Жестокий роман. Книга 2

Глава 25

— О Джо! Ты удивляешь меня. Ведь ты же журналист и умный человек. Все эти сплетни давно уже устарели.

— Но, Хлоя…

— Джо, честное слово, люди всегда болтали о таких вещах. — Хлоя удобно расположилась на мягком диване в квартире Джо на Монпелье-сквер. У нес на коленях сидел малыш, помахивая ручонками. — Каждый год появляются какие-то грязные слухи, — продолжала она. — Все врачи говорят, что Пирс — гомосексуалист, что он вот-вот оставит меня, что у него есть любовник в Лос-Анджелесе.

Часто упоминают имена Дамиана Латьена, Робина Леверета и даже старика Тома Кобли. Но я до сих пор сомневаюсь, что они переспали с ним и Дэвидом Монтегю. Кто сказал тебе всю эту чушь?

— Я услышал это во время одного из обедов, — ответил Джо.

— Неужели они не знают, что Дэвид и Лиза женаты уже более десяти лет?

— Не могу сказать. — Джо был смущен и выглядел несчастным.

— Ну что ж, уверена, что все эти слухи еще какое-то время будут циркулировать. О Пирсе, как, впрочем, и о других известных актерах, всегда ходили грязные сплетни. Он предупреждал меня об этом и всегда считал, что для публики это самое верное средство от скуки. От этих сплетен одно спасение — не обращать па них внимания и даже не утруждать себя, опровергая их.

— Но, Хлоя…

— Да, Джо? — теряя терпение, спросила Хлоя.

— Нет, ничего.

— Послушай, Джо. — Хлоя подалась вперед. — Если бы Пирс был гомосексуалистом, я бы знала об этом и, уверяю тебя, сразу же бросила бы его. Забрала бы детей и ушла. Конечно, у него есть недостатки и порой с ним трудно иметь дело, но я… — Она сделала паузу, а потом решительно продолжила:

— Я люблю его, и у нас очень хорошая семья. Вы все ошиблись, все, а я была права, когда утверждала, что у нас будет хороший брак. Пожалуйста, Джо, забудь об этом и предупреди своего приятеля мистера Ингрема, что, если хотя бы одно слово попадет на страницы газет. Пирс подаст па него в суд. Он уже давно говорил мне, что нужно это сделать и предъявить иск всем тем, кто распускает подобные слухи.

— Ладно, — сказал Джо. — Извини, что начал этот разговор, дорогая. Я ни за что на свете не хотел бы огорчать тебя из-за пустяков. Я… Мы просто подумали, что следует предупредить тебя.

— Ну что ж, спасибо. Я ценю ваше внимание, — ответила Хлоя так, словно речь шла о чем-то обычном, — но я.., мы можем сами о себе позаботиться.

— Конечно, — согласился Джо.

Позже, рассказывая Каролине об этом разговоре, Джо все еще испытывал беспокойство:

— Либо она берет уроки актерского мастерства, либо верит в то, что говорит. Последнее наиболее вероятно.

Может, она и права.

— Будем надеяться, что это так, — сказала Каролина, с сомнением покачав головой.

Джо настороженно посмотрел на нее:

— Кажется, ты не совсем уверена?

— Не знаю. — Она избегала его взгляда. — Ты же всегда считал Пирса гомосексуалистом. Уж не забыл ли ты об этом?

— Нет, я много лет слышу разговоры о странных сексуальных пристрастиях Пирса. Как он одевается? Как держится? Как обнимается с мужчинами? Вообще-то мне плевать на все, что он делает, но это затрагивает честь Хлои и разрушает ее семью.

— Думаю, что слухи для него не секрет, но все же лучше надеяться на то, что твой друг мистер Ингрем ошибся. Он часто ошибается в оценке людей.

— Скорее наоборот, — заметил Джо. — Чаще всего он оказывается прав. У него вообще есть особый талант исследователя, которым он часто пользуется в своей работе. Найджел Демпстер сказал мне как-то, что не испытывает страха, расследуя какую-нибудь историю.

Он просто делает свое дело. Именно это сделало его великим журналистом.

— «Великий журналист», — повторила Каролина и вздрогнула от отвращения. — Как может быть великим журналист, распространяющий гнусные сплетни?

— По-моему. Хлоя держит все под контролем, — с надеждой заметил Джо. — Она не слишком расстроена из-за этого. Ну и слава Богу! Если даже Пирс будет подсыпать ей яд в чай, она скажет, что это сахар.

— Магнус считает так же, — невольно вырвалось у Каролины. Она смущенно посмотрела на Джо и покраснела.

— Магнус? — удивился Джо< — Когда же ты разговаривала с ним?

— На днях, — уклончиво ответила Каролина, стараясь не смотреть ему в глаза. — В тот день, когда Пирс и Хлоя устроили вечеринку. Помнишь?

