Жена на одну ночь

Глава 9

Лиана

Я смотрю на невозмутимое безмятежное лицо врача и не верю собственным ушам. Какая неделя?! Что за чушь она несёт?

Моя первая брачная ночь была вчера! Как я могла лишиться девственности раньше? Это бред какой-то, очередная злая шутка.

Я не верю!

Не могу поверить, что все это происходит со мной.

Это же безумие чистой воды!

Сейчас я проснусь, открою глаза и окажусь в нашей с Арсеном спальне. Он будет рядом, обнимет меня крепко и скажет, что мне просто приснился дурной сон...

А вместо этого до моего затуманенного сознания долетает спокойный голос гинеколога. Она уже вышла из смотровой и рассказывает обо всем моей свекрови, вконец разрывая последнюю тонкую ниточку надежды, что когда-то связывала меня с семьёй Мурадян и этими людьми.

Я задыхаюсь от отчаяния и несправедливости. Горло саднит, сердце в груди переворачивается, совершая очередной смертельный кульбит. Хочется кричать, выть в голос, чтобы меня наконец услышали, чтобы поняли, КАК мне плохо. Но сил нет даже на жалкий всхлип.

Внутри ничего нет, только боль осталась. Море, океаны боли. И я одна – жалкая шлюпка, кидаемая из стороны в сторону и абсолютно бесплмощная перед непобедимой стихией. Без шансов на спасение.

Господи, за что ты так со мной?! Что такого плохого я совершила, раз ты меня наказываешь всем этим? Чем я перед тобой провинилась?

Вот только мне поможет?

У меня больше никого не осталось. Была какая-то пародия на семью, теперь даже ее нет.

Подруга? Что она сделает против всего этого?

Ксюша не волшебница и уж точно никто не станет ее слушать. Только не сейчас, когда прозвучал уже последний, финальный аккорд в жалкой трагикомедии моей жизни.

Да и я сама уже не хочу ничего. Устала. Да так, что впору забиться в какой-нибудь темный угол, свернуться комочком и рыдать без остановки, пока не иссякнут последние слезы и боль, и я не превращусь в бестелесную тень.

Поднявшись с кушетки, одергиваю полы платья. Движения мои неловкие, резкие, как у робота. Сейчас я вообще мало чем отличаюсь от машины. Ещё бы не чувствовать ничего, вообще было бы замечательно.

Действуя на автопилоте, беру в руки рюкзак с документами, перебрасываю через плечо и медленно выхожу в кабинет.

Доктор умолкает при моем появлении. Она чувствует себя неловко из-за того, что невольно стала для меня палачом. Я же стараюсь не обращать внимания на ее сочувственно-виноватый взгляд и смотрю только на Нану Генриховну.

– Лиана, – выходит с надрывом, в голосе улавливаются ледяные нотки. – Как ты могла, девочка? За что?

И смотрит так пристально, в глазах – знакомое до боли разочарование.

От него ещё хуже. По телу проносится мелкая дрожь, что-то острое и отравленное вонзает аккурат между ребер.

Вот и все, Лиан. Ты в ловушке. Нет тебе спасения. И не будет больше. Для всех ты испорченная, бракованный товар. Смирись.

И только сейчас я начинаю ощущать, как сильно устала от всего этого. От лжи и грязи, в которых меня изваяли так, что уже в жизни не отмоюсь. От их взглядов надменных, будто бы я – никто. Но больше всего – от необходимости постоянно что-то кому-то доказывать.

Сначала это была семья дяди. Я всегда была для них чужой, нежеланной. Каждый божий день мне приходилось из кожи вон лезть ради того, чтобы вымолить у них хоть каплю теплоты или немного ласки. О любви я даже и мечтать не смела. Откуда ей взяться в этой тюрьме?

Потом появился Арсен. Настоящий принц. Прекрасный и недосягаемый. Взрослый, серьезный бизнесмен, хозяин многомиллионной корпорации. Мне казалось чудом, что такой человек вообще заметил меня, самую обыкновенную серую мышь. Да ещё и младше его на девять лет...

Но когда поняла, что это правда, что Арс действительно разглядел во мне то, чего никто другой прежде не видел, мне вдруг показалось, что счастье улыбнулось мне. Я воспряла духом, стала смелее, позволила себе поверить в невозможное... И теперь плачу за это.

