Прожить они преспокойно смогут на деньги, которые им заплатит Флот за перекалибровку своих орудий. Если они убьют этого посланника, возможно, придется иметь дело с кем-либо похуже. — Думаю, вы заинтересованы, чтобы ваше дело устроили наилучшим образом, а это означает, что надо прислушиваться к мнению экспертов.

— Воришек-экспертов. — И это с обычной для представителя Кровавой Орды ухмылочкой. Ясно, что никакого уважения к ним блондин не испытывал. Это малоприятно в любом собеседнике, а в данном случае неприятно вдвойне.

Архос прикрыл глаза. Когда он их снова открыл, блондин хватал ртом воздух, на его толстой шее стягивалась петля. Сработало устройство в стуле, на котором он сидел, и руки блондина сковали наручники. Архос даже не пошевелился.

— Мы не любим, когда нас оскорбляют, — спокойно заметил он. — Мы эксперты, и именно поэтому вы наняли нас. Часть нашей квалифицированной работы заключается в том, чтобы путешествовать, не привлекая к себе внимания, без скандалов. Я считаю, что если мы будем ждать, когда станция Сьерра войдет в юридические границы Флота, это привлечет к нам ненужное внимание. Обычно гражданские подрядчики, специальные консультанты пользуются транспортом Флота почти до самого места назначения. — Он улыбнулся. Лицо блондина приобрело некрасивый красно-коричневый оттенок, он издавал отвратительные звуки. Но в голубых глазах не было страха, даже когда они подернулись пеленой из-за нехватки кислорода. Архос кивнул, и петля соскочила с шеи блондина, словно кто-то сдернул ее. Ее действительно сдернули с помощью пульта дистанционного управления…

— Мерзавец, подонок! — прохрипел блондин. Он рванулся изо всех сил, но наручники-ограничители крепко держали его.

— Эксперты, — повторил Архос. — Вы нам платите, мы выполняем заказанную работу, чисто и досконально. Но никаких оскорблений.

— Вы об этом пожалеете, — сказал блондин.

— Не думаю, — улыбнулся Архос. — След от петли останется не на моей шее. Такому не бывать.

— Если бы я мог двигаться…

Архос склонил голову набок:

— Если бы вы на меня напали, мне бы пришлось вас убить. Крайне неприятно.

— Ты! Да ты слабак…

— Варвар Кровавой Орды! — это сказала женщина, которая до сих пор молча сидела в комнате: ее тихое поведение, казалось, соответствовало роли подчиненной. — Неужели после всех ваших поражений вы все еще считаете, что дело в размере и физической силе?

— Спокойствие, Лоза. В нашу часть контракта не входит наставлять этого… индивидуума… И совсем нет оснований информировать безвозмездно.

— Как скажешь. — Голос женщины звучал угрюмо, но не подобострастно.

— А теперь, — сказал Архос, — половина денег должна быть на счету в наших банках к полудню завтрашнего дня, еще четверть — по нашему прибытии на станцию Сьерра и оставшаяся четверть — по завершении работы. Нет…— прервал он, когда блондин пытался что-то возразить. — Не спорьте. Вы потеряли свои преимущества в торге, когда оскорбили нас. И вы всегда можете обратиться к услугам кого-либо другого, если вас не устраивают мои условия. Вы прекрасно знаете, что вряд ли найдете кого-то еще, тем более экспертов нашего уровня, но выбор за вами. Да или нет?

— Да, — ответил блондин, все еще хриплым голосом. — Жадная свинья…

— Замечательно.

Нет нужды говорить, что теперь каждое оскорбление повышает стоимость работ. Не обязательно любить клиентов, если они приносят тебе хороший доход, а Архос, действительно специалист своего дела, до последней мелочи знал, как все уладить.

Хотя работа была очень заманчивой, сам по себе он вряд ли принял бы подобный вызов, но вместе стоило рискнуть. «Не пытаться, — подумал Архос, — а достичь», — он ни на секунду не сомневался, что у них все получится, за много лет они ни разу не провалили ни одного контракта. Сейчас единственное, что его волновало, — это как без лишнего шума вывести из конторы белобрысого шута, после того, конечно, как он поставит отпечаток большого пальца на документе, санкционирующем получение кредита.

