Желтая тень

Глава 25

К Бетти я мчался, не разбирая дороги, не думая об ограничении скорости. Сильвия держала Фредль в своих объятьях. По пути мы не перемолвились ни словом. Не работала и селекторная связь. Машину я остановил у подъезда Бетти, чуть ли не под знаком «Остановка запрещена», вылез из кабины, подошел к дверце Сильвии, открыл ее. Помог Сильвии выйти. Ее била крупная дрожь.

— Еще несколько минут, и все кончится, — попытался успокоить я девушку.

С Фредль на руках вошел в подъезд, поднялся по лестнице. Сильвия позвонила. Бетти тут же открыла дверь.

— Несите ее в спальню. Я позову доктора Ламберта. Он ждет звонка.

Не снимая ботинок, я прошел по белому ковру в спальню. Осторожно опустил Фредль на овальную кровать.

— Она очень красивая, — раздался за спиной голос Сильвии.

— Это точно, — даже не знаю, кого она имела в виду, Бетти или Фредль.

Тут зашла в спальню и Бетти.

— Она больна или ранена?

— Ей вкололи какой-то наркотик, — ответил я.

Бетти кивнула, словно в ее доме такое случалось каждодневно. Может, так оно и было.

— Доктор уже идет, — она повернулась к Сильвии. — Это кто?

— Сильвия. Она помогала мне спасать жену.

Бетти вгляделась в девушку.

— Похоже, ей нужно что-нибудь выпить. Она вся дрожит.

— Я тоже.

Бетти уперла руки в боки. Была она без туфель, в лимонно-зеленых брюках и белой блузке.

— Где выпивка, вы знаете. Идите в гостиную, а я раздену вашу жену и уложу в постель. Проснется она не скоро.

— Спасибо вам.

— И снимите обувь.

Оставшись в носках, я наполнил два бокала и протянул один Сильвии.

— Выпейте. Дрожь сразу уймется.

Она кивнула и выпила. Мы молча сидели в гостиной, пока в дверь не постучал доктор Ламберт. Кивнул мне.

— Кто мой пациент на этот раз?

— Моя жена. Она в спальне.

Он прошествовал через гостиную и скрылся за дверью. Прошло еще четверть часа, прежде чем он вновь появился в гостиной. Вместе с Бетти.

— Не могу определить, что они ей дали. Наркотик введен внутривенно, на правой руке след укола. Жизнь ее вне опасности, а потому лучше всего дать ей проспаться. Полагаю, она очнется через четыре-пять часов.

— Вы уверены, что с ней все в порядке?

— Да.

— Тогда помогите ей, — я посмотрел на Сильвию.

— Она ранена?

— Нет, но сильно напугана. Никак не может прийти в себя.

Темное лицо доктора осталось бесстрастным.

— Идите к своей жене. А я попробую помочь вашей подруге.

Я подчинился и долго стоял у кровати, глядя на Фредль. Из-под покрывала виднелась только ее голова. Помимо воли губы мои разошлись в улыбке. Я улыбался и улыбался, пока не свело челюсти. Потом поставил бокал на туалетный столик, наклонился и поцеловал ее в лоб. Фредль не пошевелилась. Взяв бокал, все с той же улыбкой на лице, я вернулся в гостиную.

Доктор Ламберт как раз протягивал Сильвии таблетку и стакан с водой.

Бетти прогулялась в спальню и вернулась с двумя подушками, простынями и одеялом. Начала стелить постель на кушетке, что-то бормоча себе под нос.

Я подошел к Сильвии, опустился на одно колено. Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях.

— Вам надо поспать.

Сильвия подняла голову.

— Вы уходите?

— Да.

— Я бы хотела повидаться с ним… хотя бы один раз.

— Я ему скажу.

— Боюсь, я не усну.

— А вы попробуйте.

Она кивнула. Я встал, шагнул к Бетти.

— Спасибо за помощь.

Она посмотрела на меня, усмехнулась.

— Когда увидите Хардмана, передайте ему, что мне нужна служанка.

Улыбнулся и я.

— Обязательно передам.

— Идите сюда, Сильвия, — позвала она девушку. — Пора бай-бай.

Открыв дверь, я оглянулся.

— Все будет в порядке, — заверила меня Бетти. — Я пригляжу за ними обеими.

— Благодарю.

Я закрыл дверь и спустился по лестнице.

«Кадиллак» Хардмана я поставил на Ай-стрит. От отеля «Роджер Смит» меня отделяли два квартала, которые я собирался пройти пешком. Я взглянул на часы. Два ровно. До выезда кортежа Ван Зандта на Пенсильвания-авеню оставалось как минимум сорок пять минут. Интересно, подумал я, сможет ли старик любоваться достопримечательностями Вашингтона, зная, что жить ему осталось меньше часа.

Я подходил к перекрестку Эйч-стрит и Восемнадцатой улицы, когда из арки выступил человек.

— Ты припозднился.

— Падильо.

— Дела, знаешь ли. Они требуют времени.

— За углом бар. Там ты мне все и расскажешь.

Мы обогнули угол, зашли в уютный, отделанный дубом зал. Официантка усадила нас в отдельную кабинку. Я заказал шотландское с водой, Падильо — «мартини». Мы молчали, пока она не поставила перед нами полные бокалы и не отошла.

— Мы отключили селекторную связь, как только Хардман сказал, что ты везешь Фредль и Сильвию к Бетти, — сообщил мне Падильо.

