Желанная для него

Глава 10

Ярослав Федорцов

Весь вечер пялился на мою Анюту. Та ловила мой мечтательный взгляд, томно отводила взор, прячась за бокалом с вином и за разговорами с мамой или с Ленком и её подругой. Чёрт её дери, как же она хороша! Красивая, добрая, нежная, невесомая, словно ангелок парит над землей. Мне уже совсем тяжело даются эти часы, когда она рядом, а у меня нет возможности прикоснуться к ней, обнять, поцеловать.

Пусть отец и в курсе моей бешеной одержимости на счет его дочери, но мне нужно увидеть это в глазах самой Сладковой. Ответ на свой немой вопрос, которого жду уже столько лет.

Ближе к восьми вечера Гор со своей женой Юлей приехали. Лёшка очень ждал его. Друг, как-никак, а не просто бывший тренер. А Ленок вот напряглась. Улыбаюсь. Знаю причину — жена Тимура. Юлька его, эм, как бы это выразиться помягче — шлюха. Он, вроде как, и знает, что она слаба на передок, но не подает вида. Молчит, не рассказывает об этом никому. Только вот видно это всё невооруженным взглядом. Всё в этой женщине кричит о том, что она недотраханная стерва.

Давно понял, почему Гор на наши семейные вечера всегда приходил без неё. А тут просто повод такой большой выдался. Он постоянно сторонится расспросов об их семейной жизни. Потому что ни с кем не хочет говорить об этом. Я не лезу, да и Лёха тоже.

Несмотря на то, какая эта Юля и что из себя представляет, они не разводятся. У них дети, и Гор постоянно терпит её и такое непотребное поведение своей жены. Только однажды, сильно напившись, он просто сказал мне, что любит её. Что родители не разговаривают с ним с тех пор, как он женился на ней. И на Родину он не ездит всё по той же причине.

Нахер такую любовь! Что это такое, когда твоя баба постоянно ищет утешения в ком-то ещё? Потом подумал, что вдруг у Гора проблемы по этому самому делу? Нет, проблем явно нет, потому что и он не ангел. Было у него и пара любниц. Лично знаю некоторых. Но я всегда считал, что в семье не может быть измен. Потому что семья создается по любви. А где любовь, там нет места посторонним.

Правда, Юлька иногда молодец, при муже держится. Старается. Прям, кремень. Но не всегда. Даже сейчас замечаю, как она оценивающе смотрит на меня, провожая долгим похотливым взглядом, игриво прикусив губу. Швабра, бля. Не нравится она мне. Никогда не спал с ней, и даже не хотелось, хотя всегда замечал её интерес к себе. Но нужно отдать ей должное, ко мне в штаны открыто она тоже не лезла.

Анька моя тут же переключилась на новых гостей, поддерживая любую беседу, лишь бы не стыковаться со мной. Во, трепло, блин. Хоть бы отлучилась от них разочек, чтобы я смог незаметно подойти и поговорить с ней. И чего я так не уверен в себе? Ведь всегда брал, что хотел. А тут прямо снова себя неопытным юнцом ощущаю.

Вспоминаю последние дни, которые перевернули во мне всё с ног на голову. Жил- не тужил все эти годы своей размеренной жизнью. Не скажу, что совсем скучной жизнью, нет, конечно, но в ней не было красок. А сейчас… А сейчас всё по-другому, когда вернулась Сладкова! И я чувствую нашу связь! Впервые за все эти годы чувствую!

И я знаю, что ступил в тот день, когда приехал её бывший, когда гнал его в шею. Просто заревновал. Как представил тогда, как он её трахает, так потемнело всё в глазах. Ушел от греха подальше. Мог натворить глупостей, хотя глупее уже некуда.

Зато было время переосмыслить всё. Как будто переродился, честное слово. Уже и нет той жгучей злобы, что была раньше. Нет того куража и безбашенности, что была ещё буквально неделю назад. Спокойнее стал. Расту, ёптать! Хочется стать немного лучше. Более серьёзным что ли. Чтобы быть достойным моей Анюты. Чтобы моя сладкая гордилась мной. Чтобы знала, что не обижу. Чтобы была уверена во мне даже больше, чем в себе. Чтобы всегда была рядом. Мы столько времени упустили!

