Ловушка Венеры © Перевод А. Орлова

Да, они принесли это ко мне. Считается, что я дипломат, к тому же начальник отдела. Куда, если не ко мне?

Вот так все и началось, прямо в моем офисе. Я, видите ли, представляю интересы землян при венерианском посольстве в Нью-Йорке. Есть, правда, один нюанс: венерианцы не знают, чем занимается парень по имени Март Робинсон.

Итак, моя задача — присматривать за синекожими братьями по разуму. Обманывают ли они нас? Несомненно. Главное, чтобы процесс не вышел из-под контроля. Что может случиться в любую секунду, насколько я знаю своих подопечных.

Венерианское посольство находится на Манхэттене. Обычное офисное здание тянется к небу, как и соседи. Только в другие офисы попасть, полагаю, достаточно легко — но не сюда. Со дня подписания договора ни один землянин не переступил порога посольства.

Впрочем, один как раз и переступал, причем неоднократно. Хилари Боуи. Обыкновенный коротышка с необыкновенным талантом проникать туда, куда проникать не положено. Именно он связывал меня с венерианским посольством.

Хилари появился в офисе, с трудом волоча зловещего вида деревянный ящик. Поставив его передо мной, предоставил возможность поразмыслить минуту-другую.

— Подарок для папы.

Наконец я дождался его улыбки. Этот посетитель умеет улыбаться так, что становится совсем тошно.

Ящик как ящик: кубической формы со стороной примерно два фута, с дырками для вентиляции.

— Домашний любимец, надо полагать?

— Просто прелесть, — кивнул Хилари. — Лапушка.

Он постучал по ящику, в ответ послышался неприятный звук, что-то вроде шуршания. Так может шуршать корзина с крабами.

— Хватит тянуть!.. У меня дела. Через месяц нам подписывать новый договор, и я должен…

— Само собой, — кивнул Хилари, продолжая безмятежно улыбаться.

Честное слово, от его улыбки плакать хочется.

— Договор будет действительно новый. Достаточно посмотреть на то, что я принес. — Хилари зябко поежился. — Нет, я сам себе не верю… и как мне удалось вынести эту тварь?..

Вскрывать ящик собственноручно не хотелось.

— Давай, давай! Долго мне еще ждать?

— Нужна клетка, — невозмутимо пояснил Хилари.

— Что?

— Птичья.

И он потянулся к ящику.

— Подожди, — поспешно сказал я, нетвердой рукой нашаривая клавишу интеркома. — Синди? Нужна птичья клетка два фута высотой или около того. Я хотел бы видеть ее через пять минут, можно раньше.

— Очень хорошо, мистер Робинсон.

В голосе Синди проскочила нотка удивления, но я знал, что клетка будет вовремя.

Так оно и вышло. Нет, есть в моей работе и светлая сторона: когда я приказываю, мои требования выполняют. Через три минуты в офисе появилась Синди со сверкающей новизной клеткой.

— Пожалуйста, сэр.

Можно подумать, будто срочная доставка птичьих клеток относилась к ее повседневным обязанностям.

— Умница! Оставь, пожалуйста, на столе, — сказал я.

Смерив взглядом Хилари, девушка направилась к выходу;

на секунду задержалась в дверях, слегка пожала плечами, так, чтобы я заметил. Из моих людей мистер Боуи никому не нравится, но ценность его для меня вполне сопоставима с плутонием.

— Вот тебе клетка. Давай!

Я посмотрел на часы. Хилари уже отнял у меня пятнадцать минут. Что ему до моих шестидесяти двух проектов и до начальства, которое в любое мгновение может поинтересоваться, как обстоят дела по каждому.

— Домашняя птица, Март… не то чтобы крупная. Сегодня утром из посольства. Насколько я знаю, еще не хватились.

Пристроив ящик радом с клеткой, Хилари сдвинул крышку. Мелькнули белоснежные крылья — и тут же, закрываясь, стукнула дверца клетки.

Прошло десять секунд, а я все смотрел, не в силах произнести ни слова.

— Ладно… Ладно, Хилари. Ты действительно молодец. Но кто это?

— Неужели не видишь, Март? Голубь, ясное дело.

