Жестокий роман. Книга 2

Глава 36

Мэрилин Чепмен принадлежала к узкому кругу людей, хорошо знавших Ричарда Боумана. Она уже много лет работала у него секретаршей и досконально изучила его повадки. Сегодня Мэрилин поняла, что шеф чрезвычайно взволнован. Он сидел, улыбаясь, в кожаном кресле и угощал шампанским своего лучшего автора и его агента. Перед ним на столе лежала рукопись долгожданной книги, от которой он ждал немалой прибыли. По приблизительным подсчетам, сумма составляла не менее миллиона фунтов. Однако его волнение объяснялось другими причинами.

— Это очень сильная вещь. Магнус, — сказал он. — Великолепная, захватывающая, увлекательная, но вместе с тем взрывоопасная.

— Я знаю.

— Эта.., эта история смерти молодой женщины…

Магнус, мы должны быть абсолютно уверены, что все произошло именно так, как ты написал. Сомнения недопустимы.

— Книга перед тобой. Там все ясно.

— Да, но я хочу иметь гарантию. Не забывай о возможности судебных исков.

— О чем ты говоришь? — Магнус устало откинулся на спинку стула.

— Повторяю: мне нравится твоя книга, Магнус. Но адвокаты Виндзора жаждут твоей крови и набросятся на тебя, как цепные псы. Мы не должны дать им никаких шансов.

— Ну и что?

— А то, что я вынужден настаивать на подтверждении приведенного тобой факта. Это может сделать только мистер Звери. Пусть подтвердит, что все факты соответствуют действительности, даже в мелочах.

Магнус с недоумением взглянул на Ричарда:

— Не думаю, что ты получишь такое подтверждение.

— Почему?

— Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы добиться согласия на разговор. Он скрытен и замкнут.

Да это и неудивительно. Я и представить себе не могу, чтобы он дал клятвенное подтверждение перед толпой адвокатов.

— Не обязательно перед толпой, Магнус.

— Он ничего не скажет даже адвокату, но, полагаю, с тобой согласится побеседовать его сестра.

— Но ее же там не было, не так ли?

— Да, но он откровенно рассказал ей об этом деле.

Эти события преследуют его уже много лет. Они, в сущности, разрушили всю его жизнь, лишили всего того, что он любил и чем дорожил. Поверь, она самый надежный свидетель.

— Но юридически она не свидетель!

— Ричард, я уверен в своей правоте.

— Виндзоры играют в молчанку, выжидают. Конечно, у них полно своих дел. Вокруг нового спектакля Виндзора подняли невообразимую шумиху. К тому же ему светит посвящение в дворянство. Все это еще обострит интерес публики к твоей книге. Ее будут расхватывать.

— Признаюсь, — вмешался в разговор Генри Чанслор, — мне немного жаль Виндзора.

— Незачем его жалеть, — возразил Магнус. — Он не стоит этого. К тому же о нем в книге нет ничего плохого. Возможно, эта трогательная история вызовет к нему симпатию.

— Но все равно это не слишком приятно.

— Не знаю. Отношение общества к гомосексуальным связям с каждым днем становится все более терпимым. Прошло уже пять лет с тех пор, как отменили закон против гомосексуалистов.

— Да брось, Магнус, — заметил Чанслор. — Конечно, закон отменен, но общественное мнение всегда отстает. Театральная богема, конечно, воспримет это спокойно, но вот другая публика… Не забывай, что многие готовы возродить смертную казнь.

Магнус пожал плечами.

— А эта бедная миссис Виндзор? У нее сейчас не самые лучшие времена. Разумеется, она не имеет никакого отношения к «Показному блеску», но как это ей неприятно!

— Неужели?

— Она недавно попала в автомобильную катастрофу и потеряла ребенка. Очень печально. Неужели ты ничего не слышал? Об этом писали почти все газеты.

— Не слышал. — Магнус заинтересовался этой новостью. — Работая над книгой, я никогда не читаю газет. Бедняжка. Какой бесплодный брак! Кто бы мог подумать?

— Магнус, имей совесть. Неужели тебе неведомо сострадание?

— Ну почему же? — усмехнулся Магнус.

— Нам нужно подтверждение еще одного важного свидетеля, — продолжал Боуман. — Правда, это касается другого эпизода.

— Никаких проблем, — успокоил его Магнус. — А сейчас мне пора.

Мэрилин Чепмен вышла в приемную, чтобы достать из шкафа плащ Магнуса, а потом вернулась в кабинет. Она давно недолюбливала Магнуса, а теперь ничто не изменило бы ее мнения о нем. Вот если бы кто-нибудь вставил ему пистон в задницу, подумала она, злорадно улыбаясь.

Спектакль «Отелло», которому предстояло открыть летний театральный сезон, привлек пристальное внимание критиков и прессы. Партнером Пирса был Айвор Бренуен. За три дня до премьеры Пирс разругался с Элизабет Фрейзер, исполнительницей роли Дездемоны.

