Жестокий роман. Книга 2

Глава 35

Джо Пэйтон стоял в спальне, мучительно раздумывая, какую рубашку надеть — чистую без двух пуговиц или грязную и мятую, но со всеми пуговицами. Его размышления были прерваны звонком в дверь. Должно быть, принесли вырезки из газеты «Санди экспресс», решил он. Приоткрыв дверь, он просунул руку.

— Спасибо. Я должен расписаться? Извините, я не одет.

— Полагаю, твоя одежда так износилась, что ты не можешь надеть ее, — неожиданно прозвучал голос Каролины. Она не знала, как Джо примет ее, но даже не представляла себе, что это будет так смешно.

— Подожди минутку, я сейчас что-нибудь надену.

— О, Джо, — весело сказала Каролина, — не возражаю, если ты останешься голым.

Каролина окинула его быстрым взглядом.

— Привет, Джо! Кажется, наша разлука пошла тебе на пользу.

Она по-прежнему чертовски хороша, подумал Джо, и стоит десяти кинозвезд.

— Кофе? — спросил он, стараясь скрыть смущение.

— Я сама приготовлю, а ты пока оденься.

Господи, размышлял Джо, ведь мы расстались уже полтора года назад. Между тем она похорошела, а я постарел.

— Ты постарел за это время, — сказала она, словно прочитав его мысли.

— Благодарю.

— Ты все еще поддерживаешь близкие отношения с мисс Шарон?

— Нет, — ответил Джо, вспомнив последнюю встречу с Розой, когда она сказала ему, что допустила большую ошибку, связавшись с ним, и предложила расстаться.

Каролина приготовила крепкий ароматный кофе.

Это напомнило Джо о тех временах, когда он часто бывал в ее доме.

— Рад тебя видеть.

— Я тоже.

— Что заставило тебя явиться сюда? Полагаю, серьезная причина?

— Я пришла поговорить с тобой о последних событиях. Прежде всего о Хлое. Она в ужасном состоянии, и я очень волнуюсь за нес. Да и эта гнусная книга.

— Понятно. Значит, все дело в книге.

— Да. Вообще-то меня это мало волнует. Я уже привыкла ко всему, но очень боюсь за Хлою.

— Я знаю. Не только Хлоя. Пирс. Флер.

— Да. Отчасти и Пирс. Впрочем, и он, и Флер могут сами позаботиться о себе.

— О, Каролина, впервые слышу, что Хлоя тревожит тебя больше, чем Флер.

Каролина нахмурилась:

— Джо, мне не до шуток. Я хочу сделать правильный выбор и не допустить ошибок. Можешь не верить, но я ощущаю ответственность за то, что происходит с моей бедной дочерью.

Джо пожал плечами:

— Пожалуй, тебе не следует брать на себя ответственность за ее судьбу.

— Брать все на себя, Джо, — таков мой теперешний удел. Но как узнать, что написал этот негодяй? Пирс наотрез отказывается это обсуждать. Он старается ничего не замечать и думает только о звании пэра. Если в этой книге есть хоть намек на клевету, мы можем добиться через суд ее запрещения.

— А ты хорошо информирована.

— Да, я поговорила с Людовиком Ингремом.

— Как он поживает?

— Людовик очень расстроен.

— Чем?

Каролина рассказала Джо все, что случилось с Хлоей.

— Мы должны помочь ей. Она страдает и осталась совершенно одна, без всякой поддержки. Вот я и подумала, не поддержишь ли ты ее.

— Я всегда старался это делать.

— Знаю, Джо, но сейчас ей нужна реальная помощь.

Она ушла от Джо через полчаса.

— Мне пора домой, но я приеду завтра утром, чтобы встретиться со служащими банка.

Джо понял, что если уж Каролина решила заняться банковскими делами, значит, все обстоит весьма плохо.

Проводив ее до такси, он вернулся и стал звонить друзьям, издателям и адвокатам. После этого он набрал номер Хлои.

— Я очень хотела позвонить тебе, Джо, но потом решила, что всегда слишком злоупотребляла твоим терпением и дружеским отношением ко мне.

— Это не так, Хлоя. Общение с тобой доставляло мне радость, и я очень дорожил твоей дружбой. Я буду у тебя в час дня.