— Мерзко, — промолвила Лоза после ухода блондина. — И опасно.

— Да, но платежеспособно. Нам совсем не обязательно любить их…

— Ты уже это говорил.

— И это правда.

— Все это крайне неприятно… Ведь он совсем не испугался, он просто разозлился. Что если они захотят отомстить за оскорбление?

Архос посмотрел на нее и подумал, что ей недостает решимости.

— Лоза… это действительно опасное предприятие, но раньше тебя подобные вещи не волновали. Наша безопасность хорошо продумана, и мы будем крайне осторожны. Ты ведь хочешь пройти процедуру омоложения или уже нет?

— Конечно хочу.

— Думаю, тебя бесит, что контракт нашел я, а не ты.

— Возможно. — Она вздохнула, потом улыбнулась, что в последнее время это случалось с ней редко. — Мне просто необходимо омоложение, иначе я раньше времени превращусь в осторожную старушку.

— Ты вовсе не старушка, Лоза, а теперь никогда ею и не будешь.

Регулярная Космическая служба. «Хэрриер»

К тому времени как флагманский корабль достиг сектора Главного штаба, суд уже казался Эсмей некой дверью, ведущей на свободу от младших офицеров и натянутых отношений между ними. Уже то, что их держали в изоляции и без определенных занятий, было само по себе наказанием.

Даже на большом корабле возможность развлечься достаточно ограничена: обычно члены экипажа большую часть своего времени проводят за выполнением прямых обязанностей. Эсмей пыталась уговорить себя, и других тоже, воспользоваться учебными кубами, но так как узел сомнений и неуверенности все туже затягивался, она совсем не могла сосредоточиться на таких сухих предметах, как «Методы обратной промывки фильтров в закрытых системах» или «Правила связи для кораблей Флота, работающих в зонах классификации Ф и Р». Что касается тактических кубов, она уже прекрасно понимала, где допустила ошибки, решив возвращаться в Ксавье, и теперь этого уже не исправишь. Кроме того, ни один тактический куб не учитывал технических проблем, с которыми она столкнулась, вступив в бой на сильно поврежденном в результате мятежа корабле.

Ей не удавалось довести себя до изнеможения днем, чтобы спокойно уснуть ночью. Время занятий в спортивном зале было ограничено. Поэтому каждую ночь ее одолевали кошмары, и утром она просыпалась промокшая от пота, а глаза от недосыпания были словно засыпаны песком. Те кошмары, которые она понимала — сцены мятежа и сражения у Ксавье, со всеми звуками и запахами, — сами по себе были ужасными. Другие же, похоже, вобрали в себя все, что она помнила из учебных фильмов и жутких военных историй, которые когда-либо слышала… Все соединилось в одну картину, как яркие черепки разбитой вазы.

Она поднимала глаза и натыкалась на лицо убийцы, опускала взгляд и видела свои собственные окровавленные руки… Вот она смотрит прямо в дуло «пирсксочина 382», а оно становится все шире и шире, и она уже может в него поместиться вся, целиком… Вот она слышит, как высоким голосом умоляет кого-то остановиться… НЕТ. На этот раз, проснувшись, она поняла, что запуталась в пропотевших в простынях. Кто-то стучал в дверь и звал ее по имени. Она откашлялась и только после этого смогла ответить.

Это была не дверь, а люк каюты, и она, оказывается, не дома, а на корабле, который на самом деле намного лучше дома. Она уговорила себя несколько раз глубоко вдохнуть и объяснила стоявшему за дверью, что видела плохой сон. Снаружи заворчали: нам-то тоже неплохо бы выспаться. Она извинилась, и вдруг ее обуял приступ неожиданного, необъяснимого гнева: она захотела распахнуть дверь… нет, люк… и задушить говорившего. Вот так ситуация! У всех сдавали нервы, а ведь она должна подавать пример. Наконец ворчавший ушел, а она прислонилась к переборке и задумалась.

