Жена на продажу, таверна на сдачу

Глава 16. Шкаф спасения

— Но Адель! Так нельзя!

Карл забежал в таверну вслед за мной, взъерошенный, как сердитый котенок.

Такой же забавный.

И его гнев был таким же трогательным. Но не страшным.

— Адель! Она сделала такое!.. — выдохнул он яростно. — Она опоила правителя темной магией! А что, если он станет жестоким? А что, если он от этого яда захочет истребить людей? Мы просто обязаны что-то сделать! Молчать и сдаваться нельзя!

— Мы? — утирая слезы, пробормотала я.

Карл с жаром тряхнул лохматой головой.

— Ну, конечно! Мы! Я ведь тоже знаю правду! Я не могу отойти в сторону и просто оставить все так, как есть! Я не оставлю тебя в беде!

— Великодушный, надежный и верный Карл, — я смахнула слезы со щек и рассмеялась. — Знаешь, если бы не было Феланора в моей жизни, я бы, пожалуй, подождала, пока ты вырастешь.

Карл зарделся от смущения.

— Но разве не для этого существуют друзья, — пробормотал он.

— Пожалуй, ты прав, — ответила я задумчиво. — Мы обязательно придумаем что-нибудь!

Но сказать «придумаем» намного проще, чем на самом деле придумать.

После того, как работники привели в порядок нашу с Карлом таверну, они начали собирать свои щетки, ведра, кисти.

— Уже уходите? — спросил Карл.

— Да, — ответил один из работников. Видимо, главный. — Нам оплачено, делать тут больше нечего.

Решение созрело сразу. И, наверное, у нас Карлом одновременно.

Не знаю, на что рассчитывал Карл. Я же решила просто предпринять отчаянную попытку поговорить с Феланором и напомнить ему о себе.

И о ребенке. О нашем ребенке. Неужто он не почувствует свое дитя? Неужто и его не примет?!

— Давайте мы вам поможем! — выкрикнули мы с Карлом одновременно. — Мы очень благодарны за вашу помощь, так что хотелось бы отплатить вам добром.

В садовую тележку, что обнаружилась под старыми плетьми плюща, мы сгрузили их метлы, лопаты и ведра.

Вместе с работниками ухватились за оглобли этой тележки и потащили ее по улице, к замку Феланора.

Нам с Карлом нипочем бы туда не попасть без приглашения, разумеется. Да и поручителей у нас не было.

Но Феланор сам поручил своим слугам у нас убраться. И просил сделать все аккуратно и быстро.

Значит, мы со своей таверной ему были не безразличны и важны.

Поэтому слуги замка приняли нас как друзей принца. Ну, или тех, кого принц уважает или кому он обязан чем-то. И никаких вопросов нам не задавали. И к нему во двор пустили.

Мало ли?

Может мы его самого хотим поблагодарить за помощь.

Так ворота королевского эльфийского замка перед нами раскрылись.

И мы с Карлом и с рабочими попали в королевский сад.

Там рабочие разбрелись по своим делам, а мы остались под цветущими деревьями одни.

— Ну, и куда идти теперь? — произнес Карл, оглядевшись.

Можно было б спросить у кого-нибудь. Но я побоялась, как бы нас не вытолкали взашей. Поэтому, конечно, не рискнула.

В замке все еще праздновали возвращение Феланора.

Салюты все еще рвались в небо огненными стеблями, на которых расцветали алые цветы.

И мы решили пойти в тут сторону, откуда раздавался праздничный шум.

Мне, наивной, казалось, что как только я Феланора увижу, как только я посмотрю в его глаза, он тотчас очнется и все вспомнит.

Ну, не бывает так, что мужчина разом забывает абсолютно все!

…Или бывает?..

Только вот встреча наша пошла совсем не по моему плану.

Мы с Карлом не успели и половины пути пройти.

Салюты все еще грохотала где-то впереди. А нам навстречу выехали эльфийские всадники, притом много. Словно они насмотрелись на шоу и теперь ехали, например, в поля, чтоб поутру развлечься охотой.

Феланор ехал впереди всех.

И у меня дух занялся, когда я впервые увидела его не в роли скромного лесного охотника, а в одежде принца, на белом статном жеребце! В одежде, шитой серебром и золотом. С венцом на светлых волосах!

Но Карл был прав, он был очень прав, говоря, что черная магия меняет людей бесповоротно.

Глянув в лицо Феланора, я его не узнала.

Он был все так же красив, до умопомрачения, до головокружения.

Его лицо было все так же светло, волосы лунным светом лежали на плечах.

Но ранее светлые глаза стали темны и холодны.

И губы сжаты сурово и жестко.

Наверное, он на всем скаку должен был промчаться мимо, в блеске и славе.

Наверное, все, кто встречался ему на пути, должны были ему кланяться. Карл вот поклонился.

А я замерла, пораженная величественным зрелищем и… влюбленная еще сильнее!

И потому Феланор натянул поводья и остановил коня прямо возле меня.

Он смотрел на меня свысока, и я видела, как он мучительно пытается вспомнить, кто я такая.

Да, да!

Проблески памяти блеснули в его глазах и угасли.