Бледная, худая, Хлоя необычайно обрадовалась ему.

— Я приготовила антрекоты. Это было одним из моих любимых блюд в старые добрые времена. О, Джо, как жаль, что я не работаю поваром!

— Для меня ты всегда останешься поваром.

Блюдо получилось очень вкусным, но Хлоя не притронулась к нему.

— Тебе нужно поесть, дорогая, — уговаривал ее Джо. — Ты слишком исхудала за последнее время.

— Нет, еда внушает мне отвращение, но я скоро поправлюсь.

— Надеюсь. Как Пирс?

— Ничего. Вообще я редко вижу его. У Пирса через три недели премьера, поэтому дома он почти не бывает.

— Как он относится к этой скандальной книге?

— О, Джо, не знаю! По-моему, Пирс спятил. Он не хочет даже говорить об этом. Пирс отказался встретиться со своим адвокатом. При этом он говорит, что самое разумное в подобной ситуации — делать вид, будто ничего не происходит.

— Опасная философия!

— Да, Джо, я рада, что ты согласен со мной. Пирсу кажется, что любая попытка защитить свою честь может помешать ему получить звание пэра. Он только об этом и думает. Просто навязчивая идея!

— Каролина так и сказала.

— Ты видел ее? О, Джо, я очень рада!

— Да, она была у меня.

— Знаешь, она и ко мне неожиданно нагрянула, и впервые за двадцать шесть лет я почувствовала к ней симпатию. Мне показалось, что она переживает за меня.

— Чудесно, Хлоя, я всегда считал, что мать любит тебя.

— Может, ты и прав.

— Кстати, она обеспокоена появлением этой-книги не из-за Пирса или Флер. Она боится за тебя, Хлоя. Каролина уверена, что Флер способна позаботиться о себе.

— Не сомневаюсь, — холодно заметила Хлоя. — Да и не понимаю, чем эта книга может повредить ей.

— Не ей, а репутации ее отца.

— А с чего Магнус упоминает о нем? Ведь книга посвящена Пирсу, а он никогда не встречался с Брендоном. Хотя…

— Что?

— Нет, ничего.

— Видишь ли, Хлоя, — осторожно начал Джо, — они были в Голливуде примерно в одно и то же время.

Ты когда-нибудь спрашивала об этом Пирса?

— Нет.

— Неужели вы никогда не говорили об этом?

— Мы вообще ни о чем уже не говорим, — призналась Хлоя. — Не обсуждаем даже самые важные проблемы, которые касаются пас непосредственно. О Господи, кто там у двери? Я не хочу никого видеть сегодня.

— Не волнуйся, дорогая. Я сейчас посмотрю и скажу, что ты никого не принимаешь.

— Да, Джо, спасибо.

Хлоя села на диван и устало закрыла глаза. Какой кошмар, подумала она. Если эта книга выйдет, это будет страшный удар для них всех. А тут еще этот таинственный мистер Звери. Что, если Магнус Филипс докопается до него?

На лестнице послышались торопливые шаги.

— Боже, — простонала Хлоя, — значит, Джо не удалось выпроводить незваного гостя.

Открыв глаза, она увидела Людовика Ингрема.

— Я должен бежать. — Джо посмотрел на часы. — Мне нужно взять одно интервью. Надеюсь, вы извините меня.

Хлоя и Людовик молча смотрели друг на друга, словно не замечая Джо…

Джо молча вышел и быстро спустился по лестнице.

— Мне очень жаль, Хлоя. Прости, — сказал Людовик. — Я вел себя как последний идиот.

— Нет, это я виновата, — возразила Хлоя, не сводя с него глаз. — Это было ужасно! Ты просто не мог не разозлиться на меня. Садись.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Вижу, что это не так.

Наступила гнетущая тишина.

— Черт возьми! — воскликнул Людовик. — Я никогда не умел просить прощения. Но я люблю тебя, Хлоя, и надеюсь на прощение.

— О Господи, какие пустяки!

— Нет, хотя я эгоистичный и самовлюбленный, но очень ранимый человек. Мне очень стыдно, и только ты можешь избавить меня от угрызений совести.

— Хорошо, — улыбнулась Хлоя. — Я прощаю тебя.

Но и ты прости меня.

