Жандарм

Глава 20

Мужчина напротив меня спокойно стоял и не обращал никакого внимания на стонущих, сквозь зубы проклинающих меня и Лидию бандитов, словно их здесь и не было, и ждал нашего ответа. Так как я стоял к нему ближе, заслоняя от случайного удара девушку и в принципе мужчина, то я и начал отвечать.

— Мы просто хотели пройтись по Хитровке. В ознакомительных целях, как по любой другой улице Москвы.

— Вот как? — добродушно усмехнулся мужчина. — Не то место вы выбрали для прогулок.

— Это мы уже заметили, — покосился я на главаря банды, чей взгляд обещал мне много чего нехорошего, стоит только мужчине покинуть нас.

— А вы, как я посмотрю, жандарм. Или это мундир с чужого плеча?

— Мой.

— Недавно на службе, — понимающе покивал незнакомец. — Я дам вам добрый совет. Уходите. И не пытайтесь вновь прийти на Хитровку. Ведь в следующий раз меня рядом может и не оказаться, и тогда Демид закончит начатое.

— Благодарю, мы воспользуемся им, — кивнул я мужчине и, развернувшись к Лидии, осторожно взял ее за плечо.

Та еще не отошла от просвистевшей рядом с головой пули и не стала вырываться, покорно двинувшись вслед за мной.

— Молодой человек, — донеслось мне в спину от мужчины.

Я обернулся, не ожидая ничего хорошего. Но зря.

— Передайте привет Савелию Лукичу от Николая Трофимовича. Он поймет.

— Передам, — кивнул я, прикидывая, какие отношения связывают этого «Николая Трофимовича» с главой службы филеров.

Он его агент? Или просто поддерживают контакт, для решения острых ситуаций? Хотелось бы знать, правда, скажут ли мне — большой вопрос.

Когда мы вышли из проулка на Яузкий бульвар, Лидия тут же выдернула свою руку из моей ладони. Поправив растрепавшуюся от магического ветра прическу, он скосилась на меня и тихо произнесла.

— Спасибо.

И тут же уже более громким голосом возмущенно добавила.

— Могли бы и сказать, насколько здесь опасно!

— Но я ведь это и говорил! — потрясенно заявил я, смотря в спину зацокавшей по мостовой каблучками Лидии.

И тут же опомнившись от несправедливого обвинения, поспешил догнать ее.

— Вы упоминали о возможности изнасилования, и что вы способны это предотвратить. О таких бандах речи не было, — отрезала она.

Хотелось сказать что-то едкое, я даже ускорил шаг и обогнул ее, чтобы остановить и высказать в лицо все, что я думаю о ее выходке... На меня посмотрели испуганными глазами. Плечи чуть сжались. Во взгляде — запоздалый страх и мольба понять и простить. Девушка просто вымещала на мне тот ужас, что ей пришлось пережить. Так, как умела. А я... я снова не мог отвести глаз от ее лица, позабыв обо всем.

— Нам надо идти, — вырвал меня из созерцания ее красоты голос девушки.

Я сам не заметил, как чуть не дотронулся пальцами до таких манящих пухлых губ.

— Кхм... Да, — вернув руку на место, я встал рядом с Лидией.

В молчании мы дошли до перекрестка, где была назначена встреча, после чего Лида встрепенулась. Я проследил за ее взглядом и заметил знакомый автомобиль.

— Похоже, папенька все же смог узнать, где я, — грустно одними уголками глаз улыбнулась она.

— Он переживает за вас, — заметил я.

— Иногда, даже чересчур много, — вздохнула Лидия и посмотрела мне в глаза. — Григорий... Это ваше настоящее имя?

— Конечно. Разве я мог соврать вам тогда?

— Но ведь соврали. Не сказали, что вы жандарм. Я думала, вы просто наглый рабочий, нахватавшийся знаний и решивший, что это ставит вас со мной вровень. И это было даже забавно.

— Я не врал вам. Никогда. Просто кое о чем умолчал.

— А сейчас?

— И сейчас вынужден опустить некоторые подробности о себе. Но возможно при следующей встрече... — я с ожиданием посмотрел на нее.

Та улыбнулась. Уже весело, открыто.

— А вы умеете заинтриговать даму. Хорошо. Тогда через два дня возле Большого театра.

— Во сколько?

— Часов в пять.