Через миг я видела, что я для него — просто одна из его подданных, не более.

Кричать, звать, пытаться напомнить о том, что было между нами?

Вокруг Феланора была грозная стража, знать, готовая меня в любой момент отогнать.

И рыжая наглая невеста принца, в золотой парче, сверкающей алыми рубинами и кроваво-красной вышивкой!

Разодетая в прекрасные одежды, Катарина была ослепительно хороша. Она улыбалась, глядя на меня так же сверху вниз, сидя в седле на прекрасной огненно-рыжей лошади.

Она не пыталась меня отогнать или как-то нейтрализовать. И от ее улыбки у меня мурашки по спине побежали. Потому что я поняла — никакие слова мне не помогут. Колдовство ее так крепко, что ничто его не убедит в том, что когда-то он любил меня…

— Кто ты такая, женщина? — спросил меня Феланор высокомерно.

Просто ножом по сердцу!

Он раньше так никогда не разговаривал.

В нем было достоинство, а не высокомерие. А теперь «я принц, а вы никто, грязь из-под ногтей!» просто лезло из него!

— Что же ты, Дубровский, — с досадой и отчаянием произнесла я.

В его потемневших глазах снова промелькнула какая-то тень воспоминаний. Но тут же исчезла.

— Феланор Дубовый Лес, — представился он все так же высокомерно. — Не Дубровский. Вы что-то спутали, милая. Так кто вы и зачем вы тут?

— Пришла поблагодарить вас, — ответила я, с трудом сдерживая слезы досады. — Вы помогли нам привести в порядок наш дом, нашу таверну.

Феланор перевел взгляд на Карла.

— Что-то припоминаю, — произнес он медленно. — Вы, верно, помогали мне в странствиях? Как и моя невеста, Катарина?

Меня даже передернуло!

А эта змеина подъехала к нему, склонилась из своего седла, положила ему голову на плечо и проворковала ангельским голоском:

— У тебя такое доброе и щедрое сердце!

И Феланор, мой Феланор улыбнулся ей и поцеловал ее в лоб!

О-о-о, да я чуть с ума не сошла!

Одно радует: целовал он ее холодно. Словно печать ей между глаз всобачил!

Да и радостных лиц вокруг них я что-то не заметила.

Да, эльфы признавали право своего правителя влюбляться в кого угодно. Но ее они по-прежнему не любили и не уважали.

Хотя ей и было на это наплевать. Ведь главного она добилась — жила во дворце, носила шелка, атлас и бархат, и могла тратить столько денег, сколько хотела!

А все остальное ей было безразлично. Даже любовь Феланора. Ей и красивый эльф был не нужен, только его деньги.

— Таверна, дорогой, — ворковала она. — Это так мило. А давай закажем торт на свою свадьбу в той таверне? Вы же можете испечь торт, — обратилась она ко мне, — или вы просто варите каши и ничего более? Вы способны нас удивить?

Она смеялась надо мной.

Издевалась, глядя в глаза.

— Или вы просто таверна, для этих грязных мужланов, — продолжила она, — которым можно и свиное хрючево отварить, и они съедят? Говорите, вам отмывали таверну? Там все, наверное, было залеплено грязью. Так что эта чистота ненадолго.

Феланор смолчал.

Никак не прореагировал на эту гнусь!

На эти издевательства, полные яда и самой мерзкой людской злобы!

«О-о-о, Дубровский! Так от тебя одно название осталось! — ужаснулась я. — Ты там, внутри, где-то глубоко. Но если тебя не пробудить, то ты исчезнешь навсегда, оставив место холодному и чужому монстру!»

— Я могу! — почти выкрикнула я. — Испечь торт, что достоин даже принца, я могу!

Катарина рассмеялась.

— Так позаботься об этом, — произнесла она. — Наша свадьба скоро. О! И я хотела бы отведать кусочек накануне. Чтоб понять, годится ли он украсить мой стол.

Феланор лишь кивнул головой и пришпорил коня.

В Катарина, неспешно приблизившись, склонилась ко мне и произнесла:

— Это так забавно, что именно ты будешь печь торт на мою свадьбу. Я знаю, зачем ты вызвалась. Надеешься как-то вернуть его? Что-то подмешать? Ничего не поможет, — она рассмеялась, абсолютно уверенная в своей победе. — Но я дам тебе шанс, чтобы ты попыталась. Посмотреть и поиздеваться над тобой будет интересно!

Она снова звонко рассмеялась, дала шпоры коню и помчалась вслед за Феланором.

***

— Ты посмотри, какая стерва! — воскликнула я, терзая подол своего фартука.

Всю мою печаль как рукой сняло. Плакать не хотелось. А вот наподдавать ей как следует — очень.

Чтоб она поняла, что не ей надо мной смеяться!

— Вот это настрой! — подхватил повеселевший Карл. — Так и надо! А… что надо-то? Что будем делать? Неужто ты в самом деле торт для этой рыжей будешь печь?

— Ну, разумеется, буду! — яростно фыркнула я, дернув плечом. — Но только не ей, а ему!