Боже, Лиан, какая же ты дура! Наивная, глупая девочка. Ты так ничему и не научилась. Жизнь далеко не похожа на сказку. В ней нет места волшебству и прекрасным принцам. Пойми уже наконец! Арсен играл с тобой, просто развлекался. Ему никогда не была интересна ТЫ. Вспомни! Сколько раз за два года он поинтересовался твоими увлечениями? Хоть раз он задумался, каково тебе находиться среди людей, которые так люто тебя ненавидят? Его это никогда не волновало. Так чему же ты теперь удивляешься?

– Скажи хоть что-нибудь! – красивое лицо свекрови исказила гримаса гнева, и я моргнула, избавляясь от видений, яростным вихрем ворвавшихся в голову. – Объясни мне, как такое могло произойти? Арсен так тебя любил, я никогда раньше не видела его таким счастливым, каким он был с тобой... Чего тебе не хватало, скажи! Почему ты это сделала?! Да ещё и за неделю до вашей свадьбы...

До меня не сразу доходит смысл ее слов. Пока я краем глаза не замечаю, как дверь за спиной женщины тихонько открывается, впуская внутрь истинного Палача.

В нос ударяет тот самый ЕГО запах, одним мощным ударом выбивая из лёгких весь кислород.

Тяжёлый, разрушающий взгляд Арсена давит, ломает даже на расстоянии. Его бешеная, почти животная энергетика говорит сама за себя, не оставляя во мне и толики сомнений. Он все слышал.

Вот и все...

Представление окончено. Зрители могут расходиться.

Именно это и поспешила сделать Алина Андреевна, правильно истолковав происходящее.

На несколько бесконечно долгих секунд в кабинете повисла мертвенная тишина, во время которой я так ни разу и не вдохнула. Смотрела ему прямо в глаза, не в силах отвернуться или двинуться с места. И ждала, слушая, как в голове грохочет мой собственный пульс, словно отсчитывая последние секунды до нашего с ним конца.

В другое время я бы заплакала, бросилась бы к нему, умоляя выслушать и поверить, сделала бы все возможное и невозможное, только бы не смотрел больше ТАК, не бросал меня одну в этом жестоком мире. Но теперь все изменилось. Я больше не стану ни перед кем выслужиться, не буду плакать. Довольно. Когда-то я считала, что познала все грани боли и давно к ней привыкла. Но никогда физическая боль не была такой невыносимой, как та, что причинил мне мой муж.

Он не просто ранил или покалечил. Арсен убил меня. И продолжает это делать даже сейчас, на расстоянии, не произнося ни звука. Он убивает меня глазами. Этим жгучим, выворачивающим наизнанку, опустошенным взглядом.

И сколько бы я не просила провидение сжалиться, избавить меня от этой мучительной пытки, она все продолжалась.

А Арсен... Он просто молчал.

Я понимаю, что надо что-то делать. Что-то сказать. Но все слова как назло застряли в горле тугим комом, не протолкнуть. Перед глазами все плывет, как в тумане. Мысли путаются, ища за что бы им зацепиться, откуда выдернуть разгадку всему происходящему.

Как вдруг сознание резко пробуждается, будто выныривает из продолжительного сна. Я снова, как наяву, слышу заключение врача.

Неделю назад...

Она сказала, что в первый раз это могло произойти предположительно в это время...

В тот самый день, когда у меня был... Девичник.

Точно! И как я сразу не догадалась?

Ну конечно теперь все сходится. Мне же стало плохо именно в тот вечер в клубе.

Я потеряла сознание, а проснулась только на следующее утро... В квартире у Рузанны. Сестра мужа наверняка что-нибудь видела и может пролить свет на эту безумную историю. Я просто обязана с ней поговорить и все выяснить. Не ради кого-то, а для себя. Чтобы понять, наконец, что именно произошло в тот злополучный день и определиться, как дальше жить.

***

Арсен

Я хочу тебе верить.

Боже как же я хочу тебе верить, Цветочек!

Это безумие, знаю. И его не излечить, от него нет лекарства.

