Жениться по завещанию

Глава 21

– Вот видите, леди Кэролайн, – тихо, но с явным восторгом проговорила Маргарет, как только от них отошел очередной кавалер, – вы ангажированы буквально на все танцы. Замечательное начало. И как вам это удается?

– Я ничего такого не делала… Я всего лишь учтиво кивала и отвечала: «Буду с нетерпением ждать, сэр».

– Не каждая женщина способна и на это, – возразила Маргарет и поднялась со стула. – Я на минутку отлучусь, чтобы пообщаться с леди Райс, и тут же вернусь.

– Хорошо, я не тронусь с этого места, и ни в коем случае не буду заговаривать с незнакомцами.

Маргарет, уже сделавшая шаг, обернулась:

– Разумеется… Но если только первый танец не объявят до моего возвращения. Надеюсь, вы помните, как выглядит лорд Руфус Коллинз?

Еще бы не помнить… Это тот, у которого огромнейший размер ноги.

Кэролайн кивнула, и невестка Хейвуда упорхнула в другой конец зала, чтобы поболтать с хозяйкой сегодняшнего вечера.

Теперь можно было, не отвлекаясь, обдумать все, что она успела услышать.

Значит, так… Как утверждает Маргарет, «Тристанс» не столь прославленное место, как «Олмак», сюда гораздо легче попасть, чтобы поужинать и потанцевать, и оба этих фактора – опять же по словам Маргарет – делают данное заведение идеальнейшим местом для первоначальной атаки на столпов лондонского общества. В связи с чем ей нужно есть как птичке, мило улыбаться джентльменам, которых леди Райс будет подводить для формального представления, и позволять им ангажировать себя на танцы, как можно меньше открывая при этом рот. В общем, она должна вести себя абсолютно продуманно и сохранять, как выразилась Маргарет, женскую загадочность.

Ну что ж, над женской загадочностью пускай ломают головы те, кто наблюдает сейчас за каждым ее движением, вероятно, в ожидании неверного шага, для нее же самой куда больший интерес представляла достаточно высокая популярность «Тристанса». Декор заведения в общем-то вполне мил, хотя гардины цвета маджента с золотой бахромой, на ее взгляд, были несколько кричащими. Оркестр играл в принципе неплохо, угощение было съедобным и имелось в изобилии, столы расставлены вполне удачно. Да, все дело в расстановке столов, решила Кэролайн. Они стояли практически один к одному по трем сторонам зала, центр которого предназначался для танцев, – точно такое же обустройство можно было обнаружить в любом достаточно респектабельном светском клубе. Единственное, чем «Тристанс» отличался от тога же «Уолтона», что в Блумсбери, так это экстравагантностью и претенциозностью его хозяев.

– Леди Кэролайн? Никак не ожидал встретить вас здесь.

Впрочем, и гости тут не менее претенциозные…

– А, это вы, Обри, – повернув голову, проговорила Кэролайн. И добавила: – Неплохо выглядите. – После чего устремила взор ему за спину, надеясь увидеть там Дрейтона.

– То же самое могу сказать и о вас. А где моя мать?

– Ее нет в Лондоне, – ответила Кэролайн, снова взглянув на Обри. – По крайней мере, вместе мы сюда не ехали. Я покинула замок Райленд вчера, оставив его в распоряжение вашей матушки и ее гостей. И очень надеюсь, что в мое отсутствие они не разрушат его до полного основания.

Обри несколько минут молча взирал на нее, потом спросил:

– Зачем вы здесь?

Да, вот так напрямик, без малейшей доли такта…

– Вам что предпочтительней услышать: красивую ложь или неприглядную правду?

Обри кашлянул и обвел взглядом зал:

– Полагаю, вместе с вами прибыл и Хейвуд? Он тоже здесь?

– Вообще-то он целый день занят поисками Дрейтона, чтобы известить о моем появлении в Лондоне, но ему никак не удается его застать. Каждый раз он опаздывает в то или иное место, где Дрейтон только что был, на каких-то полчаса. Уже к полудню Хейвуд был ужасно раздосадован, и я могу лишь вообразить, в каком состоянии он теперь. – Кэролайн быстро провела языком по слегка пересохшим губам и отважилась на вопрос: – А вам, случайно, не известно, где Дрейтон может сейчас находиться?

– Как я слышал, у него назначена какая-то встреча в одном из клубов, в «Уэстеремсе», после чего он собирался ехать в «Лантерс», чтобы поужинать и посидеть за карточным столом. Что же касается его последующих более личных планов… – Обри пожал плечами.