— Ну, разумеется. Голубь. Как я сразу не догадался? Только вот лишняя голова и когти…

— А это, мой друг, ваши проблемы.

Разумеется, наши. Мои, точнее сказать.

Я мрачно уставился на птицу. В основе своей это, правда, был самый обыкновенный голубь. Только кто-то его основательно переделал, добавив еще одну голову, заострив клювы. И не только их — пальцы крепких лапок оканчивались стальными когтями, острыми как бритва. Бойцовый голубь. А еще казалось, что обе пары ясных глаз принадлежат разумному существу.

— Оттуда? — Я указал в сторону неприступного венерианского посольства с непрозрачными окнами.

— Оттуда, — кивнул Хилари. — Из лаборатории на сорок втором, нет, на сорок третьем этаже. Это было непросто — дьявольски непросто! — но я решил, что тебе понравится. Там остались другие пушистики: кошка о шести лапах, собака с тремя головами — Цербер, да и только… Еще кошка с дивными зубками — шесть дюймов, острые как иглы. Целая лаборатория, один зверь другого краше.

— И каждый из них — разновидность земного животного?

— Совершенно верно. Взяли наших зверей и переделали. Вот как этого, — Хилари ткнул пальцем в голубя.

В этот момент зажужжал интерком.

— Да, Синди?

— Вас хочет видеть мистер Гарви, сэр.

Я нахмурился. Гарви — ученый. Кроме того, он был женат на моей сестре и полагал, что это дает право отнимать у меня время для очередного идиотского проекта… С точки зрения Гарви, мое политическое влияние окажется как нельзя кстати, чтобы протолкнуть его.

— Скажи ему, Синди, что я на совете директоров, — ответит я, наблюдая, как улучшенный голубь пробует выбраться из клетки, чтобы приняться за нас. — Скажи, что, если у него есть время, он может подождать, пока я освобожусь.

— Хорошо, мистер Робинсон.

Я повернулся к Боуи.

— Выходит, венерианцы всерьез экспериментируют с земными животными?

— Получается так, Март. По части генетики они сильны, как известно. Один из опытов перед нами.

— А нет ли у тебя предположений… Зачем это им?

— Никаких, Март. Разве что из любви к науке. Почему бы нет? Мне кажется убедительным.

— В самом деле. Что может быть естественнее?

Подойдя к окну, я выглянул наружу. Офис мой находится прямо напротив посольства, и можно часами смотреть в тонированные стекла, размышляя о том, что за ними происходит.

Отношения с Венерой у нас дружественные вот уже скоро пятнадцать лет. Ну, почти дружественные. Наше посольство там, их здесь — вот, пожалуй, и все. Дружба дружбой, но теплоты в ней не слишком много. Обе стороны, правда, озабочены Марсианским союзом — признаться честно, боятся его, как огня. Публично мы ничего подобного не признаем.

Венерианцы похожи на людей, если не обращать внимания на синюю кожу и лишнюю пару рук. Тем не менее мы им не слишком доверяем: не гуманоиды все-таки. Логика тут бессильна — нельзя предположить, что им придет в голову завтра или через час.

Если бы не столь же неприятное, сколь и бесспорное обстоятельство, то у меня не было бы этой работы. Кто-то должен следить за венерианцами; вот я и следил — или пытался следить. С течением времени мне удалось создать агентурную сеть,

Я протестующе поднял руку:

— У меня есть о чем подумать, кроме больших помидоров. — Пошарив под столом, я вытащил клетку. — Посмотри, Фрэнк. Что скажешь?

Гарви молчал, наверное, минуту.

— Когда-то был голубь, — наконец произнес он. — Венерианцы сделали — кто же еще?.. Наша генная инженерия до этого не доросла. На Земле таких специалистов нет.

— Ты уверен, Фрэнк?

— А как же! Это, в конце концов, по моей части. Голубя сделали специалисты. То есть не любители. Спорю на мою репутацию как генетика, что эта птица — венерианский продукт.

Фрэнк, может, и утомительный пустозвон, но дело свое знает. Я кивнул.

— Какие-нибудь соображения?

