Жестокий роман. Книга 2

Глава 21

Одним из любимых занятий Джо была игра «А что, если бы…». Он посвящал ей много времени. К примеру, что было бы, если бы Линкольн заболел 14 апреля 1865 года и не пошел в этот день в театр Форда? Что было бы, если бы 22 ноября 1963 года в Далласе шел дождь и Джон Кеннеди ехал в закрытой машине? Что, если бы Адольф Гитлер оказался чуть более талантливым и поступил в Венскую академию художеств? Или если бы Микеланджело страдал головокружениями, а Моцарт отличался крепким здоровьем? Применительно к жизни самого Джо можно было бы задать такой вопрос: что, если бы Каролина не услышала его выступления по радио в программе «Женский час»?

Как причудливо переплетаются в жизни случайности с закономерностями! Он много раз думал о том, что было бы, если бы какая-то женщина в голубом шелковом платье не перехватила такси у него под носом? В тот день он вышел из отеля «Кармель» в Санта-Монике и спешил поймать такси, чтобы добраться до аэропорта, но из-за этой женщины приехал туда на три минуты позже. Если бы не это, многое в его жизни пошло бы совсем не так.

Но это случилось. Она выскочила вперед и быстро шмыгнула в машину. Джо не сразу поймал другое такси, и это задержало его на несколько минут. Он прибыл в аэропорт усталый, но весьма удовлетворенный тем, что сделал в Лос-Анджелесе. Ему удалось встретиться с нужными людьми и собрать информацию, необходимую ему для дальнейшей работы.

Подъехав к зданию аэропорта, Джо увидел, что оттуда выходят два человека — красивый мужчина в бежевом костюме и высокая девушка в розовом платье. Джо сразу узнал обоих. Пирс Виндзор шел чуть впереди Флер и толкал тележку с багажом. Флер следовала за ним, улыбаясь и возбужденно жестикулируя.

Джо замер, не зная, что делать и думать об этом, как себя вести и как реагировать на эту неожиданную встречу. Он отдал бы все на свете, чтобы не видеть этого, не знать о тайной встрече этих людей, которые, как ему казалось, не должны быть знакомы. Джо подумал о Хлое, оставшейся дома с маленькими детьми. Если бы рядом с Пирсом шла другая женщина, Джо захотелось бы убить этого подонка. Но это была Флер, и ему следовало решить, что делать дальше. Почему она здесь?

Зачем приехала в Лос-Анджелес с этим негодяем? Может, ей вздумалось поразвлечься? Нет, не похоже. Скорее всего она пытается отомстить сестре, которую ненавидела всю жизнь.

Так или иначе, это было невыносимо. Флер надо остановить любой ценой. Она просто спятила, решил Джо, лихорадочно обдумывая план дальнейших действий. Необходимо спасти Хлою, а тем самым и Флер.

Что же касается Пирса… Джо не желал сейчас думать о Пирсе. Пока лучше оставить его в покое и разобраться с ним позже.

В самолете Джо пил бурбон, пытаясь хоть как-то заглушить душевную боль. Но даже бурбон не помог ему. Над всем доминировали три чувства — тревога, гнев и страх. К ним примешивалось еще одно, столь неожиданное, что Джо не мог признаться в нем даже себе.

Добравшись наконец до своего дома, он устало опустился на стул и решил тут же позвонить Флер. Джо соединился с агентством, но ему сказали, что она взяла на неделю отпуск и где-то отдыхает.

— Не могли бы вы попросить ее позвонить мне, как только она появится? Это Джо Пэйтон. Я в Лондоне.

Скажите ей, что это очень важно. — Теперь оставалось только ждать ее звонка.

— Джо?! Привет! Это Флер. Что-нибудь случилось?

— Да, — гневно ответил Джо. — Да, случилось нечто безобразное.

— Что?

— О, Флер, не надо. Ты сама это знаешь.

— Понятия не имею, — удивленно сказала она.

— Случилось то, чего никто не мог ожидать от тебя.

Что ты делаешь с Хлоей, с ее детьми, семьей, счастьем?

Что, скажи мне. Флер, черт возьми!

