Женщина во мне

12

Когда я вспоминаю то время, я действительно жила мечтой, жила своей мечтой. Мои гастроли пронесли меня по всему миру. Одним из моих самых счастливых моментов в туре было выступление на музыкальном фестивале Rock in Rio 3 в январе 2001 года.

В Бразилии я почувствовала себя раскрепощенной, в некотором роде ребенком - женщиной и ребенком в одном лице. В тот момент я была бесстрашной, наполненной порывом и драйвом.

Ночью мы с моими танцорами — их было восемь, две девушки, остальные парни — купались нагишом в океане, пели, танцевали и смеялись друг с другом. Мы часами разговаривали под луной. Это было так прекрасно. Вымотанные, мы отправлялись в парные, где говорили еще немного.

Тогда я могла быть немного грешной — купалась нагишом, не спала всю ночь, разговаривала — ничего сверх меры. Это был вкус бунтарства и свободы, но я просто веселилась и была девятнадцатилетней.

Турне Dream Within a Dream, состоявшееся сразу после выхода моего альбома “Бритни” осенью 2001 года, было моим четвертым туром и одним из моих любимых. Каждый вечер на сцене я сражалась с зеркальной версией себя, и мне казалось, что это метафора чего-то. Но этот зеркальный номер был всего лишь одной песней. Там еще были полеты! И египетская баржа! И джунгли! Лазеры! Снег!

Режиссером и хореографом выступил Уэйд Робсон, и я отдаю должное людям, которые все это поставили. Я считаю, что все было очень хорошо продумано. Уэйд придумал, что шоу отражает новый, более зрелый этап в моей жизни. Декорации и костюмы были настолько проработанными. Когда кто-то знал, как меня одеть, я всегда была благодарна.

Они проницательно подходили к тому, как представить меня в качестве звезды, и я знаю, что я в долгу перед ними. То, как они меня запечатлели, показало, что они уважают меня как артиста. Замыслы, стоявшие за этим туром, были блестящими. Это был мой лучший тур.

Это было то, на что мы все надеялись. Я так много работала, чтобы добраться до этого момента. До выхода Baby у меня было много туров, и тур Baby стал первым, когда я увидела множество людей в толпе. Я помню, как чувствовала: “О, вау, теперь я кто-то есть”. Потом Oops! был немного больше, так что к моменту тура Dream Within a Dream все было просто волшебно.

К весне 2002 года я дважды была ведущей SNL, играя девушку, взбивающую масло в колониальном музее реконструкции, вместе с Джимми Фэллоном и Рэйчел Дрэтч, а затем младшую сестру Барби, Скиппер, вместе с Эми Полер в роли Барби. Я была самой молодой, кто вел шоу и выступал в качестве музыкального гостя в одном и том же эпизоде.

Примерно в это время меня спросили, не хотела бы я сняться в киномюзикле. Я не была уверена, что хочу снова сниматься после “Перекрестков”, но этот вариант меня соблазнил. Это был “Чикаго”.

Руководители, участвовавшие в постановке, пришли в зал, где я выступала, и спросили, не хочу ли я сняться. Я отказалась от трех или четырех фильмов, потому что в тот момент я была занята сценическим шоу. Я не хотела отвлекаться от музыки. Я была счастлива, делая то, что делала.

Но сейчас я оглядываюсь назад и думаю, что, когда дело дошло до Чикаго, я должна была это сделать. Тогда у меня была власть; я бы хотела использовать ее более обдуманно, больше быть бунтаркой. В Чикаго было бы весело. Там все танцевальные номера - мои любимые: жеманные, девчачьи безумства, движения в стиле куколки–кошечки, движения “снимай корсет”. Жаль, что я не приняла это предложение.

Я бы сыграла злодейку, которая убивает человека, да еще и поет и танцует при этом.

Возможно, я нашла бы способы, прошла бы обучение, чтобы не превратиться в чикагского персонажа, как это случилось с Люси в “Перекрестках”. Жаль, что я не попробовала что-то другое. Если бы только у меня хватило смелости не оставаться в своей безопасной зоне, делать больше вещей, которые выходили за рамки того, что я знала. Но я была полна решимости не раскачивать лодку и не жаловаться, даже когда что-то меня расстраивало.