— Я непременно приду! — заверил я Лиду.

Та лукаво улыбнулась и поспешила к двум мужчинам, что вышли из автомобиля Воронцовых и шли к нам. Меня они буквально ощупывали взглядами, но подходить не стали. Усадили свою госпожу в автомобиль, и тот быстро покинул негостеприимную Хитровку.

В главное управление я пришел, когда на часах было уже пятнадцать минут пятого. Поднявшись на второй этаж, я дошел до кабинета Пантелеева, и меня чуть не ударило по носу резко открывшейся дверью.

— Извините, — гулко пробасил Лебедев, коротко кивнул и протиснулся мимо меня.

Недолго посмотрев ему вслед, я зашел в кабинет. Пантелеев был один, видно Лебедев оказался последним, с кем он разговаривал из группы. Так я еще вовремя!

— Твоя встреча закончилась? — вместо приветствия спросил Юрий Николаевич.

— Так точно. Пришел получить план занятий и документы на подъемные.

— Успеешь, — махнул рукой Пантелеев на стул перед собой. — Садись и пиши отчет, что делала Воронцова на Хитровке, зачем вообще заявилась туда. Кого встретили, как повели себя местные — в общем, все детали, — и, заметив мой недовольный взгляд, ехидно добавил, — я тебя предупреждал об этом.

Послать его, что ли? К сожалению, нельзя. Я и так нарушил распорядок дня, а несмотря на то, что я еще не полноценный жандарм, а только курсант, служба у меня уже формально идет. Поэтому стиснув зубы, подошел к его столу, взял писчую бумагу с ручкой и, пододвинув стул поближе к рабочему столу куратора, принялся за короткий пересказ. Максимально короткий, расписав лишь нападение и появление некоего Николая Трофимовича. Про резоны Воронцовой написал коротко — женский интерес. Все.

Пантелеев мне не мешал, лишь поглядывал насмешливо и с явным наслаждением от этого действа. Сволочь! Закончив, пододвинул бумагу к нему.

— Понятно, — ознакомившись с «отчетом», протянул Пантелеев. — Форма отчета неверная, но пока спишем на отсутствие у тебя знаний. Демида этого знаю — тот еще тип. В Иваны метит, но пока авторитета для этого у него не хватает.

— Иваны?

— Авторитетные бандиты, которых уважает все подпольное сообщество, — пояснил Пантелеев. — Николай Трофимович — один из них. Причем один из «столпов» у московского криминала. Маг, балуется кровавыми жертвоприношениями и шаманизмом. Изначальная предрасположенность к воде.

— Он — агент Савелия Лукича?

— Шутишь? — рассмеялся Пантелеев. — Такие штатными агентами если и бывают, то до самой их смерти ты об этом не узнаешь. Да и после нее — далеко не факт. К тому же подполковник с агентами не работает, это вотчина таких, как ротмистр Алексеев. Нет, насколько мне известно, он является просто «контактом» криминала с нашей службой. Бандитам тоже невыгодно, если официальная власть сочтет их совсем вышедшими из-под контроля и примет решение о тотальной зачистке. Вот в особых случаях мы с ним и работаем. Выдать особо опасного преступника, на которого гневается Его Императорское Величество лично. И такие бывают, — добавил он, увидев скепсис на моем лице. — Или там, дать наводку на кого из революционеров-бомбистов. Последние им тоже своей суетой досаждают, но только самые упертые. Идейные. А так-то, хитровцы и сами не прочь свое ограбление под «освободительное движение» замаскировать.

— Что по плану занятий и подъемным? — спросил я.

— Держи, — взял папку, что лежала на краю стола, Пантелеев. — Здесь все документы. В том числе и твой восстановленный паспорт. Сможешь теперь предъявлять его и не светить принадлежностью к нашей службе. В него же тебе нужно будет внести место своего проживания. Комнату снял?

— Нет еще.

— Займись сегодня же, завтра утром тебе надлежит покинуть гостиницу.

— Понял, — кивнул я, раскрыв папку и ознакомившись с документами в ней.

В первую очередь конечно заглянул в план занятий. Там оказались довольно интересные даты. Завтра утром предстояло теоретическое занятие по оперативному делу. Преподаватель — ротмистр Алексеев П.Г. Далее три дня отводилось на практику и отработку теоретического материала. После этого шли краткие основы филерского дела и снова практика. Затем — изучение текущей мировой обстановки, знакомство с картотекой и экзамен.