— Вы поторопились.

— В каком смысле?

— Сильвии пришлось помочь мне убить Магду.

Я рассказал ему о том, что произошло после ухода Хардмана.

— Куда Хардман отвез этого охранника?

— Не знаю.

— Как Фредль?

— Вроде бы нормально.

— Сильвия?

— В шоке. Она хочет тебя видеть. Хотя бы один раз.

Падильо положил на стол пару купюр.

— Пошли. Маш ждет в вестибюле.

— На чью сторону встанет Филип Прайс?

— Понятия не имею.

— Что нам предстоит?

— Постараемся удержать Димека от убийства Ван Зандта.

— Каким образом?

— Начнем с уговоров.

— А получится?

— Поживем — увидим.

К отелю «Роджер Смит» мы подошли в двадцать минут третьего. Маш сидел в вестибюле и читал «Уолл-стрит джорнэл». В черных очках. Он дважды кивнул, пока мы пересекали вестибюль, держа курс на лифт. На нас он даже не посмотрел.

— Я описал Машу и Димека, и Прайса, — пояснил Падильо. — Двойной кивок означает, что Димек уже наверху. Прайс еще не показался.

На десятом этаже мы вышли из кабины лифта и направились к двери с надписью «Сад на крыше». Золотые буквы сияли на красном фоне. Открыли дверь, переступили порог и остановились, ибо увидели нацеленные на нас два пистолета.

Один, как мне показалось, «кольт», сжимал в огромном кулаке Хардман. Второй, размером поменьше, Прайс. Дверь за нами закрылась.

— Сад на крыше не работает, — нарушил затянувшееся молчание Хардман. — Сезон кончился.

Падильо посмотрел на меня.

— Твой протеже.

— Утром он был на нашей стороне, — ответил я.

Мы стояли на небольшой площадке перед лестницей, что вела на крышу. Хардман и Прайс — на пятой или шестой ступени, занимая, как говорится, господствующие высоты.

— Расслабьтесь, — посоветовал нам Прайс. — Держите руки перед собой и не спрашивайте, можно ли вам закурить.

— Я этого не понимаю, Хардман, — я смотрел на здоровяка-негра.

— Деньги, дорогой. Пятьдесят тысяч на дороге не валяются.

— Мы решили объединить наши усилия, — пояснил Прайс. — А наши африканские друзья согласились существенно увеличить положенное нам вознаграждение.

— И очень существенно, — добавил Хардман. — Я не смог устоять, — в голосе его звучали извинительные нотки.

— Мы рассчитывали, что эта маленькая брюнетка задержит вас, Мак, — продолжил Хардман. — Почему вы здесь?

— Я ее убил.

Он понимающе кивнул, посмотрел на Прайса.

— Значит, наша доля увеличится.

— Похоже, что да.

— А как ваша жена? — спросил Хардман.

— С ней все в порядке.

— Фредль мне нравится. Я бы не хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— А что случилось с вами, Прайс? — подал голос Падильо. — Я-то думал, что вариант с письмом вас полностью устроил.

— Письмо мне ни к чему.

— Хватает одних денег?

Прайс улыбнулся.

— Когда их много, то да.

Падильо отступил к стене, привалился к ней спиной. Руки он держал перед собой.

— Твой приятель Хардман никогда не попадал под суд за убийство?

— Тебе придется спросить об этом его самого.

— Так как насчет обвинения в убийстве, Хардман?

— Меня ни в чем не заподозрят, уверяю вас.

— Значит, с Машем вы все уладили?

— Маш работает на меня, не забывайте об этом.

Падильо хмыкнул, всмотрелся в Хардмана.

— Что должен был привезти Маш из Балтиморы? Героин?

— С героином я не балуюсь. Маш ездил за ЛСД.

— ЛСД вез англичанин?

— Вроде бы да.

— Но его положили в морозильник. Наверное, вместе с ЛСД.

— Я этого не знаю.

— Позвольте еще один вопрос, Хардман. Как Маш узнал, кто я такой?

— Он этого не знал. Лишь нашел в вашем кармане адрес Мака.

— Вы слишком много говорите, Падильо, — вставил Прайс.

— Вы — профессионал, Прайс. Как по-вашему, можно ли найти в моем кармане клочок бумаги с адресом?

— Разумеется, нет. Но все равно, замолчите.

— Если бумажки с адресом в моем кармане не было, скажите мне, Хардман, откуда Маш узнал обо мне и Маккоркле?

— Понятия не имею, — ответил негр.

— Вы не так глупы, чтобы не понять, в чем тут дело, — внес в разговор свою лепту и я. — Даже мне по силам сообразить, что к чему.

— Как давно работает на вас Маш? — добавил Падильо.

Хардман спустился на одну ступеньку.

— Вы хотите сказать, что Маша ко мне заслали?

— ЛСД вы не получили, не так ли? — Падильо пожал плечами. — Вместо наркотика к вам попал я. Почему?

— ЛСД у Маша?

— Замолчите вы наконец, — разозлился Прайс. — Мы уйдем отсюда через несколько минут, тогда и займетесь розысками вашего ЛСД.

— Товар стоит миллион, — возразил Хардман. — Я хочу знать, что с ним произошло. ЛСД у Маша? — спросил он Падильо.

— Нет.

— Тогда у кого?

— В казначействе Соединенных Штатов[13].