В личной жизни я была так счастлива. Мы с Джастином жили вместе в Орландо. У нас был великолепный, просторный двухэтажный дом с черепичной крышей и бассейном на заднем дворе. Несмотря на то что мы оба много работали, мы находили время, чтобы бывать дома вместе так часто, как только могли. Я всегда возвращалась раз в несколько месяцев, чтобы мы с Джастином могли побыть вместе две недели, а иногда и два месяца. Это была наша домашняя база.

Однажды, когда Джейми Линн была еще маленькой, моя семья прилетела к нам на неделю. Мы все пошли в FAO Schwarz в Pointe Orlando. Ради нас закрыли весь магазин. Моей сестре подарили миниатюрный автомобиль-кабриолет, у которого открывались двери. Это было что-то среднее между настоящей машиной и картингом. Каким-то образом мы привезли его в Кентвуд, и она каталась на нем по всему району, пока не переросла его.

Ребенок в этой машине не был похож ни на кого другого - эта очаровательная маленькая девочка, разъезжающая в миниатюрном красном “Мерседесе”. Это была самая милая вещь, которую вы только могли увидеть за всю свою жизнь. Клянусь Богом, вид был невероятным.

Так было и с Джейми Линн: видишь, нравится, хочешь, получаешь. Насколько я могла судить, ее мир - это ожившая песня Арианы Гранде “7 колец”. (Когда я росла, у нас не было денег. Моей ценной вещью были куклы Madame Alexander. Их было несколько десятков на выбор. У них поднимались и опускались веки, и у всех были имена. Некоторые были вымышленными персонажами или историческими личностями - Скарлетт О’Хара или королева Елизавета. У меня были девочки из “Маленьких женщин”. Когда я получила свою пятнадцатую куклу, можно было подумать, что я выиграла в лотерею!)

Это было хорошее время в моей жизни. Я была так влюблена в Джастина, просто сражена наповал. Не знаю, может быть, в юности любовь - это совсем другое, но то, что было у нас с Джастином, было особенным. Ему даже не нужно было ничего говорить или делать, чтобы я почувствовала близость с ним.

На Юге мамы любят собирать детей и говорить: “Слушайте, сегодня мы пойдем в церковь, и мы все будем согласовывать цвета”. Именно так я поступила, когда мы с Джастином посетили церемонию вручения премии American Music Awards в 2001 году, которую я вела вместе с LL Cool J. Я до сих пор не могу поверить, что Джастин собирался надеть джинсы, а я сказала: “Мы должны соответствовать! Давайте наденем джинсы на джинсы!”.

Сначала, честно говоря, я подумала, что это шутка. Я не думала, что мой стилист действительно собирается это сделать, и не думала, что Джастин будет делать это вместе со мной. Но они оба выложились по полной.

Стилист принес Джастину полностью джинсовый наряд, включая джинсовую шляпу в тон джинсовой куртке и джинсовым брюкам. Когда он надел ее, я подумала: “Вау! Похоже, мы действительно это делаем!

Мы с Джастином всегда ходили на мероприятия вместе. Нам было так весело на церемонии Teen Choice Awards, и мы часто подбирали наряды по цвету. Но с одинаковыми джинсами мы все испортили. В тот вечер мой корсет так туго затянулся под джинсовым платьем, что я готова была упасть.

Я понимаю, что это было безвкусно, но в то же время по-своему здорово, и я всегда рада видеть, как это пародируют в качестве костюма на Хэллоуин. Я слышала, как Джастина осуждали за этот образ. В одном подкасте, где его подкалывали по этому поводу, он сказал: “Ты делаешь много вещей, когда ты молод и влюблен”. И это совершенно верно. Мы были в восторге, и эти наряды отражали это.

Во время наших отношений было несколько случаев, когда я знала, что Джастин мне изменил. Особенно потому, что я была так увлечена и так влюблена, я оставила все как есть, хотя таблоиды, казалось, были полны решимости ткнуть меня в это лицом. Когда NSYNC поехали в Лондон в 2000 году, фотографы застали его с одной из девушек из All Saints в машине. Но я ничего не сказала. На тот момент мы были вместе всего год.

