Женщина во мне

48

Меня обманывали последние тринадцать лет. Весь мир знал, что мне нужен новый адвокат, и наконец я поняла то же самое. Пришло время вернуть контроль над собственной жизнью.

Я обратилась к своей команде социальных сетей и к своему другу Кейду за помощью в поиске. Тогда я пригласила Мэтью Розенгарта, и он был просто великолепен. Известный бывший федеральный прокурор, ныне работающий в крупной юридической фирме, он имел ряд знаменитых клиентов, таких как Стивен Спилберг и Киану Ривз, и большой опыт работы с громкими и сложными делами. Мы несколько раз разговаривали по телефону, а затем встретились в начале июля в моем домике у бассейна. Как только Мэтью оказался в моем команде, я почувствовала, что приближаюсь к концу. Что-то должно было произойти. Это не могло оставаться в тупике. Но, конечно, поскольку речь шла о юридической системе, нам пришлось много ждать и выстраивать стратегию.

Он был потрясен тем, что мне так долго отказывали в собственном адвокате. Он сказал, что даже жестокие преступники выбирают себе адвокатов, и заявил, что ненавидит издевательства. Я была рада, потому что считала своего отца, Лу и Робина мучителями и хотела, чтобы они исчезли из моей жизни.

Мэтью сказал, что сначала пойдет в суд и подаст ходатайство о лишении моего отца статуса опекуна, а потом, после этого, будет проще попытаться прекратить опекунство в целом. Всего через несколько недель, 26 июля, он подал ходатайство об отстранении моего отца от этой роли. После большого судебного заседания, состоявшегося 29 сентября, отец был отстранен от роли моего опекуна. Об этом сообщили во всех новостях еще до того, как Мэтью успел позвонить мне после суда.

Я почувствовала, как меня охватило облегчение. Человек, который пугал меня в детстве и властвовал надо мной во взрослой жизни, который сделал больше, чем кто-либо другой, чтобы подорвать мою уверенность в себе, отныне не контролировал мою жизнь.

В тот момент, когда мой отец был устранен, Мэтью сказал мне, что у нас появился импульс, и подал прошение о прекращении опеки вообще.

В ноябре я была на курорте на Таити, когда Мэтью позвонил мне и сообщил, что я больше не нахожусь под опекой. Он сказал мне, когда я уезжала в путешествие, что в один прекрасный день я смогу впервые за тринадцать лет проснуться свободной женщиной. И все же я не могла поверить, когда он позвонил мне сразу после заседания суда и сказал, что все кончено. Я была свободна.

Несмотря на то что победа досталась нам благодаря его стратегии, он сказал мне, что в случившемся есть и моя заслуга. Он сказал, что, дав показания, я освободилась сама и, возможно, помогла другим людям, оказавшимся под несправедливой опекой. После того как мой отец так долго ставил себе в заслугу все, что делала я, для меня было очень важно, чтобы этот человек сказал мне, что я сама изменила свою жизнь к лучшему.

И теперь, наконец, это была моя собственная жизнь.

То, что меня контролировали, приводило меня в ярость от имени всех, кто не имеет возможности самостоятельно определять свою судьбу.

“Я просто благодарна, честно говоря, за каждый день… Я здесь не для того, чтобы быть жертвой”, - написала я в Instagram после прекращения опекунства. “В детстве я всю жизнь жила с жертвами. Вот почему я выбралась из своего дома. И работала двадцать лет, выкладываясь по полной… Надеюсь, моя история окажет влияние и внесет некоторые изменения в коррумпированную систему”.

За месяцы, прошедшие после того телефонного звонка, я изо дня в день пытаюсь перестроить свою жизнь. Я пытаюсь научиться заботиться о себе и развлекаться.

Во время отпуска в Канкуне я занялась тем, что полюбила много лет назад, - катанием на гидроцикле. Последний раз до этого я каталась на гидроцикле в Майами с мальчиками, когда я ехала слишком быстро, потому что старалась не отстать от них. Эти дети очень опасны на гидроцикле! Они едут очень быстро и совершают прыжки. Катаясь за ними по волнам, я сильно ударялась - бум, бум, бум - и упала, потеряв сознание и повредив руку.

Не желая повторять этот опыт, в мае 2022 года я попросила своего помощника покатать меня. Как я убедилась, гораздо лучше, когда тебя кто-то везет. На этот раз я чувствовала мощь двигателя, могла наслаждаться пребыванием на чистой голубой воде и развивать именно ту скорость, которую хотела.

Именно этим я сейчас и занимаюсь - стараюсь получать удовольствие и быть доброй к себе, чтобы делать все в своем собственном темпе. И впервые за долгое время я снова позволила себе доверять.