Тут же устроив пресс-конференцию, она заявила, что не намерена продолжать работу с этими «эгоистичными и жадными актерами».

Все с нетерпением ждали скандала, но она вернулась в театр, не желая платить огромную неустойку за срыв спектакля. Правда, и Пирсу пришлось изменить две сцены, которые ее не устраивали.

Хлоя считала Элизабет Фрейзер взбалмошной, истеричной и самовлюбленной, но попыталась убедить мужа пойти на уступки ради спасения спектакля.

Хлоя приехала в Стрэтфорд сразу же после обеда.

Пирс остановился в небольшой гостинице, но ей заказал приличный номер в отеле «Роял» на одну ночь.

После премьеры по давней традиции должна была состояться вечеринка, и Пирс хотел, чтобы Хлоя там присутствовала.

Сидя в его номере, Хлоя старалась не замечать, как дрожат его руки. К тому же Пирс был так худ и бледен, что она не представляла себе его в образе венецианского Мавра.

— Я сегодня встречался с прессой, — неожиданно сказал Пирс.

— Догадываюсь, ведь ты проходишь через это испытание почти каждый день. Одна история с Элизабет Фрейзер может свести в могилу.

— Нет, нет, Элизабет Фрейзер не имеет к этому никакого отношения. Это все слухи о посвящении в пэры и о том, как я оцениваю свои шансы.

— Что же ты им сказал?

— Что ничего не знаю об этом, но, конечно же, буду рад, если ее величество примет такое решение.

— А потом?

— Один репортер из газеты «Миррор» или «Ньюс» спросил меня, что я думаю о книге Магнуса Филипса и об ущербе, который она может мне нанести. Я ответил, что не читал этой книги и что мистер Филипс не говорил со мной о ней.

— О, Пирс, как жаль! Неужели ты ничего не понял?

Ну почему ты не сказал, что возмущен содержанием книги? Разве ты не понимаешь, что она может разрушить все твои планы и даже лишить тебя дворянского звания?

Пирс пристально посмотрел на жену:

— Понимаю. А что сказал об этом Маршалл?

— Он не слишком обнадежил меня, но вместе с тем согласился попытаться предотвратить издание. Он убежден, что это будет нелегко и обойдется весьма дорого.

— Не вижу в этом серьезного препятствия. Что означает дорого?

— По его словам, общая сумма расходов может достичь сотни тысяч фунтов. Возможно, чуть больше, — добавила Хлоя.

— Ну что ж, мы все равно должны что-то предпринять. Кажется, настало время для решительных действий.

Надо добиться «запретительного указа». По-моему, мне уже нечего терять.

Хлоя молча пожала его руку.

— Я очень люблю тебя, Хлоя, — вдруг сказал Пирс. — Я не смог бы жить без тебя. Ты знаешь об этом, правда?

Критика единодушно сошлась на том, что театр уже много лет не видел лучшего Отелло. «Пирс Виндзор, — писали обозреватели, — превзошел самого себя, совершил нечто невозможное». «Это прекрасная игра, подлинное искусство, потрясающее мастерство великого актера», — писала «Санди тайме».

Журналисты толпами ходили за Пирсом, пытаясь добиться интервью. Они не скупились на похвальные отзывы, и только одно омрачало его радость — их повышенный интерес к его мнению о книге «Показной блеск». При этом все выражали уверенность в том, что на этот раз королева непременно пожалует его званием пэра.

Проведя три недели в тоске и одиночестве. Флер решила позвонить Магнусу. После ухода от Сола Мортона она получила приглашение от Мика Димаггио вернуться на прежнюю должность, да и Баз Браун не отказался бы заполучить ее, но Флер отказала обоим, хотя и сама не знала почему.

Все эти дни Флер напряженно думала о Магнусе.

Ее удивляло, что он не позвонил ей с тех пор, как она уехала. «Наверное, он решил, что я уже вышла замуж за Рубена», — думала Флер. Но в любом случае ему следовало связаться с ней и проинформировать о том, как идут дела с изданием книги. Последнее время Флер особенно за него тревожилась.

Однажды утром она сняла трубку и позвонила в Лондон.

— Магнус? — тихо спросила она.

— 734-5677. Резиденция Магнуса Филипса, — громко объявил женский голос.

Флер тут же бросила трубку, и на ее глазах появились слезы. Она узнала этот голос, слишком известный и характерный. Это была Роза Шарон.

Джо Пэйтон всегда яростно защищал так называемую бульварную прессу, утверждая, что она выполняет важные общественные функции, опровергает официальную пропаганду, срывает маски с высокомерных людей. Он был согласен с Магнусом Филипсом в том, что эта пресса разоблачает правительственную ложь, серьезно относится к легкомысленным событиям и легкомысленно — к серьезным. Однако в тот субботний апрельский вечер, когда он с Хлоей приехал на Флит-стрит, чтобы получить некоторые воскресные газеты, его постигло жестокое разочарование. Увидев номер «Санди грэфик», он страстно захотел уничтожить все экземпляры этой газеты. На двух ее страницах была помещена огромная статья о Пирсе Виндзоре — «Скандал за пределами сцены».

