Желанная для него

Глава 2

Анна Сладкова

Алёшкина свадьба — единственная приятная новость за последнее время.

Мой развод и последующий раздел имущества не очень хорошо сказывается на душевном состоянии почти тридцатидвухлетней барышни.

Столько лет коту под хвост с этим ничтожеством! Нужно было ещё тогда послушать Лёшку и Яра, и бросить эту скотину! Макс почему-то не нравился моим ребятам.

Моим…

Только вот я отношусь к «своим» ребятам совсем по-разному.

Лешка — мой родной брат и я его очень люблю!

А Ярослав? А Ярослав мне не родной. Но к нему у меня тоже тёплые чувства. Он Лёшин друг. И я долгое время искренне относилась к Яру так же, как и к Алёшке. Я знала о его непростой судьбе, что он рос один при живой матери, что предоставлен был сам себе. Мы все его жалели. Я понимала, почему он такой злой. Он злился на всех: на меня, на маму с папой, на свою жизнь и свою судьбу. И мы старались давать ему всю свою любовь, на которую были способны.

Ребята росли, и я видела, как Ярослав из маленького злобного мальчишки превращается в озлобленного парня. Он уже не злился на моих родителей, называл их «мама» и «батя», но почему-то его негатив всегда был направлен только на меня. Я тогда подумала, что ему просто нужен козёл отпущения. Хорошо, пусть будет так, если ему от этого станет легче. Меня-то дома практически не бывает. Я поступила в институт, вышла замуж. И меня причины злобы этого странного мальчика не особо волновали, потому что я знала, что они связаны с его нелёгкой жизнью и была уверена, что это временное явление и всё скоро пройдет. Сразу же, как только подрастёт.

И он подрос!

Вырос настолько харизматичным, красивым и высоким юношей с рельефным телом от постоянных тренировок, которое всегда было видно даже через футболку. В нем метра два, не меньше. Когда мы с бывшим мужем приехали на выпускной к ребятам, я впервые словила себя на мысли, что Ярослав хорош собой. Он превратился в настоящего мачо, по которому однозначно сохнут все девчонки. Его русые волосы с годами немного потемнели, на когда-то детском и угловатом лице появилась щетина, придавая ему более суровые и мужественные черты. Только серые ледяные глаза оставались всё с тем же злобным прищуром, направленным на меня.

Я смотрела на него, изучала. Его движения больших массивных рук стали более плавными, он перестал сутулиться и стесняться своего роста. Я просто любовалась им. Тем, как он говорит, улыбается, искоса следя за его губами. Как он любит водить языком по более полной нижней губе в конце разговора, как бы ставя этим точку. И улыбалась, как сопливая дурочка, млея возле него. Однажды поймала себя на мысли, что было бы интересно почувствовать эти губы на своих. Как они целуют? Нежно и неторопливо? Или страстно и с необузданной силой? И от этого осознания во мне что-то перевернулось. Я стала думать об этом всё чаще. И это пугало. Я гнала прочь эти непристойные и похабные мысли, но они возвращались вновь и вновь.

Я поняла, что несуразный мальчишка действительно вырос, из гадкого утёнка превратившись в прекрасного лебедя, когда увидела, как Яр страстно целует какую-то девчонку за углом на своём выпускном. Я была ошарашена, честно признаться. И что-то неприятное ёкнуло в груди от этого зрелища, сжавшись в тугой и болезненный ком, расползаясь по венам, что неожиданно захотелось зареветь. И я заревела, притворившись, что радуюсь за «своих» милых ребят, ведь это последние деньки их весёлой и беззаботной жизни. Благо, обстоятельства вокруг прикрыли мою тоску, печаль и непонятную давящую боль.

Вешаю Лешке ленточку, крепко обнимаю и целую его. Я очень рада за него! От всей души и от всего сердца! Его светлые непослушные волосы сегодня подстрижены и уложены на пробор, а молодёжный костюм в клеточку и белой рубашкой делает его похожим на стилягу.