Каждый день я включаю музыку. Когда я хожу по дому и пою, я чувствую себя абсолютно свободной, абсолютно спокойной, абсолютно счастливой. Неважно, идеально я звучу или нет, мне все равно. Пение помогает мне чувствовать себя уверенной и сильной, так же как физические упражнения или молитва. (Помните: ваш язык - ваш меч.) Все, что заставляет сердце биться чаще, полезно. Музыка - это то же самое, плюс связь с Богом. Вот где мое сердце.

Когда у меня был постоянный доступ к студии в Малибу, я любила регулярно туда ездить. В один день я создала шесть песен. Музыка становится для меня самой чистой, когда я делаю ее для себя. Я думала, что когда-нибудь снова обзаведусь студией и буду просто петь, но в течение некоторого времени я не думала о записи.

Я изменила свое мнение, когда меня пригласили записать песню с артистом, которым я восхищалась всю свою жизнь: сэром Элтоном Джоном. Он один из моих любимых исполнителей всех времен. Я познакомилась с ним на вечеринке по случаю вручения “Оскара” около десяти лет назад, и мы так хорошо поладили. И вот теперь он обратился ко мне с самым милым видеообращением, спрашивая, не хочу ли я поработать над одной из его самых культовых песен. “Hold Me Closer” будет модернизированной дуэтной версией его хита “Tiny Dancer”, с кусочками нескольких других его песен.

Для меня это было большой честью. Как и я, Элтон Джон прошел так много, так публично. Это дало ему невероятное сострадание. Это прекрасный человек на всех уровнях.

Чтобы сделать сотрудничество еще более значимым: в детстве я слушала “Tiny Dancer” в машине в Луизиане, когда ехала на занятия по танцам и гимнастике и обратно.

Сэр Элтон был добр и заставил меня чувствовать себя очень комфортно. Как только мы договорились о дате записи песни, я отправилась в домашнюю студию продюсера в Беверли-Хиллз.

Студия находилась в подвале дома. Я никогда не видела ничего подобного: это была полностью открытая студия с гитарами, пианино, деками и музыкальным оборудованием. Я нервничала, потому что впервые за шесть лет мир услышит мой голос в новом исполнении, но я верила в песню и в себя, так что я согласилась.

Я встала перед микрофоном, ускорила темп и начала петь. Через несколько часов мы закончили. Я записала дуэт с одним из моих любимых исполнителей на одну из моих любимых песен. В течение нескольких недель, предшествовавших выходу альбома, я была взволнована, тревожна и эмоциональна.

До опеки я выходила на сцену, и все смотрели на меня, чтобы понять, что пора начинать шоу. Я поднимала указательный палец, чтобы сказать: “Поехали”. В условиях опеки мне всегда приходилось ждать остальных. Мне говорили: “Мы дадим вам знать, когда будем готовы”. Я не чувствовала, что они относятся ко мне так, как будто я представляю какую-то ценность. Я ненавидела это.

Меня приучили к тому, что во время опеки я чувствовала себя слишком хрупкой, слишком испуганной. Такова была цена, которую я заплатила в консервации. Они лишили меня женственности, меча, стержня, голоса, способности сказать “Пошел ты”. И я знаю, что это звучит плохо, но в этом есть что-то крайне важное. Не стоит недооценивать свою силу.

Дебют песни “Hold Me Closer” состоялся 26 августа 2022 года. К 27 августа мы стали номером один в сорока странах. Мой первый номер один и самый долгоиграющий сингл за последние почти десять лет. И на моих собственных условиях. Полностью контролируя ситуацию. Поклонники говорили, что на треке я звучала потрясающе. Делиться своей работой с миром страшно. Но, по моему опыту, это всегда оправдывает себя. Записать “Hold Me Closer” и выпустить его в мир было фантастическим опытом. Это было не просто приятно - это было здорово.

В данный момент я не собираюсь продвигаться в музыкальной карьере. Сейчас для меня настало время привести в порядок свою духовную жизнь, обратить внимание на мелочи, замедлиться. Пришло время не быть тем, кто нужен другим людям, а найти себя.

С возрастом мне нравится проводить время в одиночестве. Быть артистом было здорово, но за последние пять лет моя страсть к выступлениям перед живой аудиторией ослабла. Теперь я делаю это для себя. Я больше чувствую Бога, когда остаюсь одна.

Я не святая, но я знаю Бога.

Мне предстоит многое понять. Это будет процесс. Я уже наслаждаюсь им. Перемены - это хорошо. Мы с Хесамом всегда молимся вместе. Я равняюсь на него - на его постоянство в тренировках, на то, что он хороший человек, здоровый, заботится обо мне и помогает мне узнать, как мы можем заботиться друг о друге.