— Я… Джо, о чем ты говоришь?

— Ради всего святого, не прикидывайся невинной овечкой. Я был в Лос-Анджелесе, Флер, и видел все своими глазами.

— О-о-о!

— Как ты могла. Флер? Ты еще хуже, чем я думал.

Я знал, что ты страшная лгунья, болтушка, жестокая и бессердечная, но не подозревал, что ты способна на такое. Остановись, Флер, прекрати эту грязную игру. Умоляю тебя! Если ты этого не сделаешь, то, клянусь Богом, я сам остановлю тебя.

— Джо, — возразила Флер. — Джо, это совсем не…

Но не успела она договорить, как Джо бросил трубку.

Это потрясло Джо. Он чувствовал себя безнадежно больным, разбитым морально и физически, сломленным нравственно. Так продолжалось день за днем. Он не знал, что делать: выяснить отношения с Пирсом, написать Флер или посоветоваться с Каролиной? Ни один из этих вариантов не устраивал его. Чувствуя, что с Джо происходит что-то странное, Каролина настойчиво попросила объяснить, в чем дело. Джо наотрез отказался обсуждать с ней свои проблемы, и отчуждение между ними нарастало с каждым днем, а это еще больше усиливало его страдания. Джо решил прибегнуть к лучшему средству, всегда выручавшему его в трудные минуты, и с головой погрузился в работу. Но и это не помогло. Однажды он весь день просидел за столом, уставившись в бумаги, но так ничего и не сделал. Вечером раздался телефонный звонок.

— Привет, Джо. Как дела? Это Магнус.

— Все о'кей, — ответил Джо, не доверявший ему.

Порой ему казалось, что Магнус слишком много знает об их жизни.

— Я могу угостить тебя пивом?

— Можешь, — согласился Джо, — но все равно не получишь от меня того, ради чего ты звонишь.

— Мне нужно совсем немного, — признался Магнус.

— Ну ладно, я выпью твое пиво.

— Завтра в «Эль-Вино», в обед?

— Годится.

«Эль-Вино», журналистский паб, был расположен напротив здания суда. Сюда приходили люди, жаждущие выпить несколько кружек пива и поболтать о смысле бренной жизни. Как и во всех подобных заведениях, в «Эль-Вино» были свои неписаные законы. Чтобы проводить здесь время, следовало иметь трезвую голову, стальные нервы, зоркие глаза и крепкое тело. В бар допускали только мужчин, а женщины тихо сидели в дальнем конце зала. Джо, как, впрочем, и все его коллеги-журналисты, прежде частенько захаживал сюда и считал ту пору не самой плохой в жизни. Войдя в шумный, прокуренный и душный зал, он подумал, что в последнее время, увы, стал редко заглядывать сюда.

Магнус Филипс стоял возле бара, беседуя с Дэвидом Фаром из «Кроникл».

— Поздравляю, — сказал Джо Дэвиду, недавно удостоенному звания лучшего репортера года. — Ты заслужил это.

— Спасибо, — ответил тот, — но я предпочел бы заниматься тем, чем сейчас занимаешься ты, Джо. Думаю, намного приятнее болтать с кинозвездами, чем носиться по городу в поисках сенсаций.

— Да, в этом есть, конечно, свои преимущества, — согласился Джо.

— Сколько тебе пива, Джо? — спросил Магнус.

— Пинту, — ответил Джо, твердо решив этим ограничиться. Он довольно быстро пьянел в обеденное время.

Вскоре Джо уже сидел с Магнусом в дальнем конце зала, допивая третью пинту и убеждая себя в том, что он не так пьян, как кажется.

— Ну, что скажешь, Джо? — спросил Магнус, осоловело уставившись на него.

— Я? — удивился Джо. — А мне казалось, будто ты хочешь мне что-то сказать.

— Не совсем так. Выпей еще немного, Джо.

— Нет, спасибо, хотя, пожалуй, я бы выпил немного тоника, чтобы освежить голову.

— Здесь ты не сможешь выпить чистый тоник, Джон, — авторитетно заметил Магнус. — Это так же невозможно, как подпустить женщин к бару. Они уже ворчат по этому поводу. Эти феминистки слишком зарвались, как мне кажется. Может быть, виски, Джо?