Бляха-муха!

Ну когда уже нам удастся побыть вдвоем?!

Я весь в томительном ожидании оказаться с ней наедине, желании её хорошенько дёрнуть и черти знает в чем ещё! Она нужна мне! Сейчас же! Немедленно! Любую другую отодрал бы уже давно ещё в подсобке на первом этаже или за ближайшими кустами! Но не её. Не её, блядь!

Не могу!

Мне нужно её согласие. Одобрение. Кивок. Или какой-то другой знак, но его нет! Или я всё пропустил из-за разговоров с отцом?!

Вот, не пруха-то! Родители решили остаться, потому что батя хорошо поддал за достижения родного сына. За то, что тот встретил достойную девушку — Ленку. За то, что он добился всего, чего хотел. И за много что ещё.

Мля-я-я!..

Я весь извелся, видя, как девчонки танцуют в сторонке! Как двигается Анька! Её движения плавные, невесомые. Она безумно сексуальна. Сладкова красиво извивается под музыку, улыбаясь подругам. Она вообще прекрасна всегда и везде, даже когда просто стоит и разговаривает с бокалом вина в руке.

Весь вечер — коту под хвост!

Подхожу к столику с очередной порцией шашлыка. Анюта подсуетилась немного, протянув мне кастрюлю, помогая снимать вилкой мясо с шампуров.

— Тсс, блин! — неожиданно шипит Сладкова, кидая вилку на стол.

— Обожглась, сладкая? — спрашиваю, хватая её за запястье. Та кивает, пытаясь выдернуть свою руку из моей ладони.

— Яр, что ты делаешь? — тихонечко шепчет она, оглядываясь по сторонам.

— Дай сюда! — командую, дергая её на себя. Подношу её руку к своим губам, облизав повреждённый палец, чуть прикусив его зубами напоследок. А она стоит совсем онемевшая от моей наглости. А мне плевать уже! Пусть все знают, что я настроен вполне серьёзно.

— Спасибо, — отвечает она, потупив взор. — Мне несомненно полегчало! — резко выдергивает свою руку из моей хватки и уходит к подругам.

«Да чтоб тебя, Сладкова!» — хочется заорать в голос.

Злюсь, кидая шампуры у мангала.

Пошло оно всё! Заебала!

Готов выдрать все волосы на своей тупой башке, потому что не знаю, как ещё подкатить к ней! Что сделать, чтобы не казаться слишком напористым и наглым? Она ведь скромница у нас! Не удивлюсь, если ещё ни разу не брала в рот ничего больше огурца и не вытворяла что-нибудь необычное в постели.

— А-а-а, блядь! — рычу, как ненормальный, пнув ногой какой-то камень, что тот отлетает в красиво стриженые кусты.

Яйца кипят, хер взрывается, Анька ещё такая вся привлекательная ходит рядом… Бесит всё! Да чтоб вас всех!

— Что, Яр, совсем прикипело? — ржёт надо мной Гор, взявшийся невесть откуда. — Или всё ещё похер на неё?

— Пошёл ты! — цежу сквозь зубы, впиваясь в него взглядом, готовый разорвать любого пополам, прикуривая сигарету.

— Во-первых, харе курить, — включает он тренера, выдергивая папиросину у меня прямо изо рта.

— Ты бессмертный, блядь, что ли, не пойму?! — наступаю на него, с силой сжимая кулаки, нарываясь.

— Ты бы научился свою ярость направлять немного в другое русло! — хватает меня за руку Тимур, делая болевой. Знает же, падла, какая рука у меня травмирована! По-другому не смог бы скрутить меня, гад! — А во-вторых, Анька не твои долбаные шлюхи, друг! С ней надо как-то по-другому…

— Я знаю! — рычу ему в ответ, перебивая. Отпускает. — От этого и злюсь!

