Жили-были…

Хорошее дело — работа!

В третьей квартире случилась неприятность. Славка ходил, понурив голову. Наташка почти не тараторила — так только, временами, когда забывалась. Начнёт что-нибудь рассказывать: «Аунас вчеранауроке…» — и замолчит. Папа не смотрел на Славку, а сидевшая за учебниками Анна Фёдоровна изредка вздыхала.

В Славкином первом классе произошла вчера следующая история. На второй урок Ида Сергеевна пришла не одна. Она открыла дверь и, когда ребята встали, пропустила в класс невысокого толстенького старичка.

— Ребята, — объявила Ида Сергеевна, — к нам на урок пришёл дедушка Бобы Сергунина. Он хочет послушать, как вы занимаетесь.

Старичок прошёл в конец класса и сел неподалёку от Славки и Бобы на соседнем ряду.

Урок пошёл своим чередом. Славка слушал Иду Сергеевну и украдкой разглядывал Бобиного деда. Дедушка этот был весь какой-то кругленький и пушистый, и, если бы не белая редкая бородка, он бы очень походил на своего внука. «Наверно, когда Боба вырастет, — подумал Слава, — он будет такой же». И Славке стало смешно. Так смешно, что он прыснул и зажал рот ладошкой.

Ида Сергеевна укоризненно покачала головой и опять стала объяснять, как из букв складывать слоги. Слава придерживал рот ладошкой и не выпускал оттуда смех до тех пор, пока весь класс дружно не затянул: «Ра-ма». Славка тоже хотел поддержать ребят — и прыснул во второй раз.

— Чужой! — рассердилась Ида Сергеевна. — Сейчас же перестань!

Попробуй тут перестань, когда перестать нет никакой возможности! Славка уткнулся в парту и продолжал смеяться.

Ида Сергеевна подошла к нему и тихо сказала:

— Успокойся, Слава. Что это тебя рассмешило?

— Ида Сергеевна, — захлёбываясь смехом, произнёс Слава. — Выведите из класса или меня, или этого смешного дедушку. Я больше не могу!

И Славку вывели из класса…

Слава и сам понимал, что поступил плохо. А тут ещё все молчат. Нет, никогда ещё не было такого скучного воскресенья в третьей квартире…

Часов в десять утра Анна Фёдоровна и Наташка засобирались. Сегодня в школе проводился воскресник по сбору металлолома, и им пора идти. Первый класс не принимал пока ещё участия в воскреснике, и Славка безучастно смотрел, как Наташка носится со старым платьем, как Анна Фёдоровна заворачивает в газету фартук. Во время этой беготни (вообще-то никто не бегал, кроме Наташки, но казалось, что все суетятся) Наташка выбрала момент и сочувственно шепнула Славке:

— Унастоже выгналиодногомальчика, асейчас онисправился, иты исправишься…

Эти добрые слова только рассердили Славку: «И чего ей надо? Везде суётся!» Он вспомнил, как застал её недавно разглядывающей его тетрадку по письму. Вспомнил, как Наташка ехидно улыбалась, когда он утром, не помыв лицо, тёр его полотенцем. Она, правда, не ябеда, но пришлось назло Наташке вернуться в ванную и помыться, даже с мылом…

Слава походил без цели по квартире и остановился возле маминой фотографии. Она раньше стояла у папы на столе, а недавно Анна Фёдоровна повесила её в столовой. Папа что-то сказал тогда, а Анна Фёдоровна ответила:

— Нет, Вячеслав, пусть она будет с нами. Со всеми. Понимаешь? Пусть смотрит, чтобы у нас всё было хорошо.

Как это — «чтобы у нас всё было хорошо»? Наверно, Анна Фёдоровна ожидала, что Славка обязательно набедокурит?.. Или ещё что?..

