Жестоко и прекрасно

— Не беспокойся. Я понимаю. Кейт, я был на твоем месте. Никогда не расстраивайся из-за того, что говоришь мне это.

— Хорошо, — говорю я с некоторым облегчением, но признаю: — Хотя, конечно, это заманчиво.

— Итак, пятница или суббота? — Спрашивает он.

— Вечер пятницы. Твое место. У тебя есть хоккейный матч?

— Я играю. Снова в субботу. Но ночью, — говорит он.

— Круто.

— Эй, мне нужно бежать. Я на работе, и мне только что пришло сообщение.

— Хорошо. Позвони мне позже.

По крайней мере, у меня будут потрясающие выходные, которых я с нетерпением жду.

Глава 9

Настоящее

ЕХАТЬ НА МЕТРО В ПОНЕДЕЛЬНИК утром — ошибка. Я привыкла ходить на работу пешком несколько кварталов, поэтому я и выбрала эту квартиру. Место работы, куда я направляюсь, находится примерно в десяти кварталах отсюда. И хотя я могу пройти его пешком, я не хочу прибыть в виде сосульки. Я могла бы взять такси, но я подумала, что буду авантюристкой и попробую что-то новое и необычное.

Утренняя суета неумолима. Толчки людей двигают меня вперед и, в конце концов, катапультируют на тротуар, где выплевывают, словно табак. Я еще не знакома с Вашингтоном, поэтому трачу несколько минут, пытаясь сориентироваться. Когда я ориентируюсь, я бегу в серо-стальное здание.

После танго с охраной и сальсы, стараясь не попасть в лифт, я иду к стойке регистрации на этаже, на который меня направили.

— Миссис Макнайт? — Грубо спрашивает женщина.

Строгий пучок на затылке, кажется, является причиной ее натянутой улыбки. Это заставляет меня задаться вопросом, страдает ли она от частых головных болей с такой прической. СлишкомТугоСтянуто.

— На самом деле, мисс Макнайт.

Она хмурится, и я задаюсь вопросом, было ли хорошей идеей поправить ее и заслужить ее отрицательную оценку. Она отводит взгляд от меня, не закатывая глаз, хотя я могу сказать, что ей трудно этого не сделать. Она нажимает кнопку на телефоне.

— Мисс Макнайт здесь. — Она убирает с кнопки идеально накрашенный ноготь и фокусируется на мне. — Вы можете присесть. За вами придут.

Я молча отвечаю на ее строгий тон и сажусь на место, которое она указывает. Через некоторое время высокий стройный мужчина в очках в черной оправе, уткнувшись в газету, слепо идет к приемной, а брюнетка следует за ним по пятам.

— Да, да, все в порядке. Просто смирись с этим, — оживленно говорит он брюнетке.

Она кивает и убегает.

— Кейт? — Спрашивает парень, когда останавливается передо мной.

Он протягивает руку. Я беру её и быстро встряхиваю.

— Это я, — радостно отвечаю я, не в силах рискнуть взглянуть на двадцатилетнюю секретаршу, которая больше походила на мою мать.

— Джефф, — говорит он и добавляет заговорщицки, — и не обращай на нее внимания. Она немного сука. Ей нравится думать, что она как привратник в World of Warcraft.

Я понятия не имею, что это такое, но я благодарна, что я не единственный человек, который ей, вероятно, не нравится.

— Следуйте за мной, и я покажу тебе твой стол и познакомлю тебя с командой.

Мы оказываемся в зоне, заполненной кабинками, которые напоминают мини— офисы с передвижными или сносимыми стенами. Они достаточно высоки, чтобы дать уединение, когда сидишь, но когда я стою, я вижу их огромное количество, разбросанное по всей большой открытой комнате. Через одно из отверстий я замечаю женщину, которая наполняет коробку вещами. Она поднимает тяжелую картонную коробку на стол, используя изящные ручки по бокам.

Джефф делает паузу и ждет. У меня неприятное ощущение, что я заменяю эту женщину.

— Не волнуйся. Ее не увольняют или что-то в этом роде. Ходят слухи, что она встречается с боссом. Из-за соглашения о неразглашении она не может подтвердить или опровергнуть это. Но она не может работать на него из-за этого.

Темноволосая женщина смотрит вверх, и она прекрасна. Если слухи верны, я понимаю, почему любой мужчина захочет встречаться с ней. Она хлопает глазами, поднимает коробку и уходит, не сказав ни слова.

— Пока, мисс Вещь, — бормочет он ей в спину. Мне он говорит: — Значит, это твое место. И я буду тренировать тебя.

Он протягивает руку, словно ведущий игрового шоу. Я сижу, потому что это проще.

— Входишь в систему таким образом.

Он начинает показывать мне, что делать, и выдает бумагу со всей необходимой информацией. Он вытаскивает ее откуда-то из середины стопки бумаг, которые держит в руках. Я удивлена его организованностью. Некоторое время спустя, во время нашей тренировки, нас обоих пугает голос.

— Мисс Макнайт, я нашел их на стойке регистрации, и мне сказали, что они не были доставлены вам по ошибке.

Мы с Джеффом поворачиваемся одновременно. Когда я вошла, я увидела маленькую вазу, полную фиолетовых и сиреневых цветов. Интересно, они не были доставлены, потому что женщина, которую я заменила, все еще была в офисе, или злобная секретарша мне отплатила. Насколько я понимаю, и то, и другое.

Я беру их из его протянутых рук.

— Спасибо, мистер Кейн.

— Просто Тед.

Тяжесть улыбки на его красивом лице слишком велика, чтобы сопротивляться.

— Говорю тебе, он не плюшевый мишка, — быстро бормочет Джефф. — Наоборот, если быть точным.

— Джеффри, то, что мы родственники, не означает, что я не могу тебя уволить. — Джефф закатывает глаза. — Пожалуйста, дайте Кейт и мне минутку.

Губы Джеффа поджаты, и он мудро ничего не говорит, выходя из моего кабинетика.

— Спасибо за цветы, — говорю я.

— Все получают их.

Бестелесный голос Джеффа проникает сквозь тонкие стены.

Тед вздыхает.

— Да, политика компании заключается в том, чтобы все новые сотрудники чувствовали себя желанными гостями.

— Некоторые больше, чем другие, — напевает голос Джеффа.

Челюсть Теда сжимается, и я хочу остановить Джеффа, потому что он кажется очень хорошим парнем, и я не хочу, чтобы он потерял работу из— за предупреждений в мой адрес.

— Я надеялся, что смогу пригласить тебя сегодня на приветственный обед.

Голос Джеффа стал ближе, и я понимаю, что он стоит в кабинете позади меня, наклонившись ко мне.

— Боюсь, она не может. Мы берем ее на обед как сотрудника отдела.

Тед едва сдерживает свой гнев, когда говорит:

— Тогда завтра.

Ему удается сделать так, чтобы это звучало приятно, прежде чем он склоняет голову ко мне и уходит.

Джефф громко вздыхает, и вокруг меня появляется еще несколько голов.

— Он такой душка, — выдыхает милая блондинка в очках.

— Я согласна, — говорит женщина с сильным латинским акцентом.

— Я тоже так думаю, — от другой женщины, чья карамельная кожа подчеркивает карие глаза на красивом лице.

— Ты несешь бред, — говорит Джефф последней женщине. — Он приставал к тебе, а ты отказала ему.

Она пожимает плечами.

— Мой мужчина надерет мне задницу.

Джефф качает головой.

— Возвращаемся к работе, люди.

Все, включая двух парней, которые ничего не говорят, снова исчезают за коричневыми стенами.

— Этот стол проклят, — говорит Джефф. — Не влюбляйся в него. Обещай мне. Мне не нужно терять еще одного сотрудника.

У меня нет времени обдумывать это, потому что Джефф снова переключается на бизнес, как будто у него биполярное расстройство, когда он продолжает. Мы тратим день на тщательное рассмотрение всего. Я впечатлена его управленческими способностями. Он, кажется, раскрывает мой уровень мастерства и работает с ним. За один день я узнаю об их работе больше, чем ожидала. Если не считать информативного обеда, на котором офисное грязное белье проносится в водовороте имен, которые я никогда не вспомню, я чувствую, что мы многого добились.

К тому времени, когда я прихожу домой, я измотана. Мне лень готовить и слишком голодно, чтобы ждать еду на вынос, я делаю салат со всем что нашла в холодильнике. Я только собираюсь приступить к ужину, когда звонит мой телефон.

— Дженна, — визжу я.

— Привет, любимая букашка, Луиза уже получила дозу?

Я вздыхаю.

— Серьезно, это все, что тебя интересует?

— Я предполагаю, что нет. Не беспокойся, гунн. Мы собираемся на бал-маскарад, когда я доберусь до города.

— В пятницу? — спрашиваю я, не в силах сдержать своего волнения, в ожидании встречи. Я соскучилась по ней безумно.

— Нет, в субботу, но я клянусь, ты перепихнешься.

— Я не буду заниматься сексом с незнакомцем, Дженна.

— Незнакомец, незнакомец, младенец Иисус в яслях. Ты сделала что-нибудь из того, что я предложила в отношении свиданий? Я исследовала все способы знакомств с одинокими парнями в Вашингтоне, и ты ничего не делаешь с этой золотой информацией.

— Нет, — бормочу я.

— Даже Match.com?

— Конечно, нет, и не надо о приложениях для знакомств.

— Что не так со смахнуть налево? — спрашивает она, едва сдерживая смех.

В приложении, на которое она ссылается, на вашем экране отображаются фотографии профиля потенциального партнера для свиданий. Если вам понравилось то, что вы видите, вы проведите пальцем вправо, чтобы увидеть, нравится ли этому человеку ваша фотография. Если вам не нравится, как они выглядят, проведите пальцем влево. Это кажется слишком подлым для меня. Кто-то с низкой самооценкой может быть доведен до крайности, если он проведет пальцем вправо, а этот человек проведет пальцем влево.

— Так много всего, — говорю я.

— Как бы то ни было, ты найдешь мужчину своей мечты на бале-маскараде.

— Что такого особенного в этом балу? Если не считать того, что я потрачу слишком много денег на платье, которое больше никогда не надену.

— Что такого особенного? В мероприятии примут участие все деятели города. Там будет так много завидных холостяков. Ты обязательно с кем-нибудь познакомишься. И не беспокойся о платье. У меня все под контролем.

К тому времени, когда мы заканчиваем разговор по телефону, я на самом деле очень взволнована. Не столько о встрече с мужчиной, ни о переодевании, ни о встрече со знаменитостями, если верить тому, что говорит Дженна. Я не могу дождаться, чтобы увидеть ее. Я думаю об Энди в смокинге и о том, как он выглядел прошлой ночью. Я проверяю свой телефон, а он не звонит. Я думаю написать ему, но решаю, что, может быть, это и к лучшему, что мы больше не общаемся. У нас слишком много прошлого, чтобы это сработало.

На следующий день Джеффу удается отмазать меня от обеда с Тедом. Это легко, когда его ассистент звонит, пока Джефф сидит за моим столом.

— Мне нужно идти на встречу, — вздыхает Джефф. — Стервятники здесь.

— Стервятники?

— Аудиторы. Они как ротвейлер с костью. Они цепляются за любую ошибку и придают ей огромное значение.

Впервые чувствую себя плохо. Вот я, один из тех аудиторов, шпионящих за этими хорошими людьми. Когда они узнают, что Тед нанял меня делать, они возненавидят меня. Я едва знакома с ними, но они заставили меня почувствовать себя желанной гостем.

— В чем дело? Ты выглядишь так, словно увидела привидение.

— Аудитор, — шучу я.

Он смеется.

— Я вернусь через час, если меня не разорвут на части.

Я сижу, уставившись в компьютер, и думаю, как справиться со всем, когда правда выйдет наружу, когда мне звонит Мэнди.

— Боже мой, он не оставляет меня в покое. Когда ты вернешься? — Спрашивает она.

— Когда ты признаешься, что тебе нравится Даниэль.

Я рада, что она смогла отвлечь меня от моей текущей проблемы.

— Он хочет потусить в эти выходные. Это код для секса. И я даже не могу вспомнить последний раз.

— По крайней мере, у одной из нас был секс.

Она задыхается.

— Ты не занималась сексом с убийственно красивым доктором?

— Во-первых, я думала, ты ничего не помнишь с той ночи.

— Воспоминания возвращаются, — признается она.

— А во-вторых, нехорошо упоминать доктора и убийство в одном предложении.

Я смеюсь.

— Ну да, нехорошо. Как насчет доктора Мечта?

— Кажется, я уже слышала это раньше.

Я слышу стук на другом конце.

— Я что-нибудь придумаю.

Меняя тему, я говорю:

— А между тем, ты когда-нибудь слышала о ежегодном бале-маскараде со всеми важными людьми города?

— О Боже, да, — хрипит она. — Моя бывшая подруга однажды пошла и встретила адвоката, за которого вышла замуж. Я слышала, что у нее сейчас трое детей.

— Ты слышала? Она тебе не сказала? — осторожно спрашиваю я.

— Она вышла замуж за адвоката, — повторяет она, проясняя, в чем проблема. — Теперь, со всеми ее светскими мероприятиями, у нее нет времени на нас, маленьких людей. В любом случае, ты идешь?

— Да, — начинаю я.

— Пообещай мне, что не выйдешь замуж за адвоката и забудешь обо мне. Или просто возьми меня с собой, — умоляет она.

Я фыркаю, и мне приходится прикрыть рот. Я боюсь, что люди вокруг меня услышат.

— Я бы взяла тебя, но я плюс один. У моей подруги есть приглашение, и она берет меня с собой.

— Ну, упакуй в сумочку презервативы. Я слышала, что там бывает немного дико.

Я все еще думаю о комментарии Мэнди в пятницу после того, как вернусь домой с работы. Джефф подробно рассказал мне о системе и методах бухгалтерского учета компании Теда. Это хорошо, и кажется, что он и его команда знают, что делают. Я назначила встречу с Тедом в офисе в понедельник утром после того, как подала отчет моему боссу. Мне придется принести кексы, пончики и кофе в качестве примирительной жертвы и, возможно, взять их всех на изысканный ужин, чтобы компенсировать мою уловку.

В мою дверь стучат, и я в шоке. Поскольку я не была уверена, когда вернусь с работы, Дженна согласилась взять такси до моего дома, когда она приземлится.

— Дженна, — говорю я, распахивая дверь. Только это не Дженна. — Энди.

Сбитая с толку, я просто стою. Поскольку он не звонил всю неделю, я предположила, что он отказался от нас.

— Кейт, — говорит он, прежде чем наклониться, чтобы погрузить меня в собственнический поцелуй.

Он отстраняется, и я тупо повторяю:

— Энди, — снова, как будто мой рот заклинило.

