Женитьба порочного герцога

Глава 14

Они заехали за Эдлин в академию.

Харриет сомневалась, что вторая половина дня может выдаться еще хуже, пока экипаж герцога не остановился у резиденции в Мейфэре, куда они заехали за леди Констанс Чаттертон. У истории нет сослагательного наклонения, и прошлого не вернуть. Вот и Харриет не могла переделать то, что было сделано. Равно как не могла она сменить свою семью, хотя и не общалась с ней уже очень давно. Эти Боскаслы были смелыми людьми, раз дали ей второй шанс.

Но какими бы храбрыми они ни были, они не должны терпеть позор из-за нее. Она никогда еще не чувствовала себя такой униженной, как после речей леди Клипстоун, которая открыла герцогу ее прошлое. Что стал думать о ней Гриффин после визита этой вороны или что посетительница подумала о герцоге, оставалось неясным. В голове пронеслась мысль, что, пожалуй, стоит предупредить герцога, что в будущем их семью из-за ее, Харриет, прошлого может ждать еще больше неприятностей.

Она только представить не могла, что такое может случиться дважды за один день.

За короткую поездку леди Паулис несколько раз сжимала руку Харриет, давая знать, что между ними ничего не изменилось. Харриет же боялась посмотреть на нее.

Неужели все так просто? Или это еще один благородный жест?

Герцог, напротив, не сделал ни единой попытки поддержать ее. Он сидел, расправив широкие плечи, и казался воплощением спокойствия. Его глаза не выражали ровным счетом ничего, хотя от одного его присутствия Харриет испытывала дьявольское удовольствие.

Затем карета остановилась. Леди Констанс выплыла из парадных дверей, отчего дома и спустилась по лестнице. На ней было лимонного цвета шелковое платье, подчеркивавшее ее идеальную кожу. Волосы у нее были темно-русыми, а глаза серыми и совершенно бесхитростными. Она двигалась с уверенностью принцессы: каждый шаг был грациозным и таким легким, словно она шла по воздуху. Ее изящная, отороченная мехом лисицы шляпка сидела на голове под таким углом, чтобы подчеркивать аристократические, черты лица. Зависть отравила радость Харриет. Она надеялась, что Констанс зацепится каблуком за подножку кареты и упадет на мостовую прямо в свежую кучу конского навоза. После чего, как надеялась Харриет, Констанс провоняет насквозь настолько, что от одного ее вида герцога будет выворачивать наизнанку.

Жаль, но ничего не поделаешь. Семья леди Констанс могла похвастать голубыми кровями такой древности, что корни их семейного древа уходили к временам славных баронов, когда достаточно было собрать армию отбросов со всего королевства и срубить пару сотен голов, чтобы взять в жены прелестную дочь побежденного короля.

— Леди Паулис! — воскликнула Констанс таким идеально поставленным голосом, что Харриет тут же стало очевидно, что с ее ораторским искусством лучше помалкивать. — Как молодо вы выглядите! А до чего же хороша мисс Эдлин, вы только посмотрите! Я с гордостью буду представлять вас лондонскому свету.

На Харриет она даже не обратила взор своих бесстрастных серых глаз.

Последним удостоился ее внимания герцог, зато ему было отведено значительно больше времени. Она потупила взор, когда Гриффин вежливо, если не сказать безразлично, кивнул ей. Ах, какое это было женственное замешательство! Она села позади него рядом с Эдлин, которой совершенно не хотелось делиться местом.

С этой минуты леди Констанс завладела всеобщим вниманием. Сладким голосом она рассказала герцогу, что одобряет новую тюремную реформу. Констанс в красках описала одежду, которую она щедро пожертвовала уличным проституткам. Она перечислила все благотворительные фонды, куда она регулярно перечисляла деньги из своего состояния. Констанс рассказала о своей борьбе с выгребными ямами. Она назвала несколько приютов для бездомных детей, которые она частенько посещает с подарками. Харриет прикрыла глаза и представила, что беспризорники смотрят на нее как на сказочную фею. Как будто случайный поцелуй поможет забыть о голоде, одиночестве и о том, что их бросили.

Леди Паулис уснула.

Герцог что-то проворчал.

Констанс кивнула.

— Вы напоминаете мне Лайама, — сказала она ему с глубоким, полным печали вздохом. — Мое сердце стонет при мысли об этой потере.

Сердце Харриет тоже застонало.