Они зашли в паб и читали эту статью, с ужасом ожидая грязных сплетен и слухов. В ней говорилось, что Пирс Виндзор — самый талантливый актер, сделавший блестящую карьеру в последние годы. Его даже называли гением, прославившим свою страну. Затем следовал рассказ о его женитьбе на Джунивер Дэвис и о печальном конце Этого брака. Джо читал быстрее и вскоре наткнулся на самое страшное место: «…Второй его женой стала Хлоя — старшая дочь светской дамы леди Каролины Хантертон. после продолжительного и весьма счастливого брака вступившей в связь с журналистом Джо Пэйтоном, которая продолжалась несколько лет. Сейчас леди Хантертон томится в одиночестве в своем саффолкском поместье, построенном в шестнадцатом веке».

Далее сообщалось, что многолетняя актерская деятельность Пирса Виндзора будет вскоре вознаграждена присвоением ему долгожданного звания пэра: "Вероятно, это произойдет уже нынешним летом. Источник, близкий к высшим кругам, сообщил корреспонденту «Грэфик», что мистер Виндзор станет сэром Пирсом в день своего рождения. Трагично, что именно сейчас долгожданная награда снова подвергается серьезному риску в связи с изданием книги «Показной блеск».

Эта книга, первоначально задуманная как биография Пирса Виндзора, третья в серии «Жизненные портреты». Все скандальные книги Магнуса Филипса выходят за пределы биографического жанра и повествуют о жизненных обстоятельствах, вынуждающих его героев совершать дурные поступки.

«Показной блеск» привлек внимание не только местных, но и многих зарубежных издателей. Нет сомнения, что эта книга станет бестселлером. Она обещает читателю романтическую историю жизни известных лиц, работающих в шоу-бизнесе, и имеет интригующий подзаголовок «История Голливуда».

Все национальные газеты предпринимают отчаянные попытки получить права на издание отдельных отрывков «Показного блеска». Газета «Санди грэфик», к счастью, не принимает участия в этой безумной гонке. Мы считаем, что каждый имеет право сохранять свои тайны".

— Это означает лишь то, что газета не может позволить себе огромных расходов на приобретение прав, — пробормотал Джо. — Следовательно, она будет пересказывать сплетни, полученные из третьих рук.

— Джо, мы должны пресечь это безобразие, — прошептала Хлоя, охваченная страхом и гневом. — Пресечь во что бы то ни стало.

Николае Маршалл, прочитав эту статью на следующее утро, извинился перед женой за то, что он не сможет присутствовать на вечеринке.

— Мне нужно срочно повидать Пирса Виндзора.

Кажется, события выходят из-под контроля.

— В таком случае, — гневно заметила миссис Маршалл, — я могу сообщить тебе, что из-под контроля выходит наш брак. — Она вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Николае Маршалл позвонил в Стебингс, предупредил, что скоро приедет, сел в «ягуар» и помчался в Беркшир.

Каролина тоже прочла статью.

— Черт возьми! — воскликнула она, обращаясь к своему отражению к зеркале, что делала довольно часто в последнее время, когда осталась одна. — Какой жуткий скандал!

Неужели ее и впрямь считают «светской женщиной»?

Тут же позвонила Хлоя.

— Одно меня утешает, — сказала Хлоя матери, — Пирс наконец-то решил действовать. Он согласился воспользоваться «запретительным указом». Только что звонил Николае Маршалл. Он едет к мам.

Ричард Боуман был вне себя от ярости. Эта проклятая газета «Грэфик» испортит ему рекламную кампанию.

Книга еще не издана, а они превращают ее в устаревшую новость. Все может кончиться тем, что он не получит обещанные «Дейли ньюс» пятьдесят тысяч фунтов.

Он тут же позвонил Генри Чанслору.

— Дорогой Ричард, этого следовало ожидать. Не волнуйся. Эта статья лишь подхлестнет интерес публики к книге.

— Сомневаюсь. Интересно, как они узнали об этом?

— О, Ричард, какая наивность! Ты же знаешь, что на Флит-стрит слухи распространяются со скоростью света. Так и должно было случиться.

— Ты уже говорил с Магнусом? Ну что? Он с кем-нибудь обсуждал это?

— Конечно, нет. Магнус не отвечает на телефонные звонки.

— Ну что ж, — решительно заметил Ричард, — есть только один выход из положения — поторопиться с выпуском книги. Иначе все осложнится. Советую тебе поскорее связаться с Магнусом и заставить этого негодяя закончить наконец книгу.

— Подумаю, что можно сделать.

Магнус Филипс прочитал статью на берегу моря в Брайтоне. Он проехал сотню миль, чтобы избавиться от бесконечных телефонных звонков, от мыслей о судьбе Флер Фитцпатрик. Но, как он ни старался, ему удалось избавиться только от телефонных звонков.

Ричард Боуман приехал в свой офис рано утром. У него было очень много работы: предстояло обсудить с адвокатами юридические аспекты издания книги, написать в редакцию «Дейли грэфик», а главное — во что бы то ни стало разыскать Магнуса.