Его улыбка становится шире.

— Кейт.

Обвивая рукой меня за талию, он отталкивает меня назад, чтобы дверь могла закрыться за ним.

— Энди, я так рада тебя видеть. Заходи, — усмехается он.

— Я… — начинаю я, но не могу закончить. Дженна будет здесь в любое время, и я не готова к тому, чтобы она узнала о нем. Ей будет что сказать, но ничего хорошего.

Он отстраняется, чтобы встать прямо. Его руки исчезли, и я внезапно похолодела от прохладного воздуха, образовавшегося между нами.

— Я могу уйти.

Его лицо такое серьезное, и я знаю, что между нами уже все запуталось.

— Нет, ты неверно понял. Ты не звонил всю неделю. Я предполагала… — я пренебрежительно машу рукой между нами.

— Я не звонил, но и ты не звонила. Я планировал дождаться тебя и не давить. Но когда я хочу чего-то или кого-то, я не играюсь. Я хочу тебя, Кейт. Я не могу выкинуть тебя из головы. Кажется, на этой неделе я случайно упомянул твое имя как минимум двадцать раз в нескольких разговорах. Я должен был тебя увидеть.

— Просто… — я пытаюсь снова, но его губы касаются моих.

Он притягивает меня к себе, и я чувствую, как его желание прижимается ко мне.

Я практически глотаю его язык, открывая ему вход. У него вкус кофе и фундука. Я встаю на носочки, желая быть ближе.

Он помогает мне, приподнимая меня за задницу. Он поворачивается и подносит меня к столику из Ikea. Это не дорогая твердая древесина, и я боюсь, что она не удержит нас обоих, если у него на уме то, о чем я думаю.

Ему удается вытащить мою блузку из юбки, которую я одевала на работу. Я еще не переодевалась, не зная, что Дженна может захотеть делать сегодня вечером. Его руки клеймят мои бедра. Я хочу, чтобы они двинулись на север и коснулись меня там, где я ною. Я стряхиваю его пальто с плеч. Он понимает намек и позволяет ему упасть с рук и на пол.

— Бля, Кейт, ты мне нужна. Я люблю чувствовать тебя.

Одно это слово заставляет меня похолодеть. Любовь. Как будто он потянулся к моей груди и сжал мое сердце в кулаках. Любовь. Это ругательство в моей книге, и оно возвращает меня к прошлому, которое мы оба обещали оставить позади. Но это есть. Я с мучительной ясностью помню все причины, по которым он должен ненавидеть меня, а я ненавидеть себя.

Он отстраняется и внимательно смотрит на меня.

— Кейт.

Он говорит это так мягко, что это звучит почти безнадежно.

— Я не могу.

Мой голос срывается на этом слове, и я чувствую, что вот-вот расплачусь.

— Не делай этого. — Он говорит спокойно, но я слышу гнев в его словах. И он имеет полное право злиться. — Ты собираешься бежать, не так ли?

Он отступает, не удосужившись дождаться ответа. Я прикрываю рот рукой, опасаясь всхлипа, который вырывается из моих сомкнутых губ. Я ничего не говорю, потому что извергнется только боль. Он наклоняется, чтобы поднять свое пальто, и когда он встает, я вижу выпуклость на его брюках. Но уже слишком поздно. Он поворачивается и направляется к двери. Она стучит, когда он ее закрывает, заставляя меня подпрыгнуть. Я уже готова выпустить всхлип, когда в дверь стучат.

Я бегу к ней, надеясь, что смогу все исправить. Когда я открываю её, я понимаю свою ошибку.

Дженна с широко раскрытыми глазами указывает пальцем в коридор.

— Этот парень очень похож…

Она смолкает, поворачиваясь и внимательно рассматривая мое лицо.

— Дорогая, что случилось? — Вот тогда мои шлюзы открываются. — Это было?..

Я качаю головой.

— Я не могу. Я не могу говорить об этом прямо сейчас.

Она входит внутрь, роняет чемодан, и тут же сжимает в крепких объятиях.

— Нам не обязательно говорить об этом сегодня вечером. Но мы поговорим об этом до того, как я уеду, — заявляет она. — Сегодня вино и мороженое. Плюс… — Она отступает на шаг и достает из массивной сумочки DVD. — Я купила это.

Она с гордостью держит копию последней части серии «Супер Майк». Насколько я знаю, это шестнадцатая или семнадцатая.

— Мы можем посмотреть это без звука.

— Без звука, — бормочу я, вытирая слезы.

— То, что они говорят, не важно. — Она смеется. — Давай просто напьемся. Завтра ты потрахаешься.

Потому что, несмотря ни на что, она не отказывается от своей погони за счастьем для Луизы.

Глава 10

Прошлое

— КЕЙТ, У МЕНЯ ЕСТЬ СЮРПРИЗ для тебя в эти выходные. Ты за?

Волнение в голосе Дрю заразительно.

Сквозь смех, я говорю:

— Пока это законно, да.

— О, это законно, милая. Погода должна быть шикарной. Максимум семьдесят градусов по Фаренгейту, а минимум около пятидесяти. Это идеальная погода для того, что я задумал. Я приеду завтра вечером, и мы уедем в субботу утром. Ты не брезглива?

Брезглива? Что он имеет в виду?

— Ты имеешь в виду, кровь и прочее? Ты ведь не заставишь меня смотреть на эти отвратительные медицинские штуки?

Мне приходится держать телефон подальше от уха, потому что его смех оглушает.

— Никаких медицинских штук. Будет весело.

Какое облегчение.

— Ладно, тогда нет, я не брезглива.

— Великолепно. Увидимся завтра. Не могу дождаться.

Я остаюсь озадаченной его планами.

На следующую ночь подъезжает Дрю, его машина набита всевозможными вещами. Я заглядываю назад и спрашиваю:

— Что там?

— Вещи для нашей завтрашней небольшой поездки.

— Куда мы идем?

— Ты потом узнаешь.

Мы гуляем держась за руки. Дженна лежит на диване, так что мы болтаем с ней. В итоге мы заказываем пиццу и ужинаем вместе. Наконец… наконец мы идем спать.

— Я не думала, что когда-нибудь смогу заполучить тебя, — говорю я, практически набрасываясь на него, когда дверь моей спальни закрывается. Его руки обвивают меня, и вступает в игру.

— Я скучал по тебе, Кейт. Ты отрада для моих жадных глаз. Но нам нужно немного поспать, потому что мы рано встанем, чтобы встретить восход солнца утром.

— Хм?

— Восход солнца. Завтра у нас день природы.

День природы? Что, черт возьми, это значит? У меня были планы поваляться в постели с моим сексуальным парнем, а он хочет наблюдать за птицами и пчелами на восходе солнца. Какого черта?

— Не смотри так. Тебе понравится. Просто подожди. Подними руки.

Когда я это делаю, он снимает с меня рубашку. Затем он помогает мне снять джинсы. Когда я опускаюсь до нижнего белья, он говорит мне пойти в ванную и почистить зубы. Пока я чищу, я пытаюсь угадать, куда он меня ведет. Все мои размышления оказываются безрезультатными.

Когда я выхожу из ванной, я твердо намерена допросить его, но он стоит, без рубашки, в боксерах и с самой милой улыбкой. Все мои вопросы испаряются.

— Моя очередь.

Он исчезает, и я гляжу на него, пока он уходит. Я ложусь в кровать и жду. Когда дверь снова открывается, он причмокивает и напоминает мне милого маленького ребенка.

Когда он скользит под одеяло, мои нетерпеливые руки тянутся к нему, но он хватает их и целует.

— Кейт, дорогая, ты же знаешь, если мы начнем, мы никогда не проснемся до рассвета.

— Что такого важного в рассвете, что мы должны вставать так рано?

— Я не могу тебе сказать. — Он успокаивает мои блуждающие руки. — Показать это тебе будет намного лучше.

Блин, лучше отложить секс на ночь.

— Хорошо. Тогда поцелуй меня на ночь, о скрытный.

— Тебе понравится, обещаю, — говорит он, прижимаясь своими губами к моим.

— Я не смогу любить это так сильно, как люблю, когда ты внутри меня.

— Черт, женщина, с тобой сложно вести переговоры.

— Гм, я думаю, что у тебя все наоборот. Ты тот, с кем сложно договориться.

Он щиплет меня за зад и говорит:

— Умница.

Свернувшись калачиком рядом с ним, я кладу голову ему на грудь, и следующее, что я помню, это то, что он тряс меня, чтобы разбудить.

— Кейт, давай. Вставай и принимай душ.

— Хм?

— Подъем. Душ. Пора.

— Который сейчас, черт возьми, час?

— Пять.

— Черт.

Он вытаскивает меня из постели за собой, и мы идем в душ. Пока я сушу волосы, он говорит мне, что соберет вещи для меня, так как отказывается сказать мне, куда мы едем. Я нахожу это необычным, но он уже видел, как я вытаскиваю одежду, поэтому знает, где я все храню. Поскольку это только одна ночь, я не слишком волнуюсь. В рекордно короткие сроки мы оказываемся около двери.

Мы едем в местную закусочную и берем завтрак на вынос — бутерброды с беконом, яйцом и кофе. Затем мы отправились в путь. На улице еще темно, и я пристаю к Дрю по поводу нашего конечного пункта назначения.

— Скоро увидишь. Тебе осталось недолго ждать.

Минут через двадцать мы подъезжаем к государственному парку и въезжаем в подъезд.

— Государственный парк?

— Ага.

Это все, что он говорит.

Он немного проезжает, прежде чем припарковать машину.

— Пойдем, — говорит он, протягивая руку.

Я следую за ним по тропе, ведущей к деревянному мосту. Мост пересекает узкую реку, и по обеим сторонам есть крутые скальные образования. Очень красиво даже в предрассветном сером свете. Я уверена, что днем — это зрелищно.

— Присаживайтесь, миледи. — Дрю указывает место сбоку от моста, поэтому я опускаюсь и сажусь. Он делает то же самое. — А теперь смотри туда.

Он указывает на камни, и мы ждем. Минут через пятнадцать солнце поднимается над горизонтом, и его лучи заливают скалы оранжево-красным сиянием. Сначала это незаметно, но когда солнце доходит до определенной точки, скалы выглядят так, будто они светятся. Это происходит так быстро и длится всего минуту или две, что если бы мы не оказались здесь в нужный момент, мы бы никогда этого не увидели.

— Боже мой! Как ты узнал?

— По чистой случайности. Однажды я буквально наткнулся на него в кемпинге. Это действительно что-то, не так ли?

— Это феноменально. Я никогда не видела ничего подобного! Спасибо, что показал мне это.

Я поворачиваюсь к нему лицом и замечаю, что он вообще не наблюдает за восходом солнца. Он смотрит прямо на меня. Мое тело нагревается, и мой желудок трепещет, когда это знакомое ощущение начинает расти во мне. Но затем его слова заставляют мое сердце споткнуться.

— Кейт, это ничто по сравнению с тобой.

Его рука тянется к моей, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Прежде, чем мой мозг превратится в кашу, все, что я могу думать, это то, что Дрю Макнайт во всех смыслах потрясающий.

Мы остаемся погруженными друг в друга, пока солнце не всходит высоко и день не становится ярче. Когда он помогает мне подняться на ноги, я не могу не заметить его озорную ухмылку.

— Так что ты еще задумал, мистер?

Он подмигивает.

— Вот увидишь.

Мы идем обратно к машине и через несколько минут езды подъезжаем к станции рейнджера.

— Оставайся здесь. Я вернусь через секунду.

Он прыгает и вбегает внутрь. Через пару минут он снова садится в машину. Мы отъезжаем и вскоре подъезжаем к стоянке с номером двенадцать. Здесь есть гравийная площадка, стол для пикника, кольцо для костра, и теперь я разобралась.

— Итак, красавчик, я так понимаю, мы в кемпинге?

— Ага, — нетерпеливо говорит он, останавливая машину. Когда он поворачивается ко мне, у него все еще мальчишеский вид. — Как ты к этому относишься?

— Хм. Знаешь, в детстве я была в лагере, и мне это нравилось, но я никогда не ночевала в палатке. Так что я в игре. Но у меня есть вопрос. Это один из тех тестов?

Он морщит лоб в недоумении.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я знаю парней, которые проверяли девушек, водя их по местам или делая то, что им нравилось, и если девушке это не нравилось, то все.

— Итак, ты спрашиваешь меня, что, если ты не любишь кемпинг, я собираюсь покончить с тобой из-за него?

— Примерно, — говорю я, слегка нахмурившись.

— Кейт Форбс, ты действительно так плохо обо мне думаешь? — Он выглядит подавленным. — Потому что, если ты так думаешь, я напрасно старался показать, как я к тебе отношусь.

У меня перехватывает дыхание от его слов. Я не могу позволить ему чувствовать себя так, поэтому я выпаливаю:

— Нет! Я полагаю, это просто моя неопытность.

Теперь я чувствую себя дерьмово от того, что спросила его об этом.

— Услышь меня наконец. Если ты ненавидишь кемпинг, мы никогда не будем делать это снова. Это не значит, что я не буду, но тебе не придется терпеть еще одну ночь. Поняла?

— Абсолютно. И благодарю тебя. Так ты действительно любишь это, да?

Его улыбка возвращается, когда он говорит:

— О, да. Просто подожди.

Он начинает вытаскивать все снаряжение из багажника своего 4Runner, и кто знал? Что так много всего нужно, чтобы разбить лагерь. Через некоторое время я прекращаю допрос про всякие приспособления для кемпинга, потому что не хочу мешаться под ногами.

Стало значительно теплее, и Дрю сбросил свою толстовку, так что теперь он только в футболке с короткими рукавами. Он ставит палатку, и я смотрю на мышцы его рук, пока он работает. Раньше я никогда не обращала на них особого внимания, потому что меня всегда привлекали его пресс и грудные мышцы, но, черт возьми, эти руки тоже потрясающие. Они двигаются, когда он хватает то и это, и я ловлю себя на том, что снова и снова облизываю губы. Но что мне действительно нравится, так это когда ему приходится поднимать руки, и его рубашка обнажает эту сексуальную полоску плоти. Это дает мне всевозможные идеи и заставляет меня хотеть упасть на колени и откусить кусочек тут и там. Думаю, мне понравится кемпинг.

— Эй, Кейт, можешь передать мне вон тот молоток?

— Да, конечно.

Я нахожу упомянутый молоток и стою позади него, пока он забивает колья. Только я не смотрю, как он это делает, потому что теперь я рассматриваю его задницу. На нем мои любимые джинсы. Они идеально прилегают к его ягодицам, и мне хочется упасть на колени и укусить его.

— Кейт? Кейт? Кейт, ты где? Алллоооо?

— Ой, извини. Что тебе нужно?

— Мне нужна помощь с молнией.