Это быстро тебе поможет.

— Пожалуй, ты прав, — с трудом выговорил Джо. — Немного виски, и я пойду.

Виски оказалось слишком много, но Джо залпом осушил рюмку.

— Я недавно встретил Джермейн Грир, — сообщил он, поставив рюмку на стол. — Она прекрасно выглядит и весьма сексуальна.

— Не могу поверить, Джо, — усмехнулся Магнус.

— А зря. Ты бы не отказался от нее, если бы увидел.

— Сомневаюсь. Терпеть не могу этих задрипанных шлюх.

— Она не задрипанная шлюха, а очень сексуальная женщина.

— Их всех надо запереть в большой комнате, а ключ выбросить в морс.

— Ну что ж, может, ты прав, Магнус. Давай еще выпьем немного. Первая пошла очень хорошо.

— Я только что прочитал твою книгу. — Магнус пристально вглядывался в Джо.

— Которую?

— «Скандалы». Прекрасная вещь, должен тебе сказать. Думаю, ты получал огромное удовольствие, когда писал ее.

— Да, этот так.

— Все эти голливудские штучки очень забавны. Мне правда очень понравилось, Джо.

— Да?

— Интересно, ты когда-нибудь видел этого Патрика?

Услышав это Имя, Джо встрепенулся.

— Нет.

— А как же ты вышел на него? Как узнал об этом скандале?

— Мне рассказала об этом дама по имени Иоланта Дюграт.

— Да? А чем же она занимается?

— Сейчас она уже ничем не занимается, а тогда обучала молодых актеров.

— А-а, — протянул задумчиво Магнус, уставившись в свою рюмку. — Чему обучала?

— Драматическому искусству.

— Держу пари, она знала много удивительных историй.

— О да, — согласился Джо, чувствуя, что начинает получать удовольствие от этого разговора.

— Мне нужно с кем-то поговорить на эту тему.

— Зачем?

— Я хочу написать серию заметок о голливудской жизни. Но ты не волнуйся, я тебе не конкурент. Так хорошо я не умею писать.

Джо саркастически ухмыльнулся.

— Я просто хочу копнуть поглубже некоторые сюжеты, изложенные в твоей книге. Точнее, попытаюсь добраться до полицейских отчетов.

— Это дорогое удовольствие.

— Ничего. Газета «Скетч» достаточно богата, чтобы оплатить мои расходы.

— Конечно.

— Итак, твоя знакомая Иоланта Дюграт… Сможет ли она поговорить со мной?

— Боюсь, что нет, — грустно сказал Джо.

— Почему?

— Она умерла.

— Мерзавец! — воскликнул Магнус и понурился. — Какого же черта ты… Ну ладно. Ты когда-нибудь слышал о восходящей кинозвезде Кристи Ферфакс? Какие-нибудь сплетни о ней?

— Нет, — признался Джо. — А что?

— Дело в том, что она была как-то связана с этим пресловутым Патриком.

— Неужели? — удивился Джо, мгновенно протрезвев. — Как же?

— Не знаю. Он пытался помочь ей подучить какую-то роль. Во всяком случае, все газеты писали тогда, что он оказывает ей всяческое содействие.

— Ничего не могу сказать, Магнус, извини. А почему об этом писали газеты? Что случилось с пей потом?

— О, ома уже давно умерла. Покончила с собой. Эта информация тоже из газет, Джо.

— Понятно.

— Может, у тебя есть какие-то идеи на этот счет? С кем еще я могу поговорить об этом?

— Не знаю. Ничего не приходит в голову. — Джо лихорадочно обдумывал, какое бы имя назвать Магнусу. Черт возьми, кого же ему порекомендовать? Вдруг он вспомнил слабоумную Наоми Макнайс. — О! — радостно воскликнул он. — Попробуй потолковать с Наоми Макнайс. Когда-то она была очень тесно связана с Байроном Патриком на киностудии «Эй-Си-Ай», протежировала ему. Она знает все обо всех. Кажется, сейчас она живет в Малибу. Если хочешь, я уточню.