И тут же ругнулась:

— Да чтоб у него слиплось кое-где, и не разлипалось, пока меня не вспомнит!

Карл с сомнением покачал головой.

— Черная магия — это не та вещь, которая так просто проходит. Так что если у него слипнется, то может и никогда не разлипнется, и Феланор рискует очень сильно страдать всю жизнь…

— Ничего! В случае этого слипания жизнь его будет, конечно, безрадостной, но недолгой! — желчно произнесла я.

— Это где должно слипнуться?! — ужаснулся Карл.

— Не важно! — отмахнулась я. — Ну, живее давай приниматься за работу!

— Зачем?! — изумился Карл. — Ночь на дворе!

— Затем! — отрезала я. — На королевский торт знаешь, как много всего надо?!

— Понятия не имею, — радостно отозвался Карл.

— А еще одеться прилично, — зло сопела я.

Мне стало до ужаса неловко, что сейчас я предстала перед Феланором в своем скромном чепчике, в рабочем фартуке, в простом платье, словно позаимствованном у крестьянки.

А Катарина была просто великолепна на моем фоне!

Да что там. Он даже не посмотрел на меня, как на женщину!

— Как на говорящее пугало он на меня смотрел, вот как! — сердилась я. — Ну, ничего! Ничего-о-о… Я тоже, знаете ли, не на помойке себя нашла! Я ей покажу! Ничем она меня не выше! Я!..

Карл с сомнением посмотрел на меня.

— Красивое платье, — проговорил он, — стоит ой как дорого…

— Я буду работать в две смены!

—…И еще пошить его стоит так же дорого, как купить ткань…

— В три смены!!!

— Адель, я не только о деньгах говорю, — мягко ответил на мои гневные выкрики Карл. — Одеться, как принцесса? Где ты достанешь шелка и драгоценности?

— Оглянись, Карл! Мы в Белом Городе!

Карл кивнул.

— Но ведь все равно на них придется зарабатывать, — напомнил он мне. — А это долго. Просто долго!

Я сопела, как бешеный носорог.

— Я придумаю что-нибудь! — чуть не в слезах выкрикнула я. — Придумаю!

На самом деле, я чувствовала себя очень униженной.

Высокомерие Катарины, ее смех… Ее презрительный взгляд сверху вниз.

Сегодня она была на коне во всех смыслах этого слова.

Она наконец-то обошла меня.

Добилась успеха, вырвав его у меня из-под носа так, как она привыкла это делать: нечестным путем.

Мои таланты, моя работа, мои заслуги мне не помогли. И Катарина торжествовала.

Да это так обидно!!!

— Если я не верну себе Феланора, — процедила я сквозь зубы, — если все, что между нами было, не поможет ему вспомнить меня, если мои таланты и умения ничего не стоят — что ж, я уйду, отступлюсь! Но пока бой не проигран!

Карл еще вздыхал за моей спиной, сочувствуя и не смея мне возражать. А я металась по таверне, как смерч.

Собирала посуду, необходимую для приготовления торта. Хотя, конечно, готовить сейчас — это просто перевод продуктов. Взвинченная, уставшая… В таком состояния просто все сожгла бы и испортила.

Но сесть и успокоиться я не могла.

Мне надо было набегаться, чтоб силы меня покинули, и я просто рухнула, обездвиженная.

Чтоб уснула тотчас и чтоб тяжелые мысли растворились во сне и ушли.

Здесь, в таверне в эльфийском городе, было все.

И большие противни — верно, раньше мать Карла готовила много выпечки, — и чашки для теста, и большие ножи, чтоб разрезать крупный бисквит.

Все это я отыскивала на свежеотмытых полках и тащила, как белка, на рабочий длинный стол.

— Яйца, сахар, сахарная пудра, — бормотала я, припоминая, что там еще нужно для роскошного торта. — Коньяк! Много коньяка! Пропитаю им торт, пусть лопают!

— Да, это хороший вариант, — одобрил Карл. — Господин Феланор, кажется, любил пробовать этот крепкий напиток. А вкус у коньяка такой, что можно вспомнить миг своего рождения. Да что там рождение — и зачатие, если сильно постараться.

— Он у меня динозавров вспомнит! — рычала я, подлетая к заветному шкафу и упираясь лбом в его прохладные дверцы. — Значит, так: коньяк. Тот, который так нравился Феланору…

Говорила о коньяке, а сама думала о чудовищной несправедливости.

Шкаф в Белом Городе работал точно так же, как в городе людей, даже лучше. Наверное, от близости эльфийской магии.

Мне не приходилось детально представлять форму бутылки, вкус и аромат напитка.

Достаточно было легкой тени воспоминаний об этом напитке. И шкаф светился волшебным светом, наполняясь загаданным. Да притом в таком количестве, что мне понадобилась помощь Карла, чтоб все перенести в кладовку.

Щедрый шкаф все дышал морозом, как лучший в мире холодильник. Коробки все прибывали, напирая сзади, и я едва их успевала ловить, как в прошлый раз — бочонки с пивом.

Все еще ворча, я доставала коньяк, красиво упакованный в подарочные коробки, и рассовывала его спешно по всем углам, торопясь, чтоб напирающие бутылки не вытолкнули и не разбили передние.

