Женщина во мне

7

На втором прослушивании для “Клуба Микки Мауса” меня взяли. Мэтт, милый кастинг-директор, который направил мою маму к нашему агенту Нэнси, решил, что я готова.

Участие в шоу стало для меня “тренировочным лагерем” в индустрии развлечений: были долгие репетиции танцев, уроки пения, занятия по актерскому мастерству, время в студии звукозаписи и школа в промежутках. Мышкетеры быстро разделились на свои клики, разделенные гримерными комнатами, которые мы делили: Кристина Агилера и я были младшими, и мы делили гримерку с другой девочкой, Никки ДеЛоуч. Мы равнялись на ребят постарше - Кери Рассел, Райана Гослинга и Тони Лукка, который казался мне таким красивым. И быстро я сошлась с мальчиком по имени Джастин Тимберлейк.

Мы снимали в Диснейленде в Орландо, и моя мама и Джейми Линн, которой тогда было два года, поехали со мной. Днем, в перерывах, актеры ходили на аттракционы и дурачились. Это была настоящая детская мечта - невероятно весело, особенно для такого ребенка, как я. Но это была и исключительно тяжелая работа: мы прогоняли хореографию по тридцать раз за день, стараясь довести каждый шаг до совершенства.

Единственный неприятный момент был, когда незадолго до начала съемок нам позвонили и сообщили, что моя бабушка Лили умерла. Возможно, из-за сердечного приступа или инсульта, она утонула в бассейне во время плавания. Мы не могли позволить себе прилететь домой на похороны, но Линн Харлесс, добрая мама Джастина, одолжила нам билет на самолет. Это было то, что сделала бы семья, и дети и родители в этом шоу стали семьей.

Однажды Тони искал шляпу, которую гардеробщик оставил в комнате девочек, и зашел в нашу гримерку. Он вошел, и мое сердце выскочило из груди. Он был моей влюбленностью. Я не могла поверить, что этот парень только что вошел в мою гримерку! Мое маленькое сердце просто упало на пол.

В другой раз, на вечеринке с ночевкой, мы играли в игру “Правда или действие”, и кто-то загадал, чтобы Джастин поцеловал меня . На заднем плане играла песня Джанет Джексон, когда он наклонился и поцеловал меня.

Это вернуло меня в тот момент в библиотеке, когда я была в третьем классе и впервые держала парня за руку. Для меня это было самым большим событием, таким реальным, таким сильным. Это был первый раз, когда кто-то оказал мне какое-то романтическое внимание, и это было похоже на прекрасный бунт. Свет был выключен - мы смотрели фильм, и мы спрятали руки под партой, чтобы учителя не видели.

Клуб Микки Мауса был потрясающим опытом; он помог мне освоиться на телевидении. Выступление на этом шоу зажгло меня. С тех пор я знала, что хочу заниматься тем же, чем занималась там, - петь и танцевать.

Когда через полтора года шоу закончилось, многие из моих товарищей по актерскому составу уехали в Нью-Йорк или Лос-Анджелес, чтобы продолжить погоню за своей мечтой. Но я решила вернуться в Кентвуд. Внутри меня уже происходило противостояние: часть меня хотела продолжать двигаться к мечте, а другая часть хотела жить обычной жизнью в Луизиане. На минуту мне пришлось позволить нормальной жизни победить.

Возвратившись домой, я вернулась в Парклейн и стала жить нормальной подростковой жизнью - или самой близкой к нормальной, которая была возможна в моей семье.

Чтобы развлечься, начиная с восьмого класса, мы с мамой совершали двухчасовую поездку из Кентвуда в Билокси, штат Миссисипи, и, находясь там, пили дайкири. Мы называли наши коктейли “тодди”. Мне нравилось, что я могла время от времени выпивать с мамой. То, как мы пили, было совсем не похоже на то, как это делал мой отец. Когда он пил, он становился все более подавленным и замкнутым. Мы же становились счастливее, живее и авантюрнее.