Перехожу к Ярославу и замираю. Он стоит только в тёмной рубашке с закатанными рукавами и черных брюках. Вроде одет по-деловому, а вроде и свободный стиль. Эта необузданность и идти наперекор всему — в этом весь Ярослав Федорцов. Он свободолюбивый, но в то же время старается ценить то, что ему дано. И он очень привлекателен. Для меня. Последние дни я смотрю на него не как на Лёшкиного друга или своего младшего брата, а как на очень привлекательного юношу, от которого сводит колени и сбивается дыхание. Сердце колотится так сильно, что готово выпрыгнуть наружу, пробив грудную клетку. И это ужасно! Понимаю, что это неправильно! Ведь я для него семья, старшая сестра, но никак ни его девушка.

Неспешно надеваю ему красную атласную ленточку на плечо через шею, пока мама разговаривает с Алексеем. От Ярослава пахнет мужчиной. Не просто стойким мужским парфюмом, нет, именно мужчиной. Я тянусь на мысочках, держась за его торс, чтобы поцеловать в щеку. Прикоснуться к его коже хоть так. Впитать его запах в себя и запомнить, тихонечко вспоминая этот постыдный момент самой жгучей тоски в своей жизни. Кому скажи, сразу скажут, что я просто извращенка!

И вместо того, как он делал это обычно, отвернувшись от меня в пол-оборота, Яр держит меня за талию и поворачивается ко мне лицом, проезжаясь по моим губам своими. Опускаю глаза вниз, не понимая, что со мной происходит. Будто током бьёт от этого мимолётного прикосновения губ, а в ушах начинает шуметь. Так странно, что даже не сразу могу расслышать, что говорит мне Ярослав.

— Брось его, — хрипит он неожиданно, выбивая почву из-под ног, — он не достоин тебя!

— Яр… — не понимаю, послышалось ли.

— Дура! — снова шипит он от злости, возвращая всё на свои места.

Ну вот и поговорили!

Тем же вечером я уехала обратно, а он всё злился, и даже не отвечал на мои поздравления.

А я…

А я уже полгода в разводе, и дышу спокойно, если бы не постоянные звонки бывшего с просьбой вернуться. И когда я тактично отвечаю ему твёрдое «нет», то проклятия с его стороны сыпятся, как из рога изобилия. Бог ему судьба, скотина!

Я б, может, и простила бы его, только вот это была не просто измена, он жил с бабой несколько лет и у них родился ребёнок! И как я раньше не замечала его похождений? И не просто похождений, он жил на две семьи! Он всегда ездил в командировки, и честно признаться, меня не особо волновало, куда именно. Ну нет и нет его. И хорошо. Мне и правда прекрасно было без него. Намного лучше, чем с ним. За это время я поняла, что не любила его. Мне было с ним безопасно, комфортно, и он был моим первым мужчиной. Я думала, что было правильно выйти за него замуж. Думала, что так и рождаются семьи, тихо и спокойно, без жарких и пылких любовных страстей, которые со временем угасают, либо разрастаются больше, превращаясь в жгучую ненависть.

Но я ошибалась и семья не получилась.

Единственное, что меня разочаровало во всей этой ситуации — я поняла, что бесплодна. Последний раз я была у гинеколога полгода назад, проверяясь, не наградил ли меня этот козёл чем-нибудь. Не наградил, и на том «спасибо»! И диагноз не подтвердил, но и не опроверг. Предположил, что мы могли быть просто несовместимы с бывшим. Но спаек в малом тазу много, нужно было лечить, чтобы залететь. А от кого залетать-то?

Старая уже.

Вот представила себе: это сейчас с кем-нибудь пока познакомишься, потом пару лет повстречаешься, потом ждать, пока он замуж позовет. Ну а потом можно и стругать. В лучшем случае мне будет уже тридцать семь. И это при условии, что он мне понравится изначально. А если нет? Искать нового? Оно мне надо? Организм однозначно кричал, что надо! А вот мозги отказывались принимать это.