— Господи, Хлоя, как же я соскучился по тебе!

— Я тоже. — У нес вдруг полегчало на душе.

— А где Пирс?

— В Стрэтфорде.

— Понятно, — обрадовался Людовик.

— А дети гуляют внизу с няней. Да и управляющий где-то поблизости. Поэтому ни на что такое не надейся.

— Тогда я приду позже, если не возражаешь.

— О, дорогой, конечно же, приходи. И как можно чаще.

Людовик опустил бутылку шампанского в ведро со льдом и поставил рядом с кроватью.

— Представь себе, что это твоя первая брачная ночь, — прошептал он, раздевая Хлою. Он делал это не спеша, смакуя каждое мгновение. Когда все кончилось, он сказал Хлое, что безумно любит ее и никогда больше не допустит такой ошибки.

— Людовик, не надо. Я тоже во многом виновата.

А главное в том, что не сказала тебе о ребенке. Твоем ребенке.

— Нашем, — поправил он. — А ведь я мог стать отцом! — печально сказал он.

— Людовик, милый, у нас еще будут дети. Много детей.

В тот же вечер Джо позвонил Каролине.

— Хочу тебя обрадовать, — сказал он. — Людовик сегодня встретился с Хлоей.

— Хорошо, значит, я не зря говорила с ним.

— А что ты ему сказала?

— Что он эгоистичен, самовлюблен и слишком самоуверен.

— А разве мы все не такие?

— Нет, — решительно сказала Каролина. — Нет, Джо, ты не такой.

В ту ночь Хлоя рассказала Людовику все, об аварии, о таинственном Джерарде Эверне, о своей тревоге из-за книги Магнуса Филипса, об исступленном желании Пирса стать пэром.

— Боже! — удивленно воскликнул Людовик. — Теперь мне понятно, почему Магнус решил написать свою книгу. Это же прекрасный сюжет для мыльной оперы!

Я понятия не имел, что у тебя такая интересная семья.

Не могу лия встретиться с твоей сестрой?

— Думаю, нет.

— А разве ты не хочешь познакомиться с ней?

— Нет, — твердо сказала Хлоя. — У меня нет к ней ни малейшего родственного чувства. Она для меня просто не существует. Я боюсь ее появления так, словно она ведьма.

— Не думаю, что она появится.

Людовика встревожило, что Пирс ничего не предпринимает, чтобы оградить себя от клеветы, возможно, содержащейся в книге Магнуса.

— Он должен подать иск.

— Нет, мистер Маршалл сказал, что нам не удастся приостановить издание книги, если мы не узнаем ее содержания.

— Да, судебный процесс вы не выиграете, но можете добиться принятия так называемого запретительного указа, в соответствии с которым санкции распространятся не только на автора и издателя, но и на владельцев и распространителей книги. Это обычно отпугивает их.

— А что это нам даст?

— Запугать автора книги или издателя очень трудно. Они слишком хорошо знают свои права. А вот типографии, распространители и рекламные агентства, весьма чувствительные к подобным вещам, могут отказаться от сотрудничества с издательством.

— Не понимаю, как же нам предотвратить выпуск книги?

— Все дело в том, что типографии не связаны с доходами автора и издательства. Они просто откажутся печатать и продавать книгу. Не понимаю, почему Маршалл не предупредил об этом Пирса. Я всегда считал его квалифицированным юристом.

— Значит, ты ошибался, — хотя все это довольно странно.

— Он мог сделать кое-что еще.

— Что именно?

— Припугнуть телевизионные станции, радиостудии, газеты и журналы, что никогда не обратится к ним, если они хоть одним словом упомянут эту книгу. Это тоже могло бы подействовать.

— Боже! — воскликнула Хлоя. — Ну почему мы не наняли тебя, Людовик?

— Не знаю. Пожалуй, вы допустили ошибку.

— Хорошо, я расскажу Пирсу о «запретительном указе». Посмотрим, как он на это отреагирует. Если, конечно, оторвется от своего «Отелло».

Хлоя оказалась права. Пирс отказался обсуждать с ней эту тему.

— Мы поговорим об этом в конце недели, — раздраженно сказал он. — Согласен, это весьма соблазнительное предложение, но я не могу прервать репетиции и заняться чем-то другим.