Рассудком я понимаю, что не должен, не после того, как узнал обо всем от врача. Не после твоего предательства. Но я ничего не могу с собой поделать. Сердце верит тебе, маленькая. Верит, несмотря ни на что.

Поэтому я привез тебя сюда, в наш с тобой дом. Я дал тебе ещё один шанс, сделал исключение, хоть раньше никогда не прощал предателей. Я снова доверился тебе, послушал призыв раненого сердца и пошел у него на поводу.

Ради тебя, Лиана... Ради нашей с тобой любви...

Оглянись! Посмотри по сторонам!

Это место должно было стать нашей крепостью.

Нерушимым островком любви и счастья в диком, штормящем океане жизни, где каждый второй улыбается в лицо, выслуживается предо мной, расстилается ковриком, а сам при этом держит наготове наточенный клинок и ждёт подходящего момента, чтобы всадить мне его в спину.

И только в тебе я был уверен.

Только тебе я доверился, тебе открыл свою душу. Тебе, девочка!

Неужели все это было лишь игрой?!

Ты играла со мной, притворялась?

Из-за денег? Из-за моего положения в обществе?

Хотела заполучить в мужья завидного жениха страны?

Это заставило тебя пойти на обман?!

Смотрю в твои прекрасные глаза и снова бездумно тону в невыплаканных слезах, что застыли в твоём печальном растерянном взгляде бездонными стеклянными озёрами.

Я же чувствую, как тебе тяжело. Каждый вдох дается тебе с трудом.

Тебе приходится прилагать невероятные усилия, чтобы не позвонить ни единой капле скатиться по щеке.

Гордая. С характером.

Когда-то именно это меня в тебе и подкупило. Твой внутренний стержень. Сила, которая отличала тебя от всех остальных.

Но почему ты демонстрируешь ее сейчас? Какой теперь в этом смысл?

Почему ты не плачешь, Лиан?

Почему не говоришь ничего?!

Я хочу, чтобы ты оправдывалась!

Хочу видеть, что тебе так же плохо, как и мне сейчас.

Хочу слышать, как и почему заслужил от тебя такое!

Но ты все молчишь, упрямая...

Молчишь и тем самым убиваешь во мне последние крохи слепой зависимой веры в тебя, в твою чистоту... в нас, – черт возьми! – и в наше будущее.

Даже на расстоянии, даже после всего, что ты сделала, я слышу твой пульс. Каждый удар твоего черного сердечка эхом отзывается в моей пылающей, растерзанной груди, заставляя мое сердце биться с ним в унисон. И это ранит. Не может не ранить. Потому что идёт вразрез с моими принципами, со всем, что я привык уважать и с чем хочу считаться.

Мне больно, Лиан.

Мне очень... очень больно... девочка. Как ещё никогда в жизни.

Неужели ты этого не видишь?

Как ты можешь быть такой слепой? Как?!

Но ты уже давно совсем ничего не видишь, ведь так?

Тебе плевать на мои чувства.

Иначе ты бы так с нами не поступила. Не сделала бы того, о чем все вокруг твердят мне уже несколько часов.

А я уже не знаю, как быть. Кому и чему мне верить? И главное – во что?

А ты мне совсем не помогаешь.

Стоишь в стороне, совсем как чужая и ничего не делаешь.

Ни словом, ни жестом не пытаешься себя защитить.

Будто ты сдалась. Будто тебе все равно, что с нами будет...

Твое ровное дыхание обжигает, долетая сквозь метры пустоты, пробивая бетонные стены моего безумия, и расползается по телу сильнодействующим ядом.

Какая же ты спокойная, Цветочек!

Невозмутимая. Ледяная.

Настоящая Снежная Королева.

Твой холод убивает.

Ты безжалостно убиваешь меня, Цветочек...

За что?

Спрашиваю в сотый раз, а в ответ – уже привычная тишина. Снова.

Она не говорит со мной. Вообще ни с кем не говорит. Закрылась в своем коконе и ждёт непонятно чего.

Прохожусь по ней взглядом, и внутренности затапливает серной кислотой.

Мысли все путаются, сплетаются в тугой узел – ни конца ему нет, ни края.

Тысячи разных вопросов всплывают в воспаленном мозгу, разлетаются в стороны и тут же гаснут, так и не созрев. Осыпаются, как лепестки мертвого растения.