Одними из лучших моментов в моей жизни с мамой были поездки на пляж с моей сестрой. Когда мы ехали, я потягивала маленькую порцию “Белого русского”. На мой вкус этот напиток напоминал мороженое. Когда в нем было идеальное количество колотого льда, сливок, сахара и не слишком много алкоголя, это был мой кусочек рая.

У нас с сестрой были одинаковые купальники и одинаковые химические завивки. Сегодня делать завивку маленькому ребенку запрещено, но в девяностые это было просто чертовски мило. В три года Джейми Линн была живой куклой - самым сумасшедшим, самым очаровательным ребенком на свете.

Так что это была наша фишка. Мы ездили в Билокси, пили, ходили на пляж и возвращались счастливыми. И нам было весело. Нам было очень весело. Даже среди всего этого мрака в моем детстве было много радости.

К тринадцати годам я пила с мамой и курила с друзьями. Свою первую сигарету я выкурила в доме своей единственной “плохой” подруги. Все остальные мои друзья были задротами, но эта подруга была популярна: ее сестра была старшеклассницей, у нее всегда был лучший макияж, и парни были по уши влюблены в нее.

Она отвела меня в сарай и дала мне мою первую сигарету. Несмотря на то что это был всего лишь табак, я почувствовала кайф. Помню, я подумала: “Неужели я умру? Пройдет ли это чувство? Когда это чувство пройдет?” Как только я выкурила свою первую сигарету, мне сразу же захотелось еще одну.

Я довольно хорошо скрывала свою привычку от матери, но однажды она попросила меня отвезти нас из магазина домой по длинной дороге, которая вела к нашему дому - я также начала водить машину в тринадцать лет, - и вдруг начала нюхать воздух.

“Я чувствую запах дыма!” - сказала она. “Ты курила?”

Она быстро схватила одну мою руку с руля и потянула ее к себе, чтобы понюхать. Когда она это сделала, я потеряла контроль над рулем, и машина покатилась по дороге. Казалось, что все происходит в замедленной съемке. Я оглянулась и увидела, что малышку Джейми Линн вдавило в сиденье: она была пристегнута ремнем безопасности, но не сидела в автокресле. Пока мы вращались, как мне казалось, очень медленно, я все время думал: “Мы умрем. Мы умрем. Мы умрем”.

И тут - бац! Зад машины врезался в телефонный столб.

То, что мы врезались в столб, было чудом. Если бы мы врезались в столб вперед, мы бы вылетели через лобовое стекло. Моя мать выскочила из машины и начала кричать - на меня за то, что я врезалась, на проезжающие мимо машины с просьбой о помощи, на весь мир за то, что он позволил этому случиться.

К счастью, никто не пострадал. Мы все трое ушли. Что еще лучше: моя мама забыла о том, что поймала меня за курением. Преступление в том, что я курила в подростковом возрасте? Неважно. Мы чуть не умерли! После этого она больше никогда не вспоминала об этом.

Однажды мальчишки из шестого класса школы попросили меня пойти покурить в раздевалку на перемене. Я была единственной девочкой, которую они пригласили присоединиться к ним. Я никогда не чувствовала себя круче. К счастью, в раздевалке мальчиков было две двери, одна из которых вела на улицу. Помню, мы заклинивали дверь, чтобы дым выходил наружу и нас не застукали.

Это стало ритуалом. Но он не продлился долго. Спустя некоторое время я решила попробовать сама, без мальчиков. На этот раз мы с моей лучшей подружкой пошли курить в раздевалку для девочек, но в этой комнате была только одна дверь. Катастрофа - нас поймали с поличным и отправили в кабинет директора.

“Вы курили?” - спросил директор.

“Нет!” сказала я. Моя лучшая подруга потянулась вниз и тайком сильно сжала мою руку. Было видно, что директор мне не поверил, но знаете что - мы отделались лишь предупреждением.

Позже моя подруга сказала: “Клянусь Богом, Бритни, ты самая ужасная лгунья, которую я когда-либо видела в своей жизни. Позволь мне в следующий раз говорить, пожалуйста”.