Хлоя разозлилась и бросила трубку. Неужели ему важнее получить это дурацкое звание, чем защитить себя от гнусной клеветы? Бедный Пирс! Он ничего не понимает. Если он и на этот раз не получит вожделенный титул, это будет… Господи, да это же прекрасная идея!

Гениальная! Хлоя набрала номер Николаев Маршалла.

— Как я понимаю, судебный запрет на издание книги можно получить лишь в том случае, если причиненный ущерб невозместим?

— Совершенно верно.

— Прекрасно. Вы, видимо, знаете, что мой муж ожидает получения дворянского звания и посвящения в рыцари. Об этом пишут почти все солидные газеты. Ему предстояло получить это еще в прошлом году. Как вы думаете, если он лишится такой чести из-за проклятой книги Магнуса, можно считать это невозместимым ущербом?

— Полагаю, да, миссис Виндзор. Однако это трудно доказать. Кроме того, его могут удостоить дворянского звания еще до выхода книги. Так или иначе, нельзя рассчитывать на успех судебного преследования, не удостоверившись в том, что в книге содержится клевета.

— Может, попытаться?

— Это будет стоить больших денег. Очень больших.

За трех-, четырехдневное слушание в суде вам придется выложить не менее сотни тысяч фунтов и обеспечить явку многих свидетелей. Это весьма сложно.

— Ну что ж, можно попробовать. Я постараюсь кое-что разузнать, а потом приеду к вам.

Марию Вулф удивил неожиданный звонок Хлои.

— Дорогая, конечно, я помогу тебе, если это в моих силах. К сожалению, мне ничего не удалось узнать у Магнуса насчет его книги, хотя он был весьма любезен.

— Мне нужно посоветоваться с кем-то, кто мог бы узнать у премьер-министра список людей, представленных к возведению к дворянство. Не поговоришь ли с Джеком?

— Конечно, Хлоя, не волнуйся, надеюсь, на этот раз Пирс непременно получит дворянское звание.

— Я тоже надеюсь, Мария.

— Как, кстати, продвигается его новый спектакль?

Ах да, ведь Пирс не любит говорить об этом до окончания репетиций. Он очень суеверен.

В пятницу Пирс вернулся домой поздно и выглядел ужасно.

Увидев мужа, Хлоя поразилась его мертвенной бледности и истощению. Решив никого не пускать к Пирсу и дать ему возможность отдохнуть, она спустилась на кухню приготовить ужин. Когда она поднялась к мужу с подносом в руках, он уже крепко спал.

Рано утром позвонила Мария Вулф.

— Хлоя, дорогая, у меня хорошие новости. Вчера я говорила с близким другом нашей семьи, Джеральдом Рамзсем Брауни. Он член Верховного суда и комитета по награждениям. Может, ты видела его у нас. Он согласился выслушать тебя. Позвони ему в понедельник.

— Спасибо, Мария, очень тебе обязана.

В этот момент в комнату вошел Пирс:

— С кем ты говорила?

— С Марией.

— О Господи, неужели еще одна вечеринка?

— Не волнуйся. — Хлоя поняла, что он действительно плохо себя чувствует, если так испугался вечеринки. — Она кое-что сообщила мне.

— Что?

— О, Пирс, мы просто договорились вместе побывать в Стрэтфорде в следующем месяце.

— Но ведь они уже получили приглашение.

— Но, вероятно, забыли об этом. Сейчас приготовлю тебе завтрак.

— Я не хочу есть. Только кофе.

— Пирс, ты должен поесть, посмотри на себя. Ты же еле ходишь!

— Хлоя, со мной все в порядке. А теперь выкладывай, что тебе сказала Мария.

Хлое пришлось рассказать ему о своей идее.

— О, Хлоя, когда же ты забудешь об этой дурацкой книге? Нам ничего не удастся сейчас сделать, неужели ты не понимаешь? Своими затеями ты только портишь настроение и мне, и себе.

— Ошибаешься, Пирс. Мы многое можем сделать.

Я недавно разговаривала с Людовиком и…

— Неужели? — насторожился он. — Когда же ты с ним разговаривала?

— Недавно. Николае Маршалл говорил тебе о существовании «запретительного указа»?