В другой раз мы были в Вегасе, и одна из моих танцовщиц, которая тусовалась с ним, сказала мне, что он жестом указал на девушку и сказал: “Да, чувак, я сделал ее прошлой ночью”. Я не хочу говорить, о ком он говорил, потому что она очень популярна, замужем и у нее уже есть дети. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя плохо.

Моя подруга была шокирована и считала, что Джастин сказал это только потому, что был под кайфом и хотел похвастаться. Ходили слухи о том, что у него были разные танцовщицы и поклонницы. Я отнеслась к этому спокойно, но очевидно, что он спал с кем попало. Это была одна из тех вещей, о которых ты знаешь, но просто молчишь.

Так что я тоже изменяла. Не часто - один раз, с Уэйдом Робсоном. Однажды вечером мы пошли в испанский бар. Мы танцевали и танцевали. Я целовалась с ним в ту ночь.

Я была верна Джастину долгие годы, смотрела только на него, за тем единственным исключением, в котором я ему призналась. Та ночь была списана на то, что случается, когда ты так молод, как мы были, и мы с Джастином прошли через это и остались вместе. Я думала, что мы будем вместе всегда. Я надеялась, что так и будет.

В какой-то момент, когда мы встречались, я забеременела ребенком Джастина. Это было неожиданно, но для меня это не было трагедией. Я так сильно любила Джастина. Я всегда ожидала, что однажды у нас будет общая семья. Просто это случится гораздо раньше, чем я предполагала. К тому же, что сделано, то сделано.

Но Джастин определенно не был рад беременности. Он говорил, что мы не готовы к появлению ребенка в нашей жизни, что мы слишком молоды.

Я могла его понять. То есть я как бы понимала. Если он не хотел становиться отцом, у меня не было особого выбора. Я бы не хотела подталкивать его к тому, чего он не хочет. Наши отношения были слишком важны для меня. И поэтому я уверена, что люди будут ненавидеть меня за это, но я согласился не рожать.

Аборт - это то, что я никогда не могла себе представить, но, учитывая обстоятельства, мы поступили именно так.

Я не знаю, было ли это правильным решением. Если бы оно зависело только от меня, я бы никогда не сделала этого. И все же Джастин был так уверен, что не хочет быть отцом.

Мы также решили кое-что, что в ретроспективе оказалось, на мой взгляд, неправильным, а именно то, что я не должна идти к врачу или в больницу, чтобы сделать аборт. Было важно, чтобы никто не узнал ни о беременности, ни об аборте, а это означало, что все нужно было делать дома.

Мы даже не сказали моей семье. Единственным человеком, который знал об этом, кроме меня и Джастина, была Фелиция, которая всегда была рядом, чтобы помочь мне. Мне сказали: “Будет немного больно, но все будет хорошо”.

В назначенный день, когда рядом были только Фелиция и Джастин, я приняла маленькие таблетки. Вскоре у меня начались мучительные спазмы. Я пошла в ванную и пролежала там несколько часов, лежа на полу, всхлипывая и крича. Они должны были меня чем-то обезболить, подумала я. Мне нужна была анестезия. Я хотела пойти к врачу. Мне было так страшно. Я лежала и думала, не умру ли я.

Когда я говорю вам, что это было больно, я не могу описать это. Боль была невероятной. Я опустилась на пол на колени, держась за унитаз. Долгое время я не могла пошевелиться. По сей день это одна из самых мучительных вещей, которые я когда-либо испытывала в своей жизни.

Но в больницу меня не повезли. Джастин пришел в ванную и лег со мной на пол. В какой-то момент он подумал, что, возможно, музыка поможет, поэтому он взял гитару и лег рядом со мной, бренча на ней.

Я продолжала плакать и всхлипывать, пока все не закончилось. Это заняло несколько часов, и я не помню, чем все закончилось, но двадцать лет спустя я помню боль и страх.

После этого я некоторое время была в замешательстве, особенно потому, что по-прежнему очень сильно любила Джастина. Это было безумием, как сильно я его любила, и для меня это было несчастьем.

Я должна была предвидеть разрыв, но не предвидела.