— Нет, не помню, — ответил Джо. — Впрочем, я всегда все забываю.

— Да, — согласилась Каролина, — к сожалению, это так.

Вечером того же дня Хлоя шла по парку с коляской и думала о том, долго ли она выдержит эти грязные слухи и сплетни. Ей было больно, что об этом говорят даже те, кому она всегда безгранично верила. Джо, например. Господи, какое унижение! А она сидела рядом с ним и улыбалась. Если бы он знал, что творится в ее душе! Считая ее наивной, они очень ошибаются.

Как же Пирс изменился за последнее время! В семье все чаще возникали ссоры из-за его частых отъездов, уклончивых объяснений, надуманных предлогов и пустых обещаний. Иногда Хлое казалось, что муж не заходит дальше обычного флирта, но время шло, а их отношения ухудшались. Она все еще надеялась, что рано или поздно это закончится и их жизнь войдет в привычное русло, но Пирс не давал ей никаких оснований для этого.

Ее охватило такое отчаяние, что она решила обратиться к психиатру. Врач внимательно выслушала Хлою, а потом стала задавать ей вопросы об интимной жизни Пирса и его сексуальных пристрастиях.

— Из того, о чем вы мне рассказали, — заключила она, — я могу предположить, что ваш муж — бисексуал.

Имейте в виду, что таковы почти все. Хотя, конечно, всегда доминирует что-то одно.

Врач посоветовала Хлое внимательнее наблюдать за мужем и терпеливо относиться к его склонениям. Она полагала, что сексуальные склонности Пирса могут быть результатом его ранимости и уязвимости.

Хлоя попыталась поговорить с мужем, предложила ему помощь и поддержку, но это вызвало у него приступ гнева и раздражения.

— Не смей относиться ко мне как к извращенцу! — кричал он, размахивая руками. — Я люблю и хочу тебя, причем больше, чем ты меня. Чего же тебе еще надо?

— Ничего, — поспешно ответила она, испугавшись его бурной реакции. — Все нормально, Пирс, извини меня. Мне не следовало говорить с тобой об этом.

В ту ночь они долго занимались любовью. Долго и страстно. Хлое показалось, что Пирс хочет таким образом что-то доказать ей. Она даже вспомнила слова психиатра: «Ему нужна вера в вас. Хлоя. Для него это очень важно. Он опасается, что вы можете бросить его».

Самым неожиданным было то, что Хлоя нашла союзницу в лице Лизы Монтегю. Это произошло случайно во время одного из приемов. Пирс изрядно набрался и стоял в обнимку с Дамианом Латьеном, держа в руке бутылку шампанского. Они весело напевали дуэтом знаменитую мелодию «Скажи мне, прелестная девушка», но делали это так неумело, что все смеялись. Только Хлое было не до смеха. Укрывшись в дальнем углу, она тихо плакала.

— Бедная девочка! — сочувственно сказала Лиза, протягивая ей носовой платок и ласково обнимая за плечи. — Я говорила когда-то Дэвиду, что мы должны предупредить тебя, но он отказался.

— Да я и не послушала бы вас тогда, — пробормотала сквозь слезы Хлоя. — Я бы решила, что вы хотите разрушить мое счастье. Я всегда так думала, когда меня предупреждали.

— Значит, это уже старо! — удивленно воскликнула Лиза. — Но, дорогая, это не имеет никакого значения.

Он же любит тебя! Очень любит. Он сам говорил мне об этом много раз.

— Правда? — спросила Хлоя.

— Ну конечно! Ты должна смириться с этим. Смириться или оставить его навсегда.

— Нет, я никогда не смогу сделать этого, — призналась Хлоя, — ибо верю в святость брака и нерасторжимость семейных уз. У меня же трое детей, Лиза! Я должна думать о них. Мне все это очень больно. Я люблю Пирса и никогда не смогу его бросить.

— Ну что ж, дорогая, но ты не должна забывать, что Пирс актер.

— Я помню об этом.

— Но понимаешь ли ты, что к Пирсу нельзя подходить с обычными мерками? Он не похож на других.

Актеры всегда играют. Играют в жизнь и с жизнью.

— Этого я не понимаю, — призналась Хлоя.

— Дело в том, что актеры любят риск. Если у них удачно складывается карьера, они становятся очень трудными в жизни. Трудными, крутыми и чрезвычайно жестокими. Чтобы выдержать такое напряжение, нужно немало мужества и таланта. Театральная жизнь мучительно сложна. Актеры так выкладываются, что иногда ищут разрядку в алкоголе, наркотиках, религии. Но чаще всего в сексе.

— Да, — устало ответила Хлоя, — я это заметила.