Всю дорогу вспоминала свой дом и то время, когда Лёшка был ещё молодым сопляком. Ну и Яра, конечно же. Интересно, какой он сейчас? Ну, я знаю какой. Мне Лёшка часто фотки слал, даже с боёв Ярослава. И что греха таить, я переживала за него постоянно. Я знала, что у Яра есть девушка, и он вполне себе счастлив. Я старалась радоваться за него также, как и за Алексея. Но эта радость была какой-то неискренней и давалась мне тяжело. Да что там, я поняла, что завидую неизвестной мне девушке, которая спит рядом с Федорцовым, целует его прекрасные чувственные губы. А он в свою очередь обнимает её своими огромными ручищами, прижимая к своему прекрасному телу. Вот же ж чёрт! И правда, завидую!

Сгребаю волосы в хвост. Хорошо, что надела джинсы, тут дождик. Правда жалко белые кеды. Накидываю легкий бомбер на свою белую футболку, задрав рукава на резинке до локтей. Сама красота, раз мужик напротив всю дорогу не сводит с меня глаз. Был бы без барышни, что пихает его в бок периодически, когда разговаривает с ним, этот бородатый мачо явно попытался бы заговорить со мной. А я и забыла, когда флиртовала с мужчинами последний раз. Кого я обманываю? Я даже не знаю, как это делается!

Выхожу из вагона и иду по вокзалу, рассуждая, узнаю ли я его. Лёшка ещё утром сообщил, что меня встретит Ярик. Я надеялась, что новая любовь и его успехи сделают его немного мягче. Взгляд сам собой цепляет черный внедорожник и огромную двухметровую фигуру, что стоит возле него. Он стал ещё шире! Боже, просто Халк какой-то! Сердце тут же затрепыхалось в груди, словно птичка в клетке. Так волнительно стало, что пришлось себя успокаивать, сделав глубокий вдох и два маленьких выдоха следом. Он в футболке и на руках видны чернильные рисунки. Все руки в татуировках! Никогда бы не подумала, что мне будут нравится подобные вещи. Я-то сама так и не решилась ни на одну. Это ж то, что останется с тобой на всю жизнь. А я очень боялась, что нанесенный рисунок мне разонравится со временем, и потом мне придётся его сводить.

Вижу Тимура Геворгяна, что стоит рядом с Ярославом и улыбается мне. Хорошо, мы не одни будем. А то даже не знаю, о чем говорить с Яром, а с Гором у меня много тем найдется, он лёгкий на подъем и очень общительный парень. Я помню его, ещё когда он тренировал ребят пятнадцать лет тому назад.

— Привет! — говорю, широкой улыбаясь, зачем-то положим руку на спину Ярослава. Его модная футболка просто трещит по швам, когда он напрягается, как струна и даже не оборачивается, начиная пыхтеть, как паровоз. Понимаю, что он не изменился. Всё такой же хмурый и злобный. Ну нет, так нет. Как хочешь!

— Гор! — подхожу к Тимуру, искренне радуясь нашей встречи. — Как я рада тебя видеть! — обнимаю от души и целую в щёку.

— И я, дорогая! — обнимает меня в ответ и целует. — Готова отжигать на Лёхиной свадьбе? — гогочет он.

— Не совсем, старая уже для этого! — отвечаю ему, тоже смеясь.

— Здравствуй, Ярик! — поворачиваюсь к ворчуну и с наслаждением обнимаю его, становясь на мысочки и целуя в щеку. Опять отворачивается. Как обычно. Его аромат заполняет всю меня, и мне вдруг становится не ловко. А я бесстыдно вишу на его плечах, как влюблённая девчонка на своём знаменитом фанате.

— Ну всё, хватит своих телячьих нежностей! — басит Яр, отодвигая меня от себя. Обидненько. — Ты ж знаешь, что я их не люблю!

— Знаю, поэтому и поцеловала, чтобы позлить! — показываю ему язык. И что я вижу? Его губы дергаются и ползут вверх, растягиваясь в улыбке! Боже мой, это чудо! Надо будет мысленно выпить за это событие!

— Где своего козла потеряла? — спрашивает Яр, портя приятную обстановку, оглядываясь. Ах, да. Никто ж не знает, что я в разводе.

— Там, — указываю на чемодан позади себя, — расчленёнкой везу, — шепчу почти серьёзно.