— К сожалению, это не так, Джо, — грустно заметил Магнус. — Сейчас она в доме для престарелых, совершенно выжила из ума и умирает. Я уже пытался связаться с ней.

— Ну что ж, тогда ничем не могу помочь тебе, Магнус. Очень жаль. Мне пора домой. Мы прекрасно провели время.

Джо весь вечер просидел дома, чтобы оправиться от тяжелого похмелья, но не переставал ломать голову над тем, какое отношение имела к Байрону Патрику Кристи Ферфакс и что замышляет Магнус. Но больше всего Джо волновал вопрос, что он может или должен сделать, чтобы предотвратить нежелательное развитие событии.

Выходя из агентства. Флер неожиданно увидела перед собой Джо, облокотившегося на перила. Уже больше месяца прошло с того времени, как она вернулась из Лос-Анджелеса, куда ездила вместе с Пирсом. Джо написал Флер, что скоро собирается в Нью-Йорк и должен обязательно встретиться с ней. Тяжело вздохнув, она направилась к нему. Эта встреча была неизбежной. Рано или поздно ей пришлось бы выяснить с ним отношения.

— Привет, Джо!

Он молча посмотрел на нее, и Флер поняла, что Джо разгневан, уязвлен и расстроен. Она никогда не видела такой грусти в его глазах. Джо был бледным и усталым.

— По-моему, — холодно сказал он, — нам надо поехать ко мне в гостиницу и спокойно поговорить обо всем.

Если ты не согласишься, я придушу тебя прямо здесь.

— Ладно, — согласилась Флер. — Пойдем к тебе в гостиницу. Если ты так ненавидишь меня и хочешь убить, лучшего места для этого не найти.

Джо остановился, как всегда, в отеле «Сент-Реджис». Они вошли в ресторан и уселись за свободный столик. Джо заказал себе пива и вопросительно посмотрел на Флер.

— Что будешь пить?

— Я тоже выпью пива, — сказала она. — Впрочем, нет. Пожалуй, я выпью немного бурбона.

— Леди бурбон не пьют.

— А я не леди.

— Я знаю.

Они сидели молча, не глядя друг на друга.

— Ты постепенно становишься нуворишем, который проводит большую часть жизни в реактивных самолетах, не так ли? Вместе со своим другом Дэвидом Фростом?

— Он сам платит за свой проезд, — угрюмо ответил Джо.

— А ты?

— А я летаю за казенный счет. Я решил непременно поговорить с тобой. Флер. Не могу выразить, как я огорчен тем, что увидел в Лос-Анджелесе.

— Почему, Джо? Что так огорчило тебя?

— А то, что ты этого не понимаешь, огорчает меня еще больше, — сердито ответил Джо. — Флер, ты спишь с мужем своей сестры! Полагаю, я не ошибся?

— Да, я действительно сплю с ним.

— Почему, Флер? Скажи мне, ради Бога, почему?

Зачем тебе все это? Чего ты добиваешься?

— Очень многого, как мне кажется.

— Чего именно?

— Джо, — с раздражением сказала Флер, — сделай одолжение, выслушай меня. Это совсем не то, что ты думаешь.

— Неужели?

— Да, Джо. Пирс имел какое-то отношение к моему отцу. Это не просто предположение. Я знаю это наверняка.

— Флер, ради всего святого'.. — Его голос слегка вздрогнул. Она уставилась на него, но Джо отвернулся и стал молча смотреть в окно.

— В чем дело, Джо?

— Ни в чем.

— Это не правда. Я же вижу, Джо. Ты что-то знаешь? Джо, ничего не скрывай от меня.

— Флер, — тихо попросил он, — не втягивай меня в это дело, пожалуйста.

— Но как, Джо? Я же вижу, что ты уже влип в эту историю. Не лги мне, Джо. Я слишком хорошо знаю тебя.

— Флер, это ни к чему не приведет нас, понимаешь? Давай лучше вернемся к твоим милым и безобидным фантазиям. Кстати, как тебе удалось познакомиться с Пирсом?

— Очень просто. Однажды он ужинал вместе с моим боссом. Мне оставалось лишь появиться в ресторане.

