Жених для няни

Глава 35

По лицу Димы стало понятно, о чём он подумал, застав нас с Егором наедине, да ещё в таком виде. И будь я хотя бы нормально одета, но мой «наряд» осложнял ситуацию многократно. Надо срочно ему объяснить, как всё было, только поверит ли?!

— Я так понимаю, вы тут репетируете перед съёмками ролика? — голосом шефа можно было заморозить весь город.

Он прошёл в квартиру, громыхнув дверью. И создалось впечатление, что Зарецкий сейчас с той же лёгкостью приложит чью-то голову о стену. Разумеется, не мою, а вон того индивида, который разгуливает полуголым по чужому дому.

Я покосилась на самодовольную физиономию Киреева, который, впрочем, под убийственным взором босса растерял часть самоуверенности, но всё равно заявил:

— Да, репетируем. А лучшая репетиция — это практика.

Ох, зря он это сказал, очень зря. Потому что ролик у нас намечается достаточно горячий, с объятиями и прочими прикосновениями. Но Дима Егора не слушал, смотрел на МЕНЯ, ждал МОЕГО ответа. Ну что, Ангелина, или сейчас, или никогда.

— Дмитрий Андреевич, — заговорила я, — вы угадали только частично. Егор приехал поговорить, мы были у подъезда, к нам подошла Анфиса, раскапризничалась и намочила его водой. Я пустила нашу драгоценную модель высушить одежду, а предложить взамен мне нечего, так что гостю пришлось ходить в полотенце. Ну а на меня случайно опрокинулся сок, я как раз из душа вышла.

Знаю, звучит бредово, никто бы в здравом уме не поверил, посчитал жалкой отмазкой и сделал собственные выводы, после чего именно я вышла из душа, а полуголый мужик в моей квартире завернулся в полотенце. Киреев шагнул ко мне и открыл было рот (наверняка хотел заявить что-нибудь провокационное, чтобы позлить соперника), но я развернулась к нему спиной и ткнула локтем в живот, чтобы даже вякать не смел. Он почти задохнулся (видимо, не ожидал удара, иначе напряг бы прессак и я отбила бы себе локоть), а Дима, который снова молча и напряжённо оглядел его с головы до ног, вновь перевёл взгляд на меня.

— Значит, в этом доме помогают всем страждущим, кому не повезёт оказаться мокрым? Что ж, это легко устроить! — Зарецкий оттеснил нас с Егором и ринулся в глубь квартиры.

Злость, ревность, раздражение. Босс излучал сейчас всё сразу. Я едва за ним поспевала, не вполне понимая, что он собрался делать. Вот шеф влетел в ванную, взял шланг с душиком, открыл кран. и окатил себя водой с ног до головы. Вскоре на полу было море, и я уже мысленно слышала возмущённый звонок в дверь от соседей снизу.

— Ну что, Ангелина Павловна, приютите у себя ещё одного постояльца? — вопросил Дмитрий. — Найдётся у вас лишнее полотенце?

У меня просто не было слов, а однокурсник только присвистнул.

— Н-найдётся, — наконец выдавила я, пребывая в полнейшем шоке от действий бывшего ученика.

— Но сначала я освобожу квартиру от мусора! — заявил он.

— Какого мусора? — ещё спрашивала я, а Дима уже тащил возмущавшегося Киреева к выходу.

У них вышла потасовка (эти два остолопа едва не сшибли мамину вазу, имевшую несчастье стоять на тумбочке в коридоре), но Дмитрий был проворнее, заломал Егору руку и выпнул шипящую от боли и ругающуюся модель на лестничную клетку прямо в полотенце, которое едва не соскользнуло вниз, следом полетели не вполне просохшие вещи и обувь гостя.

— До встречи на съёмках, господин Киреев!