Лиза улыбнулась:

— Когда-то мне сказал об этом сам Дэвид Наивен, и это чистая правда. С огромным трудом взобравшись на вершину горы, ты видишь гораздо дальше и больше, чем те, кто остался внизу. Это захватывающее чувство, но вся беда в том, что ты можешь в любой момент сорваться в пропасть под хохот и улюлюканье толпы. Взгляни на Пирса с этой точки зрения, Хлоя, и ты поймешь, что ему угрожает. Он всегда стоит на краю пропасти и не может не чувствовать этого. Пирс не может быть домашним и ручным. Даже ради тебя и твоей любви.

Благодарная Лизе за доброту, Хлоя не решилась возразить, что любовь к семье и гомосексуальные связи — два полюса, между которыми есть масса неосуществленных возможностей. Впрочем, как ни странно, этот разговор немного успокоил ее.

Между тем она сама постоянно подвергалась домогательствам Людовика Ингрема. Он настойчиво говорил Хлое о своей страсти, предлагая ей оставить Пирса и убежать с ним. Хлое он казался очень привлекательным, а его слова находили отклик в ее душе. Благодаря Ингрему она вновь обрела достоинство и уверенность в себе. Кроме того, Хлоя давно уже чувствовала сексуальную неудовлетворенность, а поэтому желание уступить Людовику весьма соблазняло ее.

Все это время Людовик держал себя в руках и никогда не позволял ничего лишнего. Он даже как-то сказал Хлое, что если хоть раз поцелует ее, то уже не сможет остановиться. «Мне не до шуток, — заметил он, — я безумно влюблен в вас». Хлоя, напуганная своим влечением к нему, в ту же минуту оставила его посреди танца и уехала домой. Иначе, поняла она, ей уже не удалось бы противостоять его натиску.

Позвонив Хлое на следующее утро, Людовик заявил, что готов ждать ее и будет добиваться победы. Пока они решили остаться друзьями, но Хлоя знала, что неурядицы ее семейной жизни неизбежно приближают тот момент, когда она не сможет противостоять Людовику.

Все началось в тот день, когда умерла Флавия. Пирса не было дома, но, узнав об этом, он плакал как дитя.

«Я так любил ее, — повторял он. — Безумно любил. Она всегда была рядом со мной. Мы так много значили друг для друга».

Хлоя не знала, как успокоить и утешить его. Никогда прежде она не видела его в таком горе. В течение нескольких дней он не выходил из своей комнаты, а на похоронах упал в обморок. Даже Пандоре не удавалось отвлечь отца.

После похорон Пирс ударился в разгул и веселье.

.Каждую неделю они принимали гостей или он сам уезжал к друзьям. Он предавался этому с маниакальной одержимостью. К концу дня он падал от усталости и спал до утра не раздеваясь. Хлоя, обеспокоенная его состоянием, обратилась к психотерапевту.

— Это способ бегства от постигшего его горя, — сказал тот. — И кстати, не самый худший. Это говорит лишь о том, что ваш муж не в состоянии оставаться один на один со своими грустными мыслями. Вы должны помочь ему, поддержать его в эту трудную минуту.

Если вы этого не сделаете, его душевный кризис может усилиться до такой степени, что появятся суицидальные мысли. Тогда уже будет слишком поздно.

Впоследствии Хлоя часто вспоминала эти слова.

— Хлоя? Привет! Это Джолион.

— Привет, Джолион! Как дела?

— Прекрасно. Пирс дома?

— Нет, он обедает с какими-то знаменитостями и готовится к новой постановке Чехова.

— Вообще-то именно об этом я и хотел поговорить с ним.

— Об этом? Зачем?

— Он сказал мне, что я могу поработать над этим делом.

— Джолион, это же просто замечательно! Я обязательно передам ему, что ты звонил. Может, у тебя найдется время поужинать сегодня с нами?

— Конечно.

Как хорошо, подумала Хлоя. Все-таки Пирс прекрасный человек. Он делает все, чтобы помочь ее младшему брату. Да, ей очень повезло, что она вышла за него замуж.

Что бы там ни говорили, а он хороший человек.

Джолион пришел к ним, и Пирс радостно встретил его. Он поговорил с главным дизайнером, и тот согласился взять Джолиона после того, как Лидия Винтур закончит оформление оперы, над которой она сейчас напряженно работала.

— Тебе понравится Лидия, — сказал Пирс и весело подмигнул Джолиону. — Она необыкновенно талантлива. Это она сделала все декорации для моей «Леди».

— Я знаю. — Джолион покраснел от смущения.

Хлоя ласково улыбнулась брату. Он стал замечательным парнем — милым, воспитанным, сдержанным и красивым. А вот вспыльчивый и заносчивый Тоби совсем не изменился. Иногда Хлое казалось, что Тоби унаследовал самые худшие черты матери. Кроме того, он был крупным, неуклюжим, и от него всегда пахло потом. Пирс терпеть его не мог и не раз просил жену не приглашать Тоби, когда он дома.