— Ты пришла туда специально, чтобы познакомиться с ним?

— Да.

— Но зачем, Флер?

— Я все скажу тебе, Джо, — с горечью ответила Флер. — Это случилось из-за того, что ты сам всегда считал в порядке вещей.

— Значит, во всем виноват я, не так ли? И в том, что ты завела роман с мужем сестры?

— Да, в этом-то все и дело, Джо. Она моя сестра. У нас одна мать, а вы… Вы оба скрываете от нее даже факт моего существования! Вы стесняетесь меня, как прокаженной. Вы превратили меня в грязный и позорный секрет. Вспомни свои слова: «Мы ничего не сказали Пирсу о тебе», «Нам не следует говорить Пирсу о том, что у его жены есть сестра». Как ты думаешь, мне было приятно все это слышать? Да еще от тебя, Джо?

Ах, Хлоя, ох, Хлоя, только бы не повредить ее счастью!

Это было бы слишком ужасно для нее! Мы не должны говорить ей о том, что у нее есть сестра!

— Флер, — прервал ее Джо, — это не совсем…

— Как, по-твоему, мне надо было относиться ко всему этому, Джо? Могла ли я не чувствовать себя ущемленной?

— Ты права. Флер, — признался Джо, опустив голову. — Тебе это было больно. Я согласен.

— Больно? Это не то слово, Джо! Но я несла это бремя, Джо, такое тяжелое, что в один прекрасный день оно потащит меня на дно. Думаю, для вас это лучший выход из положения.

— Флер, не надо…

— Вот как все это началось, — продолжала она, не обращая внимания на его попытки остановить ее. — Я страстно хотела отомстить всем вам, причинить вам такую же боль. Сказать ему, кто я, а потом встретиться с ним с глазу на глаз.

— И что? Неужели ты безнадежно влюбилась в него?

— Пошел ты к чертовой матери! — воскликнула Флер. — Дело в том, что он, услышав мое имя, чуть было в штаны не наложил от страха. Это было невероятно.

— Что же он сказал тебе? — с интересом спросил Джо.

— Ничего не сказал, конечно.

— Флер, — Джо почувствовал некоторое облегчение, — это безумие. Остановись. Это ничего не даст тебе. У тебя просто паранойя. То, что это связано с твоим отцом, самая настоящая чушь. Ты должна забыть все это.

— Джо, я не могу этого сделать. Пожалуйста, попытайся понять меня. Я была там. Я видела его глаза, известные всему миру. Они выражали ужас, Джо.

Неописуемый ужас! Казалось, он увидел призрак. Да так оно и было, Джо. Он действительно увидел призрак моего отца.

— А потом? Что случилось потом?

— Потом? Ничего. Я извинилась и пошла обедать.

А на следующий день я позвонила ему и попросила дать автограф моей тете, которую я придумала. Он понял, что я ничего не знаю об отце, и великодушно согласился встретиться со мной в вестибюле гостиницы. Теперь Пирс уверен в своей безопасности. Я подружилась с ним.

Не скрою, он нравится мне, а я нравлюсь ему. Наши отношения доставляют мне удовольствие, Джо, довольно своеобразное, конечно.

Джо подумал, что никогда еще не видел у нее таких глаз — холодных, расчетливых и даже жестоких. Он вздрогнул.

— Значит, ты все-таки сблизилась с ним. Ну и что?

Он подтвердил твои подозрения? Он сказал тебе: «Да, Флер, я хорошо знал твоего отца, мы вместе работали в Голливуде много лет назад»?

— Нет. Пирс вообще отрицает, что был в Голливуде.

— Неужели? Но это уже о многом говорит, разве не так?

— О, Джо, ради Бога, не издевайся. В этом-то все и дело. Разумеется, он никогда не признается, что знал моего отца. В особенности если.., если погубил его.

— Флер, я в отчаянии. Из-за каких-то глупых и необоснованных предположений ты набрасываешься на мужа сестры и заводишь с ним роман.

— Джо, это нельзя назвать необоснованными предположениями. Поверь мне. В этом что-то есть. Я убеждена: этот человек что-то знает о моем отце. А его скрытность свидетельствует лишь о том, что это что-то ужасное.