— Кажется, нет. Но, по-моему, все это бессмысленно и слишком дорого.

— Пирс, поговори с Людовиком, хотя бы выслушай его.

Он тяжело вздохнул. Ну почему Пирс не хочет ничего делать?

— Ты должен скоро получить звание пэра. Если эта скандальная книга помешает этому, у нас будут все основания требовать судебного запрета на се издание.

— Какая чушь!

— Нет, Пирс, это прекрасная идея, и ею необходимо воспользоваться. Я уже поговорила с Маршаллом.

Он полагает, что при определенных затратах дело можно выиграть.

— Ты говорила с Николасом Маршаллом, не посоветовавшись со мной? И Мария Вулф знает об этом?

— Нет, Мария ничего не знает, а Николае Маршалл одобрил мою идею. Мы подумали…

— Мы? Кто это мы?

— Николае и я.

— Хлоя, ты не имела права так поступать. Это тебя не касается.

— О, Пирс, ты меня удивляешь! Книга касается меня не меньше, чем тебя.

— Неужели?

— Конечно. Я же твоя жена. — Она с трудом произнесла это слово.

— Хлоя, я уже много раз говорил тебе, что хочу забыть об этой книге.

— Но почему. Пирс, почему?

Он опустил голову.

— Все дело в таинственном мистере Зверне, верно?

Ты боишься всего, что с ним связано. Разве не так. Пирс?

Посмотри мне в глаза и ответь на мой вопрос.

Хлоя увидела в его глазах такое отчуждение и ненависть, что даже опешила. Пирс встал из-за стола и вышел из кухни. Минут через десять он спустился, держа в руке чемодан.

— Я уезжаю в Стебингс, ибо не желаю подвергаться твоим унизительным расспросам.

— Пирс! — закричала Хлоя. — Не надо, Пирс! Останься, пожалуйста! Давай поговорим откровенно. Ведь я же хочу помочь тебе! Пожалуйста, Пирс!

— Не могу. Мне нужен покой и отдых.

— Куда едешь, папа? — встревожилась Пандора.

— В Стебингс.

— Можно с тобой?

— Нет.

Пандора заплакала.

Пирс беспомощно посмотрел на нее.

— Полюбуйся, что ты натворила, — сказал он Хлое.

Джеральд Рамзей Брауни ничем не помог Хлое. Он сразу сказал, что не имеет права разглашать конфиденциальную информацию, поскольку скоро о ней сообщат официально.

— Скоро? — удивилась Хлоя. — Но ведь сейчас еще только март!

— Да, все это вопрос времени.

— Позвольте задать вам еще один.

— Пожалуйста.

— Если какое-то лицо представлено к дворянскому званию, а в это время возникает скандал, угрожающий его репутации, то могут ли власти…

— Какие власти вы имеете в виду?

— Ну, скажем, тех, кто составляет окончательный список для утверждения в дворянстве.

— Понятно.

— Так вот, если эти люди узнают о скандале, они лишат его возможности получить это звание?

— Да, это возможно, но не обязательно. Присуждение дворянских званий — очень сложный и зачастую непредсказуемый процесс. Здесь все зависит от обстоятельств. Имеет значение и характер скандала.

— А развод с женой может повлиять на это?

— Несомненно.

— А как же установить, потерял ли этот человек достоинство или честь из-за развода?

— Не думаю, что это возможно. К тому же ваш гипотетический претендент на дворянское звание просто не попадает в список, если не имеет безупречной репутации.

— Спасибо, вы оказали мне бесценную услугу. — Хлоя чуть не заплакала.

Вскоре ей позвонила Мария Вулф.

— Хлоя? Ты звонила Рамзею Брауни?

— Да, спасибо.

— Он помог тебе?

— Нет.

Вскоре, телефон снова зазвонил.

— Привет, дорогая, — сказал Джо. — Я очень волновался за тебя. Как дела?

— Все в порядке, Джо. Кстати, не мог бы ты кое-что узнать для меня? Я имею в виду список претендентов на дворянское звание.

— Зачем это тебе?

Хлоя рассказала ему о своем плане.

Джо пообещал сделать все возможное, хотя и сомневался в успехе.