А Джолион все еще не забыл Аннунциату и постоянно повторял, что только застенчивость мешает ему приблизиться к ней. Пирс сказал ему в утешение, что он тоже был застенчивым, однако это не помешало ему добиться известности и найти свое место в жизни.

— О нет, Пирс, этого никто никогда не замечал за тобой, — возразила Хлоя, которой казалось, что муж просто играет очередную роль. — Ты и не представляешь себе, что это такое. А вот я крайне застенчива.

— Знаешь, Хлоя, перед каждой вечеринкой, перед каждым собранием я мучительно волнуюсь. А уж когда я вижу перед собой публику, мне хочется провалиться сквозь землю. У меня даже руки начинают дрожать.

— Пирс, это просто смешно. Едва оказавшись в обществе, ты сразу начинаешь смеяться, шутить, рассказывать анекдоты.

— Ты не понимаешь меня, Хлоя, — заметил Пирс. — Все это только игра. Я постоянно играю веселого и беззаботного человека. Я очень люблю играть, но при этом боюсь публики и стесняюсь ее. К тому же я устаю от продолжительного общения. Ты веришь мне?

— Нет, не верю, но это не важно, — ответила Хлоя.

В тот вечер Джолион забыл у них свой красивый кашемировый шарф. Обнаружив его на диване, Хлоя решила отправить его Джолиону по почте. Сделав бандероль, она написала адрес и положила сверток на кухонный стол.

— Розмари, — сказала она за завтраком, — не могла бы ты отправить это, когда отведешь Пандору в детский сад? Это шарф моего брата. Боюсь, он будет искать его.

— Я сам отвезу его, дорогая, — отозвался Пирс, подняв голову от газеты. — Хлоя, ты должна прочитать эту статью, посвященную спектаклю Питера Брука. Он поставил «Сон в летнюю ночь». Довольно любопытная постановка. Она в корне отличается от того, что сделали мы: необычные костюмы, да и декорации тоже. Все выполнено в современном стиле. Очень удачное решение. Любопытно, что скажет об этом наш дорогой Джо?

У меня теплится надежда, что наша постановка понравится ему больше.

— Конечно, Пирс, я обязательно прочитаю ее, — ответила Хлоя, точно зная, что не станет делать этого. — Пирс, что у тебя назначено на сегодня?

— Ничего особенного. Буду работать над Чеховым.

Правда, я очень хотел бы повидаться с Ванессой, но не знаю, где ее найти.

— А ты сегодня обедаешь с кем-нибудь?

— Нет, но у меня встреча с агентами. А что?

— Ничего, просто хотела узнать. Я хочу поехать в Лондон и пообедать с подругой.

— Хорошо, дорогая. Боже мой! Выходит новый диск с рок-оперой «Иисус Христос — суперзвезда». Ну и умница этот Ллойд Вебер! Надо как-нибудь пригласить его на ужин.

— Конечно, — согласилась Хлоя.

Вечером к ним неожиданно нагрянул Джолион с кашемировым шарфом на шее.

— Привет, Хлоя. Вчера я забыл у вас свою книгу.

Ты не находила се случайно? Стейпбек. «Мыши и люди».

— Нет, — удивилась Хлоя. — Сейчас посмотрю в гостиной. Что-то слишком много вещей ты оставил у нас. Джолион. Кстати, как тебе удалось так быстро получить шарф?

— А, да это Пирс привез мне его во время обеда, — беззаботно ответил тот. — Он даже рассердился, что я забыл его вчера.

— Ты обедал вместе с Пирсом? В офисе его агента?

— Нет, мы посидели в ресторане и отметили мое поступление на работу. Ты же знаешь, что я буду оформлять декорации для пьесы Чехова?

— Да, — ответила Хлоя, — знаю. Это ведь совершенно неожиданно, правда?

— Конечно. Пирс позвонил мне рано утром и сказал, что хочет передать шарф, а заодно поговорить о работе.

— В котором часу он позвонил? До завтрака?

— Кажется, да. Около половины восьмого. Он разбудил меня.

— Понятно, — задумчиво проговорила Хлоя. «Спокойно, — сказала она себе. — Это еще ничего не значит. Просто Пирс решил сыграть роль загадочного человека». — А почему он рассердился на тебя из-за этого шарфа?

— Потому что на днях он подарил мне его и просил не терять.

— Подарил? Джолион, почему он это сделал?

— Это была благодарность за небольшую услугу, которую я ему оказал. Я порекомендовал Пирсу художника для одного его приятеля.

— Он расплатился с тобой слишком щедро. — Хлоя почувствовала, как у нее заныло внутри. Она была слишком напугана, чтобы понять, есть л и у нес причины для беспокойства.