Хлопнула входная дверь, в квартире повисла тишина, на полу поблёскивали мокрые дорожки (с разгуливающего по дому Зарецкого стекала вода), в ванной по-прежнему был потоп. Хорошо, что там плитка, но у нас плохо заделаны стыки, так что скандал от соседей вопрос времени, если немедленно всё не убрать. Однако соседи меня сейчас заботили меньше всего, потому что я осталась один на один с разгневанным шефом.

— Ангелина, ты… Почему пускаешь в дом кого попало?! — рыкнуло мокрое и сердитое начальство и долбануло кулаком по двери.

С одной стороны, дом мой, кого хочу, того и пускаю, но с другой. Будь я на его месте и застань в гостях у Димы, скажем, Александру, да ещё и в полуголом виде. Меня даже передёрнуло от такой перспективы.

— Прости. Я. Егор как бы не чужой, учились вместе, да и досталось ему от Анфисы из-за меня, — попыталась донести очевидное. — Но ты прав, я сглупила.

Говорила спокойно, не переходя на тон жертвы и не оправдываясь, просто сообщала информацию.

— Не сглупила, а снова одариваешь кого не следует своей добротой! — на этот раз голос босса звучал менее агрессивно. Видимо, то, что я, можно сказать, повинилась, сыграло свою роль.

— Такая уж я, — развела руками. — Поэтому в своё время и пригрела воинственного десятилетнего мальчишку, который выглядел безумно одиноким. И ничуть о том не жалею. Это было лучшее, что я сделала в жизни.

Шеф стиснул челюсти, потом с силой выдохнул, сбрасывая напряжение. Ага, выстрел попал в цель.

— Да, пригрела, — он провёл рукой по влажным волосам. — А ещё взяла меня в добровольный плен и никогда не отпустишь, это я уже понял. Хотя нет, это я сам не горю желанием вырваться.

Гнев в его взгляде постепенно угасал, Зарецкий успокаивался. Я была так рада, что он не ушёл сгоряча, хлопнув дверью, не отвернулся, а спросил, попытался разобраться в происходящем, выслушал.

— Дим, ты… мне поверил? — решила всё же спросить. — Егор был в компрометирующем виде. Он и я. Ты мог подумать, что мы.

— Поверил, — просто сказал Дима. — Если бы всё действительно было так, как выглядело, ты бы не стала мне врать. Извинилась бы, попыталась объяснить, что вы вместе, а я лишний, но не врала. Я слишком хорошо тебя знаю. И. раз уж ты ждала меня столько лет, не стала бы размениваться на мимолётные связи. Я прав?

— Прав.

— Вот и хорошо, — он слегка улыбнулся. — Но твоему Егору повезло, что его лицо на съёмках должно быть в целости и сохранности. — Дима сжал кулак. — Ей-богу, еле сдержался.

Тут уже и я заулыбалась, представляя Киреева с фингалом под глазом.

— Молодец, что сдержался, — сказала, еле сдерживая усмешку. — Хотя Егор вёл себя очень нагло и вызывающе.

Дмитрий хотел что-то ответить, но раздался звонок в дверь. Неужели всё-таки мама? Боже, в доме хаос, по полу хоть плавай, да и Зарецкий будто в бассейн в одежде упал. Ой, а за дверью полуголый Егор! Что она скажет? Ух, а если это не она, а соседи снизу?

На этот раз я почти прилипла к глазку, однако никого не увидела. С опаской открыла. На ручке двери висело моё полотенце, Киреева, как и его одежды, поблизости не было. Двумя пальчиками сдёрнула полотенце и забросила в корзину для стирки (машинка была занята и заканчивала отжим сарафана), а потом подбежала к кухонному окну. Машина Егора как раз отъезжала от подъезда. Но я не спешила радоваться, потому что была абсолютно уверена: на этом всё не закончится.

Заодно проштудировала окрестности на предмет Глеба и его дочурки. Ага, вон и они, Коновальский как раз смотрит вслед машине Егора. Я отпрянула от окна. Нет, ну это уже сталкерство какое-то! Может, и правда съехать? Снять квартиру поближе к работе и.

— Ангелина, всё хорошо? — на кухню заглянул Дима.