Мэрилин Чепмен сообщила, что собирается к дантисту, так как всю ночь промучилась от зубной боли, но Ричард заставил ее появиться на работе.

После половины десятого Ричарду сообщили, что пришла леди Хантертон и просит принять ее.

— Я не хочу разговаривать с ней, — заявил Ричард.

Глава, посвященная леди Хантертон, показалась ему одной из самых интересных в книге. Если она узнает, что там написано, у него возникнут дополнительные проблемы. А это сейчас весьма некстати.

Через полчаса Ричарда известили, что леди Хантертон не ушла и намерена ждать, пока он не примет ее.

— Мэнди, — раздраженно сказал Ричард, — сделай все, чтобы избавиться от нес.

Именно в эту минуту Мэрилин подумала, что ее шеф — ужасный человек и пора подыскать себе другую работу. Вдруг дверь кабинета распахнулась и на пороге появилась незнакомая дама, за которой следовала смущенная Мэнди.

— Простите, мистер Боуман, — лепетала она, — я ничего не могла сделать.

— Ничего, Мэнди, — сказал Ричард и обратился к Каролине:

— Леди Хантертон, жаль, но сейчас я очень занят. Придется перенести ваш визит на другое время, если это не затруднит вас.

— Признаться, — властным тоном начала Каролина, — меня это весьма затруднит, мистер Боуман. Боюсь, и вас тоже, особенно если я разнесу в щепки всю вашу мебель. А она, кстати, довольно изысканная, верно? Полагаю, восемнадцатый век и обошлась вам недешево. Вы купили эту антикварную мебель на деньги, полученные за издание гнусной книги мистера Филипса?

— Леди Хантертон, прошу вас…

Мэрилин Чепмен откинулась на спинку стула, ожидая развития событий. Увлеченная скандалом, она забыла о зубной боли.

— Мистер Боуман, прошу вас выслушать меня, — продолжала Каролина. — Я знаю, что вы собираетесь издать книгу о моем зяте Пирсе Виндзоре. Мне также известно, что вам плевать на судьбы всех тех, кто окажется жертвой грязных сплетен. Вас волнуют лишь деньги и успех. Скажу вам одно, мистер Боуман: если вы издадите эту книгу, то вам придется горько пожалеть об этом. Я найму опытных детективов, которые обнаружат в вашем прошлом такое, от чего содрогнутся даже видавшие виды журналисты. Уверена, вам небо с овчинку покажется, мистер Боуман. Пораскиньте мозгами. Об этом узнают ваша мать, жена, дети и друзья. Вот все, что я хотела вам сообщить. Ну как?

— Мэрилин, — спокойно сказал Ричард, — проводи, пожалуйста, леди Хантертон.

— Позвольте мне проводить вас. — Мэрилин взяла Каролину под руку. — Я хочу поговорить с вами.

Каролина последовала за секретаршей. У Мэрилин сердце сжималось от страха, но жажда мести возобладала над ним. Она стремилась к торжеству справедливости.

— Позвоните мне домой, — шепнула она. — После восьми вечера. Вот номер телефона. Кажется, мне удастся помочь вам.

Она повернулась и побежала по лестнице.

— Пирс, — сказала Каролина, — я должна поговорить с тобой.

— Кто это? Каролина? Что случилось, черт возьми? — спросил он напряженным и усталым голосом. Он еще не пришел в себя после вчерашнего спектакля и весь день лежал в постели.

— Ничего не случилось, Пирс, но, кажется, выход из положения есть. Я имею в виду возможность предотвратить публикацию книги. Но это можешь сделать только ты.

— Хорошо, Каролина, я слушаю.

В Санта-Барбаре время клонилось к полудню. Мишель Эверн сидела с братом в саду, когда в доме зазвонил телефон.

— Санта-Барбара, 730-417-5986. Да, конечно, я подожду. Междугородный, — крикнула она брату, прикрыв трубку рукой. — Должно быть. Пирс. Да, Пирс, это я. Все хорошо, спасибо. Да, с ним тоже все в порядке. А как ты? Очень рада. А как прошла премьера «Отелло»? О, Пирс, чудесно! Обязательно пришли мне вырезки из газет. Что? Ах да. Знаешь, Пирс, я почти не сплю с тех пор, как говорила с этим человеком. Я жалею, что рассказала ему обо всем, но он был так добр и приветлив. Да, думаю, что сделала большую ошибку. Я знаю, но… Да, Пирс, конечно, я никогда никому больше ничего не скажу без твоего разрешения. — Я все прекрасно понимаю. Нет, нет, я слушаю тебя. Конечно. Да. Пока, Пирс. Обязательно пришли мне вырезки из газет. Да поможет тебе Бог, дорогой! Счастливо!

Она вернулась в сад, сияя от радости.