Я поднял голову и вопросительно посмотрел на Пантелеева.

— Что?

— Здесь не сказано о занятиях магией.

— Ротмистр Алексеев даст вам основы на первом занятии, после чего получите направление в Кресты для его отработки. Когда этим заниматься — ваше личное дело. Хоть наплюй на практику, специально магическому искусству вас никто учить не будет.

— Обещали иное, — нахмурился я.

— Ты забыл в том числе, насколько магические знания важны и охраняются? — поднял недоуменно бровь штабс-ротмистр. — Магии разума вас будут учить факультативно, смотря на ваше рвение и результаты оперативной работы. Сможешь себя показать — получишь в качестве награды новый кусочек знаний. Нет — так и незачем на тебя время и силы тратить. Еще утекут знания от тебя на сторону. Кстати, перед этими занятиями тебе придется принести клятву верности империи и императору. Имей в виду.

— В академии мы разве такую не приносили? — логично предположил я, что уж подобное просто обязано практиковаться в войсках.

— Приносили, — согласился Пантелеев. — Но клятвы в мелочах, но различаются. А любую клятву можно обойти или даже снять, поэтому и перестраховываемся.

— Любую? — тут же сделал я стойку.

— Исключение — лишь клятва на сути. Но какой идиот будет давать такую без веских причин? — я тут же мысленно назвал одного, постаравшись скрыть, охватившие меня эмоции. — Даже в нашей службе ее мало у кого требуют. Понимают, что ситуации бывают разные и иногда для дела нужно клятву нарушить. Хотя последнее — редкость небывалая. Ну, еще клятву на имени сложно преодолеть, поэтому такую дают те офицеры, что поднялись в самые верха. Вышневецкий, Прохоров, Алексеев — они все такую клятву точно давали.

Кивнув, я открыл документы с моими подъемными.

— Тридцать рублей? — скривился я от цифры. — На месяц?

— А что ты хотел? — удивился Пантелеев. — Пока что ты всего лишь курсант. Как пройдешь обучение, то оклад повысится.

— И намного?

— Тут будет зависеть от твоих оценок по практике. Но минимум пятьдесят рублей при твоем чине корнета ты будешь получать.

— Я поручик, — машинально поправил куратора я.

— Нет, у нас звания более «весомые», чем армейские. Так что твой поручик в бывшем полку — лишь корнет у нас*.

— Но почему тогда не подпоручик?

— Когда обсуждался этот вопрос, приняли кавалерийские звания, привыкай, — хмыкнул Пантелеев.

Покинув кабинет куратора в неоднозначных чувствах, я отправился в банк. Свои подъемные обналичить я мог лишь там. А деньги мне были нужны. План по приобретению хорошего, пусть и не дорогого, костюма никуда не делся. Причем в этот раз я собирался его брать не в лавке, а в ателье. Пусть это дороже и скорее всего на это уйдет как минимум половина моих подъемных, зато никто не заболтает и не всучит втридорога откровенные тряпки. Да и про свой пансион я не забыл. Уже через пару дней он должен будет быть начислен, что закроет на ближайшее время мои финансовые потребности.

Как и ожидалось, из торгового дома «Куликовъ, Буджаковъ и Ко» я вышел с изрядно облегченным кошельком и спустя почти три часа. Зато в сшитом точно по мне костюме из приятной на ощупь ткани и тут же подобранной к ней шляпе. Вышло это удовольствие мне почти в двадцать четыре рубля. И все из-за срочности заказа. Но в таком и на свидание с Лидией мне теперь не стыдно пойти.

Огладив серый пиджак, я довольно улыбнулся и, насвистывая крутившуюся на патефоне в торговом доме мелодию, двинулся к вокзалу. Служебные сапоги были скрыты полами брюк, но в ближайшее время придется разориться еще и на туфли, а то ходить в костюме и сапогах — моветон-с.

Был уже поздний вечер, торговый дом закрылся сразу, как я из него вышел, поэтому мой план купить газету с объявлениями провалился. Но я не отчаялся, а двинул к «своим» мужикам. Наверняка около вокзала если не их, то того вора Сашку замечу. А там уже через них узнаю, где рядом можно угол снять. Рабочих нужно держать рядом с собой, да и проще будет им встречи назначать.