— Теперь да.

Потому что ты пришёл.

Зарецкий отступил в коридор и слегка поскользнулся на луже. Посмотрел на меня, на устроенный им беспорядок и потоп, потом вновь на меня.

— Извини, напачкал тебе тут, — теперь он выглядел слегка виновато. — Я уберу.

— Мокрую одежду сначала снимите, господин Зарецкий. Я принесу полотенце, — и поскорее юркнула в свою комнату, чтобы не видеть, как он раздевается. Одного полуголого мужика посреди квартиры для меня на сегодня достаточно. Или нет?

Ох, это был такой соблазн. Вот кого мне действительно хотелось видеть и в полотенце на бёдрах, и без него. Разум отчаянно вопил: «Совсем с катушек слетела?! Это же пацан совсем, вчерашний студент, оставь его молодым девчонкам и найди себе мужчину по возрасту!» Масла в огонь добавляло то, что я видела, как Дима рос и взрослел. У меня в сознании возникали картины прошлого. Вот он стройный десятилетний мальчик и мой подопечный, вот изящный подросток (да ещё и ученик), с которым ни-ни, иначе быть беде…

Когда ты себе слишком долго что-то запрещал, потом очень тяжело снова разрешить это желать. Вот, скажем, перекрыли дорогу и заставили ходить в обход. Год ходишь, два, три. А потом дорогу открыли, казалось бы, ходи не хочу! Но нет, ты уже привык ходить в обход, ноги сами несут прочь. Пока привыкнешь, пока позволишь себе зайти, куда не пускали.

Дима для меня как раз эта самая тропинка, нехоженая тропка, на которую страшно ступить. Мой мозг долгое время был настроен на частоту «это нельзя трогать!», а перестроиться так сложно. Да и память о прожитых годах и совместно проведённых днях. Эта память никуда не делась, она живёт во мне.

Возможно, мне нужно ещё немного времени, потому что краем сознания я чувствую, что поступаю не совсем правильно, и не могу полностью раскрыться и отдаться на волю чувствам, и в то же время меня всё больше тянет к этому молодому человеку, в котором я всё отчётливее вижу мужчину, моего мужчину. Целых двенадцать лет он жил в моём сердце милым мальчиком и только две недели назад всё изменилось, мальчик превратился в мужчину. Что такое две недели по сравнению с двенадцатью годами?! Если бы я только не знала его мальчишкой, если бы встретила лишь сейчас, уже взрослым, мне было бы куда легче. Точно влюбилась бы без оглядки и не так остро чувствовала разницу в возрасте.

«Да ладно, Ангелина, он же уже вырос, теперь вам всё можно, тебя не посадят за растление несовершеннолетних, отпусти чувства, дай себе волю! И плевать, что скажут другие! Он твой бывший ученик, БЫВШИЙ! Тем более сейчас вы оба взрослые и никому ничего не должны», — подзуживал внутренний голос.

И я сдалась. Пусть всё идёт своим чередом. Сердце подскажет, что правильно, а что нет. Дима сейчас здесь, со мной, а не в объятиях Рижской, он приехал, сделал свой выбор. Так почему бы мне не сделать свой?! Или как минимум не начать активное движение в этом направлении.

Раздобыв большое купальное полотенце молочного цвета (хотя у меня был соблазн слегка подшутить и дать начальнику розовое), протянула его шефу сквозь приоткрытую дверь, глядя в противоположную сторону. Не знаю, разделся он или ещё нет, но не хочу за ним подсматривать, у меня и так сердце не на месте. В глаза бросился оброненный Егором халат. Нет, не могу дать его Диме, только не после другого мужчины, пусть мне и нечего предложить взамен. Хм. Может, спортивный костюм?

Я потопала к шкафу, краем уха улавливая бурную деятельность, которую развёл Зарецкий в моём доме. Представила, как он, завёрнутый в полотенце, бегает с тряпочкой и убирает с пола воду, и усмехнулась. Ну а что?! Сам виноват! Нечего было устраивать бедлам. Хотя эффектно получилось, не спорю. А ещё я отчаянно молилась, чтобы полуголого Егора не застал кто-нибудь из соседей по лестничной клетке, иначе обо мне поползут нехорошие слухи.