— Это так много надо на один только торт? — недоверчиво произнес Карл.

— Нет, разумеется, — устало ответила я. — Просто так вышло.

— О! — радостно воскликнул Карл. — Наверное, здесь мы сможем разбогатеть, если шкаф тут щедрее!

— Знаешь, пожалуй, да, — сквозь сжатые зубы прорычала я. — Эта рыжая стерва, сама того не подозревая, подарила нам отличную рекламу! Завтра я сбегаю к лесорубам, закажу им вывеску из хорошей, крепкой дубовой доски. А ты сходи в Белый Город, дай мальчишкам несколько монет. Пусть побегают, покричат на площадях, что мы открываемся. Да не просто так! Мы же теперь не просто таверна. Мы те, кого наняли изготовить торт на королевскую свадьбу. И все желающие смогут попробовать этого торта. Задорого.

— О, — произнес Карл благоговейно. — Адель, да это ж золотая жила.

— Именно, — у меня, кажется, даже глаза сверкнули мстительно. — Я же не эта… рыжая курица. У меня и деловая хватка, и чуйка, и талант…

Тут я уселась и все-таки расплакалась.

— Ах, — всхлипывала я. — Феланор так глупо попался этой выдре!

— Он хотел нам помочь, — напомнил Карл задумчиво. — Хотел воды из Источника Мудрости.

— Что бы я только не отдала, чтоб ее раздобыть! — всхлипывала я. — Весь Дар тебе целиком!

— Но где этот источник искать? Я не знаю, — проговорил Кар, разведя беспомощно руками.

— Вот и я не знаю…

Я закрыла лицо руками. Сердце просто рвалось! Мысли хаотично мелькали в голове.

И хотелось только одного — найти какой-то выход.

Решение всех проблем.

И шкаф вдруг ответил мне.

За закрытыми створками вдруг блеснул холодный свет, пахнуло морозной свежестью.

Я тотчас перестала рыдать, а Карл так просто остолбенел.

Подскочив, я распахнула дверцы, и обнаружила небольшую бутылочку из прозрачного белого стекла. Она была накрепко запечатана плотно притертой пробкой.

На затертой потемневшей бумажке, приклеенной к бутылке, было написано: «Три дозы».

— Это… это что такое? — выдохнула я изумленно.

— Яд? — осторожно предположил Карл. — Ты рыжую хотела отравить?

Я отчаянно потрясла головой. Ни в коем случае! Даже в момент отчаяния я о таком и не помышляла!

— Ты что! — воскликнула я. — Нет, конечно!

— Тогда, выходит, это то, о чем я думаю? — осторожно произнес Карл. — Вода?.. Та самая? Ты же о ней думала и ее просила? Шкаф дает все, что ты хочешь, не так ли?

— Только еду, — осторожно напомнила я.

— Или питье, — напомнил Карл. — Воду можно выпить. Значит, это она. Если только не яд.

— Да не думала я об яде! Но эту воду, как говорил Феланор, достать очень трудно! Почти невозможно!

— Как и пиво из ниоткуда, — напомнил Карл. — И вот этот волшебный напиток, коньяк.

Он осторожно подошел к шкафу, взял оттуда бутылку. Повертел ее в руках, не без труда вытащил пробку и нюхнул.

— Не пахнет ничем, — заметил он. — Вода и вода. Ну, попробуем, как она действует?

Три дозы… Три желания для Золушки.

Три шанса. Всегда почему-то дается три попытки все поправить.

— Давай навсегда с этим разберемся, — я решительно взяла бутылку из его рук. — Ну, что же. Я завладела Даром Карла нечаянно и по ошибке. Этот Дар мать ему завещала. Он должен Карлу принадлежать. Так что первое, и самое главное, что я хотела бы сделать — это восстановить справедливость. Пусть Дар вернется к законному хозяину!

И после этой речи я решительно сделала глоток.

На вкус это была вода как вода.

Мне не поплохело и не стало лучше.

Никак вообще.

И ничего особенного я не почувствовала.

Постояла, прислушиваясь к себе, к своим ощущениям.

— И что теперь? — осторожно поинтересовался Карл.

— Не знаю, — неуверенно ответила я. — Попробуй попросить что-нибудь у шкафа?

Карла два раза упрашивать не надо было.

Он подскочил к шкафу, решительно закрыл его дверцы, зажмурил глаза и о чем-то подумал.

На его лице даже улыбка заиграла.

И шкаф ему ответил знакомым морозным светом!

Карл распахнул дверцы шкафа, и обнаружил еще теплый яблочный пирог с корицей!

— Такой, какой мама пекла! — в полном восторге вскричал он. — Сработало! Адель!

Я лишь перевела дух. Словно гора с плеч. Но было и немного грустно.

Все-таки, я привыкла к фокусам с коньяком…

Но тут шкаф удивил нас снова.

Стоило Карлу достать свой пирог и закрыть шкаф, как тот снова сверкнул холодным светом. И внутри мы обнаружили маленькую открытку, красиво подписанную ровным округлым почерком.

