Жена Короля и любовница ветра

Глава 26

Я подняла голову в попытках хоть что-нибудь разглядеть. Все ощущения смешались, я вдруг перестала чувствовать пространство вокруг себя, хаотичные порывы сильного ветра мешали сосредоточиться.

В следующий миг я повалилась с ног от резкого удара в грудь. Оказавшись на земле, инстинктивно сжалась, а потом гул и рокот резко стихли, и я поняла, что валяюсь на камнях, придавленная когтями драконицы. В том, что это именно она, не могло быть никаких сомнений.

Я резко вдохнула, нос забился пылью, которую подняла огромная лапа. Глаза заслезились, и я далеко не сразу смогла разглядеть матовую коричневую чешую, изящное небольше тело и непропорционально огромные когти на сильных задних лапах.

Когда пыль улеглась, я подняла голову и поежилась: на меня смотрели два ярких жёлтых глаза.

Я хотела заговорить, но драконица рыкнула и, ослепив меня яркой вспышкой, приняла человеческий облик.

Ощутив, что надо мной больше никто не нависает, попыталась подняться, но сильная рука сдавила моё горло, снова впечатывая спиной в камень.

— Очередная игрушка вождя, — на удивление неприятный хрипловатый голос ударил по ушам, но я всё ещё не могла разглядеть, кто именно с такой силой сдавливает мне шею — перед глазами плясали пятна света.

— Скорее уж игрушка разведчика, — прохрипела я, стараясь лишний раз не дёргаться, чтобы не терять и без того дефицитный кислород.

— Тебе же хуже. Те, кого приводил вождь, по крайней мере умирали быстро. И их тела находили почти сразу, — проворчала драконица, отпуская меня.

Ощутив, что теперь свободна, я перевернулась на бок и закашлялась. Потом села, протерла глаза и огляделась более осмысленно.

На горизонте занимался рассвет, но остров всё ещё оставался погружённым в темноту. Я видела перед собой лишь силуэт высокой женщины. Кожаная броня плотно облегала сильное тело, открывая взгляду рельефные руки. На кистях блестели металлические насадки в виде огромных когтей, а в волосах я заметила перья. Судя по форме, соколиные.

— Значит, ты ищешь смерти, как твои предшественники, — презрительно заключила Сайна, отходя на пару шагов.

— Нет. Я ищу ответы. Хочу знать, что случилось с Лайлой. И с теми, кто пытался учиться до неё, — миролюбиво поправила я, поднимаясь на ноги и разминая затекшую спину.

— Все вы одинаковы, — драконица махнула рукой и отвернулась. — Пытаетесь вызнать, выспросить — не прямо, так косвенно заболтать меня или кого угодно другого. Никто из вас не умеет учиться, но каждый лезет напролом.

Пока я думала, как ответить половчее, Сайна сорвалась с места и побежала к скалам. Спустя миг она исчезла, будто растворившись в камне.

Ну нет уж, так просто я от неё не отстану!

Я припустила за ней. Добралась до того участка, возле которого она исчезла, и, сосредоточившись, быстро нашла узкую трещину. Протиснулась в неё боком и оказалась в тёмной пещере, но способность ориентироваться без зрения уже вернулась ко мне, и, ощутив движение справа, я побежала туда.

Сайна неслась, будто на крыльях, но обогнать меня ещё никому не удавалось. Я не теряла её, расстояние между нами не увеличивалось, но и почти не сокращалось. А когда спустя десять минут погони драконица выбралась из пещер на открытое место, я от неожиданности потеряла её из виду: сосредоточившись на ее движениях, не заметила, как резко обрываются подземелья.

С разгона выбежала на открытое место, ветер бросил в лицо горсть жёлтых листьев, и пока я стряхивала их, Сайна растворилась в ночи. Сколько бы я не искала, оглядывая окрестности внутренним зрением, ничего живого заметить так и не смогла.

Здесь, в каменной чаше, окружённой высокими скалами, солнце, должно быть, взойдёт только через час. Я ещё раз огляделась, подмечая низкие деревья, блеск озёрной глади вдалеке и величественный, хоть и едва заметный в сумерках силуэт драконьего скелета.