— Это Пирс, — весело сказала она брату. — Знаешь, я очень волновалась из-за того, что рассказала о нем мистеру Филипсу. Кажется, там начинается какая-то судебная тяжба из-за его книги, но, по словам Пирса, ее не смогут издать, пока я или ты не подтвердим под присягой, что все изложенные там факты соответствуют действительности. Пирс просил не давать подтверждения, и я пообещала ему. Признаюсь, Джерард, я успокоюсь, только узнав, что эта книга никогда не выйдет. У меня гора свалилась с плеч. Тебе принести апельсинового сока, дорогой?

— Мама, да ты просто героиня дня! — воскликнула Хлоя, выслушав рассказ Каролины о ее визите к Боуману. — Великолепно Ты умница.

— Просто я упрямая, настойчивая и не люблю получать пинки.

— Ну что ж, надеюсь, этот план сработает.

— Миссис Чепмен уверена, что сработает. — Каролина откинулась на спинку стула, вылила залпом полстакана виски и удовлетворенно улыбнулась. — Признаться, я даже получила удовольствие от этой встречи. Хлоя, мне хотелось бы еще немного выпить. — Она взяла последний номер «Тайме». — Господи, какой бред!

Хлоя, послушай, здесь пишут, что Маргарет Тэтчер, та самая, что развалила всю систему образования, намерена возглавить партию тори. Нет, этого никогда не будет! Скорее небеса упадут на землю, чем эта вертихвостка станет лидером партии.

— Мама, Людовик говорит, что ты великолепно держалась. Он даже готов предложить тебе работу в своей коллегии, если ты захочешь.

— И чем же мне там заниматься? Ты же знаешь, я самая необразованная женщина в Англии. Кстати, как поживает Людовик?

— Прекрасно… — начала Хлоя, но тут же остановилась.

— Но?

— Никаких «но», мама, — твердо заявила Хлоя. — Сейчас нелегкие времена для всех нас, вот и все.

Однако одно «но» все же существовало и постоянно угнетало Хлою. Да, она любила Людовика, а тот любил ее, но это лишь усложняло ее и без того трудную жизнь, ибо требовало от Хлои сил и мужества.

— Я так люблю тебя, что даже не могу выразить этого, — сказал ей однажды Людовик. — Но все имеет предел, Хлоя. Продолжаться так дальше не может. Понимаю, что у Пирса и у тебя сейчас тяжелые времена, но я тоже человек, Хлоя. Ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты стала миссис Ингрем. Я не могу ждать бесконечно.

— Знаю, знаю, Людовик. Но сейчас ничего не могу изменить. Пойми меня, пожалуйста.

— Понимаю, но с нетерпением жду момента, когда ты будешь принадлежать мне и только мне.

— Да, но мне пора, дорогой. Прости, уже поздно.

Оглядываясь на свою жизнь, Хлоя не могла припомнить ни одной недели, ни одного дня, ни одного часа, когда бы она кому-то не принадлежала. Хлоя со страхом и любопытством думала о том, как чувствуют себя те, кто принадлежит только себе.

— Хлоя, вас к телефону. Это мистер Пэйтон.

— Спасибо, Розмари. Джо? Привет. Как дела?

— Дорогая, у меня дурные новости.

— Что случилось, Джо? Опять эта проклятая книга?

— Нет, о ней я ничего не слышал.

— Что же?

— Вообще это всего лишь слухи, поэтому не принимай близко к сердцу.

— В чем дело, Джо?

— Я имею в виду список лиц, представленных к дворянскому званию.

— Пирса там нет?

— Увы, Хлоя, мой приятель сказал, что его вычеркнули. Он обещал выяснить подробности, но, боюсь, это невозможно. Дворянское звание и скандал, как правило, несовместимы.

— Черт возьми! Будь проклят этот Магнус Филипс!

— Послушай, Магнус, — начал Ричард Боуман, — просто не знаю, что теперь делать. Ты говоришь, Звери не захочет подтвердить изложенные тобой факты?

— Да.

— Но почему?

— Не знаю. Мне удалось тогда расколоть их, но больше они ничего не скажут.

— Но ты же слышал адвокатов. Они категорически против издания книги без соответствующих подтверждений свидетелей.

— Я предоставил тебе другое подтверждение.

— Да, но оно не совсем по существу дела.

— Ну что ж, прости, но я не могу принудить их.

— А что может?

— Ты имеешь в виду деньги?

— Я этого не сказал. Но…

— Ричард, и не думай об этом. Если ты заплатишь за это, адвокаты докопаются и обвинят тебя в подкупе свидетелей. Весь наш план пойдет ко всем чертям. К тому же эти люди не пойдут на сделку. Я же сказал тебе, что они вполне порядочны.

Главный редактор газеты «Дейли ньюс» был крайне раздосадован. Срывалось приобретение прав на публикацию отрывков из книги «Показной блеск».

— Очень жаль, Джордж, — сказал ему Колин Ферт, редактор отдела новостей, — но, вероятно, издание книги будет отложено. — Он увидел, как покраснел от злости Джордж Джером. «Черт меня дернул за язык!» — подумал он. Колин недавно устроился в эту газету и вот сейчас сообщил шефу неприятную новость. Конечно, он не виноват, по начальство не любит тех, кто приносит дурные вести. — Я не ожидал ничего подобного, — пробормотал Колин.