Она уже много лет не видела подобных кошмаров, с тех пор как уехала из дома и поступила в подготовительную школу Флота. Даже дома с годами она видела их все реже и реже, хотя родственники ее проявляли определенное беспокойство. И мачеха, и отец заунывно объясняли ей, откуда они взялись. Однажды, после смерти матери, она сбежала из дома — глупый и безответственный поступок маленькой девочки, которая к тому же заразилась той же лихорадкой, что погубила ее мать. Тогда ей пришлось стать свидетельницей небольшого сражения. Это происходило во время бунта, ставшего впоследствии известным под названием Восстания Калифера. Войска отца разыскали и спасли ее, но она чуть не умерла от лихорадки. Каким-то странным образом за те дни, что она пребывала в состоянии комы, все, что она видела и слышала, все переплелось с болезненными ощущениями, и именно это странное сплетение событий, никогда с ней не происходивших, и видела она в ночных кошмарах.

Вполне логично, что участие в настоящем сражении вызвало к жизни потускневшие образы. Она действительно знала запах выпотрошенных внутренностей: запахи особенно запоминаются… Об этом она тайком читала в книгах по психологии в библиотеке папаши Стефана. Тогда она была уверена, что ленива, труслива, глупа да к тому же ненормальна. А теперь она поняла, почему снова появились кошмары: это была попытка связать ее прошлый опыт с опытом настоящим, и теперь, она поняла, что может осознанно с этим работать. Ей снились кошмары, потому что было нужно установить связь, а теперь, когда связь эта установлена, кошмары ей ни к чему.

Внезапно она заснула и ничего не видела до самого утреннего гонга. Днем она поздравила себя с тем, что ей удалось найти причину кошмаров, и запретила себе видеть их в дальнейшем. Перед отходом ко сну она чувствовала некоторое напряжение, но уговорила себя расслабиться. Если ей что-то и снилось, она ничего не запомнила, и никто не жаловался на шум в ее каюте. Только еще раз до того, как они прибыли в сектор ГШ, она видела кошмарный сон, и понять его оказалось очень просто. Ей приснилось, что она попадает на военный трибунал, и только когда берет слово председательствующий офицер, обнаруживает, что абсолютно нага. Она пробует убежать, но не может сдвинуться с места. Все смотрят на нее, смеются, а потом уходят, оставляя ее в одиночестве.

Она почти почувствовала облегчение оттого, что может видеть нормальные кошмары.

В секторе Главного штаба им всем уже приготовили новые мундиры. Специальный конвой доставил их прямо в карантин на борту. Всем своим видом конвойные показывали, что это, конечно, было ниже их достоинства. Новая форма была жесткой и стесняла движения, словно тело изменилось, а мерки не передали все эти изменения. Даже находясь в карантине, она ежедневно занималась в спортивном зале, поэтому вряд ли дело было в дряблости. Изменения скорее были психологическими, чем физическими. Пели и Лайэм эффектно застонали, увидев счета от своих портных. Эсмей ничего не сказала. Потом только она догадалась, что, видимо, они считают, что никаких других источников дохода, кроме жалованья, у нее нет.

Наконец всех молодых офицеров вызвали к адмиралу. Эсмей надела новую форму, все остальные тоже. Их провожал вооруженный эскорт — один солдат спереди, другой сзади. Эсмей старалась дышать как обычно, но не могла не волноваться. Что-нибудь еще случилось? Что же?

Пока они по одному входили в каюту, адмирал стояла с абсолютно бесстрастным лицом. Вошедшие встали так близко друг от друга, что Эсмей чувствовала запах новой формы. Входя, все отдали честь адмиралу, а она ответила кивком каждому.

— Я обязана сообщить вам, что все вы предстанете перед судом, чтобы объяснить, если сможете, события, приведшие к мятежу на борту «Деспайта», и последующее участие корабля в сражении у Ксавье.