Вздохнула, прикидывая, что делать дальше, и собиралась вернуться в пещеры, но кто-то резко толкнул меня в спину.

От неожиданности я сделала полшага вперёд, но удержала равновесие. А когда обернулась, драконица уже исчезла. И я снова не чувствовала её. Однако она всё время оставалась рядом. Но как это возможно?

Озираясь по сторонам, я подбежала к скале и прижалась к ней спиной, но Сайна неожиданно обрушилась сверху, отвесив мне звонкий подзатыльник, и снова исчезла.

Эта стерва играет со мной, а я ничего не могу сделать?!

В ярости я снова огляделась, но осознавая, что глазами не сумею найти дракониху, уселась на землю и шумно выдохнула. Успокоив сердце и уняв нервный зуд в затылке, я снова сосредоточилась. Перед мысленным взором проступили скалы, сеть пещер, пронизывающая их почти насквозь, равнина впереди, покрытая низеньким деревцами и кустами.

Чье-то враждебное присутствие звенело в окружающем меня воздухе, но стихия упорно отказывалась выдавать мне противника, скрывала драконицу в какофонии легких потоков.

Однако искать её, бродя по острову, дело совсем неблагодарное. Я расслабилась и продолжила внимательно следить за воздушной картой: отступать мне всё равно уже некуда.

Наконец, справа я ощутила движение и, недолго думая, наугад отправила туда порыв ветра. В тот миг, когда моя сила коснулась тела Сайны, я заметила её, а в следующее мгновение она, не таясь, уже стояла прямо передо мной.

— Ладно, допустим, видишь ты не так уж плохо, — проворчала она, скрещивая на груди руки. — Хотя вообще-то тебе просто повезло.

— Пусть так, — легко согласилась я, открывая глаза. — Я не уйду отсюда до тех пор, пока не узнаю, что случилось с Лайлой.

Сайна сверкнула удивленным взглядом и с возмущением уставилась на меня.

— Прежде, чем бросаться такими заявлениями, тебе стоило подумать о том, что я могу сбросить тебя в пропасть — и дело с концом, — прошипела драконица, делая шаг ко мне.

Я внутренне похолодела: судя по хмурому лицу, Сайна вполне могла выполнить эту угрозу. А умирать так глупо мне не хотелось. Но я постаралась не выказывать страха. Медленно встала, отряхнула колени от мелких камней и пыли, и выпрямилась.

— Книга меня убьет, или ты — без разницы, — я с деланым равнодушие пожала плечами. — Драконы из племени всё равно не смогут мне помочь.

Как только я договорила, взгляд Сайны на миг стал заинтересованным, но она поспешно скрыла одобрение за маской хладнокровия. Похоже, ей понравилось, что я отозвалась о драконах так пренебрежительно. Что ж, может, их мнительность и неприязнь сыграет мне на руку в общении с ней?

— Я уже пыталась выяснить у них, что произошло, но, увы, они оказались настолько недальновидны. Не знаю даже, на что они надеялись. Может, не то, что всё у меня получится само собой, — я старательно изображала высокомерие, равнодушно глядя вправо и постукивая носком сапога по земле.

Сайна ядовито улыбнулась, обнажив крайне крупные для её размеров клыки.

— А ты забавная, — она подошла ближе и взяла меня за подбородок.

Металлические когти впились в кожу, оставили на щеках царапины, которые тут же зажгло. Сайна повернула моё лицо и снова посмотрела в глаза.

— Банальная уловка, но ты хотя бы пыталась, — прошипела драконица мне почти в губы.

Я попыталась отвернуться, но её ногти лишь сильнее впились в кожу, и я ощутила, как по подбородку из глубоких царапин побежала кровь.

— Что-то в тебе есть тёмное, — медленно продолжала Сайна, разглядывая меня. — Что-то обреченное. Ты будто не должна была жить, не должна была побеждать. Не должна была оказаться здесь.

Когда до меня дошел смысл тихих слов, в груди заклокотало возмущение. Но я быстро остыла: в самом деле, если на свете существовали и другие маги воздуха со слабыми зачатками дара, значит, то, что мне досталась в итоге сила источника — почти случайность.

