Женитьба порочного герцога

Глава 27

Эдлин выглянула в треснувшее окошко над забегаловкой на углу. Снаружи было темно, и она сомневалась, что кто-нибудь сможет увидеть ее с улицы.

— Говорю тебе, Розалия, эта девочка — ведьма. Картина не сама со стены свалилась. Это она все подстроила. — Мужчина вытер с подбородка капли вина. — Это все валлийская кровь, это она наделяет ее силой.

— Ну да, а кровь Боскаслов делает ее богатенькой, — сказала бесцветным голосом его подельница, женщина, которой было за тридцать. — Помни об этом и перестань брызгать слюной, когда разговариваешь.

Джонатан Харви наблюдал за Эдлин с безопасного расстояния, приткнувшись у стены в дальнем углу комнаты. На нем были сюртук не по размеру, сальный шейный платок и фланелевые брюки. Он и его любовница, Розалия Портер, жили в этом неприветливом жилище на Хэнгинг-Суорд-Элли. Эдлин уже догадалась, что это комната, снимаемая над таверной.

Если ее похитили ради выкупа, то Эдлин выдумает такую месть, на какую способна только молодая девушка ее возраста.

Розалия Портер бросила на девушку настороженный взгляд:

— Ты ведь не ведьма, милая, правда? Эдлин улыбнулась.

Серый кот, мирно дремавший возле камина, неожиданно открыл глаза, потянулся и неторопливо подошел к Эдлин. Девушка присела и погладила кота между ушей. Громкое урчание сотрясло шаткие стены.

— Ну, что я тебе говорил? — сплюнул Джонатан и отодвинулся, отгородившись от Эдлин дубовой скамьей со спинкой и ящиком под сиденьем. Так, на всякий случай.

— Отойди-ка от окна, мисс. — Миссис Портер поспешила через комнату, подметая пол подолом длинного платья. — Не стоит никому показывать свое прелестное личико. А то кто знает, что взбредет в голову нашим соседям.

Эдлин покрепче ухватилась пальцами с обкусанными ногтями за оконную раму. Скорее миссис Портер не хотела показывать свое лицо, до того оно было неприятным: в бородавках, прыщах и оспинах. Ее ждет сюрприз. Когда миссис Портер отправится спать, она обнаружит, что ее дорогой эликсир для лица куда-то подевался. Так же как и помада, и сосуд с целебным бальзамом, с помощью которого, если верить легендам, Клеопатра ухаживала за волосами.

Эдлин горько вздохнула. Какой же она была глупенькой, когда поверила россказням миссис Портер о своей матери! А до этого она была глупенькой, когда ускользнула из замка в деревню однажды ночью, чтобы посмотреть на игру бродячих актеров. Должно быть, эта женщина смеялась над наивностью юной Эдлин, которая снова и снова расспрашивала актеров, не встречали ли они на своем пути женщину, которая могла бы быть ее матерью.

Она сама подсказала Розалии Портер способ заманить себя в ловушку. Эдлин поверила письмам миссис Портер, в которых та убеждала ее, что нашла мать Эдлин, но это должно остаться в тайне от Боскаслов.

Все прошлое Эдлин было одной сплошной тайной. И началось это с ее матери, которая темной ночью отвезла ее на лодке через заболоченное озеро к чистому берегу возле замка Гленморган. Она едва помнила пожилого мужчину в лодке, который сидел на веслах. Это был ее дед, и всю дорогу его бородатое лицо не покидала печальная мина. Он поцеловал ее на прощание, прежде чем передать матери, стоявшей по колено в ледяной воде. Сначала Эдлин думала, что в замке она лишь погостит совсем недолго. И это даже показалось ей красивой сказкой.

Она стояла внизу и смотрела на высоченные башни, которые касались зубцами облаков. Башни были окрашены золотом лучами заходящего солнца. Но сказка оказалась страшной, несмотря на то, что в окнах замка горел свет и из-за открытых ставень раздавался смех. Эдлин направилась к разводному мосту и почуяла запах жареных на сковородке пирожков и похлебки с луком-пореем. Но в этот момент мама повернулась, чтобы уйти. Эдлин испугалась:

— Мама, ты вернешься за мной?