— Дорогая, не возражаешь, если" я проведу выходные в Лондоне? — спросил Пирс. — У меня очень много работы.

— Конечно, нет, — ответила Хлоя. — Я и сама люблю проводить выходные в Лондоне.

— Пожалуй, тебе не стоит туда ехать, — поспешно сказал Пирс. — Ты же знаешь, что дети очень любят бывать дома по выходным.

— Пирс, нашим детям безразлично, где проводить время. Главное для них — быть рядом с нами. Пандора очень соскучились но тебе.

— Нет, дорогая, Пандора любит кататься на лошадях. Она сама сказала мне об этом.

— Она может сделать это и в Лондоне. В парке многие дети катаются верхом. К тому же ей очень нравится наш парк.

— Ну хорошо, согласен, но должен предупредить тебя, что там будет слишком скучно. Мы собираемся говорить только о Чехове.

— Я вам не помешаю, — покорно сказала Хлоя.

Два часа спустя зазвонил телефон.

— Миссис Виндзор, это Питер.

Питер Уолтон был новым конюхом Пирса. Он сразу понравился Хлое.

— Здравствуй, Питер. Есть проблемы?

— Нет, миссис Виндзор. Но недавно мне позвонили из Оксфорда. У них есть очень подходящий пони для Пандоры. Замечательная лошадка, но на нее нужно взглянуть. Беда в том, что они готовы держать ее лишь несколько дней. Вы не могли бы поехать туда со мной в воскресенье?

— Ну.., впрочем, согласна, Питер. Вообще я собиралась провести эти выходные в Лондоне, но Пандора никогда не простит мне, если мы не купим ей такую замечательную лошадку.

Пони был очень симпатичный — с длинной гривой и удивительно спокойными глазами. Его звали Митси.

Пандора сразу влюбилась в него.

— Пожалуйста, мама, я хочу эту лошадку.

— Но я должна посоветоваться с папой, — заметила Хлоя. — Я сейчас позвоню ему.

— Что делать, Пирс? Пандоре он так понравился, — смеясь сказала Хлоя. — Могу ли я купить его?

— Нет, подожди. Ты не так хорошо разбираешься в лошадях. Я хочу сам посмотреть на него.

— Пирс, они отказываются держать его до послезавтра. Питер считает пони замечательным.

— Хорошо, я посмотрю на него завтра в обеденное время. К сожалению, раньше не могу.

— Но я собиралась вернуться в Лондон.

— Не стоит. Оставайся дома, а я завтра приеду.

— Ну ладно, — согласилась Хлоя. Она устала, и ей не хотелось ехать в Лондон с тремя детьми.

Вернувшись домой, она напоила детей чаем, посмотрела с ними детскую передачу по телевизору и уложила их спать. Затем, налив себе фужер вина, снова уселась перед телевизором, чтобы посмотреть «Радио тайме».

Вначале не было ничего интересного, но потом началась документальная передача о театральных художниках.

Увидев Лидию Винтур, Хлоя вспомнила про Джолиона и набрала его номер, но ответа не последовало.

Ну что ж, ничего странного, подумала она. Почему он должен сидеть дома в субботний вечер? Интересно, а где сейчас Пирс? Она набрала и его номер. После нескольких гудков Хлоя услышала автоответчик: «Это Пирс Виндзор. Сейчас меня нет дома. Оставьте сообщение, и я позвоню вам, когда вернусь. Благодарю за звонок».

Хлоя похолодела. Она прекрасно помнила текст, записанный на автоответчике Пирса. Однако он отличался от того, что она услышала. Но это еще не все.

Поблизости от телефона довольно громко смеялись. Она не могла ошибиться: это смеялся Джолион.

Спокойно, Хлоя, спокойно, повторила она несколько раз. Значит, Джолион у него. Но почему бы ему не быть там? Ведь он тоже участник совещания! Правда, Пирс почему-то не сказал ей, что Джолион у него, но он почти всегда так делает. А пони? Нет, это обычное совпадение.

Вряд ли Пирс придумал всю эту историю с пони только для того, чтобы удержать ее дома. Нет, он бы так не поступил. Надо выпить еще немного вина и успокоиться.

Пирс позвонил в половине десятого.

— Дорогая, — сказал он чересчур ласково, — мне очень жаль. Мы напряженно обсуждали свои проблемы, и я не хотел, чтобы меня беспокоили и отрывали от дела. Что случилось?

— Ничего страшного, — спокойно ответила Хлоя. — Здесь показывали передачу, посвященную театральным художникам. Увидев Лидию, Я решила, что и тебе будет интересно посмотреть.

— Как мило, — насмешливо заметил Пирс. — Я непременно посмотрю эту передачу потом, если у меня появятся время и желание. Мы очень заняты сейчас, Хлоя.

— Кто это «мы». Пирс?