— Ты не похожа на тех, прежних. Отличаешься. В худшую сторону, — мрачно усмехнулась драконица, наконец отпуская меня.

Я попыталась утереть кровь с подбородка и шеи, но, кажется, только сильнее размазала её.

— В их глазах и сердцах горело пламя. Они хотели обрести силу, могущество, власть. Они стремились к цели. Ты же продолжаешь действовать лишь потому, что смерть дышит в спину.

Интересно, на что она намекает? И откуда знает обо мне так много? Сомневаюсь, что она увидела всё это, просто глядя мне в глаза. Похоже, либо Лаогэр уже рассказывал ей обо мне, либо она наводила справки — или как там у драконов называется сбор информации.

— Горящие сердца им выжить не помогли, — тихо огрызнулась я, однако выдавать своих подозрений не стала.

— И то правда, — Сайна кивнула, смерив меня оценивающим взглядом. — А тебе, может, и удастся. Впрочем, наверняка никто не знает.

Я подняла на драконицу удивлённый взгляд. Не знает она, как же… Судя по едва заметной улыбке, она лишь продолжает играть со мной, только куда изящнее, чем раньше. Однако выбора у меня всё ещё нет — ниточка истории Лайлы обрывается именно здесь.

— Если я могу что-то сделать в обмен на информацию — просто скажи, — снова попыталась я, заметив, что драконица уже по крайней мере не в столь сильной ярости, как час назад.

— Ладно, — на удивление легко согласилась она. — Будешь мне служить. Три года, а там посмотрим.

Из дневника Тейлы Тилерри, воспоминания о 1083–1086 гг. от основания Империи.

Я согласилась. Не сразу, но и вариантов оставалось мало: вернуться к племени и попытаться снова побороть учебник? Допросить Старра, окончательно рассорившись с ним? Все это ни к чему бы не привело. А во взгляде Сайны таилось что-то особенное. Я чувствовала, что она что-то знает, мне казалось, будто только находясь рядом с ней, я смогу получить хоть какие-то ответы.

Драконица поселила меня прямо в Кургане — заявила, что пещеры для людей не годятся. По моему мнению, древнее священное захоронение для человека годилось ещё меньше, но она и слушать не стала.

Первые несколько ночей я едва могла сомкнуть глаза в мрачном подземелье, и даже осветив его множеством факелов, чувствовала себя неуютно. Оно и понятно — я ведь фактически лежала в чужой могиле. И казалось, слышала, как огромный скелет над головой мирно посапывает и иногда вздыхает: скрипела от ветра и прохлады окаменевшая кость, и этот скрежет разносился в стенах маленького зала под холмом. Судя по ритуальным чашкам и инструментам, тут когда-то проводили странные обряды, но когда я спросила Сайну, какие именно, она сказала, что не помнит — солгала, похоже, но таким тоном, что спрашивать дальше я побоялась.

Работа моя в основном заключалась в том, чтобы целыми днями сидеть на огромном драконьем черепе и, отдавшись во власть воздушной стихии, «патрулировать» границы маленьких владений моей хозяйки.

Поначалу я никак не могла привыкнуть к тому, чтобы одним мысленным взглядом охватывать огромную область, простирающуюся на два дня пути и состоящую помимо большого острова ещё из нескольких парящих скал, покрытых мхом.

Когда я не успевала предупредить Сайну о том, что к острову приближается очередной грифон или гарпия, она, покончив с агрессивной тварью, долго ворчала на меня, но, кажется, всерьёз никогда не злилась. Только снова и снова показывала, как дышать и смотреть, чтобы действительно увидеть.

Спустя полгода таких тренировок я, едва закрыв глаза, могла различить почти каждую пылинку, парящую над землёй, и когда дикие крылатые хищники приближались к владениям драконицы, ощущала, как дрожат на ветру их огромные перья, как шуршат крылья при каждом новом взмахе, как бьются крупные сердца.

Если в то время, когда очередная тварь пыталась разорить кладовые или утащить тушу павшего товарища, Сайны не оказывалось поблизости, одолеть хищника должна была я сама. С менее проворными грифонами научилась справляться почти сразу, а вот от гарпий мне первое время порядочно доставалось: их когтистые лапы и острые клювы несколько раз основательно распороли мне кожу до мяса.