— Так дешевле! — хохочет Гор, поддерживая мою шутку, беря чемодан в руку. — Видать и правда там, Максик-то твой, — кряхтит он, поднимая чемодан и загружая его в багажник автомобиля Ярослава, а я морщусь от слова «твой», — тяжёлый какой, пиздец!

Мы все смеёмся и пока меня никто больше не спрашивает об этом козле, как выразился Федорцов.

Ярослав уже сидит за рулём, пока мы с Гором болтаем и перекидываемся любезностями. Тимур садится на пассажирское спереди, а я на заднее сидение.

— Так где твой муж? — снова спрашивает Гор, меняя тему разговора с бытовой о его жене Юли на скучную, типа моего бывшего. Видимо, последние мировые новости не зашли, и он решил меня доканать. Опять морщусь, потому что мне не приятно осознавать, что Макс когда-то и правда был моим мужем. Смотрю в зеркало заднего вида, где Яр впивается в меня своим серым взглядом, будто сканируя. Ему тоже интересен мой ответ, потому что что-то прочел в моём взгляде. Да неужели?

— Объелся груш! — быстро отзываюсь, стараясь растянуть пошире свои губы в обворожительной улыбке, и облокачиваюсь на сиденье. В машине так приятно пахнет Ярославом, что я не хочу думать ни о каком Максиме, ни о ком бы то ни было, кроме Федорцова.

— Не может быть! — тянет Тимур. — Мне Лёха ничего не говорил.

— Никто не знает, — произношу, прикрывая глаза. Так хорошо и свободно, как сейчас, я себя не ощущала уже очень давно. Словно долгожданный полёт птички, что всё время была в неволе, только трель Гора у самых ушей бесит до безумия.

— Как давно? — вдруг встревает в наш разговор Ярослав, сверля меня глазами через зеркало.

— Полгода, — честно отвечаю ему, понимая, что рано или поздно всё равно все узнают. — Только не говорите пока что никому, сама скажу родителям, ладно?

Гор кивает, соглашаясь не сдавать меня. А Яр вдруг щурится и ухмыляется.

— Я же говорил, что он коз-зёл! — злобно цедит Федорцов, до скрипа и хруста сжимая руль, обтянутый кожей.

— Да, ты с Лёшкой был прав! Доволен? — опускаю взгляд вниз, почему-то чувствуя себя виноватой. Ну не хочу я сейчас выслушивать нотации о том, что это нужно было сделать ещё десять лет назад, а лучше вообще не выходить за Макса замуж. Но кто ж знал, что всё так обернётся?

— Он что, изменял тебе? — удивляется Ярослав, уловив суть проблемы.

— Давай не будем об этом, Яр, пожалуйста! — прошу я, тяжело вздыхая.

— Ань! — требует он ответа, всё также разговаривая со мной через зеркало заднего вида, наклонив голову набок в ожидании.

— У него другая семья и ребёнок уже, понимаешь?! А я не могу иметь детей! И не могу винить его за то, что не могу подарить ему такое счастье! Такой ответ тебя устроит? — знаю, что провоцирую его, но меня тоже бесят такие допросы. Я ж не в прокуратуре и не в суде нахожусь, в конце-то концов!

Молчание. Отводит взгляд. Раздумывает. Наверное думает, как бы он поступил в схожей ситуации. Да точно также! Нашёл бы себе кого-нибудь, кто родит ему. Да и в природе мужика тыкать свой стручок куда ни попадя.

— Всё равно, дебил! — неожиданно шипит Федорцов, останавливаясь на светофоре перекрёстка, когда загорается красный. — Это не повод, чтобы вот так вот, с другой.

— Да ну? И там было много причин, Яр! Его измены и ребёнок от другой — не единственная, — улыбаюсь ему. — И знаете что? Я рада, что так произошло! Теперь я могу дышать спокойно! Делать то, что хочу! Ходить, куда хочу! В общем, мне хорошо! И я вполне себе счастлива и одна!

Вижу, что Ярослав в смятении. Смотрит на дорогу, потому как уже загорелся зелёный. Больше не спрашивает ничего, снова молчит. И по-моему, опять злится.