— Серьезно? Тебе нужна помощь с молнией?

Меня охватывает волнение.

Он закатывает глаза, чего никогда не делает.

— Нет, Кейт, не с ширинкой. Молния. Она закрывает палатку, чтобы защитить нас, если пойдет дождь.

— О, — тихо отвечаю я, чувствуя себя разочарованной и немного глупой.

— В чем дело?

— Я была бы рада помочь тебе с твоей ширинкой, — отвечаю я.

Когда на его лице появляется улыбка, его взгляд пляшет от возбуждения. Он роняет все, что держит, делает гигантский шаг, чтобы добраться до меня, и внезапно я оказываюсь в его объятиях, прежде чем он целует меня. И какой это поцелуй. Грубый, требовательный и совершенно непохожий на нежного Дрю. Ему удается расстегнуть палатку, не отпуская меня. Пригнуться и заползти внутрь.

— Теперь ты можешь помогать мне с моей ширинкой, сколько хочешь.

Мои руки возятся с его молнией, пока я занимаюсь его джинсами, и чувствую, как его руки делают то же самое с моими. В моей голове возникает вопрос.

— Есть ли кто-нибудь рядом с нами?

— Я не знаю, и мне все равно.

— Они могут видеть сквозь эту палатку?

— Нет, но они могут слышать.

Полезно знать. Я наконец-то спустила его штаны достаточно, чтобы появился его член, и все, что я хочу сделать, это лизнуть его. Так я и делаю. Он такой приятный на вкус и ощущается как бархат на моем языке.

— Кейт. Это чертовски хорошо. — Он гладит меня по волосам синхронно с моим ртом. Чем быстрее я двигаюсь, тем быстрее движется его рука. Затем он останавливает мое движение. — Я хочу внутрь тебя.

Я встаю, и он грубо стягивает с меня джинсы, освобождая ноги. Он достает из кармана презерватив и надевает его.

— Оседлай меня, Кейт. Я люблю видеть тебя на мне.

Я тоже люблю кататься на нем, так что я делаю приятно нам обоим. Я погружаюсь в удовольствие, которое познала только с Дрю. В том, что мы делаем, нет ничего легкого. Это тяжело и безжалостно, когда мы теряем контроль над ситуацией. Когда наши рты смыкаются в жгучем поцелуе, наши руки соединяются, и короткая медлительность становится быстрой и грубой, когда мы взмываем к вершинам. Его поцелуй поглощает мои стоны, и мы оба кончаем, Дрю сразу после меня.

— Господи, что это было, черт возьми? — спрашиваю я, когда снова смогу составить связное предложение. Я все еще сижу у него на коленях, пока мы смотрим друг на друга.

— Чертовски круто, вот что. — Он проводит носом по моей шее и оставляет там дюжину поцелуев. — Каждый раз с тобой… — Он медленно качает головой, словно подбирая слова. — Ты никогда не разочаровываешь, Кейт.

Я не могу сдержать широкой улыбки. Меня вдохновляет то, что я могу тронуть мужчину так, как, кажется, я тронула его.

— Могу ли я просто сказать, что пока кемпинг — это довольно круто?

Его тело содрогается от смеха.

— Надо будет запомнить ту фразу про молнию. Это было бесценно.

Моя улыбка превращается в мегаваттную улыбку.

— Хорошо. Правда в том, что я смотрела на твою задницу. Ничего не могу поделать с тем, что у тебя такая классная задница.

— Моя задница? Ты шутишь?

Я качаю головой.

— Зачем мне шутить о твоей заднице?

— Моя задница, да?

Он пожимает плечами.

— Это чертовски симпатичная задница.

Он смеется.

— Думаю, нам пора закончить установку лагеря.

— Вероятно.

Я не возражаю, потому что он делает большую часть работы, и я люблю наблюдать за ним.

День закончен походом к великолепному водопаду. К тому времени, как мы возвращаемся в лагерь, пора готовить ужин.

Той ночью он готовит лосося в чугунной сковороде, которую ставит на решетку, предоставленную лагерем, над дровами. Он заранее бросает в огонь пару картофелин, завернутых в фольгу, и заранее приготовил салат.

— Я не могу в это поверить. Это достойно ресторана. Я полагала, что мы будем есть хот-доги или гамбургеры. Но этот лосось… у него такой дымный привкус от костра.

— Да, неплохо получилось.

— Так ты всю жизнь в походах?

— Э-э, Скаут здесь.

Он отдает мне честь.

— Скаут? Я впечатлена. Ты никогда не перестанешь меня удивлять. Но в Скаутах не учили, как готовить лосося.

Он смеется.

— Нет, это мое собственное изобретение. Каждое лето мы всей компанией ходим в походы и на рыбалку, и мы пытаемся превзойти друг друга в кулинарии. Для меня это пробное блюдо. Я никогда не делал этого раньше, но я подумал, что должно получится неплохо.

Он начинает раскладывать крекеры, маршмеллоу и шоколад для зефира. У меня текут слюнки.

— Ты готова?

Облизывая губы, я говорю:

— Да.

Он протягивает мне палочку и зефир. Я загружаю его и начинаю жарить.

Огонь потрескивает, и наш зефир готов. Мы собираем наш десерт, и я откусываю. Зефир вытекает и размазывается по всему моему подбородку. Дрю смотрит на меня и качает головой.

— Это так вкусно, но все в беспорядке. — Затем он наклоняется и слизывает липкую массу с моего подбородка. — Ммм, я думаю, ты вкуснее, чем зефир.

Когда он отстраняется после того, как не поцеловал меня, его глаза морщатся от моего замешательства и желания. Потом я понимаю, что он дразнит меня, и мы смеемся.

— Как так вышло, что ты не попал на подбородок? — Спрашиваю я.

Он стреляет в меня хитрым взглядом и шевелит бровями.

— Кейт, я скаут, помнишь?

Я чуть не выплюнула полный рот зефира. Затем он встает, разжигает огонь и подкладывает к нему еще одно полено. Мне нравится смотреть, как он заботится об этом. Это так… по-мужски. И сексуально.

— Эм, Дрю?

— Ага?

— Я должна пописать.

— Хорошо. У тебя есть несколько вариантов. В лагере есть туалеты. Отсюда до них рукой подать, или можешь пописать в лесу.

— Писать в лесу? Разве там нет животных?

— Да, у них там дом, Кейт.

— Так, как пописать в лесу. Что, если я писаю в лесу, а змея подпрыгнет и укусит Луизу?

Он сжимает губы, и это так очевидно, что он изо всех сил старается не рассмеяться. Я даю ему знать.

— Не смейся надо мной, Дрю Макнайт. Я боюсь писать в лесу и ненавижу змей. Луиза тоже.

— Луиза любит мою змею, Кейт.

Я бью его по руке.

— Это не честно. Это серьезно. Мне нужно пописать, и я боюсь.

— Верно. Я пойду с тобой и отпугну любых своенравных змей, которые могут подумать о том, чтобы вскочить и укусить Луизу. Согласна?

Я прищуриваю на него глаза.

— А как насчет других гадов, таких как крысы и опоссумы?

Он медленно вдыхает и снова сжимает губы. Затем он встает, протягивает руку, роется в сумке и достает рулон туалетной бумаги. Он включает фонарик и ведет в лес.

Когда он находит идеальное место, он говорит:

— Вот.

И поворачивается спиной, пока я приседаю, чтобы пописать. Но в спешке я делаю что-то очень глупое. Я сдергиваю джинсы и оставляю трусы, поэтому писаю в штаны.

— О, НЕТ!

— Что? — Он поворачивается ко мне лицом.

— Я только что обмочила трусы!

— Как ты это сделала?

Я объясняю, и он роняет фонарик, сгибаясь пополам от смеха. Теперь нам нужно охотиться за фонариком, и я спотыкаюсь, пытаясь снять джинсы, не запачкав их.

— Значит, ты помочился на свои «кальсоны»? Я не уверен, что смешнее. Что ты писаешь на себя или на то, что называешь их кальсоны.

— О, да, так их называет моя мама, так что я как бы унаследовала этот термин.

— Я понимаю. Итак, подожди.

— Ага. Дерьмо! Ты нашел фонарик?

Смеясь, он говорит:

— Да.

Я выпрямляюсь и решаю вернуться в палатку с голой задницей, чтобы как следует привести себя в порядок. Дрю всю дорогу смеется, и я не могу его винить.

— Может ли кто-нибудь увидеть меня в таком виде?

— Я так не думаю. Кроме того, кран для воды находится за палаткой, поэтому она загораживает обзор. Вот мыло и мочалка, если хочешь помыться.

— Спасибо, что так подготовился.

— Скаут.

Я ворчу, быстро привожу себя в порядок и быстро снова в джинсы.

— Я не могу поверить, что сделала что-то настолько глупое.

— Э-э, я должен согласиться.

Где-то среди ночи я просыпаюсь и слышу всевозможные звуки — рычание, царапанье и другие звуки животных.

— Дрю! Кто-то пытается разорвать нашу палатку!»

— Хм? — Спрашивает сонный Дрю.

— Что-то за пределами палатки пытается добраться до нас! Проснись!

— Не переживай. Вероятно, енот. Давай спать.

Он выдыхается, оставляя меня в беспокойстве, когда я просыпаюсь. Конечно, гигантские животные-людоеды, угрожающие разорвать нашу палатку и съесть нас заживо, возобновляют свою деятельность. Я знаю, что их десятки прямо за этим хлипким куском ткани, который не дает мне никакой защиты от чудовищных тварей. Я натягиваю спальный мешок на голову, как будто это поможет. Но шумы становятся еще громче.

— Дрю! Проснись! Я думаю, там гризли!

Он сидит прямо в палатке, и его голова качается, как у одной из тех старых кукол с качающейся головой. Я думаю, он все еще спит. Поэтому я хватаю его за руку и трясу.

— Встааааавааай! Там медведь!

— О чем ты говоришь?

— Что-то пытается съесть нас заживо!

Одна рука трет глаза.

— Иисус. Кейт, там ничего нет, кроме надоедливых енотов или, может быть, скунсов.

— СКУНСЫ! КАКОГО ЧЕРТА!

Немедленно я карабкаюсь к выходу из палатки. Только вот проблема. Я все еще застегнута в спальном мешке, и это один из тех стилей мумии, которые сужаются к ногам. В своем безумном состоянии я пытаюсь встать, но в итоге делаю трехдюймовый шаг и утыкаюсь лицом в грязь прямо у входа в палатку. Теперь я отчаянно пытаюсь встать и убежать от так называемого медведя гризли или скунсов, которые угрожают съесть или провонять меня до смерти. Мои руки трясутся, и я ничего не могу сделать из-за дурацкого спального мешка. Две руки хватают меня и тащат обратно в палатку. Я русалка, вытащенная из воды, закутанная в пух, мечусь, как сумасшедшая. Так было до тех пор, пока сильное и сексуальное тело не заманило меня в ловушку, не схватило за подбородок и не поцеловало в губы. Жар сменяет панику, и мои руки перестают метаться и находят путь вокруг его шеи, пальцы вплетаются в его густые волны. Что это мяукает? Только когда он отрывает свой рот от моего, я понимаю, что это я.

— Намного лучше, — говорит он. — Медведя нет, милая. Здесь, со мной, ты в полной безопасности. Что мне нужно сделать, чтобы доказать это тебе?

— Я-я не знаю. Мне очень страшно.

— Я знаю и не хочу, чтобы ты была такой. Давай осмотримся снаружи. Тебе от этого станет лучше?

— Возможно, — говорю я скрипучим голосом.

— Хорошо. Пойдем.

Мы вылезаем из спальных мешков, обуваемся, и он хватает фонарик. Затем он проводит тщательный осмотр снаружи палатки, и мы ничего не находим. Он поворачивается ко мне, заправляет мне за ухо прядь волос и говорит:

— Дорогая, это их дом. Маленькие существа живут здесь, в лесу. Многие из них выходят ночью, чтобы поесть. Они живут на растениях и в норах. Они не причинят тебе вреда, я обещаю. Иногда они издают звуки, когда кормятся, и кажется, что они рычат, но это не так. Они боятся тебя больше, чем ты их. Ты бы испугалась кролика, если бы увидела его?

— Нет.

— Тогда тебе и их не стоит бояться.

— Но скунс?

— Не побеспокоит тебя, если ты не будешь угрожать.

Я опускаю голову, чувствуя себя довольно по-идиотски.

Он кладет палец мне под подбородок, говоря:

— Эй, ты не знала. Ты здесь впервые. Все нормально. Давай вернемся в постель.

Он берет меня за руку, и я чувствую утешение, а не наказание. В его объятиях я проваливаюсь в глубокий крепкий сон. К утру просыпаюсь на удивление отдохнувшей.

Мой желудок издает громкий рев, и Дрю хихикает в ответ.

— Думаю, это мой тревожный звонок. Пора кормить мою девочку.

— Ты снова будешь готовить?

— О, да. Ты получишь полный походный завтрак.

— Могу ли я чем-нибудь помочь?

Я чувствую, что меня балуют, но мне плохо от того, что он делает всю работу.

Он серьезно смотрит на меня.

— Ты можешь сказать мне, что хорошо проводишь время?

— Прошлая ночь меня напугала, но я, честно говоря, хорошо провожу время с тобой.

Он улыбается, затем приступает к приготовлению кофе, бекона, яиц и блинчиков.

— Не могу поверить, что ты все это сделал. — Я говорю с набитым блинами в сиропе ртом. — Это очень хорошо.

— Скаут.

От этой его ухмылки мне хочется его поцеловать.

Я качаю головой. Затем я говорю:

— Спасибо, что терпел меня прошлой ночью. Думаю, именно это ты имел в виду, когда спросил меня, брезглива ли я.

— Вроде, как бы, что-то вроде. Это, и не против ли ты испачкаться. — Он протягивает руку и вытирает мой подбородок. — Просто немного сиропа, который ты прихватила.

— Боже. Сначала зефир, а теперь это.

— Ты выглядишь мило с едой по всему лицу».

— Как раз то, что девушка хочет услышать.

— Хорошо. Как это? Ты достаточно сексуальна, чтобы тебя облизать, Кейт.

О, парень.

— И ты будешь продолжать это делать?

Спрашивать было не нужно. Дрю всегда идет до конца. Он подхватывает меня и застегивает обратно в палатку. Утром мы собираемся и отправляемся домой. Ну, возвращайся ко мне домой. Оказавшись там, Дрю провожает меня до моей квартиры. Он ставит мою сумку и держит меня за руку.

— Всю неделю я с нетерпением ждал наших совместных выходных. Я отлично провел время.

Я полностью погружаюсь в его голубые глаза.

— Я тоже. За исключением мочи на кальсонах и звуков животных. Мне жаль, что это закончилось.