— Да, это единственное, что тебя оправдывает, — прошипел Джордж, — иначе какого черта ты покупал бы права на публикацию отрывков из сомнительной книги. Черт возьми, почему задерживают издание? Ведь уже все на мази Ну так скажи им, что мы не заинтересованы в этом дерьме. Я не собираюсь выкладывать пятьдесят тысяч фунтов, чтобы меня потом обвели вокруг пальца.

— Джордж, не спеши. Издание отложили на небольшой срок, примерно на месяц.

— Плевать мне, даже если ее отложили на пять минут. Я сыт по горло. Передай им это.

— Хорошо.

Колин позвонил в издательство Боумана, а затем отправился на встречу со своим давним другом Джо Пэйтоном, с которым когда-то работал в газете «Санди экспресс». Не удержавшись, Колин рассказал Джо об утренней сцене в кабинете шефа, хотя и понимал, что делать это не следует.

Узнав приятную новость, Хлоя отправилась в Стрэтфорд сообщить об этом Пирсу. Муж выслушал ее и спокойно ответил:

— Ну что ж, хорошо.

Хлоя изумилась:

— Пирс! Я думала, ты будешь на седьмом небе от счастья. Не понимаю твоей реакции.

— А чему радоваться, скажи, пожалуйста. Эта новость слишком запоздала.

— Ошибаешься.

— Нет, Хлоя, этот слух уже облетел всю страну. Моя репутация безнадежно подмочена. Я потерял надежду получить дворянское звание. Но спасибо тебе за все, что ты для меня сделала.

— О, Пирс, оставь ради Бога! — Она выскочила из гостиницы и огорченная поехала домой.

— Какая приятная новость! — сказала Каролина, когда Джо позвонил ей. — Я ужасно волновалась. Джо, завтра я собираюсь в Лондон кое-что купить. Может, пообедаем и вспомним старые добрые времена?

— Спасибо, с удовольствием.

Джо удивился. Каролина всегда говорила, что ненавидит лондонские магазины. Однако он так обрадовался, что даже решил купить новую рубашку. Никогда не знаешь, что взбредет женщине в голову!

— Чудесная новость, дорогая, — весело сказал Людовик. — Конец этой истории уже не за горами. По-моему, теперь ты можешь со спокойной совестью оставить Пирса и выйти замуж за меня. Ведь никаких препятствий для нашего брака нет, верно?

— Надеюсь, ты прав.

— Я люблю тебя, Хлоя, безумно люблю!

— Я тоже люблю тебя.

— Кажется, ты не слишком уверена в этом.

— Людовик, о чем ты? Конечно, я люблю тебя.

— Джо, как ты думаешь, у Пирса остался шанс получить дворянство? — с замиранием сердца спросила Хлоя. — Ведь книга отложена, а слухи постепенно затихают.

— Не могу сказать ничего определенного.

— А не узнаешь ли об этом у своего высокопоставленного приятеля?

— Конечно, узнаю, но не хочу обнадеживать тебя.

— Ну что ж, я подожду.

— Представляешь, во что это мне обойдется? — гневно спросил Магнуса Ричард Боуман. — Издание книги отложено. Мы потеряли контракт с газетой «Дейли ньюс». Утратили доверие читателей.

— Согласен, Генри уже сообщил мне об этом.

— Отлично.

— Ричард, мне очень жаль, но от меня ничего не зависит. А что, кстати, говорят адвокаты?

— Они все еще погружены в размышления. В конце концов, мы можем рискнуть. Кажется, ты уверен в своей правоте.

— Конечно. Вся эта шумиха — буря в стакане воды.

— Да, но нам предъявили иск…

— Неужели ты думаешь, что тебе угрожает нечто большее, чем задержка издания? — спросил Генри Чанслор. — Если книга не выйдет в свет, ты много потеряешь.

— Не знаю, что думать и что делать, — ответил Ричард.

— Хлоя, мой приятель сказал, что надежды почти нет. Во всяком случае, сейчас. — Джо сочувственно посмотрел на Хлою.

— Ну что ж, я сделала все что могла.

Они сидели в ресторане отеля «Ритц». Каролина пригласила на обед Хлою, и они втроем наслаждались общением друг с другом. Джо казался веселым и счастливым.

— Джо, Боже мой! — воскликнула Каролина, увидев его. — Ты в новом костюме?

— Тебе нравится? — обрадовался Джо. — Я купил его несколько лет назад, но ни разу еще не надевал.

— Почему же ты никогда не приходил ко мне в этом костюме?

— Потому что мы редко показывались с тобой на людях.

— Но мы иногда бывали в ресторанах, однако ты всегда приходил в джинсах и мятой рубашке.

Хлоя молча наблюдала за ними, довольная, что они наконец помирились.

— Хватит спорить. Это было слишком давно. С тех пор все изменилось. Теперь Джо будет ходите в новом костюме.