«Как я слышал…» То есть наверняка он ничего не знает. Это уже интересно. Похоже, что между друзьями произошла размолвка, и скорее всего по поводу политики. Ну а эта фраза насчет «последующих более личных планов» и пожатие плечами… Явный намек на то, что Дрейтон может посвятить вечер так называемой охоте за юбками. При этом можно не сомневаться, что Обри намеренно хотел причинить ей боль.

– Извините за вторжение в ваш разговор, лорд Обри, – раздался рядом с ними чей-то голос, – но на этот танец леди Кэролайн ангажирована мною.

Кэролайн повернула голову.

Ну да, это был не кто иной, как лорд Боутфут.

– Он является третьим сыном барона, – тихо пробормотал Обри, между тем как она встала, чтобы принять предложенную руку.

– Для меня это не важно, – отозвалась Кэролайн.

Да, вся эта мишура не имела для нее никакого значения. Она пришла сюда лишь для того, чтобы скоротать время, с надеждой, что не сильно отдавит ноги тем, кто пригласит ее танцевать.

Дрейтон вышел из экипажа, и кучер, щелкнув кнутом, покатил дальше, к каретному сараю.

Итак, осталось потерпеть всего-навсего два дня, напомнил себе Дрейтон, подходя к дверям.

Завтра ему весь день предстоит общаться с архитекторами и строителями, на вечер назначен ужин с Питерсом и Мастерзом, во время которого они обсудят некоторые законодательные проекты и уже послезавтра представят эти проекты другим.

Ну а по завершении всех этих дел он будет полностью готов – и к предстоящей парламентской сессии, которая откроется после рождественских праздников, и к поездке домой, в замок Райленд. Одним лишь небесам известно, что он там обнаружит и как будет встречен домочадцами, как они воспримут его неожиданное появление, Хочется надеяться, что те подарки, на приобретение которых он потратил почти целый день, помогут сгладить возможные шероховатости. Симоне наверняка понравится новая шпага, а Фиона, несомненно, придет в восторг, увидев изящную клетку для Скуттера.

А вот что касается Кэролайн… Тут все гораздо сложнее. Он так и не смог решить, что ей подарить. Та золотая диадема, украшенная бриллиантами и сапфирами, выглядела просто изумительно, однако стоило лишь представить лицо Кэролайн при просьбе надеть сию вещицу… Так что от идеи задобрить ее дорогостоящим подарком пришлось отказаться. И таким образом, на данный момент ему нечего было подарить Кэролайн, кроме себя самого. Если вдуматься, довольно-таки жалкий подарок.

– Добрый вечер, лорд Райленд, – поприветствовал привратник, открывая перед ним дверь.

– Добрый вечер, Тилден, – отозвался Дрейтон, проходя в дом и стягивая на ходу перчатки. – Мои покупки уже доставили?

– Да, ваша светлость, их отнесли в ваш кабинет. – Слуга шагнул к нему, чтобы принять шляпу, после чего добавил: – Там же с некоторых пор находится и мистер Хейвуд.

Дрейтон в удивлении остановился:

– Хейвуд?

– Да, ваша светлость.

Оставив привратника за спиной, Дрейтон устремился по коридору.

Почему Хейвуд здесь? Может, на Фиону напало, какое-нибудь взбесившееся животное? Или Симона выколола себе глаз холодным оружием? Ведь в доме его полным-полно, а она пока не научилась им толком владеть!

Или, – о Боже! – Кэролайн упала со стремянки? Или заболела? Или пострадала во время опасных развлечений этих придурочных гостей?

Ворвавшись в кабинет, Дрейтон первым делом увидел сюртук Хейвуда, небрежно брошенный на спинку ближайшего стула. А потом заметил и самого приятеля, который стоял у буфета с бокалом в руке и взирал на изуродованную стену.

– Привет, Дрейтон, – произнес Хейвуд. И со смехом добавил: – Такое впечатление, будто в твоем доме завелась огромная пакостная крыса.

– Привет, – отозвался Дрейтон и, запихивая перчатки в карман, спросил: – Почему ты не в замке Райленд? Там что-нибудь случилось?

– Да нет, все как и прежде, – ответил приятель. – Все то же праздное ничегонеделание.

– Тогда почему ты здесь?

– А потому, – с расстановкой проговорил Хейвуд, – что леди Кэролайн прибыла в Лондон, а я ее сопровождал.

– Что-о? – изумленно глядя на приятеля, протянул Дрейтон. Его мысли смешались, сердце забилось быстрее.