Послание гласило: «Дар разделен надвое поровну. Теперь это одно блюдо или продукт, одна вещь и один совет на каждого в день».

— Это более, чем справедливо! — радостно воскликнул Карл. —Теперь мы с тобой оба не пропадем! И надрываться теперь тебе не надо! В качестве вещи ты можешь попросить и платье, и драгоценности, Адель!

Но я не о драгоценностях мечтала.

Я быстро захлопнула шкаф и закричала:

— Совет! Мне нужен совет!

***

— Можно ли этой водой все исправить? — спросила я. — Если Феланору дать глоточек, он… вспомнит меня?

Шкаф ответил тотчас же, сверкнув морозным светом.

В нем оказалась еще одна открытка, подписанная красивым почерком.

«На белом листе пишут черными чернилами. Если черный лист отмоется добела, останется ли надпись? На черном листе пишут белыми чернилами. Если лист отмоется добела, надписи видно не будет. Но она там останется!»

— Это значит? — удивился Карл.

— Значит, что если он и вспомнит меня, и то, что было, то вряд ли снова почувствует любовь ко мне, — упавшим голосом произнесла я.

— Вот дела! — изумился Карл. — И что же делать?

Думаю, во второй части послания была четкая инструкция, что делать.

— Феланор должен заинтересоваться мной сейчас. В своей темной ипостаси.

— Теперь будешь у шкафа просить вещь? — осторожно спросил Карл. Я лишь кивнула:

— По закону жанра мне нужно платье, шитое серебром?

— Чего, — сказал Карл.

— Ну во всех сказках так пишут, — пояснила я. — Девушка наряжается лучше всех, и принц обращает на нее внимание.

— Но в шитом серебром платье к печи не подойдешь, — заметил Карл.

— Да я шучу! — вздохнула я. — О вещах подумаем потом. Давай-ка сейчас займемся выпечкой…

— Не сейчас, — возразил Карл.

— Это еще почему?

— Ночь на дворе, — ответил он. — Ты хочешь проболтать всю ночь, намаяться, не отдохнуть, а потом мучиться весь день? Испортить завтрак для наших лесорубов? И ничего не успеть и не сделать из того, что задумала?

Пришлось ему подчиниться, хотя, конечно, неспокойно мне было. Хотелось действовать и исправить все сейчас же!

Но…

Зато поутру я подскочила раньше обычного, хотя поспать мне удалось всего часа четыре.

— Вещь, вещь, вещь! — верещала я, на ходу завязывая фартук. — Венчики для взбивания яиц!

Конечно, лучше бы был кухонный комбайн, но розеток еще не изобрели.

И электричества, кстати, тоже.

Заказ был исполнен в точности. Отличные, крепкие венчики в количестве десяти штук были мне предоставлены мгновенно.

Жаль, через шкаф нельзя заказать толковых поварят!

На завтрак мы с Карлом решили приготовить нечто простое и сытное. Тушеную капусту со свиными ножками!

Ножек я тоже запросила у шкафа целый котел, ведь предстояло накормить очень много человек.

Пока я крошила огромным ножом белые крепкие кочаны, Карл мыл мясо.

Он хорошенько отскоблил свиную кожу ножом, так, что она побелела, ополоснул его как следует и поставил на огонь наш самый лучший котел.

Налил туда пахучего масла — разогреваться, и принялся крошить лук.

Тильда, убедившись, что масло разогрелось, в котел покидала мясо, и оно зашкворчало, подняв целое облако ароматного пара.

Тильда же, накрыв котел крышкой, стала собирать в шкафу необходимые для готовки специи.

Перед Карлом на стол она поставила

— Сейчас приготовим капусту, — произнесла я чуть слышно, — и я пойду… туда. Попробую испечь первый пирог.

— Мы с Тильдой справимся, — сказал мне Карл. — Можешь идти прямо сейчас. Я даже помогу тебе собрать с собой все необходимое!

— Всего необходимого, пожалуй, у нас нет, — задумчиво ответила я. — А просить у шкафа я могу только один продукт. На рынок, что ли, заглянуть?

Карл только покачал головой:

— Зачем же на рынок, — ответил он. — Скажи, чего не достает, и я помогу это раздобыть.

— Но Карл! Это же твое…

— Это наше, — твердо ответил он. — Пока мы работаем вместе, и делать все сообща должны. У нас с тобой теперь не три попытки что-то получить у волшебного шкафа, а целых шесть! Дар не разделился, а преумножился, Адель. Держась вдвоем, мы получим намного больше, чем если будем просить каждый для себя.

— Ты просто золото, Карл! — улыбнулась я.

— Вывеску обещал сделать Бъёрн, — продолжил Карл. — У него руки золотые. И он не самый болтливый человек в городе. Удивился моему заказу, но вопросов задавать не стал.

— Хорошо, — рассмеялась я. — Надеюсь, все у меня получится!

Итак, дано: разрешение приготовить торт на свадьбу принца Феланора.

Из активов у меня были деньги, притом много.

Наша с Карлом таверна «Печеное яблоко» начала приносить неплохой доход. И, хоть работать приходилось много, оно того стоило. Мы приоделись, стали походить на важных добропорядочных горожан.