Эсмей не слышала никаких звуков за спиной, но чувствовала реакцию своих товарищей. Хотя они знали, что должно произойти, формальное заявление адмирала Флота вызвало у всех страх и ужас. Военный трибунал. Некоторым офицерам выпадала завидная доля прослужить всю жизнь от призыва до отставки без следствий, слушания дел перед комиссиями, не говоря уже о военном трибунале. Военный трибунал был тягчайшим позором, если офицера признавали виновным, но даже если его оправдывали, карьера была уже безвозвратно запятнана.

— Учитывая запутанность данного дела, — продолжала адмирал, — генеральный судья и адвокат решил вести его с предельным вниманием. Конкретные обвинения вам еще не предъявлены, но, в общих чертах, младших лейтенантов ожидает обвинение в предательстве и мятеже, причем генеральный судья-адвокат не считает их взаимоисключающими. Это означает, что, если вас признают виновными в измене, с вас не будет снято обвинение в мятеже и наоборот.

Яркие черные глаза адмирала прямо-таки впивались в Эсмей. Она что-то хочет ей сказать? Эсмей хотелось закричать, что она никогда не была предательницей и никогда ею не будет, но дисциплина заставила ее промолчать.

Адмирал тихо кашлянула, скорей для паузы.

— Я уполномочена сообщить вам, что делается это все из-за того, что в офицерской среде усилилось влияние Доброты, и мы этим крайне обеспокоены. Вам все объяснят ваши адвокаты. Энсинам будут предъявлены обвинения только в мятеже, кроме одного случая. В этом случае следствие еще не закрыто.

— Но мы даже не видели своих защитников! — из задних рядов послышался жалобный голос Арфана. Эсмей готова была ударить его. Идиот, кто позволил ему открыть рот!

— Энсин… Арфан, не так ли? Разве вам кто-нибудь разрешал задавать вопросы, энсин? — Адмиралу не нужна была помощь джига, чтобы поставить на место безрассудного младшего офицера.

— Нет, сэр, но…

— Тогда молчите. — Адмирал снова взглянула на Эсмей, и та почувствовала себя виноватой в том, что Арфан оказался таким выскочкой. Но во взгляде адмирала не было и тени упрека. — Младший лейтенант Суиза! Вы старшая по званию из оставшихся в живых офицеров и экс-капитан мятежного корабля, вступившего в бой, поэтому ваш процесс будет вестись отдельно от остальных младших офицеров, и с особым пристрастием. Хотя вы будете давать показания в их случае, а они в вашем. Кроме того, вам придется предстать перед Следственной комиссией капитанов, которая рассмотрит ваше поведение в качестве капитана корабля «Деспайт» во время сражения.

Эсмей, с одной стороны, ждала этого, а с другой — надеялась, что одно расследование и процесс покроют другой.

— Вследствие особой сложности данной ситуации, в том числе и учитывая действия капитана Серрано, было решено препроводить вас на военный трибунал в Главный штаб Флота на другом судне.

Эсмей закрыла глаза. Они не доверяют адмиралу Серрано из-за ее племянницы? И вдруг она вспомнила все, что слышала, когда Херис Серрано ушла из Флота. Теперь эти сплетни представлялись полной чушью.

— Капитан Серрано, конечно же, тоже предстанет перед Следственной комиссией, а трое из вас будут давать показания по ее делу. — (Эсмей даже не могла представить, кто из них сможет это сделать.) — Вам позволят связаться с родственниками, письменно или, по возможности, даже лично, но ни с кем, кроме родственников, общаться вам не разрешается. В особенности под угрозой сурового наказания вам приказано избегать любых обсуждений вашего дела с кем бы то ни было кроме ваших защитников и сотоварищей. Я со своей стороны не советую вам обсуждать это дело друг с другом сверх того, что уже было обсуждено. За вами будут пристально наблюдать, и наблюдатели не всегда будут вашими сторонниками. В Главном штабе Флота вас встретят назначенные вам адвокаты. Вас подготовят к суду в соответствии с установленными правилами. — Адмирал осмотрела их всех по очереди.

