Жена на одну ночь

Глава 30

Лиана

– Может мне поговорить с ним? Сколько еще так будет продолжаться? – спрашивает Дима, внося в квартиру очередную стопку листовок с одним-единственным словом «Прости» на всю страницу.

С тех пор, как я отказалась возвращаться в наш старый дом прошла неделя. За это время Арсен сделал все возможное, чтобы все соседи поголовно узнали нашу с ним странную историю.

В первый же вечер под моими окнами расцвела огромная необыкновенной красоты надпись из светодиодных свечей, сияние которых наполнило весь двор и казалось виднелось с самого космоса.

На мокром асфальте было всего три слова.

«Лиана, прости меня!»

И они все решили.

В тот день я согласилась на наше первое настоящее свидание...

Сначала мы просто гуляли по вечернему городу и разговаривали. Обо всем. Я честно отвечала на все его вопросы, объяснила, кем мне приходится Дмитрий Шевцов и какие у нас отношения. Признаться честно, ревность Арсена мне понравилась. Я никогда раньше не видела его таким... честным в своих эмоциях.

Это подкупало.

– Значит, ты совсем его не любишь? – прошептал он мне на ухо, жадно обнимая за талию.

– Почему же? Дима мне как старший брат, которого у меня никогда не было. Он защищает меня, помогает в трудную минуту. Я очень даже его люблю...

Наши взгляды встретились. В его глазах читалась грусть.

– А как на счет тебя, Арс? – голос предательски задрожал, стоило вспомнить о той, чьи фотографии так активно постили во всех интернет изданиях. – Я тебе никогда не изменяла. Даже если бы хотела, не смогла бы. А ты...

Он отчаянно застонал и прижался к моей макушке губами, продолжая все так же крепко обнимать.

– Я виноват перед тобой, Цветочек, – повторил в очередной раз. – Но в тот момент я ни о чем не мог думать. Моя мужская гордость требовала отмщения. Но даже с ней я не забывал тебя. Мысли о тебе, о том, что случилось... Я сходил с ума, Лиан. Ум твердил, что ты предательница и я должен выбросить тебя из памяти. Ты сама видела эти доказательства. Я не хотел им верить...

– Но не смог, – закончила за него я. – Теперь я это понимаю. Но то, что ты не доверял мне... Знаешь, как мне было больно от этого? Что человек, в котором я видела свою жизнь, с которым были связаны все мои мечты, так легко от меня отказался. Но даже тогда я не изменяла, хранила верность своей растоптанной любви. А ты... Ты был с другой, Арсен.

Глаза все-таки налились слезами и несколько проворных капель сбежали по щекам, оставляя на лице мокрый след.

– Цветочек мой... моя девочка...

Я попыталась вырваться, но он не позволил. Прижал к себе. Почти впечатал в свое сильное поджарое тело, не оставляя и крошечного шанса на побег.

– Ты права, Лиан. Ты чертовски права во всем. Я козел, подлец и предатель. Знаю. Но я все равно люблю тебя, маленькая! Тебя, понимаешь? Я пытался забыть тебя. Хотел заглушить боль от предательства, почувствовать себя живым. Я просто хотел доказать, что могу жить без тебя. Что ты – не центр моей вселенной. Что я не люблю тебя и никогда не любил...

– Ч-что?

Не поверила своим ушам.

Замерла в его руках пойманной птицей.

– Да, – глухо произнес Арсен. – Тогда мне казалось, что любви не существует. Я не верил в нее. Как и в то, что однажды смогу полюбить кого-то больше жизни. Мне было хорошо с тобой, интересно. Мне нравилось смотреть на тебя, слушать, вдыхать твой запах... Но я и представить не мог, что однажды мне этого станет мало. Что я захочу большего... И только потеряв тебя, я понял, что люблю. По-настоящему. Всем сердцем, Лиан. Каждой клеточкой. И мне плевать на других! Плевать на все! Потому что ты – самое дорогое, что у меня есть. Ты – мой мир, Лиан... Только ты...