Женщины. Гриффин был в замешательстве. И с ними невозможно, и без них никак. Они одновременно раздражают и радуют глаз, смеются над тобой и заставляют чувствовать себя мужчиной. Но когда их четверо, и каждая в своем настроении, и ты заперт с ними в одной карете невольным пленником, то это точно не лучший способ провести время. Неприятный визит леди Клипстоун в их дом бросил тень на весь день. Гриффин словно костями чувствовал приближение дождя.

Он не смел, смотреть на Харриет. Она была так хороша в светло-зеленом муслиновом платье в сельском стиле, с бантиком, подшитым прямо под корсажем. Для одного дня бедной девушке хватило унижений. Им овладела неподдельная злость при одной мысли об этом. Все, что касалось ее, касалось и его.

Харриет жила с ним под одной крышей — пусть и не в той мере, в какой ему самому хотелось бы, — и, значит, она была под его защитой, и он больше не допустит, чтобы ее подвергли такой хуле в его присутствии.

Разве имеет значение, что она не родилась в благородной семье? Она ведь и не претендовала ни на что. Харриет не пошла бы в компаньонки, если бы ждала от жизни чего-то большего. Впрочем, окажись Харриет принцессой королевских кровей, его тетушка все равно не отпустила бы ее.

Это тут же навело его на другую мысль. Почему Примроуз хочет, чтобы он взял в жены девушку, которая едет с ними в одной карете? Ту самую девушку, которую должен был взять в жены его брат.

Леди Констанс Чаттертон.

Уравновешенная и уверенная в себе дама. Красивая для того, кто любит холодных и расчетливых. Первым же взглядом она изучила его, словно жеребца на конюшне с целью дальнейшего осеменения. Хотя чего уж душой кривить, так оно и есть. Когда их взгляды встретились, он не почувствовал ни единой искорки страсти. Ему было все равно, насколько она хорошо воспитана и насколько богата. Без страсти они могли бы быть подобны глиняным куклам на каминной полке, которых выставили для красоты. Для Гриффина перспектива делить с ней ложе всю оставшуюся жизнь была равнозначна тому, как окунуться в Серпентайн в Гайд-парке и не всплыть на поверхность, не вдохнуть живительный воздух.

Леди Констанс проигнорировала руки двух лакеев, когда распахнулась дверца экипажа, и ей пришлось сходить. Гриффин тоже хотел уклониться от такой чести. На самом деле ему больше хотелось помочь спуститься несчастной мисс Гарднер, которая неловко переступала с другой стороны кареты, лишенная помощи лакеев и приставной лестницы. Наконец она спрыгнула на землю и ухмыльнулась кучеру, который секундой раньше предостерег ее, чтобы она не поскользнулась.

— Ну что, прогуляемся? — спросила Констанс, посмотрев в сторону парка за спиной Гриффина.

Гриффин тоскливо посмотрел в спину тетушке, которая уже покинула его в сопровождении своей компаньонки. Эдлин шла сама по себе. Он посмотрел на тропинку. На улице останавливались фаэтоны, собиралась толпа зевак, чтобы поглазеть на знаменательное событие.

— Чего они ждут? — спросил он изумленно.

— Нас, — сказала Констанс с вздохом, словно он должен был и так это знать.

«Нас»?

— И какая тому причина?

— Ваша светлость слишком долго жили в средневековом замке. — Она взяла его под руку. — Кивните им.

— С чего вдруг? Терпеть не могу незнакомцев.

— От вас этого ждут. Давайте же. — Она улыбнулась ему, обнажив пугающе острые зубы. — Вы не должны разочаровывать аристократическое сообщество.

— А вы, похоже, плохо меня знаете.

— Боюсь, ваша светлость слишком легкомысленно относится к пэрству.

Гриффин тут же решил, что так и стоит поступать в дальнейшем.

Герцог посмотрел на поля ее шляпки и подумал, что она запросто могла лично пристрелить бедное животное.

— Можно быть с вами откровенным? — спросил он.

— А откровения не могут подождать, пока мы не сделаем публичного заявления? — Поскольку Гриффин промолчал, Констанс тяжело вздохнула и продолжила. — Что ж, в таком случае говорите что должны.

— Мне неприятна ваша шляпа.

— А мне неприятна компаньонка вашей тети, — сказала Констанс без колебаний. — Ей придется уйти.

Вот тут он улыбнулся. Но не ей и не собравшейся публике.

