Женщина в озере

Глава 28

Уэббер спросил:

— Чего вы хотели добиться от Талли, когда сегодня вечером направились в его дом?

— Он нашел какой-то след, касавшийся смерти Флоренс Элмор. Ее родители наняли его, чтобы он расследовал это дело, но он так никому и не сообщил, в чем заключалась найденная им улика.

— И вы думали, что он расскажет вам? — с иронией спросил Уэббер.

— Во всяком случае я хотел сделать попытку.

— А может быть, вы заинтересовались этим только потому, что Дегамо грубо вел себя с вами и вы надеялись с ним рассчитаться?

— Возможно, это тоже сыграло известную роль.

— Этот Талли — жалкий маленький шантажист, — сказал Уэббер презрительно. — И не только в данной истории. Чтобы от него избавиться, был хорош любой способ. Но я вам скажу, чем он располагал: у него была туфля, которую он украл с ноги мертвой миссис Элмор.

— Туфля?

Он слегка улыбнулся.

— Да, туфля, бальная туфля. Ее позднее нашли у него в доме, где он ее спрятал. Зеленая бальная туфелька, с каблуком, украшенным несколькими маленькими камушками. Изготовлена одним сапожником из Голливуда, который делает туфли для театральных постановок и так далее. Теперь вы можете спросить, что же в этой туфле было важного?

— Что же в этой туфле было важного, капитан?

— У нее было две пары таких туфель, совершенно одинаковых, заказанных одновременно. Это — не редкость, так часто делают. На случай, если одна раньше сносится, либо какой-нибудь невежа наступит своей даме на ногу. — Он сделал паузу и рассмеялся. — Но эта, вторая пара, так никогда и не была в носке.

— Мне кажется, что я догадываюсь, в чем было дело, — сказал я.

Уэббер откинулся и побарабанил пальцами по подлокотнику.

Он ждал.

— Дорога от боковой двери дома до гаража — бетонная, — сказал я. — Бетон шероховатый. Представим себе, что она этот путь не прошла, а ее пронесли. И предположим, тот, кто ее нес, надел ей наскоро пару туфель… может быть, он случайно взял одну неношеную!

— Ну и что?

— Дальше. Предположим, Талли это заметил. Тогда он снял неношенную туфлю и увидел в этом доказательство, что Флоренс Элмор была убита!

Уэббер кивнул.

— Это было бы уликой, если бы он оставил туфлю на ноге и полиция это обнаружила бы. Но то, что он взял туфлю себе, только и доказывает, что этот Талли — вонючая крыса.

— А пробу на окись углерода делали?

Уэббер положил руки на крышку стола и разглядывал их.

— Да, — сказал он. — И, разумеется, окись углерода нашли в легких. Так что полицейский офицер этим и ограничился. Не было никаких признаков насильственных действий! Он был убежден, что доктор Элмор не убивал свою жену. Может быть, это и было ошибкой. Я придерживаюсь той точки зрения, что расследование было проведено чересчур поверхностно.

— А кому было поручено расследование?

— Я думаю, вы и сами знаете ответ на этот вопрос.

— А когда прибыла полиция, никто не обратил внимания на отсутствие одной туфельки?

— Когда прибыла полиция, обе туфельки были на месте. Вы не должны забывать, что доктор Элмор тем временем вернулся домой, так как Лэвери его разыскал по телефону. Причем сделал это раньше, чем вызвал полицию. Все, что нам известно о недостающей туфле, рассказал Талли. А он мог украсть неношеную туфлю и из дома. Дверь-то оставалась открытой! Прислуга спала. Это вполне на него похоже. Он парень ловкий. Правда, он мог не знать расположения комнат в доме и так далее.

Мы смотрели друг на друга и думали.

— С другой стороны, возможно, — произнес капитан медленно, — что эта медсестра была сообщницей Талли и они вместе разработали план, как шантажировать доктора. Это не исключено. Есть даже некоторые соображения, которые говорят об этом.

Неожиданно он спросил:

— А какие у вас основания утверждать, что утонувшая в озере женщина и есть эта медсестра?