— Держи себя в руках! — бьет меня по плечу Гаворгян, прямо по больному, приводя в чувства. — Соберись! Сосредоточься! Представь, что готовишься к бою! Только в такие минуты ты знаешь, чего хочешь. Держись! Я верю в тебя, Яр! — советует он мне.

Ну что ж, придется набраться ещё чуточку терпения. Ждал пятнадцать лет. Подожду ещё и пару часов.

Двенадцать…

Ну, наконец, все начинают расходиться по комнатам, желая друг другу спокойной ночи. Все — это Сладковы старшие, оставив молодежь одних. Слава тебе яйца!

Весь вечер к Анюте клинья подбивал, а та ни в какую. То отходит к девчонкам, то к родителям… А я ведь вижу, что избегает меня. Тоже боится остаться со мной наедине. Потому что знает, что произойдет настоящий взрыв. Знает, что сегодня буду подминать её под себя.

Но отчего-то чувствую себя неловко. Будто пацан совсем, не знаю, как подкатить к ней.

Пока пиздел с Лёхой, смотрю, нет её уже! И как упустил из виду? Не, Сладенькая моя, от меня просто так не отделаешься!

Хорошо, что Леха разместил родителей на первом этаже.

Пробираюсь к Анюте на второй, открывая дверь её комнаты. Слышу, как льётся вода в душе.

Темно, хоть глаз коли. Уселся на кресло, что стоит как раз напротив душевой комнаты, закинув ноги крест-накрест, весь в ожидании потираю вспотевшие ладони о колени. Ну всё, приехали, Сладенькая! Я готов и не отступлю!

Терпеливо жду, когда Анька откроет двери и выйдет.

Никогда и никого так долго не ждал. И больше не собираюсь!

Выходит из душа, с обернутым полотенцем на груди.

Охает, заметив меня. Я, наверное, сильно громко сглотнул слюну от представшего передо мной вида. Поднимаюсь с кресла, медленно надвигаясь на неё.

— Я буду кричать, Яр, — говорит она мне и отходит назад, стараясь прошмыгнуть обратно в ванную.

— Обязательно! — соглашаюсь я с этим утверждением, уже представляя, как моё имя будет вылетать из её уст. Продолжаю двигаться в её сторону. — Минут через двадцать, если сейчас же прекратишь выёживаться!

Резким движением пресекаю её жалкую попытку съебаться от меня, пригвождая к стене. Наклоняю голову ниже, вдыхая её аромат. Такой тягучий, сладкий и будоражащий мои нервы, что с каждой секундой всё тяжелее контролировать себя. Не, это не духи, это она сама так приятно пахнет. В блаженстве прикрываю глаза и резко распахиваю их, разглядывая её лицо. Наверное, она в них что-то увидела, или просто прочитала мои похабные мысли, где я имею её во всех всевозможных позах.

— Ярослав! Прекрати немедленно! — командует Анюта мне срывающимся голосом, пытаясь отпихнуть меня от себя. Хер там! Я ж больше её в два раза! Глупенькая моя. Должна ж понимать, что в бассейне я ей позволил свалить, потому что обещал, в саду — потому что пожалел её чувства, дабы не травмировать психику, что всё увидят родители, а сейчас у неё ничего не получится. Не денется от меня никуда!

— Тебе бы в училки, сладкая! — улыбаюсь ей, опустив голову у самого её лица. Провожу своим носом по её щеке и резко хватаю девчонку за запястья. Отвожу руки ей за спину и цепляю их в замок, крепко фиксируя их своей ладонью. Молчит. Не боится и не трясётся, лишь смотрит как-то странно на меня, тяжело и рвано дыша.

Указательным пальцем правой руки начинаю медленно гладить вдоль кромки полотенца на её груди, вызывая рой мурашек, и не только у неё. Меня уже самого всего трясёт от перевозбуждения. Добираюсь до узелка махровой материи и резко дёргаю её вниз, разглядывая свои труды. Вот же чёрт! Всё пересыхает в глотке, когда вижу я её абсолютно нагую. Она прекрасна! Бесподобна! Просто богиня, честное слово! Она идеальная женщина! Самая лучшая для меня!