Она крепко сжала его локоть, ее ридикюль больно стукнул по руке. Гриффин даже представить себе не мог, что она там носит — может, сокровища королевы, — но что бы там ни было, оно болталось промеж них, словно кандалы, пока они шли к воде.

— Видите мужчину в плаще с капюшоном? Это лорд Бермонд, — сказала Констанс. — Пригласите его пострелять из ружей. Девушка с зонтиком, которая стоит рядом с ним, — это его любовница. Сделайте вид, что не видите ее. И… — Констанс нахмурилась неодобрительно. — Впрочем, все равно. Стоит нам посетить парочку суаре, как вы позабудете свою первобытную деревню и обживетесь в нашем цивилизованном мире. А там инстинкты подскажут вам, как пробраться на самый верх.

— Я и сам первобытнее некуда.

— Да, дурная слава идет впереди вас, — пробормотала она.

Его взгляд потемнел.

Будь она поумнее, она бы обратила на это внимание.

Но умом Констанс, похоже, не блистала.

У Харриет не было возможности высказать свое мнение об элегантной женщине, которая шла под руку с герцогом. Да и недостойно было бы использовать в обществе эпитеты, которые приходили на ум. Кроме того, леди Паулис уже выразила свое немое неодобрение в красноречивой, если не сказать оскорбительной выходке, которая компенсировала страдания Харриет сполна.

— Почему она не понравилась вам, мадам? — спросила Харриет, когда они отошли на безопасное для разговора расстояние.

Леди Паулис взмахнула тростью словно мечом.

— Такой лживой дряни я еще ни разу в жизни не встречала.

— Но дрянь эта такая изящная, что его светлости она явно понравилась.

Меч-трость опасно качнулся в сторону Харриет.

— Прибереги соус для другого гуся. Ты прекрасно знаешь, что мои слова — сущая правда.

— Точно так, — сказала Харриет, пытаясь предугадать, в какую сторону качнется трость в следующую минуту.

Голос леди Паулис неожиданно надломился.

— Все это неправильно. И во всем виновата я сама. Я сама толкнула его в лапы этой заносчивой лисицы. Чтобы соединить их, я использовала печаль и чувство вины. Я… — Леди Паулис замолчала, побледнев и тяжело дыша.

Харриет обеспокоено осмотрелась по сторонам. Она заметила Эдлин, девушка стояла неподалеку в окружении гувернанток и их энергичных подопечных.

Вокруг дерева, около которого они собрались, бегал кокер-спаниель.

— Давайте найдем скамейку, чтобы вы могли присесть.

— Скамейка мне ни к чему. Мне нужно найти жену Гриффину, которая будет заботиться о нем и об Эдлин.

— А кто позаботится о вас, мадам? Леди Паулис увяла на глазах.

— Для этого я и наняла вас, моя девочка. Харриет покачала головой:

— Тогда я вынуждена сказать вам еще раз, что обвинения в мой адрес, которые вам довелось услышать сегодня, это только начало. С вашей стороны будет опрометчиво оставить меня на работе.

— Я плачу вам за то, чтобы вы соглашались со мной. И не важно, опрометчиво это или нет.

— Да, мадам. — Взгляд Харриет скользнул по герцогу и его изящной спутнице. Констанс вела Гриффина к группе леди и джентльменов, многие из которых горели желанием познакомиться с герцогом.

— Она красивая.

— Красота увядает.

— Она наследница.

— Благосостояние развращает.

— Но его светлости, похоже, все равно, увянет ли ее красота и развратит ли его ее состояние.

Харриет вздохнула, а Гриффин тем временем оставил «высокое собрание». Леди Констанс после недолгого колебания поспешила за ним. Внезапно Харриет с особой остротой ощутила неприязнь к клану Боскаслов, который познакомил ее с миром, в котором она всегда будет чужой. Словно некий современный Прометей, которого ждал ужасный конец только за то, что он хотел найти свою половинку. Харриет вздохнула, полная жалости к самой себе. Она и в самом деле была маленьким монстром. У леди Констанс была нежная кожа, будто наполненная лунным светом. Кожа Харриет краснела и покрывалась пятнами каждый раз, когда она волновалась. Она никогда не смогла бы носить шляпку с мехом лисицы и не выглядеть при этом шутом гороховым. А уж о том, чтобы бороться с выгребными ямами, и речи не шло. Хотя однажды она столкнула туда мальчишку, который гонялся за ней.