Карл носил теперь крепкие ботинки, всегда свежие сорочки и добротные куртки.

Я щеголяла в вышитых шелками корсажах; мои юбки все были новыми, не стыдно и в люди выйти.

А еще мы могли купить любую специю, любое лакомство, добрый кусок мяса или мешок муки, чтоб готовить. И все в округе знали, что еда у нас свежая и вкусная.

Так что популярность наша только росла. И поток денег, льющийся в наши карманы — тоже.

Поэтому, собравшись в Белый Город, я набрала в корзинку не столько продуктов, сколько положила денег в карман. Печь пирог для знакомых – это одно, а на королевскую свадьбу – это совсем другое! Тут нужны помощники, и я собиралась нанять эльфят порасторопнее.

В Белом Городе стоял погожий денек. У нас было холодно и дождило, а над городом эльфов словно всегда сияло солнце.

И весна тут была такая ласковая, светлая и теплая, что все беды и заботы просто улетучивались сами собой.

Под окнами расцветали цветы, и я шире раскрыла створки, чтоб видеть солнце и зелень.

Птицы напевали в ветвях деревьев… Ах, какой покой! Какое блаженство!

Фартук сам собой завязался, миски попрыгали на стол.

Мурлыча под нос песенку, я посеяла муку через небольшое сито. У шкафа попросила дрожжей, корицы и ванили, потому что тут о таких специях и не слышали. Кажется, и хлеб пекли на закваске?

Чтоб опробовать печь и противни, я решила для начала приготовить сдобные булки, на молоке и сметане, с сахаром и корицей.

Печь их было не трудно, они были совершенно простые, незамысловатые. И уж если не понравятся эльфам, можно забрать их в «Печеное яблоко». Карл-то их запросто продаст тем же лесорубам — лакомство в подарок женам.

Зато я узнаю, не пригорит ли в эльфийской печи тесто.

Дрожжи я развела в теплом молоке, добавив туда немного сахара.

В подошедшую опару добавила просеянной, подышавшей муки самого тонкого помола и поставила в тепло.

Когда тесто поднялось, добавила туда яиц с оранжевыми желтками, жирной сметаны и немного золотого пахучего масла. Перемешала как следует все это и оставила подниматься.

Начинки у таких булок нет, вместо нее — просто сахар, перемешанный с корицей.

И я, пока тесто поднималось, решила посидеть на крыльце, погреться на солнышке. У нас-то было пасмурно и хмуро, и дождь донимал, барабанил по крыше.

В глубокой миске я мешала сахар с корицей и блаженствовала. Поэтому как подкрался он, не заметила.

А папаша Якобс, грязный, страшный, с вытаращенным безумным глазом, выкатился на четвереньках откуда-то из-под кустов роз, и уставился на меня.

Я так и подскочила, вскрикнув от испуга.

Но он как будто не собирался на меня нападать.

Казалось, он вообще не понимал, где он и как сюда попал.

Он, словно животное, одуревшее от солнца и свежего ветра, крутил головой в разные стороны и пускал слюни из полуоткрытого рта.

— Что… что вам нужно? — только и смогла выговорить я, взяв себя в руки. — Уходите! Не то стража вас нагонит, и худо вам придется!

Но Якобса мои слова не смутили. Он как будто бы даже не понял их.

— Тьма, тьма, тьма! — прокричал он, подпрыгивая на четвереньках. — Ты слышишь? Она идет!

— Тьма? — удивилась я, глянув на небо. Но на нем не было ни облачка.

— Она все укроет! — зловеще пообещал Якобс. И мерзко захихикал, так, что кровь стыла в жилах! — Принц-то потемнел, хе-хе… Словно дроу его родили. Словно он выбрался из подземелий, где не любят солнца и света! Не будет скоро тут ничего!

Якобс злобно рявкнул на меня. Его безумное лицо стало злобным.

— Ни светлых домишек, — процедил он сквозь крошащиеся зубы, — ни мостов, ничего!

— Это почему?! — испугано спросила я, вспоминая на всякий случай, где тут стояла кочерга.

— Потому что жадность родилась в его сердце, — мстительно ответил Якобс. — Темнота не приходит одна! Она всегда приводит своих подружек, — Якобс снова противно захихикал. — Злобу, ненависть, алчность и еще много, много чего… Принц уже полюбил золото больше всего на свете. Он уже просит его у поданных так много, сколько и разместить в сокровищницах не в состоянии! А будет просить, — Якобс тихо рассмеялся, — еще больше.

— А вы откуда знаете?!

— Все вы Белом Городе об этом говорят, — ответил он, посмеиваясь. — Но не все понимают, к чему это ведет! Некоторым это даже нравится. Они находят это… безобидным. Эльфы ведь любят тонкие и красивые вещи. Они понимают принца; они готовы ему платить, чтобы он никуда больше не уезжал из города. Он устраивает праздники. Эльфы танцуют и пируют без конца. Столько праздников!

Якобс заскакал, как обезьяна в клетке.