— Я не возражал против них обоих.

Он заправляет пряди непослушных волос мне за ухо, прежде чем обхватить меня за затылок, чтобы поцеловать. На этот раз поцелуй медленный, и я чувствую, как что-то напрягается внутри меня. И дело не только в моих гормонах. Я чувствую это в своей груди. Этот человек оказался всем, о чем я думала, что никогда не смогу иметь. Когда эмоции нарастают, я чувствую, как все плывет перед моими глазами.

Когда он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, выражение его лица становится озабоченным.

— Что случилось, Кейт?

Я качаю головой, боясь того, что начинаю чувствовать.

— Ничего. Кажется, что-то попало мне в глаз.

Я не вру — там до сих пор горят непролитые слезы.

Его глаза фокусируются на мне, и я улыбаюсь. Он наклоняется и дует мне в глаза.

— Лучше?

Я смахиваю слезы и киваю.

— Я буду скучать по тебе. Я хочу, чтобы ты жил поближе.

— Я тоже буду скучать по тебе, моя девушка из кемпинга. — Он облизывает губы и делает паузу, как будто хочет сказать еще что-то. — На следующих выходных?

Я киваю, я недостаточно сильна, чтобы признать, что сильно влюбилась в него. Я могу только надеяться, что если он не почувствует того же, я не сломаюсь, когда достигну дна. Он нежно целует меня в губы, прежде чем повернуться, чтобы уйти.

— На следующих выходных, — говорю я себе, когда он уходит.

Глава 11

Настоящее

Переворачиваясь в постели, я натыкаюсь на стену из подушек.

— Привет, — говорит Дженна, высовываясь из-за стены. — Я не готова вставать.

Ее нытье заставляет меня улыбаться, потому я так скучала по этой девушке. Только моя ухмылка превращается в хмурую гримасу, а голова пульсирует. Я не могу вспомнить, сколько вина мы выпили прошлой ночью. Мое замешательство не останавливает игривую подначку, вырывающуюся из моего рта.

— Ты говоришь во сне. Ты знаешь это?

— Я говорила? Что я говорила? — С тревогой спрашивает она.

— Кое-что о Брэндоне.

Ее лицо светится.

— Не упоминай это имя, когда мы встретимся с Кеннетом сегодня вечером.

— Кто такой Кеннет? — Мой нос морщится.

Она машет рукой в воздухе и падает за подушки, чтобы спрятаться.

— Я встретила его в загородном клубе несколько месяцев назад. Я не часто его вижу. Он живет здесь большую часть года, но его семейный дом находится в Чарльстоне.

— Ты мне о нем не рассказывала.

Она не поворачивается ко мне лицом.

— Ты знаешь. Это не серьезно, просто несколько встреч. Я думаю, что он влюблен в меня. Он происходит из хорошей семьи. Все равно…

Я решаю не давить на нее. Она не упоминала его раньше, но я поверю ей на слово.

— Ты пинаешься, знаешь? Вот почему у меня здесь эти подушки.

— Я не пинаюсь, — хнычу я.

— Да-да. Клянусь, мне было бы лучше на диване. По крайней мере, я не была бы черно-синей.

Я почти верю ей, пока она не начинает хохотать. Я кидаю в нее подушку.

— Было бы глупо, если бы одна из нас спал на диване, когда у меня есть эта двуспальная кровать.

Я поднимаюсь на ноги, не совсем готовая вставать сегодня.

Наш разговор, как и мой мозг этим утром, перескакивает с темы на тему.

— Если ты носишь их в постели, теперь я знаю, почему ты не трахаешься.

Я смотрю на свою огромную футболку и пушистые пижамные штаны с принтом из крошечных свиней.

— Что не так со свиньями? — Спрашиваю я.

Она садится, и когда я иду к двери, чтобы пойти в ванную, я добавляю:

— Утки ничем не лучше.

Она начинает крякать, и у меня возникает ностальгия. Она так сильна, что у меня есть дикое желание вернуться в Чарльстон, там, где у меня будет больше таких моментов.

— Не лезь ко мне. Не пойми меня неправильно, от общения маленькой девочки с девочкой еще никому не было плохо. Но ты смотришь на меня так, как должна смотреть на член.

Я надуваю губы, и тогда меняю курс и бросаюсь на нее.

— Я так скучала по тебе, — говорю я, приземляясь на кровать и обнимая ее.

— Ладно, ладно, я тоже по тебе соскучилась. Она сжимает в ответ, и тогда я отпускаю ее. Она садится и опирается на спинку кровати.

— Я знаю, ты рассказала мне все вчера вечером, но об этом мы не говорили. Я до сих пор злюсь на тебя за то, что ты не сказала мне до сих пор.

Я вздыхаю и смотрю на свои кутикулы, которые внезапно требуют моего внимания.

— Не ворчи на меня, — говорит она.

Я не помню, чтобы я что-то говорила.

— Ты оказалась в постели с Дрю и говоришь, что не делала с ним ничего грязного. И то, как вы были взлохмачены у двери. Я бы поклялась, что ты занималась с ним сексом, если бы ты не сказала обратного. И ты удивляешься, почему Луиза такая ржавая.

— Луиза не заржавела. Секс похож на езду на велосипеде.

— В твоем случае ржавый велосипед, учитывая, как давно это было.

Я падаю обратно на стену из подушек.

— Что я должна делать?

— Я не могу ответить тебе на этот вопрос. Часть меня думает, что он, очевидно, все еще без ума от тебя, и ты была бы сумасшедшей, если бы не ухватилась за этот шанс.

— Как я могу? Почему он не ненавидит меня? — Я прячу лицо в ладонях.

— Гунн, он может обвинить тебя в том, что ты ушла. Но он чертовски хорошо знает, почему ты ушла.

Я прижимаю ладони к глазам.

— Каждый раз, когда я смотрю на него, чувство вины причиняет мне боль.

Она тяжело вздыхает.

— Я не говорила этого раньше, потому что тогда у тебя было слишком много дел. И тебе не нужен был такой совет. Но тебе нужно простить себя. Ты сделала то, что, как ты думала, должна была сделать. Он явно не сердится на тебя. И ему тоже не легко. Если он хочет попробовать…

— Он хочет, чтобы я называла его Энди, как будто это каким-то образом стирает прошлое и дает нам новое начало.

— Дрю? — она спрашивает. Я киваю, и она добавляет: — Когда я его увидела, клянусь, это было все равно, что увидеть привидение.

Я смотрю на нее.

— Слишком рано?

У нее выражение «мне жаль».

— Призрак, правда?

Я машу рукой.

— Прости меня, Кейт. Дрю — Энди — какого хрена, он сейчас здесь. Ты должен решить, чего ты хочешь, и, возможно, выход в свет сегодня вечером — это ответ.

— Как так?

— Мужчин будет много…

Я обрываю ее.

— Как это поможет?

Она протягивает руку.

— Подожди. Много мужчин, богатых мужчин…

— Деньги меня не трогают, Дженна.

— Ты позволишь мне сказать пару слов?

Я вздыхаю, затем киваю.

— Если ты сохраняешь непредвзятость и встречаешь кого-то, кто тебе интересен, значит, ты готова двигаться дальше. Если ты будешь продолжать прятаться, как ты узнаешь, ответ он или нет?

В этом есть смысл.

— Хорошо, но я не буду ни с кем спать.

— Тебе не обязательно.

— Что? Ты отказываешься от своего любовного приключения для Луизы?

— Я не сдаюсь. Я даю тебе отпуск на сегодня. Кроме того, у меня такое чувство, что сегодня вечером там будет мужчина твоей мечты.

— Ты говоришь это потому, что Дрю там не будет?

— Я говорю это, потому что у меня такое чувство внутри. Плюс не страшно, завтра Хэллоуин. Что-то витает в воздухе, и сегодняшний бал-маскарад — взрослая версия вечеринки в честь Хэллоуина. Много проделок и шалостей. Пора тебе отказаться от некоторых своих удовольствий.

Ее глаза искрятся жизнью, и я узнаю этот взгляд. Я стону. Я также знаю, что если я не выберусь отсюда, она спланирует, все вместо меня. Так что я встаю и направляюсь в ванную. Принимая душ, я думаю, что она права. После него я никому не давал настоящего шанса. И, может быть, мне пора расправить крылья и узнать, готова ли эта птица к полету.

Через несколько часов после кофе и завтрака в кафе рядом с моей квартирой приходит доставка. Женщина ловко проносит в мою квартиру несколько сумок.

— Что это? — Спрашиваю я Дженну, прячась за закрытой дверью своей спальни, потому что не хочу спрашивать перед нетерпеливо выглядящей женщиной.

— Это лечение от Белфура, — говорит она так, словно это ответ на все вопросы. Когда я складываю руки на груди, она хлопает ресницами и вздыхает. — Кеннет оплачивает мое платье и твое, хотя он еще не знает об этом.

Это Дженна для тебя. Она собирается заставить заплатить парня и за мое платье тоже.

— Дженна, я не могу.

— Ты можешь, потому что, если ты не пойдешь, я не пойду.

Она пожимает плечами, как будто это конец.

Только так, потому что протест не работает. Меня заставляют вернуться в гостиную, а женщина достает великолепное платье за великолепным платьем из отдельных пакетов с одеждой известных дизайнеров высокого класса. Также есть туфли и клатчи, специально подобранные для каждого наряда. Есть даже белье. Женщина, чей нос не мог быть выше в воздухе, наконец уходит, показав нам все и пообещав забрать все, что мы не хотим, на следующий день.

— Давай, выбирай одно, и тогда мы сможем посмотреть друг друга.

Я указываю на сумки.

— Нет, ты первая. Это твой день, Золушка. Твоя фея-крестная только что ушла.

Ее рот раскрывается.

— Я не Золушка на этом балу. У меня есть мой Принц, и пришло время тебе найти своего или хотя бы того, кого опробуешь ночью.

— Хорошо, но Золушка не выбирает первой. Ее злые сводные сестры получают лучшие платья.

Она выглядит ошеломленной, указывая на себя.

— Я злая?

— Да, да, ты. — Я смеюсь. — Ты та, кто хочет, чтобы меня наряженную трахал какой-то незнакомец, пока сам сможет добраться до моей стеклянной туфельки.

— Что ж, правда.

Она суетливо кружится и выходит из комнаты со всеми сумками. Она примеряет платья и останавливается на королевском синем платье с кружевными аппликациями, которые скрывают определенные части тела, обнажая кожу таким образом, что у Кеннета отвиснет челюсть.

— Вот, попробуй вот это.

Она протягивает мне белоснежное платье. Это не тот вариант, который я бы выбрала, но она напоминает мне, что у Золушки нет выбора. Так много хочется ответить. Платье имеет низкий вырез с глубоким декольте. Если бы не прозрачный кусок ткани посередине, я бы выскочила из него. Тем не менее я не смогу надеть лифчик, и, судя по обтягивающему виду платья, я не смогу надеть и трусики.

После того как я надела его, я знаю, что мне придется полностью обнажиться под платьем. Когда я выхожу, Дженна радостно хлопает.

— Вот и все. Это то самое.

— Больше ничего не мерила, — жалуюсь я.

— Тебе не обязано. Твое тело идеально подходит для этого.

Ненавижу это признавать, но платье потрясающее. Ценников нет, но я знаю, что платье стоит немалых денег, судя по названию магазина, напечатанному на визитной карточке, которую женщина вручила нам перед уходом.

Переодевшись обратно в собственную одежду, мы идем по улице в один из моих любимых ресторанов и едим легкий ланч. Дженна боится, что если мы будем есть слишком много, мы можем быть слишком раздутыми, чтобы наши платья хорошо сидели, и я должна согласиться. Ткань на обоих не прощает ошибок. Каждый изгиб и складка будут видны.

Позже я принимаю душ и провожу час, завивая волосы, чтобы добавить кудри, а Дженна помогает поднять часть волос вверх, оставив остальные распущенными. Я не могу не чувствовать себя принцессой, когда за нами приезжает лимузин. Балл проходит в незнакомом мне месте, так что я рада поездке. Нас провожают по красной ковровой дорожке, и мы даже останавливаемся, чтобы сфотографироваться, прежде чем войти. Я узнаю спикера палаты, который стоит позади нас. Хотя это довольно круто, интересно, все ли мужчины будут серебристыми лисами или сегодня вечером появятся парни помоложе.

Внутри играет приятная мелодия, и одни люди танцуют, а другие общаются. Но она слишком тихая, и я не могу расслышать ее.

Я надеваю белую маску с серебряной отделкой и плюмажем из перьев с одной стороны, которая была в отдельном мешочке внутри мешка для одежды для моего платья. Дженна надевает свою королевскую синюю маску, покрытую черным кружевом.

— Дженна, — говорит мужчина с поразительными чертами лица и темными, как полночь, волосами.

— Кеннет, — визжит она и практически прыгает ему в объятия.

Они смотрят друг на друга только мгновение, и я виню себя за то, что не спрашивала о нем больше, потому что я была увлечена своей собственной жизнью.

— Кеннет, это моя лучшая подруга Кейт Макнайт. Кейт, это Кеннет Белфур.

Он берет мою руку и целует ее.

— Кейт, я столько о тебе слышал.

Я улавливаю его акцент и улыбаюсь. Я киваю, потому что не хочу лгать и повторять то, что он сказал. Прежде чем я успеваю что-то сказать, появляется суровая женщина в одежде официантки. Она прикладывает палец к губам.

Кеннет кажется удивленным, но сердечно кивает и прикладывает палец к губам в знак признательности. Я поворачиваюсь к Дженне с широко раскрытыми глазами, когда наконец понимаю, почему вокруг так жутко тихо, несмотря на музыку. Никто не разговаривает. Дженна пожимает плечами. Я качаю головой, давая ей понять, что мы поговорим об этом позже. Как она ожидала, что я с кем-нибудь встречусь, если нам не разрешено разговаривать?

Рядом с Кеннетом подходит мужчина и указывает на меня. Кеннет улыбается и показывает большой палец вверх. Парень берет мою руку и целует ее. Кажется, это то, что нужно сделать. Я ловлю себя на том, что делаю реверанс. Он указывает на танцпол, и я соглашаюсь, потому что Дженна и Кеннет вовремя исчезли.

Сначала звучит классическая музыка, и мы танцуем так, словно находимся при дворе перед королем. Я почти хотела бы знать, какой танец потребуется, чтобы я могла взять уроки. Однако с наступлением ночи музыка превращается во что-то более современное. Мой партнер неумолим, и я начинаю уставать. Слава богу, урчание в моем животе поглощается ритмом, который продолжает набирать обороты с более пьянящими звуками. Салат, который Дженна выбрала для моего обеда, сбежал, и я умираю от голода.

