Жених для няни

Глава 4

— Пацаны, вы чё тут устроили? — на шум всё же пришёл какой-то мужик, отвлекая внимание верзилы от моей дрожащей персоны.

— Ты, дядя, вали отседова, а то и тебе вломим! — гаркнул Васёк на прохожего и сделал движение, будто хочет подняться.

Мужика как ветром сдуло. Зато помятый Димка воспользовался тем, что враг отвлёкся, изловчился, вылез из-под него и сделал удушение, со всей силы зажав его шею сгибом локтя.

— Ты мою Ангелину и пальцем не тронешь, понял? — прошипел Зарецкий.

Бугай стал стремительно краснеть и всеми силами пытался вырваться из захвата, царапая Диме руки, а я глядела на потасовку и пыталась понять, как этот клубок вообще можно разнять?! Кровь, синяки, ссадины, разбитые носы… Это было жуткое зрелище. Я, наверное, сегодня не засну, перед глазами стоять будет. Пётр Иванович, родненький, поспешите, помогите им!

А ведь нашим парням на соревнования ехать, поэтому по-серьёзному драться нельзя, иначе дисквалифицируют, потому и сдерживаются. Зато отморозкам этим опасаться нечего, вот и оттягиваются по полной.

Когда к Димке и бугаю ринулся Сергей, намереваясь ударить моего воспитанника, я снова замахнулась сумочкой (пусть всё это смех да и только, но должна же няня хоть что-то сделать, чтобы защитить ребёнка!) и засадила ему по загривку, а он, кажется, забыв о Димке, сменил траекторию и направился ко мне. Божечки! Вот и смерть твоя, Ангелина!

И тут на горизонте показался тренер, щеголяя мокрыми волосами и влажными пятнами на футболке. Кажется, его вытащили прямиком из душа. Мужчина был зол как чёрт и шутить с хулиганьём явно не собирался.

— А ну стойте! — подбегая, крикнул он.

Но куда там! Парни вошли в раж и метелили друг друга без разбору.

— Я сказал всем стоять!!! — рявкнул этот двухметроворостый дяденька с мощными волосатыми руками.

Следом за ним прибежали Кирюха и инструктор из тренажёрки, тоже тренированный и немаленький мужчина.

— Вы, ушлёпки, совсем оборзели? — насел он на студентов.

Хух, ну наконец-то кто-то из взрослых пожаловал!

Кирилл оттащил меня подальше, чтобы случайно под руку не попала, а потом двое преподавателей без всяких сантиментов раскидали отморозков, кого впечатывая затылком в землю, кого туда же носом, и по итогу тренер, подумав, добавил каждому тумаков. Накостыляв всем шестерым (да так, что они валялись на земле и стонали, не в силах подняться), Пётр Иванович приказал своим парням прижать их к земле (кого зафиксировав болевым на ногу, кого на руку), а сам пошарил по карманам провинившихся в поисках документов. У Сергея и ещё двух гадёнышей нашёл студенческие, у остальных с собой ничего не было, но даже этого было достаточно, чтобы иметь рычаги влияния.

— Так-так, Абрамов Сергей, — тренер с размаху на него сел, вызвав болезненный стон. — Вижу, с первого раза до тебя не дошло. Приятелей привёл, вшестером против пацана и девчонки. Красавец!

— Да, Серж, опустился ты ниже плинтуса, — сплюнул инструктор.

— Что же вы без мозгов-то совсем? Парней мне попортили, девочку напугали. Думали, можно вот так заловить кого-то из моих ребят, и вам за это ничего не будет? — он отвесил Сергею подзатыльник, не сдерживая силу. — Один мой звонок — и вы повылетаете из своих институтов и ПТУ. Ещё один звонок — и ночь проведёте в изоляторе, а за дальнейшие последствия я не отвечаю. В армию захотелось? Или на нары? Так там из вас быстро дурь выбьют. Слушай, Викентич, — обратился тренер к инструктору, — если мы намекнём на попытку группового изнасилования, как думаешь, что с ними другие зэки сделают?

— Я думаю, они и сами прекрасно понимают, — ответил тот. — Ну что, петушата, готовьте попы вазелином.

— Н-не надо в изолятор! — взвыл Серёжа.

— Серьёзно? Не надо?! И что ты готов сделать, чтобы я передумал?