– Я говорю: леди Кэролайн приехала…

– Где она? Наверху?

– Я настоял на том, чтобы они остановились у моей невестки, ведь Маргарет…

– Кто – они? – перебил Дрейтон. Неужели вместе с Кэролайн пожаловала и орда этих варваров?

– Я имею в виду леди Кэролайн, леди Симону, леди Фиону, миссис Миллер и Дору, – пояснил Хейвуд, доставив ему немалое облегчение. – А также весь наш зверинец. И сегодня вечером Маргарет убедила Кэролайн отправиться вместе с ней ужинать в. «Тристанс».

В «Тристанс»… Да, он знает, где это. Так же, как и то, что собой представляет данное заведение.

– Это, конечно, совсем не то, что «Олмак», – продолжал между тем Хейвуд. – Но Маргарет отчаянно желает перехватить у леди Обри покровительство над Кэролайн. Она заверила, что это идеальнейшее место для того, чтобы представить ее тем остаткам высшего общества, которые в данный момент находятся в Лондоне. Нужно, чтобы Кэролайн, образно говоря, слегка «замочила ноги». Или же, скорее, как следует их промочила. Ну в общем, ты понимаешь, о чем я.

Еще бы… Это все равно что бросить Кэролайн в море и свистнуть акулам, созывая тех на поживу.

– Ты знаешь, она так гоготала, когда я…

– Кто?

Хейвуд пару раз моргнул.

– А-а, Маргарет, – пояснил он. – Ведь леди Кэролайн не может гоготать. – Он на секунду нахмурился, после чего пожал плечами: – Конечно, этого нельзя сказать и о Маргарет… Ну в общем, ее смех был довольно громким и не очень-то добрым.

– Зачем Кэролайн приехала? – перебил Дрейтон, которому было не до того, чтобы выслушивать разглагольствования приятеля.

– Это тебе должна сказать она сама, а не я.

Теперь настала очередь Дрейтона моргать. Догадки о возможных причинах теснились в его голове, наскакивая одна на другую, – по большей части совершенно нелепейшие, от которых он тут же отмахивался. Но одна из причин показалась очень даже вероятной. И весьма желанной.

– Она беременна? – предположил он.

– С чего бы это?

– Господи, какой же ты болван! – Развернувшись, Дрейтон двинулся к двери.

– Ты куда, в «Тристанс»? – полюбопытствовал Хейвуд, отойдя от буфета.

– А ты как думаешь?

– Но зачем? – Подхватив свой сюртук, Хейвуд поспешил вслед за Дрейтоном, который по темным коридорам направился в заднюю часть дома.

– Чтобы увидеть Кэролайн.

– Но учти, ты можешь только смотреть на нее. Ну и еще обменяться парой учтивых фраз за бокалом пунша. Не забывай, что там полным-полно людей.

– Я – герцог! И потому могу делать все, что мне заблагорассудится. Всегда и везде. – Толкнув дверь черного хода, Дрейтон вышел на задний двор. – Джон! – окликнул он кучера. – Закладывай карету опять!

Хейвуд встал рядом.

– Похоже, ты окончательно свыкся с обретенным титулом. Но учти: если ты задержишь на Кэролайн взгляд хотя бы на секунду дольше положенного… понадобятся годы, чтобы это забылось.

– Да не буду я на нее пялиться, – отозвался Дрейтон. – Обещаю.

– Тогда что ты намерен делать?

Дрейтон распахнул дверцу подкатившей кареты.

– Приглашаю отправиться вместе со мной и выяснить это.

Хейвуд незамедлительно забрался внутрь.

– В «Тристанс», Джон, – распорядился Дрейтон. – И побыстрее.

Сделав еще один глоток, Кэролайн глянула по сторонам.

Леди Райс пересекала зал, явно торопясь к входным дверям. Кэролайн повернула голову и, увидев, к кому спешила хозяйка, не смогла удержаться от улыбки. Это был Дрейтон!

Отставив бокал с пуншем, она стала наблюдать.

Галантно раскланявшись, Дрейтон обменялся с леди Райс несколькими фразами, после чего поднял голову и внимательно осмотрел просторное помещение. Вскоре их взгляды встретились. Дрейтон на мгновение застыл, затем пошел вперед. Он был просто великолепен, и если остальные присутствующие здесь мужчины достаточно умны, они должны сразу понять, что рядом с ним у них нет ни малейшего шанса.

