Жили-были…

Рабочий человек Илья Егорыч

Ваня Иванов собрался в школу, уложил в портфель учебники и тетради, ручку и карандаши, засунул на всякий случай туда же отвёртку и три болтика с гаечками, и тут его охватило сомнение: а какой сегодня пятый урок — история или география? Вообще-то он готовил географию, но вроде бы вчера говорили, что вместо географии сегодня будет история. «Вот так штука! — раздумывал Ваня. — Готовил, готовил географию, а вдруг всё зря? Позвоню-ка я Петьке».

Набрав номер Пети Азбукина, Ваня не успел ничего сказать, как услышал: «Хозяев дома нет. Позвоните через полчаса».

— Подождите! — закричал Ваня. — А где Петя? У меня срочное дело…

Но телефон отключился. «Что я, не на тот номер попал, что ли?» Ваня снова набрал номер квартиры Азбукиных, приложил трубку к уху, и из неё донеслось: «Хозяев дома нет. Послушайте пока музыку». Только теперь знаменитый конструктор Ваня, по прозвищу Конденсатор, догадался, что ему отвечает его собственный магнитофон. Где-то что-то в схеме замкнулось — пришлось отсоединять от телефона и магнитофон, и все другие приспособления.

Пока Ваня отматывал изоляционную ленту, пока отсоединял прочно прикрученные провода, часы пробили половину девятого — в школе начался первый урок. «Опоздал!» Схватив портфель, Ваня побежал в школу.

Но даже если бы телефон у него работал вполне исправно, то есть по старинке, как у всех людей, то всё равно до Пети Азбукина он бы не дозвонился.

В это утро ребята Петиного двора выбежали на улицу пораньше. Ещё с вечера пронёсся слух, что завтра Илюха-голубятник идёт на работу. Не совсем, правда, на работу, а в ремесленное училище, но и это казалось невероятным. Илюха — известный бездельник, гроза девчонок и стёкол — шёл учиться на столяра!

Мальчишки и девчонки толпились у калитки, и каждый рассказывал, что знал. Из этих разных высказываний складывалась такая картина. После памятного участникам операции «Ключ» разоблачения Иван Васильевич повёз Илюху в ремесленное. Директором училища оказался дядя Пети Азбукина — Василий. До этого он был премного наслышан об Илюхе, да и сам не раз видел его во дворе, так что хорошо представлял, что это за человек.

— Что вы, Иван Васильевич! — загромыхал на всю комнату своим басом дядя. — Хулигана в моё, можно сказать, образцовое училище? Нет и нет!

Илья, сидевший в приёмной, слов дяди Василия разобрать, конечно, не мог, однако и то, что из-за двери доносилось громкое «бу-бу-бу» директора, повергло парня в уныние. «Ругаются, — подумал он. — Уйти, что ли?»

Но вот за дверью кабинета стало тихо — это Иван Васильевич говорил о своей беседе с Ильёй, о том, что Илье очень хотелось настоящего дела. Рассказал, как Илюха ловил шпиона.

— Он ведь, понимаете, начитался разных книжек про шпионов, да и вправду подумал, что я шпион…

— Ну ладно, ладно, — постукивал по столу карандашом дядя Василий, — но у меня учебный год начался. Ребята уже месяц занимаются.

Тогда Иван Васильевич ни с того ни с сего принялся рассказывать, как тигроловы в уссурийской тайге ловят тигров. Он говорил, как умные собаки окружают полосатого хозяина таёжных дебрей, а охотники, швырнув ему куртку или лохматую шапку, на которую зверь набрасывается, сами наваливаются на него со всех сторон и вяжут ему лапы, а на морду натягивают намордник. Каждый знает, что ему делать: кто вяжет передние лапы, кто задние.

— Да неужто вот так просто, голыми руками, и берут? — удивлялся директор.

— Так и берут, — закончил Иван Васильевич. — Если хотите, я вас устрою как-нибудь в бригаду тигроловов. Сходите разок, посмотрите…

— Где уж мне… Всё некогда. А так бы я, конечно… — расправил дядя Василий плечи. — Ну, где этот ваш голубятник. Давайте его сюда.