— Соображения? Разве это не твоя работа? Могу только сказать: вмешательство в генетический код, причем очень грамотное. — Приблизившись ко мне, он продолжал шепотом: — Скажи — твои люди смогли что-нибудь выудить из синекожих? Биотехнологии? Они о генной инженерии знают больше, чем…

— Знаю. Мы делали и делаем все, что возможно. Они тоже воруют у нас ядерные технологии, только раза в два успешнее. Увы… Как ты думаешь, он будет нормально размножаться?

— Не сомневаюсь, Март. Это мутация, а не изменение фенотипа. Экая гадость.

— Действительно, скверная история. А насчет помидоров… заходи через недельку. — Я скосил глаза на дверь.

— Уже иду, Март! Вовсе не хотел тебе мешать…

— Что ты, рад был тебя видеть! Заходи, не стесняйся — и привет Джеки.

— Само собой.


Начальство отреагировало как полагается, то есть без сюрпризов. Сначала я показал птицу Питману, моему непосредственному руководителю. На разъяснение концепции генетических манипуляций ушло около получаса. Втолковать что бы то ни было Питману вообще непросто; к тому же мне и самому не так много известно о генах и хромосомах. Ответ я получил простой и предсказуемый:

— Дело серьезное, Робинсон. Думаю, тебе лучше показать голубя полковнику Кеннерли. Потом посмотрим.

Кеннерли отправил меня ступенькой выше, к Мэдисону; Мэдисон — к шефу, который мог бы отправить к архангелу Гавриилу, но почему-то не стал этого делать. Даже удивительно.

— Говоришь, твои люди видели в посольстве несколько десятков экспериментальных образцов? — угрюмо уточнил шеф.

Я кивнул.

— Ммм… Дело серьезное, Робинсон. Это надо прекратить до подписания договора.

Он сверкнул глазами: «Тебе что, особое приглашение нужно?»

Мне ничего не оставалось, как исчезнуть.

Прекратить. Ну разумеется. Явиться в посольство, куда самому шефу хода нет, и потребовать: «Прекратите ваши сомнительные генетические эксперименты!» Ага.

Или лучше так: «Один из моих шпионов установил, что венерианское посольство занимается незаконными экспериментами. От имени моего правительства я требую, чтобы вы прекратили подрывную деятельность, иначе…»

Просто здорово, не так ли?

Гибче, гибче надо быть, изобретательнее. Надо, чтобы венерианцы испугались и сами свернули работы.

Но как испугать венерианца?


Тем же вечером я отправился на Венеру специальным рейсом, рассудив, что проблему надо решать у ее источника. Кроме того, мне всегда хотелось там побывать.

На Венере оказалось жарко и душно. Рикша доставил меня к нашему посольству — грязноватому трехэтажному зданию на окраине какой-то деревни.

С зачехленной клеткой в руке, я замер на пороге.

— Здравствуйте. Меня зовут Робинсон.

— Рад вас видеть, — отозвался посол.

Янсена недавно назначили на эту должность. В две тысячи сто шестидесятом году, когда я видел его последний раз, он был младшим регистратором.

Загорелый, невысокий, коренастый, с озабоченным выражением лица, он мало походил на посла, так как сидел передо мной в боксерских трусах. Не берусь его упрекать: в обычном костюме я чувствовал себя отвратительно. На Венере действительно жарко.

— Мы знакомы, — напомнил я. — Вы работали в Межпланетном департаменте, там же, где и я…

— Да-да, ты обслуживал копировальную машину! — обрадовался Янсен. — Что привело тебя сюда?

— Неприятности. Большие неприятности.

Сняв чехол с клетки, я рассказал все по порядку. Про то, как венерианцы экспериментируют с нашей живностью, и про то, как нам это не нравится.

— Какая прелесть, — отозвался Янсен, глядя, как голубь терзает прутья клетки. — Здесь они занимаются тем же самым.

— У тебя есть сведения?

— Да в джунглях от них деваться некуда! Подопытных кроликов просто выпускают. Это надо видеть! Здешняя фауна и без того своеобразная, а уж после генной инженерии…

Янсен нажал на кнопку интеркома; появился еще один землянин.

— Извини… — Посол повернулся к вошедшему: — Принесите, пожалуйста, мяса. Время кормления.