— Кто? Джеффри, Джим.

— Джим Прендергаст? А почему он у тебя?

— Дорогая, мы обсуждаем финансовые вопросы.

Кажется, ты не веришь мне. Хочешь поговорить с ним?

— Только этого мне не хватало. Кто еще?

— Что с тобой, Хлоя? Здесь еще Табита. Я хочу предложить ей роль Маши и надеюсь, что она согласится.

— Понятно. А.., а Джолион тоже там?

— Джолион? Конечно, нет. Что ему здесь делать?

— Не знаю… Ведь вы обсуждаете будущий спектакль.

— Дорогая, мне очень нравится твой брат, но сомневаюсь, что он может быть полезен нам на этом этапе. Я очень благодарен тебе за звонок. Рад, что ты думаешь обо мне. Спокойной ночи, дорогая. Встретимся завтра во дворе конюшни. И обязательно захвати с собой Питера, договорились?

— Что? Ах да, конечно. Спокойной ночи, Пирс.

Хлоя подождала до одиннадцати, а потом снова позвонила Джолиону. Телефон не отвечал. Последний звонок она сделала в двенадцать с тем же результатом.

Возможно, он торчит в каком-нибудь клубе, подумала она, надеясь, что не ошибается.

Увидев пони. Пирс сразу же заявил, что это именно то, о чем он мечтал, и немедленно купил его. Питер повез пони домой, а Хлоя и Пирс отправились в Лондон вместе с плачущей горькими слезами Пандорой.

Девочке было очень обидно, что она не увидит свою лошадку до следующей пятницы. Хлоя тоже огорчилась из-за этого.

— Ты же обещал ей, Пирс; что она сможет покататься на пони.

Когда они добрались до своего лондонского дома, Пандора уже спала.

— Ничего страшного, — сказал Пирс. — Пандора перевозбудилась из-за пони. Все будет нормально. Я сказал ей, что следующие выходные она проведет со своим любимым пони.

— О, Пирс, — усмехнулась Хлоя, — Пандора заставит тебя выполнить обещание.

— Ну и прекрасно, — ответил он. — Я с удовольствием это сделаю.

Следующее утро выдалось на редкость прекрасным.

Наступила золотая осень. Отделавшись от гнетущих подозрений, Хлоя отправила детей в детский сад, а потом позвонила матери. Она неохотно общалась с Каролиной последнее время, но делала это ради детей.

— Мама? Это я. Нельзя ли навестить тебя на этой неделе? Только на пару дней. Пирс очень занят сейчас, а я уже соскучилась по тебе. Я оставлю Пандору в Лондоне с Розмари, а малышку возьму с собой.

Каролина не слишком обрадовалась.

— Очень приятно, Хлоя. Когда ты хочешь приехать?

— Не знаю. В любой день, удобный тебе.

— Не знаю, Хлоя. Я сейчас занята. Новые лошади и все такое. Может, на следующей неделе? Позвони мне, и мы договоримся. Ближе к следующей неделе.

— Ну хорошо, мама, — сказала Хлоя с легким раздражением и даже обидой. — Мне не надо, чтобы за мной ухаживали и развлекали меня. Я просто хотела повидать тебя. Я же член семьи, в конце концов.

— Да, конечно, но понимаешь… Если ты приедешь, мне придется уделить тебе время. Прости, но у нас появились два жеребца, и я буду занята с ними всю неделю. Сейчас неподходящее время для гостей. А как твои дела? — поспешно спросила Каролина, чтобы сгладить неловкость. Она понимала, что ведет себя не так, как положено матери.

— Все прекрасно, — холодно ответила Хлоя. — Ну ладно, мама. Позвони мне, когда выкроишь для меня время. Пока.

— Пока, Хлоя. Скоро увидимся. Да, Хлоя…

— Что?

— Поблагодари от моего имени Пирса за то, что он так заботится о Джолионе. Мальчик прекрасно провел время в субботу.

— Когда?! — спросила Хлоя. Этот день показался ей самым мрачным за последнее время.

— В субботу. А что такое? Да, да, в субботу. Пирс пригласил его к себе на встречу. Джолион очень обрадовался, что оказался на этом приеме.

— Да, да, — пробормотала Хлоя. — Я непременно передам Пирсу твои слова.

После этого разговора Хлоя пошла в свою комнату и написала Пирсу письмо, сообщив ему о том, что уходит от него, и изложив причины своего поступка. Затем она попросила Розмари уложить детские вещи, пояснив, что они на несколько дней уезжают к матери.

— Конечно, Пандора не должна пропускать детскую школу, но мне нужен хоть небольшой отдых. Тебе незачем ехать с нами. Отдохни.

Собрав свои вещи, Хлоя ходила из угла в угол. В двенадцать часов она послала Розмари в детский сад за Недом, а заодно и за Пандорой.