– Нет, ты идиот или правда ничего не понимаешь? – слышу пропитанный сарказмом голос подруги и выныриваю из приятных воспоминаний. Ксюша стоит на пороге гостиной, скрестив на груди руки, и сверлит Диму убийственным взглядом. Я вообще не понимаю, как эти двое еще не поубивали друг друга! – Они же любят друг друга. Ты когда в последний раз видел ее такой счастливой? – и кивает в мою сторону. – А я тебе скажу. Перед свадьбой! Так что не суй свой длинный нос, куда не следует. И не смей вставлять им палки в колеса!

– Да мне то что?! Истеричка ненормальная, – и со злостью швыряет листовки на стол. – Ведешь себя как ребенок. Даже хуже. У меня семиклассники и то поумнее будут...

– Вот и вали к своим семиклашкам! – взрывается Ксюша. Она терпеть не может, когда ее поучают. А он это прекрасно знает. – Чего ты меня воспитываешь? Ты мне кто?! Отец? Брат? Может муж?

– Не дай бог! Я бы с ума сошел, имея такую жену.

– А тебе и не светит! Ни одна нормальная девушка и пяти минут тебя не выдержит, не то что целую жизнь!

– Вот именно, Ксюшенька. НОРМАЛЬНАЯ. Тебе до этой категории, как пешком до Мадагаскара!

– Ах ты...

Еще минута, и они набросятся друг на друга с кулаками.

– Прекратите! Хватит! – кричу я.

Но они не могут остановиться. Дима, может, и готов. Но Ксюша все никак не угомонится. Берет из вазы яблоко и бросает в него.

Он с трудом успевает увернуться.

Фрукт с глухим стуком ударяется о стену и закатывается за диван.

– Ты что совсем ополоумела?! – рычит в сторону несостоявшегося киллера.

– Еще одно слово, Шевцов, и я за себя не ручаюсь!

Глаза у нее бешеные. Разъяренная кошка, не меньше.

Никогда ее такой не видела.

– Ксюша! – пытаюсь ее осадить.

Я приближаюсь к ней и беру за руку. От греха подальше.

Подруга смотрит на меня в упор.

Дышит через раз.

– Ты в порядке? – спрашиваю тихо.

– Нормально, – отвечает шепотом.

Она понимает, что я имею ввиду.

Сейчас я вижу в ее глазах отражение тех же эмоций, которые сама испытывала несколько месяцев назад. Их отголоски еще беспокоят меня время от времени.

– Дим, тебе наверное лучше уйти, – прошу, не оборачиваясь. – Я позвоню, ладно? Прости, что так...

Слышу, как в коридоре хлопает дверь. Ушел молча. Не стал ничего говорить. Не дослушал.

Надеюсь, я его не обидела...

– Ну ты и дурочка, Ксень, – говорю мягко, усаживая ее на диван. – Зачем ты это сделала?

– А он?! Кто ему дал право так со мной разговаривать?

– Он же ничего такого не сказал...

– Ничего?! Ты серьезно, Лиан? – вскидывает голову, и я вижу в ее глазах слезы.

Впервые за годы дружбы.

– Ксюш... – начинаю неуверенно. Но она не дает мне и слова вставить.

– Он постоянно так! Издевается надо. Ведет себя так, словно мы с ним лучшие друзья. Словно он мой старший брат. А мне больно... Больно, понимаешь?!

Кажется, у нее истерика. Она кричит и уже не может остановиться.

Слезы текут по раскрасневшемуся лицу. Боль сочится из каждой капли. Режет без ножа.

– Ксенечка... милая моя, – выдыхаю глухо и сгребаю ее в свои объятия. – Я и не думала...

– Что я люблю его с тех пор, как впервые увидела? – глухо произносит она. – Он тогда только приехал в наше захолустье. Весь такой красивый, образованный, правильный... Я ведь из-за него пошла в педагогический!