— Давайте выпьем еще немного кофе, и я попрошу счет.

— Мне нужно выйти, — сказала Хлоя. — Извините.

Не успела она пройти и полпути к туалету, как ее остановил знакомый голос.

— Миссис Виндзор. — Магнус поклонился. — Как я рад вас видеть!

— Боюсь, не могу ответить вам тем же.

Он вздохнул:

— Я и не ожидал этого. Вы уже поправились?

— Я не болела.

— А я слышал, будто вы попали в автомобильную катастрофу. — Он окинул Хлою взглядом. — Сейчас вы выглядите великолепно. Рад за вас.

Хлоя с трудом добралась до туалета. Значит, он все знает! Неужели и этот эпизод появится в его гнусной книжонке? Вполне возможно. Господи, когда же он перестанет причинять страдания ее семье?

Поздно вечером позвонил Магнус.

— Хлоя, выслушайте меня. Я заметил, что вас встревожил мой вопрос. Пожалуйста, не волнуйтесь. Это обычное любопытство, не имеющее никакого отношения к моей книге. Уверяю, ваша личная жизнь меня совершенно не касается.

Хлоя положила трубку, размышляя о странностях этого человека. Он грубо вторгается в частную жизнь Пирса, но при этом проявляет удивительную деликатность по отношению к ней.

В тот же день в ресторане «Ритц» Магнуса видел и Джо. Проходя по вестибюлю, он обратил внимание на пару, сидевшую напротив входа. Магнус держал в руке бокал с шампанским и что-то оживленно рассказывал красивой блондинке в роскошном платье. Джо почему-то подумал, что этот негодяй, наверное, так же весело пил шампанское с другой женщиной, которую он сам любил и любит до сих пор. Джо охватила такая ревность, что ему захотелось убить Магнуса. Он выскочил из ресторана и почти час бродил по аллеям Сент-Джеймс-парка.

Вскоре Флер поняла, что от уныния ее спасает только серьезная и интересная работа. Причиной глубокой депрессии был не только Магнус, но и друзья Флер — Рубен, Пеппи и другие. Ее не покидали раскаяние и жалость к тем, кто стал жертвой ее опрометчивых поступков. К тому же она не знала, чего ждать от книги Магнуса.

И вот как-то ночью Флер решила, что ей остается либо броситься с моста в Гудзон, либо начать собственное дело и с головой уйти в него. Второе показалось ей разумным.

Вскочив с постели, она начала лихорадочно обдумывать, что ей нужно для организации фирмы — помещение, клиенты, сотрудники, деньги. Записав это, Флер сделала глоток кофе и обвела ручкой последнее слово.

Все остальное не казалось ей серьезным препятствием.

А вот деньги… Денег у Флер не было. Где же их взять?

Когда рано утром пришла Тина, Флер все еще сидела за письменным столом.

— Вас по-прежнему терзает бессонница? — спросила служанка.

— Нет, Тина, — поспешила ответить Флер, опасаясь, как бы та не произнесла свою сакраментальную фразу о том, что только мужчина способен избавить от такой напасти. — Мне нужно сделать несколько важных звонков, Тина. Не подождешь ли с уборкой, пока я не закончу?

Через час Флер сидела в кабинете банкира Боби Прэгера, с которым познакомилась когда-то на вечеринке у Джулиана Морелла и Мика Димаггио.

Боби оказался одним из самых красивых мужчин, которых она встречала, — высокий, стройный, белокурый, с мягкой улыбкой и голубыми глазами. Он унаследовал семейный бизнес, связанный с обслуживанием средств массовой информации, собирался начать собственное дело и прилагал для этого немало усилий.

— Конечно, мисс Фитцпатрик, чтобы принять окончательное решение, понадобится самая разнообразная информация: приблизительная смета расходов, данные о намерениях потенциальных клиентов, рекомендательные письма, подтверждение профессиональных навыков и прочее. Если все будет в порядке.., мы сможем серьезно поговорить. Обычно я избегаю вкладывать деньги в малые предприятия, подобные тому, что собираетесь основать вы. Поэтому мне нужны гарантии, и я должен знать, на какую долю доходов могу рассчитывать. Но ваша идея мне по душе.

«Тебе понравилась не идея, а я, — подумала Флер. — Ну что ж, это не так плохо для начала. Сексуальный фактор еще никогда не вредил бизнесу».

— Я представлю вам необходимую информацию, — сказала она, поднимаясь, и при этом заметила, как Боби уставился на ее грудь. — Простите, что побеспокоила вас.

— Мисс Фитцпатрик, я очень рад, что женщины все еще беспокоят меня. Когда будете готовы, позвоните мне.

— Ну что ж, идея очень интересная, — заметил Найджел с удивлением и даже с завистью. — Именно этим сейчас занимается Сэтчиз в Лондоне. Он тоже пытается связать творческие задачи фирмы с управлением финансовыми кредитами и продажами.

— Я знаю, — сказала Флер.