Голос леди Паулис вторгся в ее мысли:

— Я сделаю все, чтобы этот союз не состоялся, слышишь меня? Не желаю, чтобы еще один член моей семьи остался с разбитым сердцем. Мы должны положить этому конец, чего бы это ни стоило.

При приближении герцога Харриет почувствовала порыв ветра. Леди Констанс послала одного из лакеев к карете за своей муфтой из меха кролика. Когда слуга вернулся, серая предгрозовая тишина накрыла парк. Герцог внимательно посмотрел на Харриет. Нескрываемое желание в его глазах полоснуло Харриет по сердцу точно молнией.

У нее перехватило дыхание. Тучи разверзлись, и из них на грешную землю хлынул такой ливень, будто злой колдун вылил котел проклятий на головы человечества. Гриффин разразился смехом и посмотрел наверх. Женщины вокруг него визжали и бегали в поисках укрытия, в то время как джентльмены жаловались на плохую погоду и судачили о том, что лучше было бы провести время в клубе.

— Посмотрите на нее теперь, — прошептала леди Паулис Харриет. — Ее локоны тают под дождем.

— Может, она вся растает? — спросила Эдлин, ехидно усмехнувшись.

Харриет повернулась и удивленно посмотрела на нее, с трудом сдерживая улыбку.

— Это невежливо с вашей стороны, мисс Эдлин. Некрасиво выражать вслух свои мысли относительно других людей.

Эдлин недобро улыбнулась. Харриет почувствовала горькую радость удовлетворения и улыбнулась в ответ. Неожиданная и неразрывная связь установилась между ними.

Леди Констанс бросила на герцога гневный взгляд и припустила к карете. Секунду он смотрел ей вслед, после чего повернулся и зашагал к трем женщинам, которые жались друг к другу под дождем.

— Вы с ума посходили, мои утятки? Спрятать вас всех под моим крылышком?

Харриет рассмеялась.

Гриффин же снял плащ, накинул его на голову Эдлин, одну руку предложил Примроуз и вторую протянул Харриет.

Значит, было в нем все-таки благородство.

Все четверо, словно одно целое, они побежали к карете. Слуга встретил их на полпути. Харриет снова рассмеялась, когда увидела свои заляпанные грязью туфли на плоской подошве.

Она не могла припомнить, когда так веселилась последний раз, даже на балу ей не было так хорошо. Все плохое, что случилось с ней в первой половине дня, было забыто.

Но тут раздался пронзительный крик, от которого кровь застыла в жилах у всех, кто находился поблизости. Харриет всмотрелась сквозь пелену дождя и увидела молодого человека в грязной одежде, который выскочил из-за дерева. В руках его сверкал нож, а сам он приближался к женщине, застывшей перед ним. Леди Констанс стала белее мела. Слуга, который держал над ней зонт, попятился назад.

— О нет, — прошептала Харриет, сглотнув. — Только не снова. Только не сейчас. Не делай этого.

Молодой человек быстро двигался. Да и неудивительно. Ведь это он научил Харриет срезать кошельки у зевак. Одной рукой он погрозил леди Констанс кулаком, а другой вырвал сумочку из ее цепких пальцев.

Быстрее молнии. Но не быстрее герцога и не быстрее ее. Они рванули с места одновременно и пересеклись. Гриффин бросил на нее раздраженный взгляд:

— Во имя любви к Господу, Харриет, что вы пытаетесь сделать? Вы только задерживаете меня. Я сам в состоянии справиться с маленьким мерзавцем вроде этого.

— Как и я, — сказала она, а капли дождя лились ей за шиворот.

— Черт бы вас побрал, Харриет, что за глупости! Из-за вас я упустил его. Что мне теперь прикажете делать?

Она стояла перед ним, смирившись с тем, чего нельзя изменить.

— Ступайте к леди Констанс и успокойте ее. Это был один из моих сводных братьев. Он украл сумочку леди, а я ее верну, не волнуйтесь.

— Это был ваш брат, Харриет? — спросил он недоверчиво.

— Вы ведь знаете, кем я была. Теперь вы знаете, какой я могла стать. Пугающая перспектива, не правда ли?

Она обошла его.

— Ну и куда же вы направились? — крикнул он ей вдогонку.

— Я иду домой. — Она сняла туфли, сначала одну, затем другую, и бросила их через плечо под ноги Гриффину. — Позаботьтесь о своей семье, герцог, и о себе. Вы вовсе не такой плохой, как о вас все думают.