Пандора очень обрадовалась, что проведет всю неделю у бабушки, надеясь на развлечения.

— Как здорово! — воскликнула она. — Джек возьмет меня с собой на прогулку? А можем ли мы взять с собой пони?

— Нет, дорогая, это слишком далеко. Но я уверена, Джек сделает для тебя все что можно.

— А папа приедет к нам?

— Нет, папа не приедет.

Они приехали к Каролине в начале восьмого. Хлоя, не желая ничего придумывать, решила сказать матери правду. Должна же она хоть где-нибудь скрыться на это время. В свой загородный дом в Беркшире она поехать не могла, а гостиница ее не устраивала по многим причинам. А главное, Хлоя истосковалась по Саффолку.

Она всегда стремилась туда в трудные минуты. Ведь это были ее дом и ее родина.

Въехав во двор, Хлоя увидела огромный мотоцикл.

— Мотоцикл, — отчетливо произнес Нед и вытаращил от восторга глаза. — Хочу покататься на мотоцикле!

— Эдмунд, это невозможно. Я даже не знаю, чей он. Думаю, приехал кто-то из рабочих.

Передняя дверь была заперта. Хлоя обошла вокруг дома с Китти на руках и посмотрела в окно. На кухне и на лестнице никого не было. Пандора и Нед стали гоняться друг за другом по саду, довольные тем, что долгое путешествие закончилось. Хлоя громко позвала мать. по ответа не последовало. Потеряв надежду войти в дом, Хлоя направилась во флигель, где жила няня.

Проходя по длинному коридору, она услышала странные крики, доносившиеся из ванной няни. Что там происходит, черт возьми, подумала Хлоя. Уж не животное ли забралось туда?

— Мама? — испуганно позвала она. Крики неожиданно прекратились. Хлоя подбежала к ванной, дернула за ручку, и дверь неожиданно открылась.

Хлоя оцепенела от неожиданности. В ванне лежала ее мать, а над ней возвышался Магнус Филипс. Нагие, они с ужасом уставились на Хлою. Но в глазах матери она увидела не только ужас, но и любопытство. Все это было так странно, что Хлоя, тут же захлопнув дверь, чуть не рухнула на пол.

— Хлоя, выпей немного и успокойся, — сказал Магнус, сидя перед ней в домашнем халате. Нед ерзал у него на коленях, с нетерпением дожидаясь того момента, когда этот дядя покатает его на мотоцикле. В отличие от Хлои он был очень доволен всем.

— Нет, спасибо, я не хочу пить.

— А по-моему, тебе необходимо выпить, — настаивал Магнус.

— Нет, — отрезала Хлоя.

— Хлоя, постарайся понять нас.

— Понять? Я застала вас во флигеле няни, когда вы трахались, как кролики, и ты еще хочешь, чтобы я поняла вас?

— Каролине уже больше двадцати одного года, — спокойно заметил Магнус.

— Да, и к тому же она почти замужем. У нее есть Джо.

— Ну и что? Ладно, мне кажется, что не стоит продолжать этот дурацкий разговор. Мне нужно одеться, а потом я покатаю Неда на мотоцикле.

— Нет, я не позволю тебе посадить своего сына на эту железную штуковину.

— Почему? Ему это очень понравится. Правда, Нед?

— Нет, — повторила Хлоя.

— Да! — закричал Нед и заплакал. Вскоре к нему присоединилась Китти. Пандора между тем беспрерывно нажимала па кнопку звонка у двери и получала от этого необычайное удовольствие. Услышав звонки, громко залаяли собаки.

В этот момент в комнату вошла Каролина. Она успела уже одеться и привести себя в порядок.

— Хлоя, что случилось, черт возьми? Почему ты приехала без предупреждения? Да угомони наконец своих детей.

— Как ты могла, мама? — гневно воскликнула Хлоя. — Как ты могла? Ты же предала Джо! Ты отвратительна!

— Хлоя, пожалуйста…

— Ах, мама, перестань. Я не в силах понять тебя.

Джо всегда был добр к тебе. Он добрый и верный друг.

Уже столько лет. Даже тогда.., даже тогда, когда ты была убита горем.

— Хлоя, как ты смеешь? Как ты смеешь говорить со мной таким топом?

— Смею, потому что эта правда, мама. Ты сама хорошо знаешь это. Всю жизнь ты обманывала близких — меня, отца и даже.., даже Флер. Да, даже ее. Ты ведь бросила ее, не так ли? Для нас ты была прекрасной матерью, а ее бросила на произвол судьбы…

Каролина сделала несколько шагов к Хлое и дала ей пощечину. Наступила гробовая тишина, которую через минуту прервал Магнус:

— Каролина, этого не следовало делать.

Ее лицо исказилось от гнева. Бросив взгляд на Магнуса, она вышла из комнаты.