— Эльфы думают, что принц рад своему возвращению в город. Рад соплеменникам Рад трону. Они думают, что он для них старается; а он просто подмечает, кто богаче всех одевается на его балы… И зовет все больше и больше гостей. И из других городов! Такого давно уже не было.

От его слов мороз побежал у меня по коже. Феланор… даже в речах Якобса он меня пугал!

— Балов все чаще! Подарков принцу все больше! Но он берет и берет золото и уже не может насытиться.

— Да вы все врете! — рассердилась я, позабыв об опасности. — Безумный тролль! Проходимец!

— Я не тролль и уж тем более не проходимец, — хихикнул Якобс и с гордостью продемонстрировав мне синий бархатный плащ, укрывающий его исполосованную хлыстом палача спину. — Я шут его высочества принца Феланора!

— Что?! Да как ты смог?!

— Невеста принца привела меня сюда, — мерзко рассмеялся мне в лицо папаша Якобс. — В награду за мою преданную службу… и теперь я имею больше прав находиться во дворце, чем ты!

Он снова расхохотался и показался мне ну абсолютно безумным.

— Зачем вы мне все это говорите? — чуть слышно спросила я.

Якобс вдруг перестал страшно смеяться и посмотрел на небо.

— Мне нравится солнце, — доверительно сообщил он.

— И что это значит?!

— Я не хочу, чтоб оно погасло.

— Вы не хотите, чтоб принц стал темным?!

— Он мог бы стать хорошим, добрым, как прежде. Если б был с тобой.

Якобс помолчал. Вот и беседуй тут с этими сумасшедшими!

— Но что я могу сделать?!

— Ничего, — сухо ответил Якобс. — Много гостей приглашено. Еще больше приходят, услышав о празднике в Белом Городе. Пускают всех! Но тебя не пустят.

— Это еще почему?!

— Тебя слишком хорошо знают. Твои желтые волосы такие яркие… их увидят из сотни других. Твои платья простые и человеческие. Так не одеваются эльфы. Ты пахнешь сладко, хлебом и домашней едой. Тебя узнают и выгонят. И настанет тьма, — Якобс снова посмотрел на небо. Взгляд у него был грустный. — Настанет тьма…

Не успела я и бровью повести, как он, все так же на четвереньках, сорвался с места и скрылся с глаз.

Вот тебе и Якобс!

Не знаю даже, благодарить его или бранить. Напугал он меня здорово. Но и помог при этом…

Вернулась в таверну я с тяжелыми думами.

Все верно сказал Якобс. Не пустят меня во дворец.

Катарина ведь не дура, далеко не дура. Торт она велит доставить, а меня к Феланору близко не подпустит. Наиздевается и выгонит взашей… Так что шансов у меня нет.

— Совет! — вскричала я, подбегая к шкафу. — Если воду из Источника Мудрости добавить в тесто, она же поможет Феланору?!

Шкаф выдал очередную карточку.

— «От жара вода испарятся», — значилось в ней.

— Нет?! Час от часу не легче! — всплеснула руками я. — Так как тогда мне его напоить?!

Но это был уже следующий вопрос. И шкаф на него не ответил.

В раздумьях я принялась за выпечку, благо, и тесто подошло.

Желтое, пышное, ноздреватое, оно мягко вывалилось на стол, щедро присыпанный мукой.

И я, чуть смазав руки маслом, принялась его вымешивать.

— Якобс-то прав, — ворчала я. — Меня раскусят в два счета! Ну, хорошо, отмою я запах корицы. Ну, переодену одежду — можно ж выпросить платье, — но что с лицом делать?

Произнесла это — и встала, как вкопанная. Потому что решение проблемы пришло на ум само собой!

— Если отмываться, то только душистым мылом, — произнесла я. — А где душистое мыло, там и дорогие духи! А где духи, там и краска для волос! Да и косметика! Лицо-то можно разрисовать так, что мать родная не узнает! И назваться как-нибудь попышнее! Катарина-то о нашей с Карлом тайне не знает. Ей и в голову не придет, что в этом мире может быть краска для волос! Назовусь важной гостьей и преподнесу Феланору подарок!

Но придумать план было половиной дела. Притом самой легкой.

Воплотить его в жизнь — вот это посложнее будет!

При всем моем желании, коня из шкафа мне не вытянуть! Да и карета вряд ли там завалялась.

Значит, их надо будет купить.

А для этого придется работать вдвое усерднее, чем сейчас!

За этими мыслями я не заметила, как настряпала целую гору плюшек, выложила их на смазанный маслом противень и посыпала сахаром с корицей.

Пока плюшки поднимались, я печь я разогрела. Так, чтоб жар был хороший, но не жгущий.

И отправила противень с моими плюшками в духовку.

— Все складывается! — бормотала я, воодушевлённая. — Все правильно складывается!

***

Печь пекла просто идеально.

Плюшки получились такие, как надо. Пышные, светлые, с румяными бочками.

Блестящие расплавленной карамелью.

Пока я вытряхивала с одного противня в большую миску и ставила второй противень с выпечкой в печь, на пороге неожиданно появился первый посетитель. Эльф, тонкий и высокий юноша.

Его лицо было удивленным, он молча наблюдал, как я хозяйничаю на кухне.