Я собираюсь попросить перерыв, когда появляется другой мужчина. Его соленые, но скорее перченые волосы примечательны. Это и рот Теда — явно выдают того, кто он такой. Он кивает моему партнеру, и парень кивает в ответ, прежде чем отступить. У меня нет возможности согласиться или не согласиться на передачу до тех пор, пока Тед меня не унесет. Он, кажется, предпочитает формальный способ танцевать, когда он несет меня по полу вопреки музыке. Интересно, как я не спотыкаюсь и не наступаю ему на пальцы ног, когда он ведет меня через сложные шаги. Когда песня заканчивается, я качаю головой.

То ли у меня от него кружится голова, то ли нехватки еды и воды. Я жестикулирую рукой, словно поднося стакан к губам, и смотрю на большие люстры, расставленные по комнате.

Он кивает, берет меня за руку и ведет к столику с напитками и закусками. Перед ним появляется очередь официантов с несколькими подносами с напитками и закусками. Они на секунду отвлекают его внимание от меня. Несмотря на то, что я голодна, я запихиваю в рот крекер с какой-то субстанцией сверху, как потерянный ребенок.

Когда он весело оборачивается, я понимаю, что попалась. Я прикрываю рот и быстро жую. Он протягивает мне бокал шампанского, и я тут же осушаю его, чтобы откашляться. Мы смеемся, пока нас не затыкает шумовая полиция. Кажется, они повсюду. После предупреждения от женщины, похожей на библиотекаря, он заговорщически подмигнул мне, после того как она ушла, чтобы отругать других посетителей вечеринки. Он берет другую штуку типа крекеров, покрытую икрой. Я позволяю ему положить порцию размером с укус в мой рот. Я жую, пока он ждет моей реакции. На секунду мои глаза закатываются, и я хочу стонать от того, как это хорошо, но я знаю лучше. Шумовая полиция не далеко. Он протягивает ко мне большой палец, чтобы стереть что-то с моего лица. Только чья-то рука вырывается из-за моей спины и хватает меня за талию. Меня уносит на танцпол, оставляя Теда с широко открытыми глазами. Я вытираю рот, боясь, что у меня не будет другого шанса.

Музыка меняется с современной на вневременную мелодию. Я сразу узнаю ритм танго. Хотя я никогда их не танцевала, меня умело ведут движения, когда я замечаю своего партнера по танцу. Я так удивлена, что мой рот все время открыт. Он диктует каждое мое движение, и мы должно быть выглядим потрясающе, потому что я вижу, как люди поблизости смотрят. Его маска не скрывает эти пышные светло-русые волосы, и я теряюсь в голубых глазах, которые переносят меня туда, откуда я не уверена, что смогу вернуться. Он наклоняет меня как раз в тот момент, когда песня заканчивается, его губы нависают над моей шеей на долгие секунды, пока он не оставляет нежный поцелуй на моем горле. Раздаются аплодисменты, и он ставит меня на ноги. Мне остается смотреть, как он исчезает в толпе, оставляя меня стоять в одиночестве. Однако, пока я ищу его, я замечаю двух парней, которые кажутся мне знакомыми по той пьяной ночи на тротуаре с Мэнди больше недели назад. Я почти уверена, что они его друзья. Они смотрят на меня так, словно знают всю глубину моих грехов.

Смущенная, я отворачиваюсь и направляюсь к столу с едой, где беру бокал вина. Я проглатываю его и хватаю другой. Я открываю свой клатч в поисках телефона. Нам может быть запрещено разговаривать, но никто не говорил, что мы не можем писать сообщения.

Я: 911

Дженна: В чем проблема?

Я: Он здесь.

Дженна: Кто здесь?

Я не успеваю ответить, когда появляется Тед. Я кладу телефон обратно в клатч, а он берет из моей руки третий стакан и предлагает что-то похожее на брускетту. Он молча говорит мне съесть что-нибудь, прежде чем я выпью слишком много. Он заботится обо мне. И, может быть, это то, что мне нужно на ночь.

К счастью, внимание Теда незаметно отвлекается от меня, когда женщина подходит и входит в его личное пространство. Я беру еще один бокал вина и осушаю его, прежде чем проскользнуть в толпу. Мне нет дела до Теда. Моя голова очень далека от принятия правильных решений сегодня вечером.

На танцполе я начинаю теряться в теплом кайфе, который просачивается в мой мозг от пары бокалов вина. Я беззаботно двигаюсь под латиноамериканский ритм посреди толпы, пытаясь забыть, каково это быть в объятиях Энди. Он приходил и уходил, а я пытаюсь найти покой в музыке. Если бы он хотел меня, он был бы там.

Следующая песня начинается с эротического соло на трубе, грустного, но в то же время сексуального. Когда начинают звучать барабаны, ритм начинает ускоряться, и мои бедра двигаются сами по себе. Я вижу, как несколько парней наблюдают за мной, в том числе друг Кеннета, и это только подстегивает меня. Я поднимаю руки в предвкушении, покачиваюсь и медленно сгибаюсь в коленях, покачивая задницей так многозначительно, что один парень закусывает губу. В глубине души я надеюсь, что Энди увидит меня и пожалеет, что не ушел раньше. Я продолжаю играть с огнем, устанавливая хороший зрительный контакт с несколькими мужчинами. Дженна права. Один из них очень милый. Может быть, я должна дать шанс кому-то еще.

Собственнические мужские руки ложатся мне на талию. Хоть он и позади меня, я уже знаю, кому они принадлежат. Я понятия не имею, как мы оказались в одном и том же месте в одно и то же время. Может судьба. Но я больше не позволяю себе думать. Размышления до сих пор не принесли мне ничего хорошего.

Мелодия уносит меня в тропическое место, где все происходит под всепрощающей луной. Его губы приземляются на мою шею, и я сгораю от неистового жара. Я трусь о него, надеясь, что он почувствует огонь, который разжигает во мне. Его руки скользят по моему животу, сильнее прижимая меня к себе. Затем его волшебные пальцы скользят вверх, и он уже в нескольких секундах от того, чтобы обхватить мою грудь. Меня не волнует, что мы опасно близки к тому, чтобы показаться, что занимаемся любовью на глазах у всех. Я хочу его в плохом смысле.

Мы продолжаем наш приватный, но публичный танец и привлекаем внимание толпы. Потерявшись в ритме, несколько пар вокруг нас перенесли свои танцы в другое место, которое не является бальным залом. Мы больше не являемся пионерами в изменении настроения вечеринки на что-то гораздо более соблазнительное. Пока знойный гул продолжается, я тоскую по четырем стенам и кровати. Я скучаю по огню страсти, который может создать во мне этот мужчина.

Это завершенность музыки с ее скорбными тонами, которые напоминают мне о прошлом. Я хочу остаться там с ним, но боль, как копье, вонзается мне в грудь. Я убегаю, когда песня заканчивается трубным аккордом. Я не оборачиваюсь из страха, что могу развернуться и убежать к нему. Я выбираюсь на балкон, вдыхая морозный воздух. Несмотря на холодную ночь, воздух горяч от желания, и я задыхаюсь. Я держусь за обледеневшие перила, глядя вниз, пока пешеходы и автомобили постоянно проезжают мимо, несмотря на поздний час.

Почему жизнь не может быть простой? Я хочу отказаться от контроля и просто чувствовать, но боюсь снова потерять себя. Боль чуть не убила меня раньше. Я не уверена, что смогу сделать это снова.

Я слышу слабый щелчок, когда двери террасы закрываются. Быстрый взгляд через плечо, и я вижу, что занавески на двери с окном отделяют нас от толпы внутри. Он подходит с моей слепой стороны. Теплое тело, горячее грехов, от которых я бегу, прижимается ко мне. Я поворачиваюсь к нему лицом, но его руки на моем горле и подбородке, указывая мне повернуться лицом вперед, его сообщение твердое и ясное.

Он не произнес ни слова, но я знаю его прикосновение. Его другая рука змеится по моей правой груди, обтянутой тканью, и умудряется отлепить лейкопластырь слева, который надежно удерживал ткань на моей коже. Он просовывает пальцы под ткань, чтобы погладить левую грудь. Даже самый короткий контакт заставляет мой сосок вздыматься. Он прижимается носом к моему затылку, прижимаясь своим твердым телом к моему заду. Я ловлю себя на том, что отталкиваюсь. Это может быть вино, но я устала бороться. Мне это нужно больше, чем я хочу признать.

Музыка вплывает сквозь дверной проем, и я ловлю себя на том, что трусь него в темпе музыки. Он просовывает ногу между моими и раздвигает их. Его обладание всеохватывающе, когда его рука перемещается ниже от моей груди. Интересно, как долго он наблюдал за мной сегодня вечером. Могло ли его сильное желание родиться из ревности?

Разрез на спине моего платья играет важную роль, когда его рука скользит между моих бедер и обхватывает меня, словно хочет заклеймить. Он легко раздвигает мои обнаженные складки и не проявляет нежности, когда вонзает два пальца внутрь моего ядра. Я чувствую, как влага стекает по его руке, когда он пару раз толкает меня.

Моя голова падает вперед, и я крепче сжимаю перила, забывая о холоде, когда позволяю его вторжение. Машины на улице внизу не имеют значения. Я хочу чувствовать себя впервые за слишком долгое время. Я стону, и вдруг его пальцы исчезают. Его средний палец снова появляется, чтобы сначала заставить меня замолчать, а затем скользит по моей нижней губе. Секунду, может две, затем он вводит палец мне в рот, заставляя меня ощутить вкус своего возбуждения на его трахающем меня пальце. Мне все равно, потому что я крепко обхватываю его губами, прежде чем он вытаскивает его обратно.

Он кусает меня за шею, не настолько сильно, чтобы оставить след, но достаточно, чтобы предупредительный разряд пронзил мой центр. Он снова хватает меня за горло, расстегивая то, что, как я думаю, может быть его молнией. Он поднимает мою ногу, кладя руку мне под колено, и удерживает меня. Я удивляюсь, когда его длина упирается в мое отверстие, и я чувствую, что ему каким-то образом удалось защитить себя и меня от того, что происходит миллисекундами позже.

Вознагражденная за все то время, что я ждала этого момента, я задыхаюсь, когда он толкается в меня. Его рука поднимается от моего горла, чтобы закрыть мне рот, как будто боится появления шумовой полиции. Он наполняет меня так, как я и не думала, что вспомню. Я кусаю его палец — не слишком осторожно — когда он оказывается слишком близко к моим зубам. Он не шумит. Он продолжает двигаться во мне, заставляя перила соприкасаться с моим клитором таким образом, что начинается обратный отсчет до моего оргазма.

Рукой, чтобы заглушить мои крики, он с каждым карающим ударом все глубже вклинивается в меня. Он слегка наклоняет меня вперед, и такой угол позволяет ему попасть в то место, которое выстреливает из моего первого оргазма как фейерверк. Он не закончил. Он перекатывается внутри меня, снова и снова поглаживая мою точку G, пока я не готовлюсь к еще одному взрыву, который не уверена, что смогу выдержать. Его рука оставляет мой рот, и каким-то образом он раздвигает мое платье так, что он может убаюкивать мой центр и проводит подушечкой большого пальца по моему клитору, продолжая наполнять меня изнутри. Крик, который вырывается из моего горла, приглушается нотой трубы, звучащей в крещендо песни.

Затем он уходит, заставив меня почти рухнуть на колени. Сила обоих оргазмов ослабляет меня до такой степени, что гравитация начинает тянуть меня вниз. Он поворачивает меня, и я получаю вспышку горячих лазурных глаз, прежде чем он заставляет меня встать на колени со своим большим, чем жизнь, членом перед моим лицом. Презерватива нет, два пальца, которые все еще ощущают мой вкус, готовы открыть мой рот, пока он входит внутрь. Он отбрасывает мои волосы в сторону, когда я уступаю его молчаливому требованию. Я втягиваю щеки и сжимаю губы вокруг его толстой длины. Даже под таким углом он не может полностью поместиться мне в рот.

Я вращаю языком, покачиваясь вверх и вниз по нему. Его хватка почти болезненно сжимает мои волосы, и вскоре я ощущаю последствия его оргазма, пронзающего мое горло. Я вижу, как напрягаются мышцы его челюсти, когда он приглушает собственные стоны удовольствия. Я проглатываю все, прежде чем он наконец вырывается. Он аккуратно заправляет штаны, прежде чем поднять меня на ноги. Он поворачивает меня и стряхивает с меня пыль.

Сначала я слишком боюсь встретиться с ним лицом к лицу. Мои губы все еще покалывают от всего, что мы только что сделали. Затем я слышу, как открываются двери патио, и оборачиваюсь. Я слишком опоздала, чтобы что-то сказать; его темно-русая голова уже проглочена толпой. Я стою и думаю, что, черт возьми, только что произошло. Меня буквально трясет, когда я достаю свой телефон. Я ошибаюсь несколько раз, прежде чем мне удается отправить сообщение Дженне. Я никак не могу остаться. Я чувствую влагу на ногах. Освещение в бальном зале может быть тусклым, но я думаю, что мое белое платье не такое идеальное, каким оно было, когда я вошла. Я собираюсь поймать такси до дома и написать об этом Дженне. Я не осмеливаюсь сделать шаг, пока не получу ответный звонок, сигнализирующий, что мне пришло сообщение.

Дженна: Подожди меня.

Я: Нет. Оставайся. Я еду прямо домой. У тебя есть ключ.

Я дала ей один на случай, если она захочет остаться со своим парнем и вернуться позднее.

Дженна: Ты уверена?

Я: Абсолютно. Я поймаю такси.

Дженна: Напиши, когда будешь там.

Я: Напишу.

Вечеринка в самом разгаре. Я не единственный человек, который шалит и не заботится о подглядывающих. Я пробираюсь сквозь гедонистическую толпу. Мэнди была права насчет этой вечеринки. И то, что я сделала, это не я. Я не занимаюсь сексом в общественных местах. В довершение всего, он ушел, даже не попрощавшись и даже не поблагодарив за трах. Мы были одни. Он мог бы нарушить правило «молчать», если бы захотел.

Тем не менее он никогда раньше не был таким со мной. Как много я действительно знала о нем раньше? Возможно, есть причина для нового имени. Никогда бы не подумала, что он придет на такую вечеринку. Опять же, кто я такая, чтобы судить? Я здесь.

Я толкаю двери, по обеим сторонам которых стоят двое крупных мужчин в костюмах. Я нажимаю кнопку лифта и молюсь, чтобы остаться в одиночестве. Удача на моей стороне, и я добираюсь до вестибюля без единой души. Я практически бегу на улицу с поднятой рукой в поисках такси, когда меня окликает холодный голос.

— Кейт.

Я оборачиваюсь, и Тед стоит перед открытой дверью лимузина.

— Тебя подвезти?

Я почти говорю «нет», но ловлю себя на том, что киваю.