— Пушистик проголодался? — На лице секретаря расцвела улыбка.

— Еще как. Я забыл покормить его вчера.

Мы снова остались одни.

— И что же это за пушистик?

— Местная разновидность. В офисе с ним веселее. — Янсен беспокойно заходил по комнате, — Говоришь, новый договор будем подписывать?

— Ты не знал?

— Мне никогда ничего не говорят! — Янсен кисло улыбнулся. — Я до сих пор регистратор с золотой цепью на шее. Если бы не их посольство на Земле, меня бы здесь просто не было. Мы не должны ни в чем пропускать их вперед. Не забывай об этом!

— Да, конечно, — Я не стал спорить. — Мне надлежит добиться прекращения недозволенных экспериментов на Земле прежде; чем дело дойдет до подписания договора. Иначе…

— Вот как? — ухмыльнулся посол. — Желаю успехов. Венерианцы — народ болтливый, почти как устрицы. Чтобы они приняли тебя всерьез, их надо действительно запугать.

— Знаю, — кивнул я, думая о невозмутимых синекожих монстрах. Запугаешь такого…

Вернулся секретарь с мисочкой, наполненной сырым мясом.

— Смотри, — сказал Янсен, отодвигая занавеску. — Тебе понравится.

Из глиняного горшка на меня смотрело гадкое и злобное, как гиена, растение. Ничего подобного мне видеть не приходилось. Поставив мисочку, Янсен торопливо отдернул руку.

Два тугих зеленых щупальца опустились вниз; два красных куска быстро описали дугу, чтобы немедленно исчезнуть в широко разинутом отверстии посреди спутанной массы листьев.

Последовал утробный звук, и щупальца опустились снова.

— Что это? — с трудом выдавил я.

— Местное растение, — ответил Янсен. — Распространено в местных джунглях. Плотоядное.

— Я так и понял…

— Питается мелкими животными; венерианцы с ним не борются, даже содержат в горшках.

— Пушистик, значит. — Я содрогнулся. — Посмотреть бы на крупный экземпляр…

— Лучше не надо. Такой кустик в самый раз, чтобы отвлечься от текущих проблем.

— Да, конечно. — Перед моими глазами засветился тусклый луч надежды. — Можно связаться с Землей? Надо кое с кем поговорить — немедленно!


Фрэнк прибыл ближайшим рейсом, сбитый с толку и рассерженный. Оборвав поток жалоб, я объяснил ему, что нужно сделать. Недовольно кивнув, Фрэнк принялся за осуществление дьявольского плана.

И у него таки получилось. Ах, как у него получилось!

Верховный правитель Венеры посетил нас, приняв мое приглашение, на следующий день по окончании работ. Принимал я его в костюме, отчаянно потея: мне еще только предстоит научиться выглядеть солидно в трусах.

Представив меня как чрезвычайного посланника с Земли, Янсен вежливо удалился.

В течение пяти минут мы присматривались друг к другу, обмениваясь любезностями. Даже в набедренных повязках синекожие выглядят одетыми, не то что я. Семь футов росту, и плечи под стать: такие плечи не роскошь, они служат опорой для двух пар рук.

Понемногу разговор перешел к вопросу о генной инженерии.

— Нам известно, что в посольстве Венеры на Земле проводятся разнообразные эксперименты над земными животными, — деликатно объяснил я.

О том, что мы несколько обеспокоены происходящим, распространяться не стал.

— Действующий договор никоим образом не запрещает работникам посольства проводить генетические эксперименты, — возразил синекожий. — В стенах посольства нам безоговорочно разрешена любая деятельность.

Верховный правитель говорил отчетливо и правильно. Выучил или подучил язык специально для нашей встречи?

— Разумеется! Сложность в том, что лабораторные животные представляют собой потенциальную опасность для нашей планеты, если они случайно окажутся на свободе. Один такой эпизод уже имел место.

Я снял чехол с клетки. Вещдок номер один.

— Данный экземпляр был пойман близ вашего посольства, — не моргнув соврал я. — Несомненно, вы понимаете, насколько эта птица опасна.