Нед снова заплакал. Магнус поднял его на руки, но тот заплакал еще сильнее. Магнус вытащил из кармана плитку шоколада.

— Как я помню, плитка шоколада всегда успокаивает детей.

— Ему нельзя шоколада, — тихо сказала Хлоя.

— Боже! — воскликнул тот. — Твоей матери нельзя заниматься сексом, а Неду нельзя шоколада. Хлоя, а хоть что-то кому-нибудь можно?

— Все, что можно, тебе недоступно, — холодно ответила она.

— Ну ладно, — согласился он. — Я простой человек, неспособный понять элементарных вещей. Но это не мешает пойти на кухню и чего-нибудь выпить.

— Нет! — закричала Хлоя. — Повторяю тебе, я не хочу пить! — И она разрыдалась, как ребенок.

— Пожалуй, и я присоединюсь к тебе. — Он усмехнулся, протянул шоколадку Неду и усадил Китти рядом с плачущей матерью. Сев рядом с Хлоей, он обнял ее. — Успокойся. Я понимаю, что ты очень расстроилась, но ведь ничего ужасного, в сущности, не произошло. Твоя мать и Джо разошлись. Ты же, наверное, заметила это.

Они уже давно не встречаются. Он даже не приезжает сюда по выходным. Вот возьми. — Он протянул ей носовой платок. — Вытри глаза. Вот так. Совсем другое дело.

Хлоя вытерла глаза.

— Мне очень жаль, Магнус, — сказала она. — но, по-моему, все это ужасно. Я всегда любила Джо. Он был для меня вторым отцом. Он очень хороший и добрый. Это так жестоко по отношению к нему.

— Да, но ведь и вся наша жизнь — очень жестокая штука, — глубокомысленно заметил Магнус.

— Ну и что? Это не значит, что мы должны быть жестокими друг к другу. Это не оправдание, Магнус.

— Да, но все мы время от времени делаем глупости, и это почти всегда сходит нам с рук.

— Неужели? Однако некоторые люди стараются избежать этого.

— А другие остаются самими собой и не стыдятся своих недостатков.

В этот момент зазвонил телефон, вошла Каролина и сняла трубку.

— Джо? Привет. Да, да, прекрасно. Конечно, она здесь. — Каролина протянула трубку Хлое.

Хлоя решительно покачала головой, не зная, что сказать Джо, которого так подло предала ее мать.

— Хлоя, он говорит, что это срочно.

— Джо? Да?

— Хлоя, дорогая, мне очень жаль, что приходится говорить тебе это, но ты должна срочно приехать в Лондон. С Пирсом беда. Розмари позвонила мне. Он снова принял слишком большую дозу.

Магнус отвез Хлою на станцию и посадил на поезд.

В Лондоне ее должен был встретить Джо. Вернувшись домой, Магнус снова пообещал Неду, что покатает его на мотоцикле, налил полный стакан бренди и протянул его Каролине.

— А сейчас, дорогая, скажи ради всего святого, кто такая Флер?

Введение к одной из глав книги «Показной блеск»

Если Джунивер Дэвис не занимала значительного места в жизни Пирса Виндзора, то он уж точно занимал главное место в ее жизни. Она обожала этого человека с первого дня знакомства до самой его смерти. Джунивер постоянно восхищалась его талантом и была безгранично предана ему. Она бы отдала все, чтобы сохранить их брак и его любовь. Она боролась за него до последней минуты, пока он не заявил, что уходит от нее.

Члены ее семьи по-разному относились к Пирсу.

Мать отзывалась о нем с восторгом, а брат Ричард не выносил его. В этом нет ничего удивительного. Мать Джунивер, образованная, интеллигентная женщина, была тонкой ценительницей театрального искусства и отличалась незаурядным чувством юмора. Ричард же не доверял Пирсу, который, по его мнению, обижал его сестру.

Меган, мать Джунивер, сразу же заметила комплексы Пирса, затруднявшие ему общение с людьми. Раскусив его, она нашла с ним общий язык, хотя и опасалась за судьбу дочери. Она понимала, что Пирс виноват не во всем. Часть вины она возлагала на Джунивер.

Многие психиатры считают, что попытка женщины забеременеть, не заручившись согласием партнера, равносильна изнасилованию. Именно так и поступила Джунивер, решив привязать к себе Пирса. Она полагала, что ребенок станет мощным орудием в ее борьбе за любимого человека. По она проиграла это сражение, причем дважды: сначала потеряла Пирса, затем — ребенка. Вторая потеря была для нее еще более болезненной и трагичной. Джунивер создала легенду, будто она сделала аборт, чтобы не потерять роль в пьесе «Докторская дилемма», но это была глупая и отвратительная ложь. То, что она любила Пирса даже после этого, свидетельствует о страсти к нему.