— И ты, конечно, считаешь, что это ужасное сделал Пирс, а не твой отец? Флер, ты же знаешь, есть доказательства того, что именно твой отец вел себя не слишком хорошо. — Джо уже овладел собой и говорил спокойно и вразумительно. Это подействовало на Флер.

— Не знаю, Джо. Да, скорее всего отец в чем-то виноват. Но мне не хочется думать об этом. Могу сказать одно: Пирс был очень испуган, и я должна во что бы то ни стало узнать почему.

— И как же долго ты собираешься это выяснять?

— Я потрачу на это столько времени, сколько нужно. Если я узнаю, что именно Пирс погубил отца и передал в журнал эту гнусную информацию, я отомщу ему.

Это неизбежно, Джо. Ведь из-за него я так одинока и несчастна. Поэтому я сделаю все, чтобы и он стал одиноким и несчастным.

— Флер, ты не понимаешь, о чем говоришь. Это просто.., невротическая реакция, что ли.

— Нет, понимаю, к тому же это не имеет никакого отношения к неврозам.

— Хорошо. А эта месть… Она коснется и Хлои?

— Нет, мне наплевать на Хлою, — отрезала Флер и посмотрела в глаза Джо. — Однако это может задеть и ее: Но повторяю: для меня это не так уж важно.

— Плохо, Флер. Плохо и грустно.

— Мне тоже грустно, Джо. Увы, это так. Может, это и плохо. Не знаю.

Джо долго задумчиво смотрел на нее.

— И все же я до сих пор не понимаю, чего ты добиваешься.

— Ну, прежде всего я хочу выяснить, замешан ли в этом деле Пирс. Если это так, я попробую заставить его признаться. Он должен все рассказать мне. А потом я заставлю его страдать. Пусть узнает, что такое боль и как тяжело ее переносить. Пусть испытает то, что пришлось испытать мне. По-моему, это справедливо. Я хочу попугать его немного. Попугать и заставить осознать свою вину.

— Я некогда не злился так, как сейчас. Ты просто бесишь меня;

Флер посмотрела на него.

— Но мне действительно было очень больно. Я всегда считала тебя другом и надеялась, что ты поймешь меня.

— Я и был твоим другом. Флер, когда-то. Более того, мне это нравилось. Я всегда искренне хотел помочь тебе. Но ты разрушила нашу дружбу и сама виновата в этом. Флер.

— Я знаю, — тихо сказала она.

— А сейчас… Сейчас ты все уничтожила, Флер. Ты устроила такую неразбериху из всего этого. Для тебя нет ничего святого. Это полнейшее безумие. А из-за чего? Из-за того, чтобы причинить кому-то боль и страдания. Как ты думаешь, он уже все знает?

— Нет. — Флер покачала головой. — Нет, он ничего не знает.

— А как тот симпатичный парень, с которым ты встречалась? Он тоже ничего не знает?

— Не знает, — кивнула она, вспомнив Рубена. Она скрывала от него свой роман с Пирсом.

Джо размышлял о той ситуации, в которой она оказалась.

— Флер, повторяю, это чистое безумие, больная идея.

Пирс странно отреагировал на твое имя, и вот теперь ты хочешь мстить ему, не считаясь с принципами морали, нравственности и простой порядочности. Оставь все это, Флер! Умоляю тебя, оставь! Перестань встречаться с Пирсом Виндзором. Уйди из его жизни. Надеюсь, ты не станешь убеждать меня, что безумно любишь его?

— Нет, не стану, — ответила Флер, — конечно, нет.

Если хочешь знать, я едва выношу его. Он напоминает мне рептилию. Иногда мне даже жаль его.

— Почему ты его жалеешь? — спросил Джо с неподдельным интересом.

— Он восторженный идиот, — ответила Флер, наконец найдя подходящее определение. — Не знаю, что тебе рассказывала о нем твоя любимая Хлоя, но…

— Ничего особенного, — прервал ее Джо. — Она просто счастлива с ним.

— Значит, она набитая дура, — с досадой заметила Флер.

— Почему дура?