– Ты никогда не рассказывала мне об том.

– А что тут рассказывать? – Ксюша пожимает плечами. – Он преподавал у нас историю. Все девчонки в классе по нему сохли. И я не исключение... Вот только они через год о нем и думать перестали, а я нет. Я всегда его любила... Пока не увидела его целующегося с нашей географичкой. И тогда я решила, что костьми лягу, но забуду его! Уехала в Москву, поступила в универ, нашла работу. Я думала, что переболела им. Переросла свою первую любовь, но нет... Ничего не забыла! Ни-че-го...

Снова начинает плакать.

Трясется, дрожит от рыданий.

А я не знаю, как быть. Что сказать или сделать, чтобы успокоить ее боль.

Беру с кресла плед и заботливо укрываю.

Чувствую себя ужасно. Меня тошнит от собственного бессилия.

Ксюша права. Я ничем не могу ей помочь.

Первая любовь не лечится. Ее лишь нужно пережить.

Телефонный звонок разрезает тишину комнаты. Я невольно вздрагиваю.

Совсем забыла, что мы с Арсеном договаривались встретиться.

– Привет, Цветочек, – начинает он бодрым голосом. – Я жду тебя у подъезда. И у меня есть для тебя сюрприз. Спускайся скорее!

Виновато кошусь на подругу.

Не могу оставить ее одну. Я нужна ей...

Приподнявшись, Ксюша смотрит на меня с немым укором.

Знает, что я собираюсь отказаться от очередного свидания с бывшим мужем.

– Не смей! – шипит сквозь зубы и сердито смахивает влагу с лица. – Даже не думай жертвовать своей личной жизнью ради моих подростковых загонов. Тем более, что мне уже лучше. Собирайся и езжай.

– Ты уверена?

– Более чем, – отвечает бодро и поднимается. – Шевцов давно в прошлом. Сегодня я это окончательно поняла! А теперь, – выхватывает у меня смартфон и продолжает уже совсем другим, командным голосом: – Арсен, привет. Это Ксюша. Лиана сейчас выйдет. Подожди пять минут.

Сбрасывает вызов и, улыбаясь, протягивает мне телефон.

– И не смотри так на меня! Я вообще-то для себя стараюсь. А то сколько еще мне терпеть тебя в своей квартире?

Мы начинаем смеяться. И я в очередной раз возношу благодарность Судьбе за то, что подарила мне такую подругу. Вот бы еще увидеть ее счастливой...

***

Арсен

Рузанна молчала до последнего.

Кажется, ее совсем не волновала перспектива предстоящего заключения.

За месяцы проведенные в следственном изоляторе она словно стала другим человеком. Когда увидел ее там, не узнал в той безликой тени свою младшую сестру.

Хотел. Старался.

Но не вышло.

Новость о маминой госпитализации окончательно ее подкосила.

В тот день она впервые за все это время расплакалась.

По-настоящему. Не наигранными крокодиловыми слезами, как раньше. Не с целью разжалобить. Нет. В ее истерике не было ни капли фальши.

Ничего из того, что я ожидал увидеть...

Я умолял ее объясниться. Просил сознаться. Рассказать, как все было.

Видит бог, скажи она тогда правду, назови имя того, кто помогал ей, я бы простил. Честное слово простил бы!

Но она не сказала.

До последнего защищала того, кто от нее отказался. Кто бросил, оставил на произвол судьбы. ..

Тогда я потерял ее окончательно. Свою сестру.

Понял — эта женщина не моя Рузанна.

Моей Рузанны больше нет.

И отпустил.

Навсегда.

– Не приезжай больше, – попросила она твердо. – И Сагаряну скажи. Я не хочу никого из вас видеть!

Прошло уже несколько месяцев. Суд вынес по ее делу обвинительный приговор. В совокупности с учетом всех обстоятельств дела ей дали шесть лет исправительной колонии.