— А что нужно?

— Исчезнуть! Чтобы я даже забыл, как ты и твои отморозки выглядят, — ещё один подзатыльник.

Как я и думала, поскольку у парней из секции намечаются соревнования, а за драку их могли дисквалифицировать, шумиху вокруг этого дела тренер разводить не стал. Проблемы (тем более с милицией) не нужны были ни одной стороне, ни другой.

— Мы исчезнем, исчезнем, только отпустите! — заголосил пленник.

— А документы ваши пока побудут у меня, и на карандаш вас всё же возьмут, — сообщил Пётр Иванович, поднимаясь с живого стула. — Кирилл, сфотографируй их физиономии. Если повторится что-то подобное — будете петушиться на нарах, я ко всем обращаюсь, уяснили?

— Уяснили, — раздался хор нестройных голосов, а Кирюха тем временем достал телефон и, приподнимая за волосы голову каждого отморозка, делал снимки.

— А теперь исчезли, пулей! — Пётр Иванович дал знак ученикам, чтобы отпустили пленников. — И чтобы духу вашего не было возле моих ребят!

Студенты кое-как поднялись и поплелись прочь через парк.

— Ну а вы молодцы! — похвалил он подопечных. — Хорошо продержались, орлы! Костяшки никто не сбил?

Не-а, — отозвались хором.

— Димке тут нос расквасили и фингал поставили. Его с таким лицом с соревнований не срежут? — Кирилл как самый близкий к Зарецкому по возрасту был с ним особенно дружен и потому сейчас переживал.

Хотя переживать действительно было из-за чего, потому что Дима пострадал больше всех. Тем не менее мой воспитанник, который всё ещё сидел на земле, от помощи приятеля (да и от моей тоже) отказался, поднялся самостоятельно, немного покачнулся, но выстоял и вытер кровь под носом.

— Я в порядке, — заявил он твёрдо. — Пётр Иваныч, может, всё это, — Димка указал на своё разукрашенное лицо, — замазать как-то можно?

— Ладно, герой, поглядим, как заживать будешь. Но если что, не обижайся, правила есть правила, — развёл руками тренер и потрепал Зарецкого по волосам.

Потом Пётр Иванович повёл ребят обратно в клуб и достал аптечку, чтобы все могли обработать боевые ранения. Ещё одну аптечку принёс из тренажёрки Степан Викентьевич, который по образованию был медбратом и только потом пошёл в инструктора и занялся другими аспектами здоровья. Так что он осмотрел всех бойцов, особое внимание уделив Зарецкому, но, хвала небесам, ничего серьёзного не обнаружил. Ребята всё же хорошо защищались и не дали себе ничего отбить.

Остальные парни из клуба уже разошлись по домам, так что потрёпанных спортсменов увидел разве что сторож Михалыч, который поахал, поохал и сказал: «Вы ж вломили этим недоделанным, да? Так им, гадам! Молодцы!»

Моё разорванное платье Димка прикрыл своей мастеркой, чтобы другие не глазели, а затем тренер покачал головой, мол, так не пойдёт, и выдал мне тренировочную футболку и шорты с логотипом клуба. С туфлями, пусть и на низком каблуке, этот наряд, конечно, смотрелся не очень, но всё лучше, чем щеголять в лохмотьях.

К обработке своих ран Димка допустил только меня, даже тренеру не дался, и я терпеливо залечивала его повреждения. Г осподи, этот ребёнок сегодня натерпелся, но сидит тихонько, как мышонок, и только втягивает сквозь стиснутые зубы воздух, когда особенно больно. Разбитый нос и нижняя губа, синяк на скуле, предплечья и плечи тоже покрыты синяками (следы того, что Димка ставил блоки), не говоря уже о многочисленных ссадинах и царапинах, которые он заработал, когда боролся на земле.

— Ты мой спаситель, — сказала ему, когда осторожно протирала перекисью одну из ссадин на руке.

— И ничего такого я не сделал… — пробурчал он, отведя взгляд.

О нет, дорогой, очень даже сделал! А ещё кричал «МОЯ Ангелина». Я и сама не заметила, что улыбаюсь. Какой же всё-таки этот мальчишка замечательный!