Эсмей оставалось лишь надеяться, что больше никто не будет задавать глупых вопросов. Все молчали.

— Все свободны,—сказала адмирал,—кроме младшего лейтенанта Суизы.

Сердце Эсмей ушло в пятки. Пока все остальные выходили из каюты, она пыталась по выражению лица адмирала разгадать, что ее ожидает. Когда все наконец вышли, адмирал вздохнула:

— Присядьте, лейтенант Суиза. — (Эсмей села.) — Вам предстоит нелегкое испытание, и надо убедиться в том, что вы все правильно понимаете. Но я вовсе не хотела бы, чтобы вы впадали в панику. К сожалению, я действительно плохо вас знаю и не уверена в том, что вам следует говорить. Ваше личное дело не дает каких-либо подсказок. Может, вы сами поможете мне?

Эсмей едва не разинула рот от удивления. Она понятия не имела, что нужно говорить в таких случаях. Тут не обойдешься ответом «Да, сэр». Адмирал продолжала, на этот раз медленнее, словно давала ей время поразмыслить:

— Вы очень хорошо себя проявили в подготовительной школе Академии, во время учебы в самой Академии вы тоже получали хоть и не блестящие, но достаточно высокие оценки. Думаю, что вы не из тех, кто просматривает свои характеристики, не так ли?

— Да, сэр.

— М-м-м-м. Значит, вы скорее всего не знаете, что там написано: что вы «трудолюбивы, имеете желание работать, но не являетесь лидером», «устойчивы, компетентны, всегда справляетесь со всеми поручениями, проявляете инициативу при выполнении заданий, но не при общении с людьми, имеете средний лидерский потенциал». — Адмирал сделала паузу, но в голове у Эсмей было совершенно пусто. Она и сама примерно так же думала о себе. — Кое-кто писал, что вы скромны, другие — что просто не требовательны и умеете себя вести… но за все время, проведенное во Флоте, лейтенант Суиза, могу вас уверить, я никогда не видела, чтобы человек с подобными, достаточно однообразными средними характеристиками проявил бы себя в решительной ситуации, как сделали вы на борту «Деспайта». Я знала спокойных, скромных и непритязательных офицеров, которые прекрасно демонстрировали себя в бою, но их скрытые алмазы всегда блистали где-то в отдалении.

— Произошло случайное совпадение, — не думая, ответила Эсмей. — И вообще, экипаж все делал сам.

— Совпадения, — возразила адмирал, — не бывают случайными. Они готовятся всеми предыдущими событиями. Как вы думаете, какое совпадение произошло бы, если старшим на борту оказался бы младший лейтенант Ливадхи?

Эсмей и сама после битвы не раз задумывалась над этим. Пели и Ливадхи, конечно, не сомневались, что уж они-то бы выбрали правильную скорость прыжка и вектор приложения, но она ведь помнила выражения их лиц, когда объявила всем, что они возвращаются.

— Вам не обязательно отвечать, — сказала адмирал. — Я сама знаю ответ из его интервью. Он бы послал то же сообщение, что и вы, а потом вернулся бы в сектор Главного штаба в надежде найти кого-либо в помощь. Он бы не повел «Деспайт» назад, и, хотя он имеет право критиковать вашу тактику входа в систему, сам бы он запоздал с решением и не смог бы спасти ситуацию.

— Я… я не уверена. Он смел…

— Здесь дело не только в смелости, и вы это знаете. Благоразумие и храбрость прекрасно могут идти рука об руку, трусость тоже бывает решительной. — Адмирал улыбнулась, а Эсмей почувствовала, что замерзает. — Лейтенант, уверяю вас, что если уж я озадачена вашим делом, то других представителей Флота оно озадачит еще больше. Дело не в том, что они имеют что-то против ваших действий, но они их не понимают. Если вам удавалось столько лет скрывать такой высокий уровень способностей, что еще вы можете скрывать? Кое-кто даже высказывал предположение, что вы агент Доброты наивысшего класса, что вы каким-то образом подставили капитана Хирн и спровоцировали мятеж, чтобы выставить себя героиней.