Лицо мамы было белым, словно у призрака.

— Когда смогу, — прошептала она и сжала руку дочери.

Они обе заплакали.

— Мама?

— Я найду тебя.

— Пожалуйста, не оставляй меня.

— Они будут хорошо обращаться с тобой. Они добрые, они не сделают тебе ничего плохого, обещаю.

И Эдлин осталась одна, стуча зубами от страха, брошенная на произвол судьбы.

Прошло шесть лет. Затем девять. Первое, что делала Эдлин каждое утро, — это выглядывала из окна башни и смотрела, пришла ли мама, чтобы выполнить обещание. То же самое она делала вечером перед тем, как идти спать. Больше всего она боялась, что мама и дедушка утонули, когда гребли обратно через озеро. Никто не слышал о женщине и старике, которых она описывала. Ее отец, герцог Гленморган, и его брат объехали все прилегающие к замку деревушки и городки, но нигде не могли допытаться, кто оставил девочку с небесно-голубыми глазами на разводном мосту.

Кто же ее мать? Цыганка? Дочь викария? Светская львица, нечаянно забеременевшая во время бала-маскарада? Лайам Боскасл жил жизнью повесы и никогда не отказывал себе в удовольствиях. Он влюблялся в каждую женщину, оказавшуюся в его постели. И забывал ее поутру, вскочив в седло, не задумываясь ни на секунду.

Но к чести его надо признать, была ли Эдлин его кровной дочерью или нет, он принял ее. Но при этом он заявил, что не желает ничего слышать о матери Эдлин. Никогда. И Эдлин пришлось забыть ее, поскольку она, очевидно, сделала то же самое.

И вот сейчас она ослушалась его и попала в ловушку. Эдлин съежилась, когда миссис Портер подошла к ней, воняя топленым салом и алчностью.

— Ты не открывала окно, нет? Пока ты не пришла сюда, здесь не было так холодно.

— А я тебе, о чем твержу, женщина! — воскликнул Джонатан, криво ухмыляясь. — Это ее ведьмины проделки. Нам нельзя оставлять ее здесь. Она нас в гроб вгонит, помяни мое слово.

— Она просто девчонка, — сказала Розалия, поворачиваясь к нему. — И она принесет нам целое состояние, если ты все не испортишь…

Джонатан попятился от нее, непрестанно моргая и издавая странные горловые звуки. Розалия нетерпеливо вздохнула:

— Ну что еще?

— Твои… твои… — Он не смог договорить, лишь ткнул указательным пальцем в направлении ее лица.

— Да, на моем лице крем, но ты видел меня такой сотни раз.

Джонатан кивнул:

— Может, и так. Но раньше я не видел тебя без бровей.

Вернувшись домой, Гриффин застал Харриет спящей на тахте в библиотеке. Он склонился над ней и поднял на руки. Она прижалась к его груди, обхватила рукой за шею и спросила, приоткрывая заспанные глаза:

— Ты нашел ее?

Герцог сглотнул. От Харриет исходило тепло. Ему хотелось держать ее на руках и не думать ни о чем другом. Он сильно устал.

Гриффин отнес ее наверх, уложил в ее постель и осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что ни одной служанки нет в комнате в ожидании новостей о похищении Эдлин. Найдут ли ее? Или это чей-то глупый розыгрыш? Он знал, какие вопросы будут задавать ему чаше других. К несчастью, ответов он не знал.

— Сейчас, должно быть, часов пять утра, — прошептала Харриет, когда он сел на кровать возле нее. — Ты узнал хоть что-нибудь?

Он покачал головой, глядя в пустоту. Харриет поспешила обнять его.

— Все образуется. — Она положила голову ему на плечо. — Я точно знаю.

Ему хотелось только поцеловать ее. Но она притянула его к себе, в глазах Харриет горело желание. Гриффин обнял ее за талию одной рукой, другой сжал легонько ее бедра.

— Я знал, что этим все закончится. Стоит мне увидеть тебя, прикоснуться к тебе, и я не могу себя контролировать.