Верховный нахмурился, поднеся руку ко лбу. Этот жест у венерианцев означает раздражение.

— Да, конечно. Не сомневаюсь, однако, что мы имеем дело с единичным происшествием. Во избежание повторения подобных инцидентов будут приняты необходимые меры. Но вы понимаете, что о прекращении научных исследований в области генетики не может быть и речи. Для нас эта сфера не менее важна, чем для Земли ядерная энергетика. Вы веда не пойдете на свертывание ваших работ?

В глазах верховного что-то мелькнуло. Скорее всего, он не отказался бы обсудить натуральный обмен: пару генетиков на пару физиков-ядерщиков. Идея, пожалуй, неплохая, но выходит за пределы моих полномочий. Этим пусть занимаются высокие договаривающиеся стороны.

— Лично я отношусь к вашей позиции с полным пониманием. — В этот момент я остро ненавидел искусство дипломатии. — Земля снимет свои возражения, если Венера предоставит гарантии того, что утечка… гм… генетического материала более не повторится.

Улыбаясь до ушей, верховный ухватил мою руку нижней парой своих:

— Замечательно! Рад, что досадное недоразумение более не будет омрачать отношения между нашими мирами!

Выпрямившись, я осторожно высвободил руку.

— Кстати: на Земле существует своя генно-инженерная программа, пусть и не столь амбициозная. До блестящих успехов Венеры нам, разумеется, далеко, но это только начало…

Я нажал кнопку интеркома; появился Янсен.

— Время кормления, не так ли?.. Один из наших первых опытов, — объяснил я озадаченному венерианцу. — Выстрел наудачу, можно сказать. Кстати мы, в отличие от вас, решили начать с флоры.

Отодвинув занавеску, я продемонстрировал венерианский плотоядный куст. Только теперь он достигал в высоту десяти футов — сравнимо с медведем на задних лапах. Тошнотворные щупальца медленно раскачивались, пробуя воздух.

Венерианец пискнул от удивления; готов поклясться, кожа его приобрела зеленоватый оттенок.

Вновь появился Янсен, ведя на привязи венерианское животное из породы особо невезучих. Крупное, почти с человека.

Как только «пища» приблизилась, щупальца атаковали ее. Я чувствовал полное удовлетворение, изо всех сил борясь с тошнотой.

Куст ел, громко чавкая.


— Отличная работа, Фрэнк! — искренне похвалил я. — Хилари сообщает, что венерианцы в посольстве готовы идти на любые уступки, если только мы согласимся уничтожить нашего хищника прежде, чем он даст семена. Они даже передадут нам кое-какую информацию по научной части.

Я замолчал. Прекрасно понимаю венерианцев, самого трясет… Готовы на все, лишь бы мы уничтожили этого растительного монстра. Вытащив бластер, я щелкнул предохранителем.

— Ты… чего? — пробормотал Гарви, бледнея.

Уважение, которое Фрэнк заслужил в моих глазах отличной работой, немедленно испарилось. За пределами лаборатории он по-прежнему остается идиотом. Решил, что я сейчас его застрелю.

— Собираюсь ликвидировать твоего пушистика.

— Зачем?..

— Затем, идиот, что он представляет угрозу для населения Венеры; затем, что мы уже согласились уничтожить растение, прежде чем оно даст семена. Представь, если прямо сейчас…

Гарви внезапно развеселился. Казалось, он сейчас лопнет от смеха.

— Что смешного?

— Вот что значит не интересоваться наукой, а, Март? Не было никакой генетической модификации: я просто накачал венерианский образчик гормонами, как тот помидор. Это не мутация! Гигантского потомства не будет — ведь у крысы с обрубленным хвостом не родятся бесхвостые крысята. Кустики из семян вырастут маленькие, безобидные… ну, если не подходить слишком близко.

— Предосторожность не помешает!

— Это пустяки… — произнес Фрэнк мечтательно.

Я посмотрел на него с подозрением.

— Ты в порядке?

— Вот, подумал… Когда венерианцы передадут нам генетические технологии…

— Что тогда?

— Только представь, какие получатся помидоры! И размер будет передаваться по наследству!

Я улыбнулся. Что мне еще оставалось?

Загрузка...