Мне самой, кстати, тоже давно пора полноценно одеться. На этот раз я выбирала наряд куда тщательнее: к Диме хотелось прийти красивой. После напряжённых размышлений надела новое чёрно-голубое платье по фигуре, которое во время покупки окрестила «для свиданий», но, разумеется, не опробовала ещё ни разу. Угу, отличное у нас с Димой будет сочетание: полуголый он и разодетая я. Может, переодеться?

— Ангелина, я закончил, всю воду вытер, — посигналил Дмитрий из-за двери. — Куда мне мокрые вещи положить?

— В ванную, я разберусь. Потом возвращайся сюда.

Он прошлёпал босыми ногами прочь, затем притопал обратно.

— Эм-м-м… — и стоит у моей двери. — Что дальше делать?

— Можешь надеть это. Прости, это всё, что есть, — я через приоткрытую дверь просунула ему чёрный с белыми надписями спортивный костюм.

Признаюсь честно, на этот раз не удержалась и смерила взглядом завёрнутую в полотенце мужскую фигуру, стоящую в полупрофиль. Всего пару секунд, но эта картинка теперь долго будет стоять у меня перед глазами. Какой же Дима обалденный! Широкие плечи, рельефные бицепсы и грудь, подтянутый живот. Да-а-а, теперь-то у меня в доме был правильный мужчина и в очень правильном виде. Нет, не буду переодеваться, к такому нужно идти только в самом лучшем! Прикрыв дверь, снова осмотрела себя в зеркале, пригладила волосы, пощипала щёки и немного покусала губы, чтобы прилила кровь.

— Ангелин, если закончила, можешь выходить. наверное. — в голосе шефа послышалась неуверенность.

Я поспешила наружу, вне себя от волнения, и поняла, из-за чего босс говорил таким тоном. В первые секунды едва не рассмеялась, но сумела сдержаться. Он ждал меня посреди коридора и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Как уже говорила, Зарецкий в меру мускулистый и совсем не грузный, но всё же молодой мужчина, один разворот плеч чего стоит. Ноги у него стройные, поэтому штаны налезли (хотя и обтянули их на грани приличий, вырисовывая, кажется, каждую мышцу), но превратились в бриджи (разница в росте как-никак немаленькая), а вот куртка.

Она на нём элементарно не сходилась, а рукава, подчёркивавшие рельеф бицепсов, достигали лишь середины предплечий. Некоторое время Дима пытался её хотя бы запахнуть, а потом бросил эту бесполезную затею, закатал рукава до локтей и продолжил светить голым торсом. Только теперь это уже не торс, а целый торсище! М-м-м, как же красиво у него прокачаны мышцы. То, каким Дима был в одиннадцатом классе, и то, каким стал сейчас… Две большие разницы.

«Мужик!» — сказали бы девчонки и одобрительно отогнули большой палец вверх.

«Мой!» — ответила бы им я и отогнала подальше.

В этом слишком тесном для него костюме он выглядел одновременно и забавно, и соблазнительно. Странное сочетание, очень странное.

Уловив веселье в моём взгляде, Дима нахмурился:

— Я сейчас снова в полотенце завернусь.

— Нет-нет, оставайся так, — сказала с самым серьёзным видом и отобрала у него полотенечко. — Иди на кухню, а я позабочусь о твоих вещах, — и, отведя глаза, поспешила уйти, чтобы не рассмеяться вслух.

Над мужчинами нельзя смеяться, они к этому очень чувствительны. Не знаю, как продержусь до конца вечера, но лучше пусть мама, которая скоро должна вернуться, застанет его в таком виде, а не фактически неглиже. Хотя я всеми силами постараюсь, чтобы к этому времени одежда Димы успела высохнуть.