— Что вы тут делаете? — спросил он, наконец, потирая глаза.

Очень интересный вопрос!

— Пеку плюшки, — ответила я. — Разве это не очевидно?

— Но как… кто…

— Вы беспокоитесь за разрешение? Так оно у меня есть, — беспечно ответила я. — Лично принц Феланор за мои особые заслуги велел своим слугам отмыть эту таверну и привести ее в порядок.

Физиономия эльфа скисла.

— Вот так дела, — проворчал он. — Значит, я не ошибся, когда подумал, что тут хозяйничают королевские слуги. Но подумал, что они просто убираются в запущенном старом здании. А я-то надеялся у городских властей заполучить этот дом себе в собственность…

— Теперь вам это не удастся, — заметила я. — Плюшку хотите?

— Да не очень-то, — подозрительно косясь на мою выпечку, ответил он. На его лице выписалось высокомерное недоверие. Мол, фи, что там она может напечь!

— А зачем вам этот дом? — поинтересовалась я.

— Дело свое хотел расширить, — ответил эльф. — Моя таверна тут рядом, и я хотел проложить между этими двумя зданиями дорожку, выложить плиткой небольшую площадку и поставить там столики. Но раз нет…

Он, разочарованный, обернулся к дверям, собираясь уходить.

Но я подлетела, вцепившись ему в рукав.

Таверна рядом! Налаженная клиентура! И, наверняка, целая куча поварят?! Да его нельзя упустить!

— Погодите-ка! — закричала я. — Если вы хотите этот дом, так что мешает нам вместе работать?! Сотрудничать?

Эльф снова посмотрел на меня высокомерно.

— Понимаю ваше желание поскорее открыть заведение, — ответил он. — И, вероятно, я могу вам оказать некую… помощь. Но сотрудничать? Мне-то что за выгода от вас?

— Не спешите воротить нос, господин Длинные Уши! — ответила я нахально. — Вы знаете, что у меня есть поручение от невесты самого принца Феланора? Я должна испечь торт им на свадьбу.

— Королевский заказ! — ахнул эльф, тотчас перестав на меня пофыркивать свысока.

Я кивнула.

— Именно. И я уже и вывеску соответствующую заказала! И угадайте, куда пойдут посетители, ко мне или к вам, если я на весь город расскажу, что тут будет печься королевский торт?

Глаза эльфа так и бегали. В его хорошенькой, гладко причесанной ушастой головенке мыслительный процесс не шел — летел с космической скоростью.

— Но чего же вы от меня-то хотите? — произнес он, наконец. От волнения даже губы начал кусать. — Денег? Масла? Меда? Муки?

Я лишь качнула головой.

— Да что вы, — ответила я. Теперь моя очередь была поплевывать высокомерно эльфу на макушку, промеж ушей! — Я не нуждаюсь, благодарю. Продукты сама могу купить.

— Тогда зачем вам я?

— Ваши работники, — ответила я. — И ваши клиенты. Поварята помогут мне взбивать тесто в количествах… в превышающих мои возможности по взбиванию количествах. Я хорошенько продумаю рецепт королевского торта и начну его выпекать. Попробовать кусочек сможет любой желающий. Мы сможем много заработать, если будем помогать друг другу. Ну так что, по рукам?

— По рукам! — просиял эльф.

— Так плюшку будете?

***

Эльф отведал мои плюшки и нашел, что они вовсе недурны.

Даже напротив — чересчур хороши.

Я назначила им цену, и эльф утащил их к себе, продавать.

А я меж тем перевела дух и принялась заводить еще тестона булки.

К вечеру явился Карл с вывеской.

У Бъёрна действительно руки были золотые. Несмотря на то, что выполнил он работу в минималистичном стиле, вывеска получилась аккуратной, броской, и очень эффектной.

«Пироги короля» — гласила она.

Вырезанный из дерева пирог, как следует ошкуренный до идеальной гладкости, блестел и так просился в рот.

Вместе с Карлом мы приколотили ее над входом.

— Очень эффектно! — одобрил Карл. — А где же, собственно, пироги? Ты здесь с самого утра, и пахнет вон как вкусно, но ни кусочка выпечки я что-то не вижу.

— А выпечка вот она! — я хвастливо сдернула полотенце с блюда, стоящего на столе. Свет заиграл бликами на монетах, у Карла глаза на лоб полезли. — Продала. И к вечеру панирую продать столько же.

— Это как?! — изумился Карл. — Ты из шкафа армию помощников вытащила?

— Не совсем, — ответила я. — Упросила соседа нам помочь раскрутиться. Он был так мил, что согласился тотчас же, как услышал о пирогах для Феланора.

— Еще бы, — произнес Карл многозначительно. — Ну, это же очень хорошо, что дело пошло! Побегу, заплачу немного мальчишкам. Пусть бегают по городу, горланят о нашем заведении!

— Знаешь что, Карл, — произнесла я. — Посмотри-ка еще, где в городе можно купить хорошую, красивую лошадь.

— Лошадь? — удивился Карл. — Зачем она тебе?

— Надо, — твердо ответила я. — Во дворец поеду!