По мере продвижения с Дрейтоном то и дело кто-то заговаривал, однако, поздоровавшись и перекинувшись с ними парой слов, он не позволял себя задерживать ни на секунду. Знакомые смотрели ему вслед, затем переводили взгляды на нее, после чего жены дергали их за рукав, и они, склонившись, начинали с ними перешептываться.

Кэролайн улыбнулась.

Похоже, в этот вечер им не суждено вести себя безупречно. С той минуты как Дрейтон появился в зале, он успел нарушить не менее полудюжины общепринятых правил, и, судя по блеску его глаз, ему совершенно наплевать, сколько норм он преступит еще.

На мгновение Кэролайн показалось, что Дрейтон вот-вот раскинет руки для объятий, и внутри у нее все затрепетало. Но он остановился в нескольких шагах, на удивление точно определив подобающую дистанцию, и его руки остались опущенными. Кэролайн испытала некоторое разочарование, однако Дрейтон медленно растянул губы в улыбке, заставляющей ее сердце буквально таять, и в окружающем мире тотчас же воцарилась идиллия.

– Как вижу, Хейвуд вас наконец-то разыскал.

Дрейтон кивнул.

– Могу я пригласить вас на танец?

– Насколько мне известно, сэр, – раздался слева не очень-то учтивый голос, – в карточке леди Кэролайн следующим стоит именно мое имя.

Прежде чем Кэролайн успела отреагировать, Дрейтон всем корпусом повернулся к подошедшему и, приподняв бровь, улыбнулся:

– Позвольте, представиться: я лорд Дрейтон Маккензи, герцог Райленд. С кем имею честь?

– Я уступаю вам этот танец, ваша светлость, – выдавил из себя молодой человек так, словно в его легких почти не осталось воздуха.

Невольно Кэролайн стало жаль своего несостоявшегося партнера, имени которого даже не запомнила, однако не столь глубокое, чтобы рассыпаться в извинениях. Дрейтон тем временем взял ее под локоть и повел в центр зала.

– Это было впечатляюще, – проговорила она. – Несколько чванливо, но впечатляюще.

– Я просто устал от всех этих игр, – отозвался он. Оркестр между тем заиграл вальс. – Мое терпение практически полностью исчерпано.

– Это заметно, – улыбнулась Кэролайн.

Они быстро встали, в позицию и без промедления влились в яркий круг танцующих пар.

Учащенно дыша, Кэролайн не отрывала взгляда от пуговиц на сорочке Дрейтона. Как ни удивительно, но теперь она двигалась необычайно плавно и складно – похоже, ее ноги сами знали, куда им нужно ступать. Да, когда танцуешь с уверенным в себе мужчиной, умеющим вести даму, все получается гораздо лучше. Кэролайн в блаженстве прикрыла глаза, на ее губах играла улыбка. Она ощущала невероятную легкость во всем теле и практически забыла о существовании других танцующих пар. Она была готова отправиться с Дрейтоном куда угодно, лишь бы никогда не возвращаться обратно.

Кружа Кэролайн в вальсе, Дрейтон украдкой глянул на ее лицо.

Как она прекрасна, как восхитительно смотрится в его руках! Кажется, будто она создана именно для него. Одна только мысль о том, что к ней может прикоснуться другой мужчина, заставив ее так же сладко улыбаться…

– Кэролайн, зачем ты здесь?

Ее улыбка стала еще шире.

– Мне надоело топтать ноги своему учителю танцев в замке Райленд, поэтому я приехала в Лондон для поиска новых жертв.

– Ну и как, нашла интересные объекты?

– Только один.

– Вот как?

– Но к сожалению, – продолжила Кэролайн, открывая глаза и снова, устремляя взгляд на пуговицы его рубашки, – я теряюсь в догадках, как он ко мне относится. Поэтому пребываю в некотором затруднении.

– Можно было бы поручить, навести соответствующие справки Хейвуду, – предложил Дрейтон. – Возможно, в это нелегко поверить, но при должном настрое он вполне способен быть умелым и тактичным посредником.

Ну да… «Хейвуд, будьте так любезны, поинтересуйтесь у Дрейтона, любит ли он меня. А я пока спрячусь за той пальмой и буду вас ждать». Как смешно!

– Мне кажется, – проговорила Кэролайн, подняв глаза и встретив, взгляд Дрейтона, – что это как-то трусливо… подсылать другого человека с сугубо личными вопросами. И не только трусливо, но и по-детски.