— Пойдем, — говорит он, махая мне рукой.

Глава 12

Прошлое

В четверг становится все яснее, что мне, возможно, придется перенести поездку к Дрю на субботу. Я знаю, что если я поеду в пятницу, то ничего не сделаю, а в понедельник мне нужно сдать две работы. Меня это убивает, но я заставляю себя позвонить.

Веселый голос Дрю отвечает:

— Ты именно тот человек, которого я надеялся услышать.

Мое настроение еще больше падает от его слов. Его улыбающееся лицо всплывает в моей голове, и это изображение делает мою тягу к его рукам на моем теле еще сильнее.

— Я ненавижу быть вестником плохих новостей, но…

— Это проклятое, но, — усмехается он. — Как дела?

— Учеба. Я тону под количеством бумаг. Я знаю, что если я приду завтра, то не сделаю того, что нужно, а в понедельник у меня две длинные статьи. Мне придется отложить визит до субботы.

— Эй, Кейт, не беспокойся об этом. Ты должна делать то, что важно, а учеба важна. Понимаешь?

— Да, но я тоже хочу тебя видеть.

— И ты увидишь. Всего на день позже запланированного. И не волнуйтесь, я это компенсирую, — говорит он. Я почти вижу, как он улыбается.

— Ах, да? Расскажешь мне.

— Хм. Я так не думаю. Я когда-нибудь говорил тебе, как сильно я обожаю твою шею? Это должно держать тебя в тонусе.

От его глубокого смешка у меня по спине бегут мурашки.

— Ты играешь нечестно.

Он снова смеется.

— Я знаю, но когда я говорил, что играю честно?

Я роюсь в мыслях в поисках чего-нибудь, за что можно зацепиться, но ничего не получаю.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что против?

— Ты сказала это сейчас.

Мой рот изгибается в уголках.

— Но Кейт, я играю в хоккей, помнишь? Я знаю, как драться очень грязно.

Боже мой. То, как он говорит: «Очень грязно», заставляет меня желать его. Как раз в эту секунду. Как я дождусь субботы?

— Эм, Кейт, ты еще здесь?

Я сглатываю огромный горячий комок желания, который комком застрял у меня в горле, и хриплю:

— Ах, да. Я здесь.

— Хорошо. Потому что мне нравится оборот, который принял этот разговор. Я думаю, что хотел бы посадить тебя в свою скамейку для штрафников и, возможно, наказать.

— Н-наказать меня? Как?

— Ммм, я должен позволить тебе подумать об этом некоторое время.

Ебена мать. О чем он сейчас говорит?

— Итак, Кейт?

Его глубокий сексуальный голос взбудоражил меня.

— Да, Дрю.

— Как думаешь, во сколько ты сможешь быть здесь в субботу?

— Грех. Я имею в виду шесть.

Непристойный смешок достигает моего уха.

— Хм. Это время, когда начинается моя игра.

— Я говорю про шесть утра.

Он хохочет.

— Ты нетерпелива?

— Я бы, наверное, назвала это как-то иначе, Дрю.

— О, и что бы это было?

— Я должна дать тебе подумать об этом некоторое время.

Его смех звучит в трубке.

— О, и Дрю, просто чтобы ты знал, Луиза тоже очень рада тебя видеть. — С придыханием добавляю: — Будь готов ко встрече со мной в шесть в субботу.

Отодвигая телефон от уха, я слышу, как он все еще смеется.

Пятница — это не что иное, как постоянная работа. Но хорошая часть всего этого в том, что я выполняю то, что намеревалась сделать, чтобы я могла пойти к Дрю с чистой совестью. Я собираю сумку на ночь, так что утром мне остается только быстро принять душ и уйти. Я ставлю будильник на четыре сорок пять, и через пятнадцать минут уже на трассе. Через час я подъезжаю к стоянке Дрю. Словно по сигналу, он стоит в дверях своей квартиры и ждет.

В выцветших джинсах с расстегнутой верхней пуговицей и только с растрепанными волосами, он выглядит достаточно хорошо, чтобы съесть.

— Ты даже не дал мне возможности постучать, — говорю я.

— Я думал, ты придешь вовремя. Ты сказала шесть, и сейчас шесть. — Его рот изгибается в сексуальной улыбке, поэтому я встаю на цыпочки и целую его. Он ладонями прижимает мою задницу и поднимает меня, чтобы мы были одного роста, и целует меня в ответ. — Это все?

Он имеет в виду небольшую сумку, которую я держу.

— Все, кроме пары вещей, которые висят в машине, но я могу забрать их позже.

— Хорошо, — говорит он, закрывая за собой дверь ногой. Затем он начинает сдирать с меня одежду. — Это мешает.

— Я заметила. А как насчет тебя?

— Не проблема.

Он расстегивает молнию, стягивает свои джинсы, и под ними он красив и гол.

— Мне нравится, — говорю я, проводя рукой по выпуклостям его тела. Но я не задерживаюсь, потому что есть кое-что еще, что требует моего внимания. — Ммм, мне очень нравится.

— Не так сильно, как мне. — Внезапно он поднимает меня и перебрасывает через плечо, тогда я визжу. — Я слишком долго ждал этого, Кейтилин.

Его спальня всего в нескольких шагах. Он бросает меня на кровать и следует за мной. Встав на колени, а затем снова садясь на пятки, он говорит:

— Сейчас я слишком нетерпелив.

Экстаз скоро придет ко мне, потому что Дрю прав. Он нетерпелив. Его тактика состоит в том, чтобы заставить меня кончить, и он добивается этого блестящим выступлением.

Поцелуй с Дрю сам по себе является сексуальным опытом. Я люблю волшебство его рта и языка. Это как попасть в сказку, сверкающую и наполненную фантастическими чарами. Мое тело становится совершенно другим, когда он меня целует.

Находясь внутри меня, он перемещает руку между нами; я знаю, что это ненадолго.

— Кейт, я больше не продержусь.

Слава Богу.

— Я тоже.

Я кричу его имя. Он вырывается, и я задаюсь вопросом, что происходит, пока не вижу, как он кончает мне на живот. Только тогда я понимаю, что на нем не было презерватива. Дерьмо.

Мне нужно время, чтобы отдышаться, но, когда я это делаю, я хочу отчитать его. Он дает объяснения до того, как я собираюсь говорить.

— Я так увлекся тобой, что забыл про презерватив. Слава богу, я не забыл вытащить.

Потирая лоб, я говорю:

— Ну, ты же знаешь, что это не сто процентов.

— Кейт, все будет хорошо. Ты не забеременеешь. Но я бы хотел, чтобы ты начала принимать какие-нибудь противозачаточные средства. Ты не против?

— Конечно. У меня просто не было времени.

— Я понимаю, — говорит он. — Если хочешь, я могу позвонить в клинику сегодня, чтобы узнать, смогут ли они тебя принять.

— Да?

— Конечно. Они открываются в семь тридцать.

— По субботам?

— Ага. У них есть субботние часы.

— Хорошо.

— Оставайся на месте. Позволь мне взять тряпку, чтобы вытереть тебя.

Он выпрыгивает из постели, и я любуюсь прекрасным видом, пока он идет. К тому времени, как он возвращается, я уже наполовину сплю. Он вытирает меня, и я засыпаю, свернувшись калачиком рядом с ним.

Следующее, что я помню, это то, что я просыпаюсь от запаха бекона, распространившегося по комнате. Подняв голову, я оказываюсь одна на кровати. После быстрого похода в ванную я беру одну из футболок Дрю и иду на кухню, где от аромата бекона у меня в животе урчит.

— Доброе утро, соня, — слышу я его голос сзади. Я поворачиваюсь и вижу его с кружкой кофе и компьютером на коленях.

Зевнув, я перестаю потягиваться.

— Который сейчас час?

Он отодвигает компьютер, встает, и я в его руках, когда он отвечает:

— Десять. Я подумал, что тебе может понадобиться сон.

— Десять! Я никогда не сплю до такого времени!

— Должно быть, в этом виноват тот удивительный любовник, с которым ты столкнулась сегодня утром.

Просто, чтобы держать его дерзость под контролем, я говорю:

— Нет, я думаю, это все из-за проклятой учебы, которой я была занята на этой неделе.

Его кислое выражение лица заставляет меня хихикать. Я ерошу ему волосы и говорю:

— Конечно, это был тот удивительный любовник, с которым я столкнулась. — Затем я целую его. — И где я могу получить часть этого бекона? Вся эта любовь заставила меня проголодаться.

— Сюда, красотка.

Он берет меня за руку и ведет к месту за стойкой.

— Ты поел?

Выражение вины затуманивает его взгляд.

— А, да. Я не спал с половины седьмого. Мой голод взял верх над моим желанием ждать. Мне жаль.

— Не извиняйся. Прости, что так поздно легла.

Он начинает вытаскивать вещи из шкафов.

— Хочешь яиц?

— Знаешь, бекон и тосты были бы великолепны. И кофе, пожалуйста.

Передав мне кружку, он кладет в тостер немного хлеба. Когда все готово, он намазывает его маслом и спрашивает, не хочу ли я полить его желе. Я отказываюсь. Затем он протягивает мне тарелку с тостами и грудой бекона. Я потягиваю кофе и наслаждаюсь тостами с беконом.

— Хотела бы я, чтобы бекон был здоровой пищей, — говорю я, откусывая кусок.

— Было бы неплохо, правда?

— Он лучший.

Я отчищаю свою тарелку и ставлю ее в посудомоечную машину, когда заканчиваю.

— О, у тебя сегодня назначена встреча в час. Хорошо?

Я хмурю брови, потому что растеряна. Что за встреча?

— Помнишь? Контроль рождаемости?

— Вот черт. Фейсспалм. Я забыла. Да, это здорово. Спасибо, что делаешь это для меня. Ты знаешь, с кем я встречусь?

— Не совсем. Она друг друга.

— Хорошо. Итак, какая у нас сегодня повестка дня?

— Если не считать твоей встречи и игры, мы открыты. Есть что-нибудь, что ты хочешь сделать?

Я шевелю бровями, и он усмехается.

— Да, почему бы нам не повременить со вторым раундом и дождаться твоей встречи? Скорее всего, они проведут вам гинекологический осмотр.

Ой. Это странно. Это не то, что я обычно обсуждала бы со своим парнем или просто с парнем, если уж на то пошло. Мои щеки горят.

— Кейт, я знаю, что тебе неловко из-за этого, но ты не должна стесняться. Это не то, что я… Я думаю, я пытаюсь сказать, что иметь дело с такими вещами мне не неудобно, поэтому я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом. Я знаю, что принимаю все это как должное, и, возможно, ты воспринимаешь это слишком серьезно.

Чертовски верно. Это чертовски странно. Можно я прямо сейчас засуну голову под диван?

— Я могу сказать, что усугубляю ситуацию. Я просто замолчу.

Хорошая идея.

— Думаю, я приму душ, — говорю я.

Так что теперь я смогу смыть все оставшиеся следы и улики о тебе. Боже. Почему я согласилась на это? О чем, черт возьми, я думала? Ладно, Форбс, соберись. Это намного лучше, чем ребенок, верно?

Когда я разворачиваюсь, чтобы пойти в ванную, меня обхватает пара рук, и я обнаруживаю, что прижата к чему-то вроде бетонной стены. Голова Дрю оказывается рядом с моим ухом, и он бормочет:

— Пожалуйста, не стесняйся этого. Это нормальные вещи. Твое тело прекрасно для меня, так же как все его крошечные частички.

Затем он тыкается в меня своим носом, прежде чем отпустить. Он прав. Это глупо. Он видел все крошечные частички меня. Теперь у меня нет причин стесняться.

Поворачиваясь в его объятиях, я обхватываю руками его шею и улыбаюсь.

— К этому нужно привыкнуть, вот и все. Я никогда открыто не обсуждала эти вещи.

— Я понимаю. А теперь иди в душ, и мы придумаем, что делать сегодня.

Пока я принимаю душ, я понимаю, что хочу увидеть больницу Дрю. Мне интересно, что он делает каждый день. Так что он устраивает мне экскурсию, а затем заранее отвозит меня в клинику, чтобы показать мне все вокруг, потому что он тоже принимает здесь пациентов.

— Тебе действительно нравится здесь, в этой больнице и все такое, не так ли? — Спрашиваю я.

— Да, у меня это отлично получается.

— И ты никогда не думал вернуться в Чарльстон для учебы или жизни?

— Знаешь, какое-то время я думал об этом. Но потом у меня сложились замечательные отношения с моими профессорами в медицинском институте, и все было как будто подстроено под меня, поэтому я подумал, зачем портить великую вещь?

Размышляя над этим, я должна спросить его.

— Как это у вас работает? Ты просто говоришь, что хочешь заниматься онкологией, верно?

— Точно. Может быть, потом я вернусь в Чарльстон. У них есть отличная онкологическая программа, и тогда, возможно, пришло время расправить крылья. Сейчас с онкологией все основные онкологические центры так или иначе связаны, так что все не так, как раньше.

— Тогда это там у тебя будет больше возможностей.

— Да! — Отвечает он.

Близится время моей встречи, поэтому я предлагаю отправиться в то отделение. Когда я закончу, Дрю ждет меня.

— Как дела?

— Великолепно. У меня есть рецепт на таблетки. Врач сказал, что это лучший вариант для меня. Не мог бы ты подвезти меня до аптеки, где я смогу купить все необходимое?

— Конечно.

Он ведет меня в одну из этих сетевых аптек, и как только мы убеждаемся, что это не проблема, я получаю противозачаточные.

Мы выходим, и по пути к машине Дрю притягивает меня к себе.

— Итак, когда ты сможешь приступить к этому?

— Я должна подождать, пока не начнутся мои следующие месячные.

— Когда это будет?

— На этой неделе.

Я награждена сияющей улыбкой, которая заставляет меня таять. В этот момент мой желудок урчит.

— Хм. Кто-то голоден.

Проклятый желудок.

— Да, наверное.

— Давай поедим. Мне нужно немного еды, и мы не сможем поужинать до окончания игры.

Он ведет меня в милый маленький паб в центре города. Хозяйка усаживает нас и все время строит Дрю глазки. Во время обеда у Дрю звонит телефон, и когда он проверяет его, он не отвечает. Но он также не говорит, кто это. Интересно, почему. Я хочу спросить его, но я не хочу быть любопытной. Затем наша официантка ходит рядом, и единственный способ, которым она могла бы быть более очевидной в своей симпатии, это если бы она на самом деле пускала слюни за нашим столиком. Я хочу сказать что-нибудь умное, но не хочу, чтобы он подумал, что я ревную. Сейчас я бы хотела, чтобы Дженна была в моем заднем кармане.

Наконец он должен заметить, что я как бы дуюсь, потому что он спрашивает:

— Все в порядке?