— Но эта система не работает и не может работать.

Создание рекламного продукта и его продажа — совершенно разные сферы деятельности, разные, несовместимые философии. Ты много потеряешь при этом.

— Что, например?

— Да все. Разве может творческий человек продавать свой товар? Конечно, нет. Что он знает о стратегии маркетинга?

— Но мне же это удавалось, — возразила Флер. — Да и Мик часто занимается и тем и другим.

— Мик ничего подобного не делает, ибо он — творческая натура. Это я толкаю его вперед.

— А он толкает тебя. Это же двусторонний процесс, верно? Уверена, у меня все получится.

Найджел пристально посмотрел на Флер.

— Возможно, но только сначала. Все изменится, как только ты начнешь получать приличный доход. Но попробовать, безусловно, стоит. Ведь ты же неплохо знаешь это дело.

— Ну как, я могу рассчитывать на твою помощь?

Ты скажешь Боби Прэгеру, что в мою идею стоит вложить деньги?

— Только при одном условии.

— О Господи! — воскликнула Флер.

— Нет, нет, не волнуйся. Молния никогда не ударяет в одно и то же место. Флер. Условие таково: ты никогда и ни при каких обстоятельствах не попытаешься увести от нас Джулиана Морелла.

— Найджел! Неужели ты думаешь, что я способна на это? Ты знаешь, что даже у воров есть кодекс чести?

Флер ушла от него в приподнятом настроении и тут же направилась к Солу Мортону.

Увидев Флер, Сол с негодованием спросил, как она посмела явиться к нему за рекомендательным письмом.

Он называл ее бездушной, бессердечной девчонкой, которая предала его и нарушила свои обещания. Накричавшись вдоволь, Сол повел ее в ресторан, где они спокойно обсудили все дела.

— Конечно, я поговорю с Боби Прэгером, — сказал он, — но будь осторожна с этим парнем. У женщин он пользуется дурной репутацией.

— Боже мой, Сол, — улыбнулась Флер. — Неужели, по-твоему, я так молода и неопытна? Ты меня удивляешь. Как ты думаешь, Сильвию может заинтересовать моя идея? Мне нужен помощник с организаторскими способностями, а ими она, несомненно, обладает.

Сол не исключил такой возможности.

— Полагаю, Пирс, вам следует обратиться к специалисту по поводу боли в груди, — посоветовал Роджер Баннерман. — Я знаю, что Уинтерс ничего страшного не нашел, но, по-моему, вы очень ослабли. Кстати, а как с курением?

— Сейчас я курю гораздо меньше, а когда закончу спектакль, брошу курить, клянусь.

— Хорошо. Думаю, вам надо показаться Алану Фарадею.

— Боже милостивый! — воскликнул Пирс. — Это тот доктор, что пользует королеву?

— Да, у него огромные связи в высшем обществе.

Он один из самых талантливых врачей в стране.

— Хорошо, согласен.

— Вас беспокоит здоровье Пирса? — спросила Хлоя Баннермана. — Что-то серьезное?

— Боже упаси, конечно, нет! Но Уинтерс — хирург, а Фарадей — терапевт; пусть оба посмотрят его. Пирс все-таки неважно выглядит.

— Да. — Хлоя покачала головой. — В последнее время он мало отдыхал, был перегружен работой и испытывал невероятные нервные перегрузки.

— Надеюсь, Фарадей разберется, что к чему. Не волнуйтесь, Хлоя.

Интересно, что сказал бы Баннерман, знай он, что волнует ее больше всего, подумала Хлоя.

— Я не могу сказать ему об этом, — заявила накануне Хлоя Людовику. — Он ужасно устал, морально и физически истощен, все еще надеется получить свое дурацкое дворянство, встревожен выпуском книги…

— Но всегда найдутся причины. — возразил Людовик. — Пора действовать, понимаешь? Надо решить все эти проблемы. Я не могу без тебя.

— Хорошо, но давай подождем, что скажет ему этот знаменитый доктор. Не могу же я оставить мужа, когда он серьезно болен.

— Ты права. Ну что ж, будем надеяться, что с ним вес обойдется.

— Да, будем молиться об этом. Вечером я собираюсь в церковь.

Телефон зазвонил, когда Флер подытоживала сметы потенциальных инвестиций в свое предприятие.

— Привет, Флер, это Магнус.

Она онемела от неожиданности, потом молча бросила трубку, налила себе рюмку бурбона и снова приступила к работе. Только утром она обнаружила, что после звонка Магнуса допустила несколько грубейших ошибок.

Пирс пошел к Фарадею в конце апреля. После его визита Хлое позвонил Баннерман.

— Что сказал Фарадей?

— Не знаю. Пирс от него поехал в Стрэтфорд. Но он кашлял всю ночь. К тому же он почти не спит из-за книги.

— А разве книгу не запретили?

— Издание отложено, но Пирс считает, что самый серьезный ущерб ему уже нанесен.

— Какой?

Хлоя рассказала Баннерману, как страдает Пирс, потеряв надежду получить дворянское звание.