Неделя...

Это слово резонансом проносится по натянутым до предела нервам и вгрызается в мясо отравленными шипами. Резко. Со всей дури.

В памяти снова всплывают слова врача вперемешку с причитаниями и вздохами моей матери.

Я будто снова переношусь в кабинет клиники и словно воочию вижу, как мои робкие мечты с треском разлетаются по полу, не выдержав встречи с жестокой реальностью.

Но даже после этого я не отвернулся от нее! Я не развернулся и не ушел, хоть и должен был это сделать...

Она просила об ещё одном шансе. Смотрела мне в глаза и умоляла позвать Рузанну, все твердила что-то о девичнике и о том, что могло произойти в ту памятную ночь.

И я повелся, в очередной раз купился на ее мольбы и уступил. Идиот. Все ведь и так очевидно, да только мне одному постоянно чего-то не хватает...

Я уже ничего не понимаю.

Мой мозг изо всех сил сопротивляется происходящему, отказывается принимать очевидное, отвергая любое подтверждение ее неверности.

Сколько ещё доказательств мне нужно?! Сколько раз я должен убедиться в ее предательстве, чтобы наконец осознать – она не заслуживает ни грамма моего доверия. Грязная продажная тварь, изменившая мне за неделю до свадьбы...

Всего семь дней не смогла потерпеть. Так приспичило, что решила отжечь прямо на дивичнике.

Чувствую, как вновь начинаю вскипать. Кровавая пелена застилает глаза, окрашивая все вокруг в безобразный алый цвет.

Я крепче сжимаю кулаки и медленно перевожу взгляд на сестру.

Она приехала почти сразу же после моего звонка. Бросила все дела и примчалась, даже не спросив в чем дело. Наверняка обо всем догадалась, поняла по моему голосу, как делала это всегда.

Вот и сейчас нам хватило всего одного короткого взгляда, чтобы я смог считать все ее эмоции.

Волнение, страх, неуверенность... Стыд.

Она что-то знает! Знает и нагло покрывает Лиану... Вот вам и хваленая женская солидарность, будь она проклята!

Рузанна тоже хороша. Вместо того, чтобы положить конец этой пытке, встать на мою сторону и покончить со всем этим, она тянет до последнего. До победного конца.

И тут я просто взрываюсь. Предохранитель, который до этого держал мой гнев под контролем, превращается в труху и где-то на задворках подсознания предупредительно пищит запущенный детонатор.

К черту!

Я и так слишком долго ждал. С меня довольно! Хватит нам этой Санта Барбары. Сыт ею по горло, скоро стошнит.

– Ну! Я слушаю, – рычу, глядя то на одну, то на другую. – Вы до ночи собрались в молчанку играть?! Говорите уже!

Не могу не подметить, какой безмятежной в этот момент кажется Лиана.

Сука!

Даже сейчас, когда все уже предельно ясно, она продолжает играть свою роль, строит из себя Мисс Непорочность, да ещё и так натурально, так мастерски это делает! Просто святая чистота, ангел в человеческом обличье, ничего не скажешь. Хороша актриса, ой хороша. Ей бы на сцене выступать, радовать зрителей. Такой талант зря пропадает.

Вот только запах гнили все равно пробивается. И маска эта уже ничем не поможет, не спасет от неминуемой расправы.

Она это понимает.

По глазам вижу. По тому, как нервно нижнюю губу покусывает и смотрит на Рузанну с нескрываемой мольбой. Дрянь. Все ещё надеется, что принесет.

Самого уже эмоции душат, раскалёнными тисками глотку дерут. Дышать не могу. Задыхаюсь. И каждая секунда ожидания подобна выстрелу в сердце. Точному, в самое средоточие моих надежд.

– Лиан, прости, – тут до меня доносится голос сестры, и он полон решимости. – Я молчала, потому что не хотела лезть в ваши с Арсеном отношения, не хотела его расстраивать, но... – она запнулась, перевела на меня полный отчаяния взгляд и прошептала сквозь слёзы: – Я больше не хочу в этом участвовать... Мой брат любит тебя, и он имеет полное право знать, что именно произошло в тот вечер в клубе!