– Склонен с тобой согласиться, – отозвался Дрейтон. – И вообще, когда знаешь человека недостаточно хорошо, чтобы задавать ему личные вопросы, то не стоит этого и делать. Надеюсь, что в моем случае все обстоит иначе… Ты можешь задавать мне любые вопросы и рассказывать обо всем без утайки.

– Ну что ж, – произнесла Кэролайн, глядя на него искрящимися глазами. – Наверное, я должна уведомить тебя, что леди Обри пригрозила отказать мне в своем покровительстве, если я покину замок Райленд.

– Уверен, что сия угроза задержала тебя не более чем на пару секунд, – предположил Дрейтон, сожалея, что ему не довелось присутствовать при той сцене. Вероятно, леди Обри до сих пор отходит от потрясения.

– Возможно, даже меньше.

– И почему же ты пошла на это?

Он слегка прижал ее к себе, так что лиф платья коснулся лацканов его сюртука, но они продолжали слаженно двигаться в танце.

– Главным образом потому, – начала она, глядя на него и восторгаясь их обоюдной дерзостью, – что за последние недели я кое-что осознала… А именно, что существует и худший удел, нежели скандальная репутация.

Дрейтон улыбнулся. Его сердце словно воспарило от наполнившей его уверенности.

– И что же может быть хуже скандала? – спросил он, замедляя кружение и постепенно отдаляясь вместе с Кэролайн от прочих.

– Покорное согласие делать то, что от тебя ожидают окружающие, – тихо ответила она и, оторвав затянутую в перчатку руку от плеча Дрейтона, провела пальцами по его щеке, – притворяясь, что это не требует от тебя каких-то усилий и самопожертвования и что ты вполне довольна жизнью.

Поскольку после прикосновения Кэролайн было совершенно бесполезно делать вид, будто они просто танцуют, Дрейтон полностью прекратил движение и, взяв ее руку, приник к ней губами.

– Так ты была недовольна своей жизнью в замке Райленд? – спросил он, видя явное обожание в глазах Кэролайн. Музыканты продолжали исполнять вальс, однако кружащиеся по залу пары мало-помалу стали останавливаться одна за одной. – Тебе было скучно, и ты решила отправиться в веселый и шумный Лондон?

Она медленно покачала головой:

– Нет, я приехала сюда потому, что соскучилась по твоему голосу, по твоей улыбке и даже по твоей манере поддергивать манжеты. Мне не хватало твоего присутствия, твоей прямоты и доброжелательности, всего того, что заставляло меня радоваться жизни и смеяться. Я уже не могла в одиночестве спать в твоей постели и, просыпаясь, осознавать, что ты держал меня в своих объятиях лишь во сне.

– Кэролайн, ты меня любишь?

Она улыбнулась, и свет, исходящий из глубины ее глаз, дал ему ясный ответ, от которого стало необычайно легко на сердце.

– Ты ведь понимаешь, это было бы очень глупо и недальновидно, – почти прошептала она.

– Не говоря уж о том, что невыгодно в финансовом отношении, – добавил Дрейтон, обнимая ее за талию.

– Совершенно верно. – Кэролайн обвила руками его шею и, глядя прямо в глаза, улыбнулась: – Но ты ведь тоже в меня не влюблен?

– Ни в коей мере, – помотал он головой. – Потому что это неразумно и невыгодно во всех отношениях. Но мне чертовски нравится заниматься с тобой любовью.

– Мне с тобой тоже.

– А еще мне нравится смотреть, как ты кроишь ткань и пришпиливаешь к шторам полосы бумаги, – тихо добавил Дрейтон своим изумительным голосом, который, казалось, проникал в самую душу. – Я люблю наблюдать, как изменяется цвет твоих глаз, как они обретают стальной оттенок, когда ты сердишься, и как они затуманиваются, когда я тебя целую. Мне нравится слушать твой смех и такие разные по значению вздохи. Но больше всего мне нравятся твоя искренность, твоя отвага и вера в то, что в мире нет ничего невозможного.

– Нет, Дрейтон, это не вера… Я просто надеюсь на это всем сердцем.

– И что за надежда привела тебя в Лондон?

– Надежда на то, что ты, быть может, еще раз предложишь мне выйти за тебя.

– О, моя дорогая Кэролайн… – пробормотал Дрейтон, обнимая ее еще крепче и вплотную привлекая к себе. Он склонил голову, и их губы соприкоснулись. По залу прокатилась волна изумленно-возмущенных возгласов и вздохов, а Дрейтон, усмехнувшись, сказал: – Теперь тебе просто придется принять мое предложение.