— Отлично.

Мой резкий тон говорит об обратном.

Он откладывает вилку и смотрит на меня.

— Я что-то сделал, Кейт? И не заставляй меня пытаться быть одним из тех, кто умеет читать мысли, пожалуйста.

Чёрт, он прав. Я не могу винить его за то, как к нему относятся другие. Улыбаясь, я говорю:

— Нет, я в порядке. Действительно.

— Ты уверена? Потому что минуту назад ты выглядела так, будто в твоем пиве был керосин.

— Я уверена.

Он поднимает мою руку и проводит губами по костяшкам пальцев. Это происходит как раз в то время, когда появляется наша мечтательная официантка. Она бросает на меня злобный взгляд, а я, в свою очередь, бросаю на нее самодовольный взгляд. Затем я кладу свою руку на его руку и говорю достаточно громко, чтобы она могла услышать:

— Я думаю, нам следует съесть десерт дома.

— Я могу вам что-нибудь еще предложить, или все, что вам нужно, это чек? — спрашивает официантка, глядя на меня.

— О, я думаю, мы уже закончили, — ласково говорю я. — Не так ли, дорогой?

— Ага.

Дрю кладет деньги на стол и встает.

— Ты не собираешься ждать чека?

— Этого более чем достаточно. Пойдем!

Глаза, такие же голубые, как небо в ясный осенний день, смотрят на меня, и он полностью стер всю мою неуверенность в себе одним этим всеобъемлющим взглядом. Ко мне протягивается рука, и я беру ее. Мне нужно все, чтобы не броситься на него и не поцеловать.

Мы идем рука об руку к его машине, и к тому времени, когда мы возвращаемся домой, моя рука находится у него в штанах, и мы ведем себя как два подростка, целующихся в машине.

— Кейт, я… — и это все, что он говорит, прежде чем погрузить руки в мои волосы и поцеловать. Мы оба тяжело дышим и царапаем друг друга, и я думаю, что это я предлагаю войти внутрь.

— Хорошая идея.

Он вылезает и бросается к моей двери, где помогает мне выбраться. Затем он почти тащит меня к входной двери. Я останавливаюсь и думаю о цитате, которую я где-то прочитала, когда-то о том, что путешествие — это не конечная цель, а то, что вы делали на этом пути. И общение с Дрю напоминает мне об этом. Я хочу запомнить каждую секунду того времени, которое мы проводим вместе, потому что быть с ним так здорово. Я хочу вдохнуть его прикосновение, его объятия, его поцелуй, его красоту, каждую мелочь в нем. Я хочу запечатлеть их в своем мозгу, чтобы каждая мельчайшая деталь оставалась в памяти, потому что однажды, когда я состарюсь и одряхлею, я хочу иметь возможность полагаться на эти воспоминания, вытаскивать их вперед и с улыбкой вспоминать о счастливых временах.

Его рот прижимается к моему, когда он спрашивает:

— Что вызвало у тебя такое удовлетворение на лице?

— Мысли о тебе.

Не шевеля губами, он говорит:

— Ну, тогда позволь мне присоединиться к ним.

— Будь моим и Луизы гостем.

Он не отказывается от моего предложения.

Через пару часов мы сидим на парковке катка. Он поворачивается ко мне и улыбается, но затем его лицо становится серьезным.

— Господи, Кейт, не смотри на меня так.

— Как так?

— Как будто ты подаришь мне мир прямо здесь и сейчас.

Я не осознавала, что смотрю на него вот так. Но это правда. Я бы сделала именно то, что он сказал, без угрызений совести или колебаний, если бы могла. И я никогда не думала, что какой-то парень когда-либо заставит меня чувствовать себя так. Все, что между нами происходит, становится все глубже. С одной стороны, мне это нравится, а с другой, меня это пугает до смерти.

Он должен видеть, что это пугает меня, потому что следующие его слова успокаивают меня. Его голос низкий, когда он выдыхает слова.

— Нет. Не позволяй этому испугать себя. Ты единственный человек, которого я хочу изучить. Давай исследуем нас, Кейт. Это стоящая вещь. Я знаю это.

Его рот врезается в мой, оставляя синяки, и у меня перехватывает дыхание. Он прав. Я не могу этого отрицать — что бы ни было между нами, и я не могу оттолкнуть его, да и не хочу. Это может быть наш единственный шанс в жизни найти свой собственный кусочек счастья.

— Я не позволю этому напугать меня, Дрю.

— Хорошо. А теперь поцелуй меня на удачу.

Когда мы входим на каток, я тут же замечаю Кэролайн. Она сидит там же, где мы сидели в прошлый раз. Она тоже видит меня и машет рукой. Дрю говорит мне, что найдет меня после игры.

— Кейт, я так рада, что ты здесь! — говорит Кэролайн, когда я сажусь рядом с ней.

— Я тоже. Думаешь, они победят?

— Я надеюсь, что это так. Сэм говорил об этой игре всю неделю. Я буду рада, когда это закончится.

Я не могу не смеяться. Затем я поднимаю глаза и вижу, как входит ХоккейнаяШлюха.

— О боже.

Мы обе хихикаем.

Кэролайн втягивает воздух, и я приподнимаю брови.

— Хочешь взглянуть на это?

Я кашляю, чтобы скрыть свой смех.

— Какого черта? Приближается День Благодарения. Разве она не понимает, что мы живем не во Флориде?

— Не думаю, — бормочет Кэролайн между хихиканьем.

На ХоккейнойШлюхе топ от бикини, украшенный перьями.

— Может быть, она подумала, что рубашки с номером Дрю было недостаточно.

Я просто очарована ее наглым поведением.

— О, Боже. Посмотри на ее шляпу.

На ней одна из этих соломенных ковбойских шляп, а спереди наклеена табличка с надписью: «Я влюблена в Дрю Макнайта». Кроме того, на своей заднице она написала: «Фанатка Дрю № 1».

— Ты видела ее задницу?

Кэролайн согнулась вдвое.

— Она не сдастся. Я отдаю ей должное за настойчивость.

— Да, или просто глупость.

Ребята выходят на лёд, и ХоккейнаяШлюха сходит с ума. Я не могу не закатить глаза. Дрю смотрит на трибуны и кажется очень огорченным, когда видит ее. Я ставлю ему большой палец вверх. Сэм бьет его по руке, и остальная часть команды устраивает ему ад. Бедный парень. Я должна пожалеть его. Однако, эта цыпочка чокнутая.

Во время игры ХоккейнаяШлюха гладит себя и свои двойные D, которые угрожают выскочить из ее топа от бикини на стекло, и похоже, что она трется об него. Откуда берутся такие люди? Я в недоумении.

Дрю играет великолепно, а ХоккейнаяШлюха играет роль проститутки-чирлидера. К сожалению, я так увлеклась ею, что пропустила один из голов Дрю. Черт бы побрал ее! Когда игра, наконец, заканчивается, мы с Кэролайн бежим туда, где находится команда, и поздравляем их. Дрю наклоняется и целует меня. ХоккейнаяШлюха недовольна.

Мы с Кэролайн ждем у входа в раздевалку, но ХоккейнаяШлюха подкрадывается к нам. Я не уверена, думает ли она, что у нее действительно есть шанс с Дрю или нет. Стыдно на нее смотреть. Парни, наконец, выходят из раздевалки, и когда Дрю замечает ее, он не хочет двигаться. Я успокаиваю его и бросаюсь в его объятия.

— Детка, это было потрясающе. Поздравляю с очередной победой. — Он поднимает меня и целует, и не просто чмокает в губы. Когда он отпускает меня, я говорю ему на ухо:

— Просто продолжай общаться со мной так же сексуально, чтобы у нее не было возможности вмешаться.

Его рука в моих волосах, но ХоккейнаяШлюха, у которой нет интеллекта, все равно вмешивается.

— Привет, Дрю. Как насчет того, чтобы пойти отпраздновать?

ХоккейнаяШлюха определенно медленно соображает.

— Хм? Нет, я иду домой со своей девушкой, и мы займемся сексом. — Затем он шепчет мне: — Извини, но я думаю, что мне понадобится все, что у меня есть, чтобы избавиться от нее.

— Я не думаю, что женщина, которая так одевается, когда-либо поймет намёк.

— Возможно ты права.

Затем ХоккейнаяШлюха говорит:

— Ну, тогда в следующий раз, — и уходит оттуда.

Мы все можем только стоять и смотреть на нее. Что еще мы можем сказать?

Наконец Сэм спрашивает, идем ли мы ужинать, и мы все решаем перекусить в местном ресторане, который часто посещает команда. Некоторые из них уже здесь, когда мы приходим, и Дрю представляет меня. Приятно смотреть, как ребята шутят об игре. Но я замечаю, что Дрю не шутит так часто, как другие.

Кэролайн и я сидим вместе, и я спрашиваю об этом.

— Они всегда так себя ведут?

— О, сегодня не так плохо, как обычно. В большинстве случаев они похожи на двенадцатилетних детей на игровой площадке в школе. Это нелепо. Я доставляю Сэму неприятности по этому поводу. Приятно иметь рядом еще одну девушку, скажу я тебе.

— Должно быть, дело в тестостероне.

— Да, но считай, что тебе повезло. Дрю лучше большинства из них. Я думаю, что он намного скромнее. Но другие — когда они приходят с девушкой — о боже, это ужасно. Можно подумать, что они играют в царя горы.

Мы вместе смеемся.

— Однако похоже, что ты держишь Сэма под контролем.

— О, тебе лучше поверить в это. Если он начнет вести себя как один из них, мне придется очень быстро завязать узел в его трусах. Однажды я уехала из города, чтобы навестить свою семью в Мичигане, и когда я вернулась, он снова стал неандертальцем. Это было смешно. Неделю он сидел в собачьей конуре. Я вообще не терплю этого дерьма.

Дрю подходит к нам и спрашивает:

— Что вас двоих так сильно рассмешило?

— Вы, ребята, и то, как вы себя ведете, — говорю я.

— Что с этим не так?

— Это напоминает мне Майки Фаррелла в начальной школе.

Затем я объясняю, что Майки был классным клоуном, которого постоянно посылали в кабинет директора.

Выражение лица Дрю бесценно. Потом он превращается во что-то совсем другое. Взгляд его становится горячим и дымным; он отрывает мой стул от стола, кладет руки по бокам и поднимает меня со стула.

— Это напоминает тебе Майки Фаррелла?

И его губы сжимают мои в опьяняющем поцелуе. Я так потрясена его действиями, что открываю рот, и он, пользуясь случаем, скользит языком в пещеру моего рта. На заднем плане слышны неизбежные освистывания, но я почти не слышу их, когда обнимаю его за шею.

— Снимите комнату!

— Отведи ее домой, братан!

— Сделай ее! Сделай ее!

Наконец он отпускает меня и говорит:

— Нам нужно выбираться отсюда.

У меня кружится голова от его поцелуя, и я могу только кивнуть. Я смотрю налево от его плеча и вижу, как Кэролайн показывает мне большой палец вверх.

— Моя сумочка, — слабо говорю я.

— Понял, — его ответ.

Помахав Кэролайн на прощание, я позволяю Дрю увести меня оттуда. К тому времени, когда мы возвращаемся домой, мы полуголые, и я рада, что мы благополучно добрались до дома. Это было бы трудно объяснить, если бы мы попали в аварию. Мне нужно лишь избавиться от нижнего белья, так что время в машине облегчило нам задачу.

Глава 13

Настоящее

ДРУГАЯ ПАРА ГЛАЗА ВСТРЕЧАЕТСЯ с моими, когда я проскальзываю в лимузин. У меня нет возможности спросить или выбрать другое место, когда Тед запихивает меня внутрь и закрывает дверь.

— Где тебя высадить? — Спрашивает он.

Взволнованная, я называю свой адрес, задаваясь вопросом, как мне перейти от Теда к женщине, которую я запомнила, когда она собрала вещи и ушла в первый же день, когда я появилась в его офисе. Она сидит, поджав под себя ноги. Черное платье, в которое она одета, сливается с интерьером автомобиля, но мое внимание привлекает игривое колье с шипами. Я не помню, чтобы видела ее на вечеринке. И это украшение настолько впечатляющее, что я бы запомнила его.

Тед сообщает водителю мой адрес, нажимая кнопку на пульте рядом со своим сиденьем. Когда он поворачивается ко мне, его улыбка теплая и манящая.

— Вечеринка слишком трудна для тебя? — Спрашивает он, глядя на мое платье.

Я прослеживаю его взгляд на моем когда-то безупречном белом платье, которое теперь покрыто складками и выглядит немного менее идеальным, чем когда я его надела.

— Я просто устала.

Часть меня беспокоится, что я излучаю запах секса, хотя сама ничего не чувствую.

Женщина рядом со мной не имеет понятия о личном пространстве. Она переползает через мои колени и прижимается лицом к лицу Теда. Мне так некомфортно от того, что половина ее тела все еще нависает над моим, что я пытаюсь втиснуться обратно в кожаное сиденье.

— Сейчас, Пет, — говорит он, но я не смотрю в их сторону. Я уверена, что мои щеки горят, как сердцевина ядерного реактора. — Сядь вон там и будь хорошей девочкой.

Он шутит? Но нет, она делает именно так, как он просит. Отстранившись, она садится, прежде чем переместиться на сиденье перпендикулярно нашему на четвереньках как кошка.

— Она здесь не для того, чтобы играть? — мурлычет женщина.

Я чувствую на себе взгляд Теда, но отказываюсь смотреть ни на кого из них. Я чувствую, что вмешиваюсь в то, что совершенно не в моей лиге.

— Мы подвезем Кейт. Вот и все.

Я практически чувствую, как она дуется, по тихому мычанию, которое она издает. Боже мой, это Сумеречная Зона? Я не осознаю, что сдвинулась, увеличивая расстояние между нами, пока Тед не спросил:

— Комфортно?

Случайно взглянув на него, я киваю.

— Извините, наверное, мне следовало взять такси. Я не знала, что у тебя есть компания.

Его губы хитро изгибаются.

— Это действительно совсем не проблема. — Он подмигивает, а затем добавляет: — Мне понравилось танцевать с тобой сегодня вечером.

Странно, что он говорит, когда его девушка или компаньон сидит прямо напротив нас.

— Это был веселый вечер.

Как бы я хотела снова взять такси.

Когда лимузин останавливается и я вижу в окно свое здание, я благодарна, что живу в городе, где почти все рядом.

— Спасибо за поездку, — говорю я, когда Тед выходит и помогает мне выбраться из машины на скользкий тротуар.

Он провожает меня до главного входа. Он берет мою руку и целует ее.

— Милая Кейт, мне жаль, что Пет заставила тебя чувствовать себя некомфортно. Но я рад, что могу проводить с тобой больше времени. До понедельника.