В тот день Илью приняли…

И вот сегодня Илья первый раз шёл на занятия. Он показался из дверей своего дома важный и степенный. Увидев мальчишек и девчонок, Илья со всеми поздоровался за руку. И все почувствовали, что Илья не здоровается, а прощается. Прощается со своим прошлым.

Пожимая руку Игорю, Илья сказал:

— Вы тут со Славкой присматривайте за моими голубями. В общем, я их вам передаю… насовсем.

— Присмотрим, не беспокойся, присмотрим, — согласился Игорь. — А ты там трудись…

— Теперь ты, Илья, будешь рабочим человеком, да? — спросил Славка.

— А как ты думаешь? Конечно!..

Петя Азбукин, вместе со всеми провожавший Илью, хлопнул себя по лбу: «Это надо снять! Какой кадр пропадает!» И, как ужаленный, побежал за «Сменой».

Но он всё равно опоздал: Илья уже шагал в конце переулка, а ребята махали ему руками. Никогда ещё с таким почётом никто никуда не провожал Илью.

«Растяпа!» — обругал себя Петя. И хотя он обругал себя мысленно, но всё равно обернулся и посмотрел, не слышал ли его кто-нибудь.

А мальчишки и девчонки уже разбегались по домам — пора в школу. Петя постоял с фотоаппаратом и поплёлся домой. У первого подъезда его чуть не сшибли с ног Наташка и Славка.

— Ошалели! — рассердился Петя.

— Торопимсявшколу, — объяснила Наташка. — Славасегоднядежурный. Ой, дежурный, стой!

Наташка вынула платочек и вытерла Славке нос.

Этот кадр Петя успел снять и до сих пор им очень гордился.

— Унегонасморк! — сказала Наташка и, подхватив брата за руку, пустилась бежать.

Петя потом мне говорил, что он и сам не знает, как успел сфотографировать такой редкий случай.

— Понимаете, — говорил он, — она платочек вынимает, а я — «Смену» к глазам, она ему нос вытирает, а я — щёлк! — и готово!

По-моему, из Пети в конце концов получится хороший фотокорреспондент, и мы ещё увидим в газетах и журналах снимки с Петиной подписью.

Представляете: оазис в Антарктиде! Вокруг льды, а здесь растут ёлочки. И на эти ёлочки таращат глаза удивлённые королевские пингвины. А под снимком подпись: «Фото П. Азбукина». Или получите вы новый журнал, а на обложке — странные красноватые колючие кусты, какой-то зверь — не то паук, не то рак — притаился под кустом, а дальше — оранжевая пустыня с развалинами древнего города. Под этим снимком подпись: «Утро на Марсе. Фото П. Азбукина».

Конечно, сейчас ёлочки в Антарктиде ещё не растут, и на далёкий Марс пока не ступала нога человека, но ведь и Петя ещё не вырос. Дайте срок…

…Вот, дорогие друзья, и всё, что я узнал, побывав у Пети Азбукина. Если вы не забыли, я пошёл к Азбукину после того, как он прислал на фотоконкурс свой сюжет из семи снимков.

О шести фотографиях вы теперь знаете. Остался необъяснённым только один снимок — обыкновенная деревянная табуретка.

Некрашеная деревянная табуретка и сейчас стоит в кабинете у Ивана Васильевича. И — обратите внимание — стоит на самом видном месте. А сделал табуретку рабочий человек Илья Егорыч. Сделал на память, от всей души.

Растрогался Иван Васильевич, получая подарок: ведь это была первая работа Ильи Егорыча, бывшего Илюхи. Поблагодарил Иван Васильевич Илью и поставил табуретку в передний угол. Можете зайти и посмотреть. Весь дом ходил.

Илюху, ребята, уже никто во дворе не зовёт больше Илюхой.

В первый же день счастливого Илью, шагавшего домой из ремесленного, встретил у калитки дворник дядя Николай. Встретил и, как равный равного, спросил:

— С работы, Илья Егорыч?

— С работы! — ответил Илья.

Так и стал с тех пор Илюха Ильёй Егорычем — рабочим человеком. А это очень высокое звание.