Когда все ребята отдали должное аптечкам, тренер отпустил нас домой. Мы решили идти вместе, всё равно было по пути. Парни уговорились, что скажут домашним, будто переусердствовали на тренировке, чтобы те не волновались и не били тревогу. Вот только я сомневалась, что Димкины раны можно объяснить «усердными тренировками». Господи, и что Зарецким теперь сказать?

Дима наотрез отказался сообщать им, что всё произошло из — за меня, потому что боялся (я видела!), что его нового друга могут уволить. А я действительно не знала, что делать. Порядочно ли будет умолчать?

— Да чего вы волнуетесь?! Просто скажите, что хулиганы пристали, деньги вымогали, — предложил Лёша. — Ну ты и вломил им в ответ, а там и взрослые подоспели, поэтому отморозки сбежали.

— Угу, и отец ко мне охранника приставит, чтобы по пятам ходил, — не разделил энтузиазма мой воспитанник.

— Ну тогда наплети, что женщине какой-нибудь помог, — стал подбирать варианты Виталик.

— О, или лучше старушке! У неё пенсию хотели отнять, а ты вступился. Это случайность, мало ли, что в жизни произойти может. А ты героем в их глазах будешь. Да ты, по сути, и так сегодня герой. И Ангелина твоя тоже молодец.

— Да не изобретайте велосипед! — охладил героический пыл друзей Саша. — Ну кто в такое поверит?! Скажи, что мы на улице на площадке тренировались, а ты оступился или обо что-то споткнулся, стукнулся фэйсом о турник и проехался руками по земле. Тут никто не виноват, поэтому родители кипиш поднимать не будут.

Это объяснение действительно было самым логичным, но я всё ещё сомневалась и хмурилась. И ребята, кажется, решили немного меня подбодрить.

— Ну ты, Ангелина, дала… — с улыбкой глянул Лёша. — Тигрица!

— Ага, хорошо отожгла, — кивнул Саша.

— Ребят, да вы что, я же ничего такого. — от их похвалы я не на шутку смутилась. — Думала, от страха помру.

— Да у тебя глаза сияли так, будто разорвать их хочешь, — поддержал друзей рыжеволосый парень, которого (я вспомнила!) звали Толик.

— Ага, знатно съездила этому уроду сумкой по фэйсу, — поднял вверх большой палей Виталик. — Ты у нас теперь «дочь полка», прошла посвящение.

— Ну вот, а я всё интересное пропустил, — насупился Кирилл.

— Ты, Кирюха, помощь привёл, а это самое важное! — взлохматил ему волосы Лёша.

Слово по слову мы разговорились, и Саша с Лёшей шутливо взяли меня под руки. А я после сегодняшнего к такому была не готова: от мужского племени и прикосновений хотелось держаться подальше. Нет, они, конечно, парни симпатичные, один в девятом учится, другой, как и я, в одиннадцатом, но. Кажется, Димка заметил моё состояние, поэтому зыркнул на друзей диким зверем и попросил:

— Ребят, не надо её хватать, ей не нравится.

— Ну-ну, Дим, спокуха, мы на твою Ангелину не претендуем, не боись! — Лёша тут же меня отпустил.

— Да, мы просто шутим, — Саша тоже выпустил мою руку. — Она сегодня и так натерпелась от этих отморозков.

— А ты ревнивый, — по-дружески подначил Зарецкого Виталик. — Ух, Ангелина, намучаешься ты с ним. Никого к тебе не подпустит.

— Так а зачем ей кто-то ещё, если есть Димка? — ухмыльнулся Толик.

— Не слушай их, Дим, — Кирилл встал на сторону друга и не стал шутить, — они просто завидуют.

Разумеется, подначивания были не всерьёз, и скоро всё улеглось, а потом мы разошлись с ребятами на повороте. И более-менее неплохое настроение снова стало катиться вниз, потому что предстояла встреча с Зарецкими. Самое неприятное, что Димка пострадал накануне 12 мая, собственного дня рождения. Я не представляла, как на произошедшее отреагируют его родители. Наверняка меня всё же уволят к чертям, потому что… ну кто поверит в такое падение? Но по дороге домой Димка упёрся рогом и уже не просил, а требовал, чтобы я им ничего не рассказывала. В итоге уступила, и мы договорились, что скажем, будто Димка неудачно поранился на тренировке.