— Но это неправда! — опять не раздумывая, выпалила Эсмей.

— Я сама так не думаю. Но в данный момент в Правящих Династиях наблюдается острый кризис доверия, и он не обошел регулярные космические войска. Достаточно было того, что Лепеску, как оказалось, специально убивал личный состав Флота. А то, что в такое место, как Ксавье, могли отправить троих капитанов-предателей, полностью обезоружило разведку флота. По правде говоря, вас должны как можно быстрее оправдать, а затем оказать все почести как настоящей героине. И не спорьте, вы действительно вели себя как герой. К сожалению, обстоятельства против вас, и боюсь, что вас и вашего защитника ожидают несколько бурных недель. И я ничего не могу для вас сделать, в данной ситуации моя помощь может вам только помешать.

— Ничего страшного, — ответила Эсмей.

На самом деле все было хуже некуда, если она, конечно, правильно поняла намеки адмирала Серра-но, но она прекрасно знала, почему адмирал была не в состоянии ей помочь. Эсмей сама была дочерью старшего офицера и поэтому догадывалась, в каком положении оказалась адмирал. У власти всегда есть границы, и, когда врезаешься в них на полном скаку, бывает очень больно.

Адмирал все еще смотрела на нее пристальным взглядом своих темных глаз.

— Хотела бы я получше знать вас и вашу жизнь. Я даже не могу сказать, довольны ли вы, в меру осторожны или напуганы до смерти. Может, вы сами просветите меня на этот счет?

— Я словно оцепенела, — честно призналась Эсмей. — Я вовсе не довольна и не была довольна до того, как вы мне все это рассказали. Я знаю, что молодые офицеры, на долю которых выпадает участие в мятеже, пусть и не преднамеренное, так на всю жизнь и несут тяготы запятнанной репутации. Но не знаю, в меру ли я осторожна или напугана до смерти.

— Где же вы научились такому самоконтролю, смею вас спросить? Обычно наших рекрутов с колониальных планет бывает так легко просчитать и понять.

Прозвучало это с искренней заинтересованностью. Эсмей не знала, насколько это соответствует действительности, но решилась ответить правду.

— Адмирал знает о моем отце?..

— Одном из четырех командующих секторами на Альтиплано… полагаю, это значит, что вы выросли в военном семействе. Но большей частью милиция на далеких планетах не соблюдает формальности так, как мы делаем это здесь.

— Все началось с папаши Стефана, — продолжала объяснять Эсмей. Она сама не очень-то была уверена, что началось все именно с него, потому что как же папаше Стефану удалось накопить такой опыт, который он потом и передавал по наследству? — Это не похоже на Флот, но существует наследственная преемственность в военных семьях, по крайней мере в выдающихся.

— Но в вашем личном деле говорится, что выросли вы на какой-то ферме.

— На Эстансии, — ответила Эсмей. — Это не простая ферма. И очень большая к тому же. — «Очень большая» — вряд ли это подходило для Эстансии. Эсмей не знала даже, сколько гектаров земли на главной усадьбе. — Но папаша Стефан настаивал, что все дети должны получить военное образование в той или иной форме.

— Не все военные традиции отдают должное умению держать себя и контролировать собственные эмоции, — заметила адмирал. — По-видимому, в вашей семье было по-другому.

— В основном, да, — ответила Эсмей. Она не смогла бы объяснить, как ей самой противно ненужное проявление эмоций, даже если не говорить о всех семейных склоках, о Санни, Бертоле и других. Бесспорно, и папаша Стефан, и ее собственный отец ценили самоконтроль, но она превзошла их в этом умении.

— Я… я хотела, чтобы вы знали, что я желаю вам всего наилучшего, — сказала адмирал. Улыбка ее была искренней и теплой. — В конце концов, вы спасли мою любимую племянницу… извините, капитана Серрано. И, несмотря ни на что, я этого никогда не забуду. Я стану следить за вашей карьерой, лейтенант. Думаю, вы обладаете большим потенциалом, чем можете себе представить.