— Оснований два, причем каждое по отдельности не бесспорно, но вместе взятые они весят довольно много. Какой-то грубый парень, который выглядел и вел себя, как Дегамо, появился пару недель назад в Пума Пойнт и показывал всем фотографию Милдред Хэвиленд. Она была весьма похожа на Мюриэль Чесс. Волосы и форма бровей были другими, но сходство все-таки было. Ему никто не оказал помощи. Назвался он Де Сото и сказал, что из полиции. Когда об этом рассказали Мюриэль Чесс, она явно испугалась. Если этим Де Сото в действительности был Дегамо, то это легко доказать. Вторая причина следующая. В пакете с сахарной пудрой в хижине Билла Чесса нашлась тщательно спрятанная золотая ножная цепочка. На ней висело сердечко, а на его обратной стороне было выгравировано: «Милдред от Эла, 28 июня 1938 г. С любовью».

— Есть и другие Элы, — сказал Уэббер. — И другие Милдред.

— Ну, в это вы и сами не верите, капитан! Он наклонился вперед, выставив перед собой указательный палец.

— А что вы думаете по этому поводу, Марлоу?

— Я хотел бы найти доказательства, что Криса Лэвери убила не миссис Кингсли. Что смерть. Лэвери находится в связи с делом Флоренс Элмор. И с Милдред Хэвиленд. А возможно, и с самим доктором Элмором. Я бы хотел доказать, что миссис Кингсли исчезла со сцены только потому, что на нее кто-то нагнал страху. Что она, возможно, знала об убийстве, а возможно и нет, но сама никого не убивала. Если мне удастся это доказать, я заработаю пятьсот долларов. Нет ничего противозаконного, если я по крайней мере сделаю такую попытку.

— Безусловно, нет, — кивнул он. — Здесь все в порядке. Мы пока не нашли миссис Кингсли, — прошло слишком мало времени. Но я не стану вам помогать в попытках обвинить одного из моих подчиненных.

— Я слышал, что вы называли Дегамо «Эл». Но вообще-то я думал про Элмора. Ведь его зовут Элберт. Уэббер рассматривал свой большой палец.

— Но он никогда не был на ней женат, — заметил он спокойно. — Дегамо же, напротив, был женат на Милдред Хэвиленд. Если бы вы знали, как она с ним обошлась! Многое, что теперь кажется в нем скверным, есть результат этого брака.

Я сидел молча. После некоторой паузы сказал:

— Теперь я начинаю видеть вещи, о существовании которых не имел понятия. Так что же она была за жена?

— Красивая, ловкая, очень хитрая и злая. Она умела обращаться с мужчинами. Она доводила их до того, что они были готовы ей подметки лизать.

Дегамо и сегодня оторвал бы вам голову, если бы вы посмели сказать о ней дурное слово. Она развелась с ним, но для него этим ничего не кончилось.

— Он знает, что она умерла?

Уэббер помедлил, прежде чем ответить.

— Из его слов этого заключить нельзя. Но если это та же женщина, то как он может не знать?

— Он же ее там не нашел, когда искал. По крайней мере, насколько мне известно.

— Если вы думаете, что Дегамо ее искал, чтобы причинить ей зло, то вы попали пальцем в небо! — сказал Уэббер.

— Собственно, этого я и не думал, — признал я. — Но такое стало бы возможным при условии, если бы Дегамо хорошо знал эту местность. Потому что тот, кто убил Мюриэль Чесс, должен был прекрасно ориентироваться в тех местах…

— Ладно, можете ехать, — сказал он. — Я бы предпочел, чтобы вы обо всем этом молчали.

Я кивнул, но ничего не пообещал. Когда я выходил из комнаты, он смотрел мне вслед.

«Крайслер» стоял у бокового входа, ключ торчал в замке зажигания, крылья не были повреждены. Конни не решился привести свою угрозу в исполнение. Я поехал назад в Голливуд и поднялся к себе в квартиру. Было поздно, почти полночь.

Холл, выкрашенный в два цвета — зеленый и слоновой кости, — был пустым и спокойным. Стояла тишина, только где-то звонил телефон. Он звонил настойчиво, звонок становился тем громче, чем ближе я подходил к своей двери. Я отпер дверь — это был мой телефон.

Я прошел в темноте через комнату и поднял трубку. Звонил Деррис Кингсли.

Его голос казался сдавленным и утомленным.

— Господи, куда вы делись? — накинулся он на меня. — Я уже несколько часов пытаюсь вас найти.

— Ладно. Вот я здесь. Что горит?

— Я получил известие о Кристель.

Я крепко обхватил трубку, стараясь не дышать.

— Дальше! — сказал я.

— Я нахожусь вблизи от вас. Могу быть у вас через пять-шесть минут. Приготовьтесь к отъезду.

Он замолчал.

Я продолжал сжимать трубку в руке. Потом медленно положил ее и посмотрел на руку. Пальцы свело, словно я все еще держал ее.