— О нет, Джо! — умоляюще воскликнула Флер. — Не пытайся втянуть меня в новый спор. Открой глаза и посмотри, что происходит вокруг. Если ты не замечаешь ничего странного в поведении Пирса, в его женитьбе на Хлое и в его отношении к другим людям, я ничем не могу тебе помочь. Но мне почему-то кажется, что ты все прекрасно понимаешь. Ты же умный человек, Джо.

Джо долго молчал, обдумывая ее слова. Да, он все понимал. Но одно дело понимать, а другое — открыто признаться в этом.

— Джо, — настаивала Флер, — я чувствую, тебе что-то известно. Расскажи мне, пожалуйста. Умоляю тебя!

Что ты знаешь о Пирсе и обо всем этом?

— Ничего не знаю. — Джо ответил так поспешно, что Флер явно не поверила ему. К тому же Джо старался не смотреть ей в глаза.

— Я не верю тебе.

— Флер, давай оставим этот разговор.

— Расскажи мне все, Джо. Почему ты прячешь глаза'. Посмотри на меня. Пожалуйста, Джо!

Он не выдержал и посмотрел на нее. Флер прочитала вето глазах все, что хотела узнать.

— Значит, он все-таки был здесь? В то время?

— О Господи! Не надо об этом. Флер! Не делай этого!

— Он был здесь? Скажи мне, Джо!

— Да, — признался Джо. — Он был здесь.

— Когда?

— В то же самое время, что и твои отец. Это все, что я знаю. Флер. Клянусь!

— Ты негодяй! — закричала она, забыв о том, что они не одни. — Мерзавец! Ты скрывал от меня правду, хотя знал, что я всеми силами хочу докопаться до нее.

Как ты мог, Джо? Как ты узнал об этом? И когда?

— Совершенно случайно. Об этом сказала его мать, когда Хлоя навещала ее. Я не хотел говорить тебе только потому, что убежден: ты должна забыть все это. То, что Пирс был там, ничего не подтверждает. Это единица информации, не более того. Он сказал мне, что предпочитает не упоминать об этом, поскольку потерпел в Голливуде фиаско. Его даже до кинопробы не допустили, понимаешь? Ну подумай сама, зачем мне было говорить тебе об этом?

— Я должна это знать,:

— возразила Флер, — Это может потянуть за собой что-то еще.

— Ничего, Флер. Абсолютно ничего. Мне, признаться, начхать на Пирса, но меня волнует судьба невинных людей. Ты можешь поступать с ним как тебе вздумается, но подумай о его жене и детях. Хлоя не имеет к этой истории никакого отношения. Флер. Она не виновата в том, что се муж — глупец. Она хочет сохранить семью.

Пожалуйста, Флер, оставь все это!

Флер задохнулась от гнева и обиды. Поднявшись, она посмотрела на него испепеляющим взглядом.

— Не говори мне о Хлое. Не говори мне о тон боли, которую я якобы причиняю ей, А мне можно причинять боль? Это нормально, да? Меня можно бросить на произвол судьбы, отправить в Америку, как какую-то вещь, оторвать от родной матери? Меня вообще отбросили в сторону, чтобы я не путалась под ногами. Со мной можно было делать все что угодно.

Почему она не вспомнила обо мне, когда отец уехал в Голливуд? И даже тогда, когда он умер? А слышать постоянно о нем всякие гадости? Думаешь, это не больно? А разве сейчас, когда ты предаешь меня, мне легко? Подумать только! Ты готов предать меня, чтобы спасти Хлою! Ты готов растерзать мою несчастную душу, чтобы сохранить ее безоблачное семейное счастье! Как ты можешь, Джо? Как ты смеешь предлагать мне это? Ведь ты когда-то был моим единственным другом! Нет, Джо, я не могу оставить это. Не могу и не хочу. Не хочу, потому.., потому… — Флер внезапно запнулась. В глазах ее стояли слезы.

Джо тоже вскочил, но от волнения не мог произнести ни слова. Его лицо вдруг стало совершенно другим — нежным, заботливым и страдальческим. На его глаза тоже навернулись слезы. Он молча протянул руку и погладил Флер по щеке.