Но даже тогда она не произнесла ни слова. Упрямо смотрела перед собой, погрузившись в задумчивость.

И лишь я один во всём зале понимал – она что-то скрывала. Нечто важное и... нехорошее.

Что-то, что до сих пор не дает мне покоя.

***

Выхожу в коридор и устало прислоняюсь к стене.

Меня трясет. Я уже не знаю, с какой стороны подступиться к этой девочке!

Безысходность сжирает изнутри, руки чешутся от желания что-нибудь сломать. Адреналин разгоняет кровь и кружит голову. Держусь из последних сил. Сам не понимаю, откуда их у меня столько.

Каждая встреча с Лианой, каждая секунда рядом с ней подобна испытанию. Жестокому и невыносимому.

Мне одновременно кайфово от того, что она рядом и больше не смотрит на меня обиженным ежиком и невыносимо от того, что мне постоянно хочется большего.

С одной стороны - чисто интуитивно я понимаю, что так и должно быть, она права, что держит меня на расстоянии и не подпускает ближе определенной точки. С другой - это все, ее улыбки, прикосновения, нежные мимолетные поцелуи, забота, создает очень опасную иллюзию для мужчины. Иллюзию, что эта женщина - твоя, а значит ты имеешь полное право взять ее в охапку и увезти куда глаза глядят.

Вот и сейчас, когда она, вся такая красивая и неземная, в теплом вязаном платье и домашних тапочках, ходит по моей гостиной и выбирает, куда приделать очередную мешуру, я не могу ни о чем другом думать. Кроме как поймать, усадить на колени и целовать. Целовать до тех пор, как не перестанет сопротивляться и скажет мне наконец долгожданное «да».

А вместо этого я сажусь на диван, включаю ноутбук и делаю вид, что работаю.

Скоро праздники, надо успеть довести до ума все текущие проекты. Не хочу, чтобы в эти дни меня кто-то дергал.

– Арс, посмотри. Хорошо получилось? – спрашивает Цветочек, приладив сверкающую змейку к каминной полке.

«Хорошо будет, если ты перестанешь от меня бегать и посмотришь правде в глаза» –проглатываю честный ответ и улыбаюсь.

– Да, очень, – говорю вслух совсем другое и откладываю «работу» в сторону. Все равно не могу ни о чем думать.

Пару секунд Лиана увлеченно составляет праздничную композицию, потом отходит и с довольным видом рассматривает свое творение.

Я же подхожу к ней и, прикрыв глаза, растворяюсь в ее женском, теплом запахе. Тело начинает покалывать от непреодолимого желания коснуться ее, почувствовать свою красивую девочку.

Я схожу с ума.

От нее. От ее постоянных отказов.

Или уже сошел.

Не знаю.

Но меня ведет.

И я уже ничего не могу с этим сделать.

Дожидаюсь, когда она повернется ко мне и перехватываю ее руки, врезаясь своим голодным пылающим взглядом в ее шокированный.

– Ар...сен, – произносит она с придыханием, опуская веер черных ресниц на рдеющие щеки. –Не надо...

Но мои пальцы уже чувствуют гладкость ее кожи. Чувствуют, как скачет пульс, как срывается дыхание...

Я читаю ее эмоции. Они – точное отражение моих. Один в один.

И я не могу остановиться. Тяну ее на себя, желая как можно скорее ощутить на губах вкус ее губ.

Пожалуйста, Цветочек, всего один раз. И ты поймешь, что сама этого хочешь. Что я нужен тебе так же, как нужна мне ты...

– Арсен, – выдыхает мне в губы, обжигая, стирая последние грани дозволенного. – Мы не...

Притянув к себе, впиваюсь поцелуем в горячие мягкие губы. И Лиана впервые очень осторожно мне отвечает. Секунду стоит в нерешительности, но тут же отмирает. Запускает пальцы в волосы, короткими ноготками впивается в мою шею и мычит что-то невнятное. Просит о чем-то...