Но со временем я наловчилась бороться и с ними. Каждый раз, когда подпрыгивала, чтобы зацепить броском копья крыло, чувствовала, что взмываю всё выше и выше, пока однажды не заметила, что могу в одно движение забраться на огромный скелет.

Тогда я пристала к Сайне с просьбой научить меня полётам, но она только отмахивалась, и после очередной моей особенно настойчивой попытки добиться нужных знаний неделю не разговаривала со мной. Поняв намёк, я больше не возвращалась к этой теме, но в те моменты, когда она куда-нибудь улетала, ненадолго оставляла свой пост, чтобы потренироваться хотя бы в высоких прыжках, а вместо того, чтобы спускаться с драконьего черепа вдоль позвоночника, я спрыгивала, пытаясь хотя бы парить. Но попытки не приносили успеха. Однажды такой прыжок закончился вывихом лодыжки, и Сайна не на шутку разозлилась, но быстро успокоилась и вправила мне ногу с такой силой, что я едва не лишилась чувств.

Иногда на остров прилетали и другие драконы. С одними Сайна обменивалась: она умела очищать перья и когти гарпий так, что они сверкали на солнце, и зачаровывать их для удачи в бою. За своё искусство получала еду, украшения и одежду.

С некоторыми драконами она враждовала, и когда те пытались что-то от неё получить, прогоняла их. До драки ни разу не дошло, и я в тайне очень жалела об этом: безумно хотелось посмотреть, как сражаются в воздухе, выпуская пламя и искры, два огромных дракона, но случая не представилось.

Однако ни Лаогэр, ни Старр так и не появились, и я начала подозревать, что с Сайной у каждого из них далеко не самые теплые отношения.

Однажды, завидев в небе красивого белого сородича, Сайна попросила меня остудить воздух на острове. Она сказала, что наш гость — житель Северной части Края Драконов и привык к более низким температурам.

Я удивилась и сообщила Сайне, что понятия не имею, как это сделать. Она посмотрела на меня, как на сумасшедшую, и с ворчанием на тему «неумех, которых непонятно зачем притаскивают на острова», принялась меня учить. Постижение новой науки заняло не больше получаса. Оказалось, что для небольшого изменения температуры в той области, которую я «вижу» с помощью магии ветра, достаточно лишь участить или замедлить дыхание, а вместе с ним — биение сердца. Когда я стала дышать мелко и часто, воздух нагрелся, а когда, напротив, делала медленные, глубокие вдохи и выдохи, вокруг быстро холодало.

Мне удалось просидеть, контролируя дыхание, почти весь день — всё это время незнакомец оставался на острове. Не будь я так занята поддержанием температуры, могла бы послушать, о чем говорят драконы, но, полагаю, Сайна для того и заняла меня новой задачкой, чтобы я не сумела узнать того, о чем мне знать не положено.

К началу второго года я так заскучала, что во время своих ежедневных «дежурств» стала экспериментировать с перенапавлением воздушных потоков. Застав меня за этим занятием, Сайна отвесила мне подзатыльник. Я ожидала, что она, как и в случае с полётами, просто запретит практиковаться, но вместо этого она лишь возмутилась тем, что я не попросила у неё помощи.

С того дня к рутинному патрулированию прибавились ещё и тренировки с оружием. Но не обычные: я под руководством драконицы училась синхронизировать движения тела и воздуха так, чтобы вкладывать в удары огромную силу и развивать неестественные для живого существа скорости. Эта наука далась мне гораздо проще, чем умение «видеть» всё вокруг, ведь полжизни в эльфийских горах я занималась почти тем же самым, только в меньших масштабах.

Зато когда Сайна потребовала, чтобы я одновременно и контролировала всё пространство вокруг, и сражалась с ней, учиться стало крайне сложно. Полгода на теле не проходили синяки от пропущенных ударов, при этом драконица то и дело указывала на ослабление моего «вИдения». Ещё год ушёл на то, чтобы освоиться с новой задачей, и вот уже неделю, как мне это удаётся. А завтра — последний день моей службы, и сердце трепещет в надежде узнать, наконец, правду о том, что случилось с Лайлой.