Он снова целует мне руку, прежде чем вернуться к лимузину. К тому времени, как я добираюсь до своей квартиры, мой телефон разрывается от сообщений от Дженны.

Дженна: Я так зла. Я возвращаюсь к тебе.

Дженна: Я не могу в это поверить.

Дженна: Я злюсь на них обоих.

СМС приходят так быстро. Мой собственный ответ отказывается уходить. Я должна задаться вопросом, не попала ли я в мертвую зону, и тексты наконец появляются на моем телефоне. Наконец, я отправляю ей текст.

Я: я дома.

Дженна: Хорошо. Я на пути вверх.

Едва я ставлю сумку, как слышу звук поворачивающихся ключей в двери. Дженна врывается как ураган. Она останавливается, когда видит меня.

— Что с тобой случилось?

— Ты первая, — говорю я, потому что она, должно быть, ушла сразу после меня. — Почему ты здесь, а не с Кеннетом?

Она вздыхает и усаживается на диван, который выпускает воздух, очень похожий на ее собственный вздох. Еще одно напоминание: никогда не заказывайте мебель в Интернете, не посидев на ней и не протестировав ее. Я сижу на противоположном конце и смотрю на нее, ожидая, когда она выскажется.

— Все шло отлично, пока Брендон не написал мне. Я думала, что это ты, поэтому я не спрятал свой телефон, когда смотрел в него.

Я могу сказать, что она беспокоится, потому что начинает грызть ноготь — неприятная привычка, которая проявляется только тогда, когда она в стрессе, что случается нечасто.

— Хорошо, нам нужно немного прояснить ситуацию. Кто вообще такой Брэндон? Я думала, твоего механика зовут Брэндон.

— Он есть, — говорит она, глядя в небо.

— Так почему твой механик пишет тебе в субботу вечером? — Спрашиваю я, многозначительно глядя на нее.

— Это был вопрос Кенни. — Она вскидывает руку, как будто это смешно. — Он также задавался вопросом, почему у меня есть фотография Брэндона, сидящего на моем диване, в качестве его фотографии профиля на моем телефоне.

— И? — Спрашиваю я, потому что согласна.

— И у Кенни нет причин ревновать. Брэндон и я просто друзья. Мы болтаем. Ничего больше быть не может. Можешь представить, что я приведу Брэндона домой, чтобы познакомиться с моими родителями? Они сошли б с ума при одном только виде его татуировок. Просто он слушает меня, понимаешь. — Она останавливается, чтобы отдышаться. Когда она начинает снова, ее первые слова звучат так, будто она читает первую строчку романа. — Это началось в один прекрасный день, когда законы вселенной сговорились против меня. Моя машина стояла на замене масла. И он настоял на том, чтобы принести мне кофе, и чтобы я избавился от своего дерьма, как он говорит, с моей груди. И мы… — Она машет рукой, подыскивая слово. — Вспыхнули.

Мои брови поднимаются, и она начинает поворачивать назад.

— Как друзья. Я не знаю, чему Кенни может завидовать. Кенни ждет успех. Однажды он станет сенатором, как его отец, а я буду его женой. Он именно тот парень, с которым мне следует быть.

Когда Дженна становится такой, лучше не спорить. Я не согласна, поэтому меняю направление разговора.

— Давай посмотрим на ту фотографию Брэндона.

Нерешительно она вытаскивает телефон из сумки. Пока она прокручивает галерею, я могу сказать, когда она добралась до картинки. Все ее лицо светится. Она передает его. Там, с ухмылкой плохого мальчика, находится объект привязанности Дженны, хочет она признать это или нет.

— Он горячий.

Она пожимает плечами, и я вижу копну темных волос и татуированные рукава. У мальчика лицо, которое заставило бы девушек задрать юбки, это точно.

— Он тебе нравится, — говорю я, потому что на самом деле это не вопрос, основанный на языке ее тела.

Она снова вздыхает.

— Мы с ним похожи, — наконец признается она. — Теперь твоя очередь. Что ты делала на вечеринке, потому что ты выглядишь так, будто Луиза наконец-то напилась, и не алкоголя?

По крайней мере, она признает, что ей может нравиться этот Брэндон. Итак, я рассказываю ей о танцах с другом Кеннета, а затем с Тедом.

— Он был там, — хнычу я.

— Кто был?

На ее лице замешательство.

— Энди.

Ее челюсть отпадает… и остается там.

— Точно. В одну минуту я танцую с Тедом, в другую танцую танго с Дрю. Затем эта чертовски сексуальная песня, и я в огне. Я так хочу его, так что мне делать? Я сбегаю.

— Только не снова, — вздыхает Дженна.

— Я ничего не могла сделать. Мое сердце горело и болело под давлением происходящего. Клянусь, я хотела его и ненавидела одновременно.

— А что потом? — Ее бровь вопросительно поднимается.

— Я позволила ему трахнуть меня на балконе. Кто так делает? Было жарко и грязно, и это было прямо на открытом воздухе, где все могли видеть.

Гигантская струя воздуха со свистом вырывается из ее легких.

— Вау. Звучит более чем горячо. — Она воздевает руки к потолку и улыбается. — Слава маленькому Иисусу, Луизу наконец-то обслужили.

Я хватаю подушку и бросаю ей.

— Это не смешно. Он подарил мне лучший оргазм, который у меня когда-либо был, и ушел. Зачем ему это делать?

Она поджимает губы, и я вижу, что она думает, что я должна знать ответ.

— О, я не знаю. Чтобы научить тебя, каково это быть тем, кто остается стоять, когда кто-то убегает от тебя?

Я закрываю рот и опускаю голову.

— Значит, это моя вина.

Она подходит и заключает меня в объятия.

— Я люблю тебя, Кэтти Медвежонок, но Дрю… — Когда я бросаю на нее взгляд, она поправляется. — Энди, должно быть, сыт по горло твоей беготней.

— Значит, я ошибаюсь.

Она отстраняется и смотрит на меня.

— Дело не в том, что ты ошибаешься. Тебе нужно решить, чего ты хочешь. Тебе нужно простить себя и дать ему шанс или уйти навсегда. Ты не можешь продолжать прятаться и не выходить из дома, потому что боишься любить его или кого-то еще.

— Мне нужно немного вина, — говорю я, потому что она права.

— Мне нужно мороженое. Так что доставай и то, и другое.

После того как мы наполнили наши животы, пока шутливо ненавидели мужчин, я так много ворочаюсь ночью, что Дженна в конечном итоге спит на диване. Когда наступает утро, мы проводим остаток дня вместе на Национальной аллее, и это не только для шоппинга. Мы делаем селфи, создавая впечатление, что монумент Вашингтона находится в наших руках, и подмигиваем Эйбу, когда он хорошо выглядит, на нашем с ним селфи. Это так тяжело, когда мы хватаем Uber, чтобы отвезти ее в аэропорт. Я приклеиваюсь к ней до тех пор, пока она не обещает скоро еще один визит, если я просто отпущу ее.

Другая причина для Uber в том, что я решила встретиться с Энди на работе. У него сегодня обход в больнице. Благодаря детективным навыкам Дженны, которая звонит в его офис и симулирует чрезвычайную ситуацию, служба вызова выдает его местонахождение. Боже, я люблю эту девушку.

Поездка на Uber в аэропорт, а затем к Энди — это несильно долго, но я понимаю, что должна это сделать. Энди отличный парень, и я была бы тупицей, если бы не воспользовался вторым шансом с ним.

Направив свою внутреннюю Дженну, мне удается выяснить, где находится отделение онкологии, от человека на стойке информации в больнице. Что еще более важно, я получаю бейдж посетителя, чтобы ко мне не приставала охрана, когда я брожу по залам. Дело в маленькой лжи о том, что мой брат, доктор, получит сюрприз в день его рождения, и это делает свое дело.

Я взволнован, когда выхожу из лифта. Я думаю о том, чтобы затащить Энди в кладовку и заняться с ним делом. Я практически вибрирую от желания, когда наконец добираюсь до онкологического отделения, когда меня настигают воспоминания. Я должна остановиться, потому что чувствую, что что-то сжимает мое сердце тисками. Я не могу дышать. Достаточно увидеть пациентку с безволосой головой, чтобы вспомнить, где я нахожусь, и все воспоминания всплывают снова. Я прислоняюсь к стене, задаваясь вопросом, как Энди это делает. Как он может стоять здесь? Мне так больно, и я знаю, что он хочет помочь людям победить эту неприятную болезнь. Я знаю это. Я выпрямляюсь и контролирую дыхание. Это часть соглашения, Кейт. Если ты не можешь справиться, тебе нужно уйти от него.

Я вспоминаю образ Энди. Он того стоит, говорю я себе трижды, потом выпрямляюсь и начинаю идти. На сестринском посту, мимо которого я прохожу, стайка медсестер оживленно болтает. Они напоминают мне, что на этом этаже не только смерть и полное разрушение сердца.

— Она сейчас с ним, — слышу я одну из них.

Я думаю, что сплетни — это факт рабочей жизни. Я должна позвонить Мэнди и узнать, как прошли ее выходные с Дэниелом. Я должна помнить, что даже если Дженны нет в городе, я не одинока.

Когда я поворачиваю за угол, мое внимание привлекает резкое движения в нише. Мне приходится прикрыть рот, чтобы не дать вырваться хрипящему звуку. Взъерошенной шапки грязно-светлых волос над блондинкой с хвостиком достаточно, чтобы я могла разглядеть Дрю, чьи губы прилипли к другой женщине. Я не теряю времени зря, когда мои ноги скрипят по кафельному полу. Я бегу, и на этот раз не зря.

На тротуаре на меня обрушивается порыв морозного воздуха. Начинают падать снежинки, и я пытаюсь решить, стоит ли мне вызвать еще один Uber или просто взять одно из такси, ожидающих у тротуара. Я в центре города, и такси в изобилии. Я прохожу мимо и сажусь в первую попавшуюся.

— Куда ты направляешься? — спрашивает пожилой мужчина, напоминающий мне моего папу.

— Округ Колумбия.

— Вау, леди, это будет стоить вам недешево. Железнодорожный вокзал Марк и Amtrak находится всего в нескольких кварталах от отеля. Это было бы намного дешевле.

Я могу сесть на поезд до Юнион-Стейшн, а потом доехать на метро до дома. У меня такое ощущение, что ни один из таксистов не захочет ехать, и это может быть быстрее, чем ждать, пока приедет Uber после того, как я забронирую его.

— Тогда отвезите меня на вокзал. И спасибо за подсказку.

— Без проблем. Мы скоро вступаем в сезон отпусков. Нам всем нужно экономить наши копейки.

Я киваю, благодарная за некоторых дружелюбных и честных людей. Удача со мной. Поезд Amtrak прибудет через несколько минут. Билет стоит чуть меньше двадцати долларов, что является грабежом. Поездка дает мне время подумать о том, что изменилось в Энди. Он явно не тот человек, которого я помнила, но опять же, я тоже изменилась. Той ночью я почти не сплю и добираюсь до офиса Теда, чувствуя себя измотанной.

— Сейчас он встретиться с вами, — советует его админ. Ее идеальная улыбка слишком идеальна, чтобы быть настоящей. Однако мой мозг лишен сна, и я могу только надеяться пройти через эту встречу, не выставив себя дурой. Мои слова — полная бессмыслица. Кажется, что всё, что я собираюсь сказать ерунда.

— Кейт, — говорит Тед на полпути к двери, чтобы поприветствовать меня.

Я позволяю ему взять меня за руку и профессионально встряхиваю.

— Присаживайся.

Его кабинет огромен, а из ряда окон за столом открывается прекрасный вид на Капитолий. Его письменный стол выглядит тяжелым и сделанным из цельного дерева. Когда он сидит, он выглядит командиром и главой своего домена. Я сажусь в кресло, более современное, чем письменный стол, и ставлю сумку на пол. Я восхищаюсь произведениями искусства, разбросанными по его комнате, и я имею в виду буквально, а не фигурально. Каждое полотно может похвастаться вкраплениями абстрактного искусства. Однако, чем дольше я смотрю, я начинаю видеть формы и, возможно, объекты в этом хаосе.

— Тебе нравится искусство, Кейт?

Я резко поворачиваю голову в его сторону.

— Я не заядлый любитель искусства, но ваша подборка настолько необычна, что сразу бросается в глаза.

Он кивает.

— Их нарисовал местный художник. Мне посчастливилось убедить ее расстаться с ними.

Я представляю себе его способ убеждения и решаю больше не задавать вопросов.

— Итак, — начинает он. — Я получил копию твоего доклада. Похоже, ты веришь, что Джеффри и его команда хорошо справляются со своей задачей.

— Я верю.

— И ты не поддалась своей любви к ним?

— Нет, сэр, — говорю я, начиная чувствовать себя отруганным ребенком.

— Сэр? Кейт, я ненамного старше тебя. Зови меня Тед.

— Конечно. Тед.

— Единственная твоя рекомендация — иметь набор письменных политик и процедур.

Я киваю.

— Великолепно. По словам твоего начальника, ты также специализировалась на журналистике. Я думаю, ты идеально подошла бы для документирования этого процесса.

— Я?

— Я уже договорился с твоим боссом. Мы будем видеть тебя здесь чаще.

Я закрываю рот. Как бы я не отказывалась писать в школе, мне это нравится.

— Хорошо, — говорю я с энтузиазмом. — Тем не менее, мне интересно, могу ли я одолжить команду и конференц-зал. — Я поднимаю пакет с покупками. — Я принесла предложение мира. Я знаю, что они расстроятся, когда узнают, почему я на самом деле была здесь.

Он кивает.

— Я думаю, что Джеффри будет скучать по тебе. Он в восторге от того, какая ты замечательная. Ему придется начать процесс собеседований заново.

Я хочу знать о ссоре между ним и Джеффри, но не спрашиваю. Я начинаю вставать.

— Кейт, еще кое-что.

Я сажусь обратно.

— Я надеялся, что ты сможешь мне помочь. Я бы хотел, чтобы ты присоединилась ко мне в субботу вечером на благотворительном мероприятии.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но снова закрываю его. Я пользуюсь моментом, потому что я устала и не уверена, что правильно его расслышала. Он сжимает руки и улыбается, как будто может читать мои мысли.

— А как насчет… — начинаю я, но понимаю, что так и не узнала имя женщины.

— Пэт.

Я киваю.

— В эти выходные ее не будет в городе, она навестит свою мать. Но Кейт, ты мне очень нравишься. Я не буду ходить вокруг да около. Я хочу узнать тебя получше.

— Но я работаю на вас, — выпаливаю я.

— Технически нет, и даже больше не для вида. Я нанимаю тебя для написания политики и процедур, которые уже действуют. Так что нет этической причины, по которой мы не можем встречаться.