Отстраняюсь от нее только через несколько минут, но не потому что не хочу. А потому что в штанах начинает болезненно пульсировать без всякого шанса на скорейшее облегчение. И чтобы не пугать ее больше и не форсировать события, я вынужден отступить.

– Ты необыкновенная, Лиан, – тяжело дыша, продолжая тонуть в ее сверкающих глазах. –Останься. Не убей больше от меня. Скоро новый год, и я бы хотел, чтобы мы встретили его вместе...

– Арс... – вздыхает она, краснея еще больше. – Я ведь уже говорила...

– Да, – вспоминаю ее слова. Они с Ксенией обещали Софии Михайловне, что тридцатого декабря будут у нее. Но ведь она даже со мной не посоветовалась! Не спросила, готов ли я отпустить ее - беременную, на шестом месяце, - одну в это богом забытое захолустье. А я против! Руками и ногами против. Не хочу, чтобы моя женщина была вдали от меня. Не хочу! – Но у меня в запасе есть еще целая неделя, чтобы переубедить тебя. Так?

Выжидательно вглядываюсь в ее глаза.

Лиана неуверенно кивает.

– Вот, – улыбаюсь. – И я сделаю для этого все возможное.

– Мурадян, ты неисправим.Честное слово! –возмущается моя любимая фурия, а я не могу скрыть довольной улыбки. Обожаю, когда делает вид, что злится, в то время как глаза выдают её с головой. В них всегда искрится счастье. – И как только меня угораздило связаться с таким, как ты?

– Не кори себя, Цветочек. Просто ты не могла устоять перед моим очарованием, – пытаюсь отшутиться. Она смешно морщится, вызывая во мне новую волну женлания. – Да, да, Лианочка! Именно так. А теперь идем. Твой мужчина проголодался и ужасно хочет есть.

– Тогда пусть он сам себе что-нибудь приготовит! – злится она.

Такая очаровательная!

Милый маленький щекастик.

Никогда раньше не думал, что беременность может так преобразить женщину. Если раньше Лиана была для меня пределом совершенства, идеалом женской красоты, то теперь я не могу на нее наглядеться.

Моя невероятная, сказочная девочка...

Моргаю, дабы отогнать наваждение и аккуратно обхватываю ее голову руками. Заставляю смотреть в глаза.

– Отпусти меня, – требует строго.

– И не подумаю, – качая головой, прокладываю по ее виску дорожку поцелуев. – Все, что угодно проси, но не это. Я никогда тебя не отпущу, Цветочек. Ни-ког-да.

– Шовинист...

– Возможно, – и легонько прикусываю мочку ее уха, с удовольствием ощущая возбужденную волну по телу Лианы. – Но очень голодный шовинист. И если ты меня сейчас же не покормишь, я съем тебя.

Хочу ее...

Никогда так ни одну женщину не хотел!

В доказательство своих слов накрываю ее губы своими и целую.

Пью ее. Жадно. С диким, безудержным наслаждением.

Будто от нее зависит вся моя жизнь...

Будто она и есть МОЯ ЖИЗНЬ.

– Хватит, – неожиданно горячо шепчет она, повергая меня в нокаут. Прижимается всем телом, скользит ноготками по каменной груди и старательно отводит взгляд. Врушка. Я же вижу, что ты не этого хочешь... – Не заставляй меня делать то, о чем я потом пожалею... Уже поздно, – взглядом указывает на окно, за которым тихо кружится мелкий снег. – Отвези меня, пожалуйста, домой. Ксюша будет волноваться.

– Хорошо, – нехотя выпускают её из своих объятий. И только одному богу известно, каких усилий мне это стоит. – Ты одевайся, я подожду тебя снаружи.

Из гостиной выхожу не оборачиваясь. Знаю. Если сейчас увижу её глаза, то уже ни за что не отпущу.

Но я обещал ей.

Обещал...

Вылетаю за дверь и со всей дури бью кулаком в стену.

Легче не становится.