Он так вдохновляет меня, и я ему благодарна. Время окончания опеки было идеальным для наших отношений; мы смогли начать новую жизнь вместе, без ограничений, и пожениться. Наша свадьба была прекрасным праздником того, через что мы прошли вместе и как глубоко мы желали друг другу счастья.

В тот день, когда опекунство закончилось, я испытала столько эмоций: шок, облегчение, восторг, грусть, радость.

Я чувствовала себя преданной своим отцом и, к сожалению, остальными членами моей семьи. Мы с сестрой должны были найти утешение друг в друге, но, к сожалению, этого не произошло. Пока я боролась с опекунством и привлекала внимание прессы, она писала книгу, извлекая из этого выгоду. Она набросала обо мне пикантные истории, многие из которых были обидными и возмутительными. Я была очень расстроена.

Разве сестры не должны иметь возможность признаться друг другу в своих страхах или уязвимости без того, чтобы это потом использовалось как доказательство нестабильности?

Я не могла отделаться от ощущения, что она не понимает, через что мне пришлось пройти. Похоже, она считала, что мне было легко, потому что такая слава пришла ко мне так рано, и винила меня за мой успех и все, что с ним связано.

Джейми Линн явно страдала и в нашем семейном доме. Она выросла в разводе, а я - нет. Похоже, что ей не досталось много воспитания, и я знаю, что ей было тяжело пытаться петь, выступать и прокладывать свой собственный путь в мире в тени брата или сестры, которые получали не только большую часть внимания семьи, но и большую часть внимания всего мира. По всем этим причинам у меня к ней душа лежит.

Но я не думаю, что она до конца понимает, насколько отчаянно бедными мы были до ее рождения. Благодаря деньгам, которые я приносила в семью, она не была беспомощной перед лицом нашего отца, как мы с матерью в 1980-х. Когда у тебя ничего нет, эта боль усиливается из-за невозможности убежать. Мы с мамой были вынуждены наблюдать за уродством и насилием, не веря, что нам есть куда бежать.

Она всегда будет моей сестрой, и я люблю ее и ее прекрасную семью. Я желаю им всего самого лучшего. Она прошла через многое, включая подростковую беременность, развод и несчастный случай с дочерью, едва не ставший причиной смерти. Она рассказала о боли, которую ей пришлось пережить, когда она росла в моей тени. Я стараюсь испытывать больше сострадания, чем злости, по отношению к ней и ко всем, кто, как мне кажется, обидел меня. Это нелегко.

Мне снились сны, в которых Джун говорил мне, что знает, что причинил боль моему отцу, который затем причинил боль мне. Я чувствовала его любовь и то, что он изменился на другой стороне. Я надеюсь, что однажды я смогу лучше относиться и к остальным членам моей семьи.

Мой гнев проявляется физически, особенно в виде головных болей, сопровождающихся мигренью.

Когда они у меня появляются, я не хочу идти к врачу, потому что то, что меня все эти годы отправляли к одному врачу за другим, породило у меня фобию по отношению к ним. Поэтому я забочусь обо всем сама. Что касается мигреней, то я не люблю говорить о них, потому что в какой-то мере верю, что если я это сделаю, то они будут беспокоить меня еще больше.

Когда у меня мигрень, я не могу выйти на свет и не могу двигаться. В темноте я остаюсь очень неподвижной. От любого света у меня пульсирует голова, и я чувствую, что сейчас потеряю сознание - настолько это больно. Мне приходится спать по полтора дня. До недавнего времени у меня никогда в жизни не болела голова. Мой брат часто жаловался на головные боли, и я думала, что он преувеличивает, насколько они сильны. Теперь я жалею, что вообще когда-либо сомневалась в нем.

Для меня мигрень хуже, чем желудочный вирус. При последнем вы хотя бы можете здраво мыслить. Голова может помочь вам понять, что вы хотите сделать, какие фильмы посмотреть. Но когда у вас мигрень, вы не можете ничего сделать, потому что ваш мозг отсутствует. Мигрени - это только одна часть физического и эмоционального ущерба, который я испытываю сейчас, когда я вышла из-под опеки. Я не думаю, что моя семья понимает, какой реальный ущерб они нанесли.

В течение тринадцати лет мне не разрешали есть то, что я хочу, водить машину, тратить деньги по своему усмотрению, пить алкоголь или даже кофе.

Свобода делать то, что я хочу, вернула мне мою женственность. В свои сорок с небольшим я пробую все как будто впервые. Я чувствую, что женщина во мне так долго была подавлена.

А теперь, наконец, я с ревом возвращаюсь к жизни. Возможно, я и в самом деле смогу пойти на грех в Городе грехов.