— Вот что, Хлоя, — сказал он. — Каролина просила меня узнать, какие газеты больше всего заинтересовались этой книгой. К сожалению, очень многие. Почти все солидные газеты жаждут получить информацию о ней. Но по словам Боумана, в следующем месяце состоится аукцион и только тогда появится возможность получить первые отрывки для публикации.

— Спасибо, Джо.

Хлоя села на диван и охватила голову руками. Выходные прошли бесполезно. Ей даже не удалось поговорить с Пирсом насчет «запретительного указа».

Когда зазвонил телефон, Хлоя сказала экономке:

— Позовешь меня только в том случае, если это мистер Ингрем.

Увы, се экономка Филипино плохо владела английским. Поговорив по телефону, она сообщила Хлое:

— Звонил мистер Ингрем. Я сказала ему, что вы готовы говорить с кем угодно, но только не с ним. Он почему-то бросил трубку.

Мысль о предстоящей свадьбе не давала покоя Флер даже тогда, когда она занималась любовью с Рубеном. Она все время сравнивала свои чувства к нему с тем, что испытывала к Магнусу. Сравнение было не в пользу Рубена.

Флер прекрасно понимала, что у них с Магнусом нет будущего, но мысли о нем владели се воображением. Флер поняла, что именно Магнус — тот, о ком она мечтала, которого ждала всю жизнь и без которого не представляла дальнейшего существования. Магнус стал для нее средоточием вселенной. Как же она выйдет замуж за Рубена, любя Магнуса так безумно и страстно? Нет, это невозможно. Это было бы слишком серьезной ошибкой.

Флер посмотрела на Рубена, словно желая убедиться в том, что она права. Он лежал рядом с ней — красивый, молодой, удовлетворенный только что завершившимся актом любви. Нет, нет, подумала Флер, это было бы бесчестно по отношению к нему, гадко и низко. Она должна покончить с этим раз и навсегда.

Немедленно. Сейчас же.

— Рубен, — начала она и остановилась, почувствовав, что вот-вот расплачется. , Рубен нежно погладил ее по щеке:

— Флер, милая, что случилось? Почему ты плачешь?

Флер решительно поднялась с кровати.

— Рубен, мое сердце разрывается от боли, но я не могу выйти за тебя замуж. У меня нет никого другого.

Просто я вообще не хочу выходить замуж. Я очень люблю тебя, но этого мало, чтобы стать тебе надежной и верной женой. Прости меня!

Рубен смотрел на нее, не понимая, что она говорит.

Затем встал, быстро оделся и пошел к двери.

— Тогда прощай. Флер, — печально сказал он.

Флер провела ночь без сна, но и без слез. Вспоминая время, проведенное с Рубеном, она поняла, что была счастлива, хотя и не настолько, чтобы связать с ним жизнь.

Под утро Флер расплакалась. Ей стало жаль его.

Только сейчас она осознала, что ей всегда будет недоставать этого верного и надежного друга.

Утром она заявила Солу, что решила уволиться. Тот сперва изумился, а потом стал орать, что она дура набитая, сошла с ума и не соображает, что делает. Флер покорно все выслушала, а потом повторила, что хочет немедленно уволиться.

— Ты понимаешь, что будет с Сильвией? — продолжал кричать Сол. — Ты же уничтожишь ее! Благодаря тебе она стала совершенно другой женщиной. Она так радовалась, что ты выходишь замуж за Рубена.

Флер спокойно объяснила, что не собирается выходить замуж за человека, которого по-настоящему не любит.

— Да что ты понимаешь в любви? — воскликнул он. — Никогда не думал, что ты так глупа. Убирайся отсюда и никогда не показывайся мне на глаза.

— Прекрасно, — сказала Флер. — Именно этого я и хочу.

— Если ты уйдешь, я подам на тебя в суд, — пригрозил он. — Ты нарушила условия контракта и ответишь за это. А реклама косметических изделий? Кто будет этим заниматься?

— Я готова завершить рекламную кампанию без вознаграждения.

— А что ты собираешься делать, — спросил Сол, немного успокоившись. — Мыть туалеты?

— Сол, мне не придется мыть туалеты. Я смогу найти работу в рекламном бизнесе. Ведь у меня уже есть опыт и неплохая репутация. Но вообще я подумываю о том, чтобы поработать немного в Лондоне.