— Но я хочу, чтобы ты ко мне прикасался, — прошептала Харриет. — Я хочу, чтобы ты не мог остановиться.

Гриффин закрыл глаза, опускаясь на кровать рядом с ней. От нее пахло мылом. Он протянул руку и распустил ее тяжелую косу.

«Выходи за меня замуж, — подумал Гриффин, чувствуя, как немеют члены, не понимая уже, спит он или бодрствует. — Когда все это будет позади, прошу тебя, будь моей женой». Когда он открыл глаза, было уже светло. Не желая будить Харриет, Гриффин спешно выскользнул из постели, обнаружив, что на нем лишь один носок. Он постарался как можно быстрее привести себя в порядок, ботинки обнаружились у самой двери. Гриффин надеялся, что Харриет проспит еще хотя бы часок. Но стоило ему выйти за дверь, как из ее комнаты раздался вопль, леденящий кровь.

К черту пристойность. К черту, что скажут после. Он вернулся к ней так быстро, как только смог. Он прижал ее к себе, не в силах скрывать своих чувств.

— Харриет, что случилось?

Она смотрела пустым взглядом куда-то за него, отчего у Гриффина волосы на затылке встали дыбом. Он нежно погладил ее.

— Харриет, здесь был кто-то? — спросил он, хотя прекрасно понимал, что это невозможно.

Гриффин услышал, как по всему дому начинают хлопать двери и разноситься голоса.

— Ты кричала, — сказал он, чуть дыша. — Что случилось?

— Я кричала?

Он снова погладил ее.

— Ты ничего не помнишь?

Ее взгляд сфокусировался. Она в ужасе смотрела на Гриффина.

— Почему ты все еще здесь? Ведь нас могут застать. Дверь распахнулась. Он поднялся и подошел к окну, чтобы осмотреть сад.

— Что тут происходит? — прошептала Примроуз дрожащими губами. — Что ты здесь делаешь, Гриффин? Что заставило Харриет кричать так ужасно?

Харриет натянула одеяло до подбородка, окончательно проснувшись, и прошептала извиняющимся голосом:

— О, мадам, прошу вас, простите меня, я не хотела никого напугать. Мне приснился кошмар. Сто лет такого со мной не бывало. Но, похоже, я так устала и так переживала, что… о, простите меня.

— Кошмар? — спросил Гриффин, вздохнув с таким облегчением, которого давно уже не испытывал. — Кошмар?

Харриет закрыла лицо руками. Гриффин встал рядом с ней, тетушка с болью в глазах смотрела на них.

— Что же вам снилось, моя дорогая? — спросила она.

— Мой отец, — прошептала Харриет. — Я стояла над убогой могилой этой сво… — Харриет остановилась. — Я хотела сказать, я молила Бога за упокоение души, а рядышком могильщик копал землю, размахивая своей лопатой.

— Как ужасно, хотя и неудивительно, — сочувственно сказала Примроуз, — видеть сны о том, кто недавно скончался.

Харриет покачала головой:

— Я кричала не из-за того, что он мертвый. Мне показалось, что он сейчас воскреснет и поднимется из могилы. Я почувствовала на своей лодыжке холодные пальцы, а когда посмотрела вниз — ну, вы знаете, как во сне бывает, что ты не хочешь смотреть, но ничего не можешь с собой поделать, — увидела, как он улыбается мне из могилы будто вурдалак.

Она опустила руки. Гриффин подумал, что, и сам бы испугался такого сна.

— Это так тяжело вынести, Харриет, — сказала Примроуз. — Это просто невозможно вынести.

Гриффин отошел от кровати и направился к двери, но тетушка протянула руку, останавливая его.

— Ах да, едва не забыл, — сказал Гриффин и медленно повернулся. — Вы оставили в карете стеклянные бусы. Они у меня, я не решился выбросить их, поскольку не знал, что они значат для вас.

— Они ничего не значат. Выбросьте их. Гриффин нахмурился:

— Они от отца?

Ему показалось, что она сейчас расплачется. Но когда она посмотрела на него, то уже взяла себя в руки.

— От него я не видела в жизни ничего, кроме печали. Возвращайтесь в ваши постели и вы, Гриффин, и вы, мадам.