***

Лиана

Мне сегодня не спится.

Хочется что-то делать, заняться чем-нибудь полезным. Без разницы чем. Только бы не спать, не лежать без дела.

Но квартиру мы уже давно украсили празднику. Электрические гирлянды на окнах переливаются, искрятся в темноте крошечными искусственными светлячками. Из кухни доносится сладкий аромат свежей выпечки, приготовленной мной в дорогу, и давно остывшего чая с корицей.

Поворачиваюсь к окну и замираю, сжимая в руках свою любимую чашку в форме снеговика – еще один подарок от бывшего мужа.

Уже глубокая ночь, на заснеженной улице почти никого нет. Только крупные снежинки сплошным потоком сыпятся с неба, создавая полное ощущение сказки. Красота, так и тянет выйти на балкон, поймать одну из них в ладонь и прошептать звездам свое самое заветное желание...

Смотрю в ночное небо и не могу оторвать взгляда. Есть в нем что-то особенное, завораживающее.

Чувствую, как внутри разливается приятное тепло, мысли проясняются, не оставляя места грусти. И мне хорошо. Так легко и спокойно, как не было уже очень давно.

Завтра в это время мы будем уже далеко...

В маленьком, укутанном снегом, городке, где живет самая прекрасная женщина в мире.

Мы решили сделать Софье Михайловне сюрприз и приехать на день раньше. Ксюша уже поменяла билеты, что очень не понравилось Арсену. Он ведь до последнего надеялся, что я передумаю и останусь на праздники с ним...

Закрываю глаза и снова вижу его. Моего Арсена. Нежного и заботливого, каким он бывает только со мной.

С нашей последней встречи прошло три дня, а я уже успела безумно соскучиться. За то время, пока я лежала в больнице, в компании накопилось множество дел. Теперь он пытается наверстать упущенное. Летает по стране, встречается с партнерами, подписывает контракты и лично руководить некоторыми проектами. Но даже в таком бешеном ритме, не имея возможности нормально выспаться, он все равно находит место в своем расписании, чтобы позвонить мне и сказать, как сильно нас любит. А я...

Я ему верю!

Потому что сейчас это не просто красивые слова. Не пустые обещания, цену которых я прекрасно помню и никогда не смогу забыть. Уверена, он тоже. И даже если я прощу его, знаю, Арсен все равно будет себя ненавидеть. За то, что сомневался во мне. Что усомнился в моей любви. Что предал.

А сейчас...

Мы оба изменились, многое переосмыслили, признали свои ошибки и договорились не повторять их.

Я сама это предложила.

Потому что Арсен – отец моего будущего ребенка. Даже если нам так и не удастся наладить свои отношения, это не должно отразиться на нашей дочери.

Да, я все еще обижена на бывшего мужа. Я злюсь, негодую, временами даже ненавижу его... За то, что все испортил. Но это не мешает мне любить его.

Я выслушала Арсена и поняла его. Я согласилась дать нам шанс.

Но сказать ему об этом, признаться в своих чувствах, простить...

Нет, к этому я пока не готова. Еще слишком рано. Я... я не могу... не хочу, чтобы нам снова было больно. Не хочу...

Именно поэтому мне так нужна эта поездка. Побег от реальности.

Чтобы успокоиться, прийти в себя и... принять самое главное решение в своей жизни.

Решение, которое навсегда определит мою судьбу...

Телефон призывно вибрирует на столе. Поднимаю и смотрю на дисплей – одно входящее сообщение. От него. Видимо, тоже не может уснуть.

Открываю и не могу скрыть улыбки.

«Сижу в кабинете и думаю о тебе. Может передумаешь?»

– Не сдается наш папа, – обращаюсь к дочери, поглаживая уже заметно округлившийся живот. – Ну и что нам с ним делать?

В ответ моя крошка легонько толкается, заставляя меня улыбнуться шире. Провожу по животу ладонью и понимаю, что уже давно все для себя решила...