Девчонка пытается прикрыть себя руками, но я быстро сбрасываю их с неё. Мешают любоваться её телом.

— Ярос… — снова тянет свои ладони к груди, прикрывая их.

— Не. Смей. Никогда. Прятать. От. Меня. Себя. — намеренно выделяю каждое слово, чтобы поняла, что нужна мне. Что не просто хочу её.

Люблю!

Анюта неуверенно опускает руки вниз вдоль своего тела. А я слежу за этими неуверенными движениями, не в силах оторвать своего взгляда от неё.

Тяжело сглатываю вмиг загустевшую слюну. Во рту пересохло, как в пустыне. Чёрт!

Часто вздымающаяся красивая грудь с небольшими розовыми сосками тут же предстала предо мной, маня к себе, гипнотизируя, будто бы умоляя прикоснуться к ней и сомкнуть мои губы на этих прекрасных пиках. Веду ладонью по её руке от самого плеча по бархатистой светлой коже, перемещаю её под грудь, снова веду вниз по тонкой хрупкой талии. Кажется, сожми я чуть сильней, и она вся переломается у меня прямо на глазах. Веду ещё ниже, поглаживая её покатые бёдра. И не в силах удержать свой порыв, сжимаю ладонь на её заднице, оставляя свой след — огонь! Чуть не застонал в голос от удовольствия, честное слово! Анюта еле заметно дёрнулась от моей импульсивности, наверное, и от боли. Но молчит, не проронив ни слова. А я просто тупой похотливый кретин! Идиот! Придурок! Но ничего не могу с собой поделать! Это всё происходит на инстинктах, рефлексах. Я бессилен перед ними!

Член ужасно пульсирует в предвкушении сладостного погружения в неё. Улыбаясь, провожу языком по нижней губе по привычке. А она ловит этот момент, фиксирует.

— Яр… — взгляд её туманится, а ротик приоткрывается.

— Дети б тебя боялись и уважали, — продолжаю я свою мысль, так нагло и бестактно прерванную её ужимками. — Но я уже давно не ребёнок, Ань! Мне двадцать семь! И я буду делать с тобой всё, что захочу! Потому что ты — моя! Поняла меня?

Глаза её расширяются от удивления, она немного дергается в моих руках. Но куда уж там?!

Не в силах сдержать свои желания, присасываюсь к её губам, как пиявка, просовывая между ними свой язык.

Не сразу, но поддается мне, отвечая. Я бы улыбнулся от счастья, но я занят сейчас.

Странно даже, и не болит ничего: ни побитая рожа с разбитой губой, ни плечо, ни шея, ни спина — вообще ничего! Она — мой анальгетик. А я бы даже выразился чуть по-другому — наркотик. Я пристрастился к ней с нашей первой встречи, с самого первого дня, а теперь она будет моей.

Не отпущу!

Никогда!

Хватаю её прямо под попку, приподнимая и прижимая к стене. Она обхватывает мои бедра своими ножками и обнимает за плечи руками. Жадно и с новой силой опять впиваюсь в её губы. Как же сладко! Хорошо! Прекрасно! Отодрал бы прямо тут у шершавой стены, но не могу. Не сейчас, успею ещё. Она у меня нежная, хрупкая. А я… В общем, она должна ещё привыкнуть ко мне. К моей необузданности и силе. Не знаю, как долго я смогу сдерживать себя и контролировать, когда она рядом. Но я постараюсь. Ради неё. Потому что впервые в жизни мне не насрать на ту, которая сейчас будет подо мной.

Иду вместе с ней к кровати, медленно опуская её на спину. Быстро снимаю с себя футболку и шорты. Ловлю её испуганный взгляд, когда она смотрит прямо на моего дружка. Вот же ж блядство! Боится. Не хочу видеть страх в её глазах.

— Не бойся меня, сладкая, — почему-то хриплю я, еле узнавая свой собственный голос, опустив колено на кровать и наклоняясь к ней, — я никогда не сделаю тебе больно, обещаю! А теперь раздвинь ножки пошире и готовься кричать, как и обещала мне. Только от оргазма, а не боли!

И накрываю мою сладкую девочку собой.