Мне повезло. Еще издали я заметил знакомую мощную фигуру Василия, что стоял рядом с работным домом и ворковал с какой-то девушкой. А может и не ворковал...

— ... да ты совсем Марфа стыд потеряла — сорок копеек просить за всего лишь просмотр твоих прелестей! Да какие там прелести? Тьфу! Даже в ладонь ко мне не поместятся. Да мне и нужно-то лишь проверить — шевельнется чего, али совсем глухо будет.

— Ничего не знаю, — отрезала девица, кутаясь в широкий красный платок.

При взгляде на эту барышню у меня возникла брезгливость. Последняя эмоция — отголоски тела. Это я уже научился различать. Тут Василий заметил мое приближение и отмахнулся от девицы.

— Не стоишь ты сорока копеек. Иди прочь!

Девица фыркнула обиженно, но перечить не стала и быстрым шагом двинулась вдоль улицы. Хорошо назад не оглянулась и меня не заметила.

— Господин, ну что там с этим, — Василий беспомощно указал себе на пах, смотря на меня преданными щенячьими глазами.

— Вскоре лекарь тебя осмотрит, — дал я ему обещание, хотя у самого из головы совсем вылетело. Надо исправляться, но уже завтра. — Василий, мне угол нужно снять. Желательно где-то поблизости. Знаешь места?

— Как не знать, — пожал тот плечами. — Почитай вдоль всей улицы места найдутся. Только дорого здесь. Вокзал близко, вот никто в долгую и не сдает. На день, ну может неделю — и все. И цену ломят такую, куда там жидам с их жадностью!

— А как же ваш дядька Увар?

— Так он городовой, попробуй такому заломи, — махнул рукой детина. — Ну, может, и вам подешевке сдадут, как ваш документ увидят, но ведь вы не хотели, чтобы все знали, что вы жандарм?

— Так и есть, — кивнул я.

— Ну, тогда вам дальше лучше искать, через квартал, а то и два отсель, — тут он обратил внимание на мой костюм, и поменял свое мнение. — Хотя, если деньги у вас водятся, то и здесь можно.

— И сколько здесь за комнату хотят?

— Рубь в день! — рубанул мрачно ладонью Василий.

Я не удержался и присвистнул в удивлении.

— Говорю же — жиды, только на лицо православные.

— Ну хорошо. Покажешь тогда, где подешевле найти можно?

— Отведу, — кивнул Василий.

Пока шли, коротко расспросил его о том, как у них дела. Что Алябьев делает, как ведет себя. Детина простодушно отвечал, что дядька Увар заметно нервничает и даже ходил к Иванам. Об этом ему Акинфей рассказал, с которым полицейский общается ближе всего из их троицы. До чего уж он там договорился, неизвестно, но пока ходит смурной. О своем договоре со мной они никому не обмолвились, а Проньке про отрез ткани сказали, когда передавали, что их просто попросил прохожий. Мол, сам не желает входить, но просит передать. За что им по копейке дал. Это услышал ее муж и отходил девушку так, что та пару часов даже присесть не могла.

— Н-но!! — раздался крик верхового патрульного, который пришпорил коня и куда-то помчался вдоль улицы.

Мы как раз проходили мимо участка, где меня держали в камере, так что суета среди полиции была заметна невооруженным глазом. Следом за верховым из участка выскочили офицеры в более весомых чинах и, попрыгав в две легковушки, умчались в ту же сторону. Еще через пару минут ворота рядом со зданием участка отворились, и из внутреннего двора вылетел грузовик, набитый городовыми. Это что случилось-то?

Заметив оставшегося у входа в участок усатого хмурого городового, я решил подойти к нему и узнать — куда это в ночь поспешили господа полицейские.

Тот сначала хотел меня послать, но оценил внешний вид, мою манеру держаться и неохотно выдавил.

— Его высокопревосходительство генерал-губернатора Козлова бомбисты взорвали.

«А вот похоже и нашему управлению работки подкинуло», — сделал я вывод. Это как же Савелий Лукич не доглядел-то?

— Убили защитничка, — прошептал за моей спиной Васька, мелко крестясь. — Вот же ироды высокород... — тут он покосился на меня и поспешно замолк.

Интересная реакция...

* — в РИ звания жандармов были приравнены к армейским, но здесь их сделали выше рангом