Она затаила дыхание, надеясь, что он не остановится на этом.

— Мне жаль. Флер, прости меня, но все-таки я не могу согласиться с тобой. Я знаю, что ты очень много пережила, что тебе было невероятно трудно, я даже могу понять твое отношение к матери и сестре, но это не дает тебе права вести себя так, как сейчас. Я люблю тебя, Флер, но не могу одобрить твой поступок, считаю его аморальным, безнравственным и жестоким. Пожалуйста, Флер, перестань копаться в прошлом. Его уже не вернешь. Если ты не хочешь сделать это ради других, сделай ради меня.

— Не могу, — упрямо повторила она, почувствовав новый приступ отчаяния. Флер долго смотрела на Джо, понимая, что мир рушится у нес на глазах. Он всегда был се лучшим другом, всегда помогал ей, объяснял многое, недоступное ее пониманию. И вот теперь Джо предал ее, обманул ее ожидания и надежды.

— Не можешь или не хочешь? — холодно спросил он.

— Не могу. Если ты способен хоть что-то понять в этом мире, то должен понять и меня, — отчужденно сказала Флер и быстро вышла из ресторана. Она пыталась поймать такси, плача, как маленький ребенок, которого оставили на улице одного.

Для Флер это был страшный удар — страшный и жестокий. Она не ожидала от Джо предательства. Сначала ей хотелось поделиться своим горем с Рубеном или даже с Пенни, но Флер решила этого не делать. Да и зачем взваливать свою ношу на чужие плечи? Душевная боль была такой мучительной, что у нее началась бессонница.

Со временем боль утихла, но ненависть и гнев остались, и Флер укрепилась в желании причинить боль Пирсу, Хлое, Каролине и всем тем, кто помешал си осуществить свои планы. Она не сделала исключения даже для Джо. Ничего, подумала Флер, пусть и он немного пострадает. Ему это пойдет на пользу. Пусть узнает, что такое одиночество, отверженность и неприкаянность.

— Хочешь поговорить со мной? — спросил Рубен, когда Флер вдруг расплакалась за обедом, Она молча покачала головой и через силу улыбнулась. Ей было стыдно, что она завела тайный роман с Пирсом. В тот вечер Рубен проводил Флер до дома и крепко обнял се на пороге.

— О Рубен! — Флер грустно посмотрела на его милое и красивое лицо. — Рубен, ты мой самый лучший друг.

Да, подумала Флер, Джо прав: она не заслуживает любви этого порядочного человека. Но если она потеряет Рубена, то ее жизнь обратится в прах. Ведь он — последний, кто у нее остался. Она не выживет без него.

Из материалов к книге «Показной блеск»

Отрывок из книги Джо Пэйтона «Скандалы»

(Разрешение издательства на публикацию получено)

Можно не сомневаться в том, что Байрона Патрика убила система отношений, сложившаяся в Голливуде.

Она требует от людей соблюдения определенных правил игры. Они могут быть добрыми, воспитанными и знаменитыми, но только до известной степени. Все неприемлемое как в социальном, так и в сексуальном плане должно оставаться негласным. Голливуд переполнен наркоманами, сексуальными извращенцами, грязными подонками, жестокими преступниками, бездумными садистами, но публика не должна об этом знать. Иногда им приходится выкладывать огромные деньги, чтобы сохранить в тайне свои пороки. Молчание — самый ходовой товар в этом городе. Байрон не желал платить за молчание. При этом он еще не стал такой яркой звездой, чтобы за него кто-то расплачивался. Кому-то показалось, что дешевле избавиться от него, чем платить огромные деньги за поддержание его репутации. Он сгорел в пламени скандала, который никто не захотел погасить. Голливуд создал Байрона, и он же бездушно погубил его, когда пришел срок. Летом 1957 года Байрон стал жертвой системы общественных отношений Голливуда. В его смерти виновен не только журналист, состряпавший и опубликовавший грязную историю, не только тот, кто продал эту историю журналисту. У Байрона не было ни одного шанса. Они оказались слишком умны для него.

Примечание. Здесь должна быть вставка: «Кто же конкретно был слишком умен для него?»