К этому возрасту я не только пила и курила, но и была очень любознательна, когда дело касалось мальчиков. Я была очень влюблена в одного из парней, который постоянно крутился возле дома моей “плохой” подруги. Ему было восемнадцать или девятнадцать, и в то время у него была девушка-сорванец. Они действительно были вместе, “та самая” пара в нашей школе. Мне хотелось, чтобы он обратил на меня внимание, но я не слишком на это надеялась, учитывая, что была на пять лет младше его.

Однажды ночью я ночевала у своей “плохой” подруги. Без всякого предупреждения парень, в которого я была влюблена, пробрался в дом посреди ночи - должно быть, в три часа утра. Я спала на диване и проснулась от того, что он сидел рядом со мной. Он начал целовать меня, а потом мы уже вовсю целовались на диване.

Что происходит? - подумала я. Это было похоже на какой-то спиритический сеанс, как будто я его приворожила! Я не могла поверить, что мой возлюбленный появился из ниоткуда и начал целоваться со мной. И это было мило. Он только и делал, что целовал меня. Больше он ничего не делал.

В тот год мне нравились многие мальчики из компании моего брата. В детстве Брайан был забавным, странным, но в лучшем смысле этого слова. Но когда он стал старшеклассником, то превратился в короля школы, абсолютно крутого парня.

Когда он был в выпускном классе, я начала встречаться с его лучшим другом и потеряла с ним девственность.

Я была молода для девятого класса, а парню было семнадцать. В итоге наши с ним отношения отнимали у меня много времени. Я шла в школу, как обычно, в семь утра, но уходила в обед, около часа дня, и проводила с ним вторую половину дня. Потом он отвозил меня обратно, как раз когда школа заканчивалась. Я просто невинно садилась в автобус и ехала домой, как ни в чем не бывало.

В конце концов, моей маме позвонили из школы: я пропустила семнадцать дней, которые мне пришлось наверстывать.

Мама спросила: “Как ты это сделала? Как ты просто ушла?”

“О, я подделала твою подпись”, - сказала я.

Разница в возрасте между мной и тем парнем была огромной - сейчас это кажется возмутительным, - и поэтому мой брат, который всегда очень опекал меня, начал его ненавидеть. Когда Брайан поймал меня на том, что я тайком хожу к его другу, он рассказал обо мне нашим родителям. В наказание мне пришлось целый день ходить по району с ведром, убирая мусор, как заключенный на шоссе. Брайан ходил за мной по пятам и фотографировал, как я, плача, убираю мусор.

Если отбросить подобные моменты, то в том периоде моей жизни было что-то удивительно нормальное: посещение выпускного бала, поездки по нашему маленькому городку, походы в кино.

Но, по правде говоря, я скучала по выступлениям. Моя мама поддерживала связь с адвокатом, с которым познакомилась на прослушивании, человеком по имени Ларри Рудольф, которому она иногда звонила, чтобы получить деловые советы. Она отправила ему видеозаписи моего пения, и он предложил мне записать демо. У него была песня, которую Тони Брэкстон записала для своего второго альбома, но которая так и осталась в монтажной; она называлась “Today”. Он прислал мне песню, я выучила ее, а потом записала в студии в полутора часах езды от нас, в Новом Орлеане. Это стало демо, которое я использовала, чтобы попасть в двери звукозаписывающих лейблов.

Примерно в то же время Джастин и еще один участник Клуба Микки Мауса, Джей Си Чейз, были в новом бойз-бенде NSYNC, который только собирался. Другая подруга по актерскому составу, Никки, с которой я делила ту гримерку, собиралась присоединиться к девичьей группе, но после того, как я обсудила это с мамой, мы решили заняться сольным творчеством.

Ларри проиграл демо для нескольких руководителей в Нью-Йорке, которые сказали ему, что хотят посмотреть, на что я способна. Так что я надела свои туфельки на каблучках и милое маленькое платье и вернулась в Нью-Йорк.

Я пыталась вернуться к жизни обычного подростка, но у меня ничего не получалось. Я все еще хотела чего-то большего.