Папа читал свежую газету; Слава, привстав на цыпочки, закрыл на маминой фотографии глаза, потом губы — может быть, мама нахмурится. Но она улыбалась — она ведь не знала, что её сын вёл себя неважно. Тогда Славка вздохнул и отправился на кухню. Из окна он увидел, что по двору уже ходят ребята и обшаривают углы и закоулки в поисках всяких «железяк», как выразился недавно Игорь. Сам Игорь тоже суетился во дворе. Там же бегали Петя Азбукин, его сестра Лена и другие ребята.

— Пап, я пойду на улицу?

— Иди, — ответил отец, не поднимая глаз от газеты.

«Побегаю подольше, — подумал Славка, — может, они и забудут».

Но и на дворе не стало веселее. Ребята работали, а Славка стоял и глядел, и от этого было совсем скучно — будто он здесь чужой.

Старшеклассница Лена и её подруги волокли по земле изогнутую тяжёлую трубу.

— Петя! — окликнула брата Лена. — Куда бежишь? Хоть бы помог….

— Благодарю вас, уважаемая сестра, за доверие, — откликнулся Азбукин. — Ваш класс вон уже сколько натаскал — целую гору, а она — помоги! Мне самому собирать надо.

Игорь с неразлучными братьями Спициными тащил старую трёхногую кровать.

— Садись, Славка, — крикнул он. — Прокатим!

Да, плохо чувствует себя человек, когда все работают, а он стоит.

Слава постоял-постоял, да и пошёл по Садовому переулку. Навстречу ему всё время попадались школьники, несли дырявые тазы, куски железа, катили какие-то колёса, а два мальчика торжественно тащили старый самовар.

Возле того самого дома, который строила бригада Егорова, Славка увидел в толпе девчонок Наташку. Девчонки, как муравьи, облепили ржавую батарею парового отопления и то волокли её волоком, то несли на руках. Все они тараторили, и больше всех, разумеется, Наташка.

— Принесём — и сразу на весы! Здесь знаете сколько килограммов!

— Ой, девочки, мы теперь всех обгоним!

— А наши мальчишки… Им ни за что не найти такую тяжёлую…

Вдруг из-за строящегося дома выскочил парень в комбинезоне и окликнул девочек.

— Ай-яй-яй! — сказал он подойдя. — Так не годится. Что же вы ни у кого не спросили и взяли новую батарею?

— Она во дворе валялась, — сказала одна из девочек.

— Даведьонаржавая! — выпалила Наташка.

— Нет, девочки, — возразил парень. — Батарея эта новая. Ржавчину мы удалим, батарею покрасим, и будет она согревать целую комнату. Несите обратно.

Славка засиял — Наташке не повезло. Он, правда, молчал, ничего не говорил поскучневшим девчонкам, но про себя думал: «Так ей и надо. Будет знать…»

Когда девочки, опустившие во время разговора батарею на землю, снова взялись за неё и уже молча понесли обратно, рабочий сказал:

— Я вам сейчас настоящий лом покажу. У нас его порядочно набралось.

Славе, как известно, делать было нечего, и он пошёл взглянуть, что за лом покажет рабочий девочкам.

Нет, этой Наташке везло. Во дворе стройки, рядом с бетонными плитами, красовалась целая куча исковерканного металла. Девочки прямо завизжали от радости и стали вытягивать из кучи всякие железины. Наташка сразу ухватилась за кусок рельса и, пятясь, поволокла его по земле. Этого Слава снести не мог. Он тоже уцепился за железную раму и потащил её. В переулке он перегнал Наташку и гордо вступил со своей ношей во двор.

— Слава! Ты где нашёл этот клад? — изумился Петя Азбукин.

— Там, на стройке, — мотнул головой Славка.

Петя кинулся в переулок, а Славка остановился перевести дух. До школы было ещё далеко, и он с радостью согласился, когда подскочивший Игорь предложил ему свою помощь.

— Ваш класс ещё не собирает, — говорил Игорь по пути. — Тебе всё равно, куда нести. Давай в нашу кучу!

— Давай! — согласился Славка.

К воротам школы со всех сторон тянулись ребята с металлоломом.

Сестра Пети Азбукина Лена, оттащив свою трубу, уже возвращалась с подругами.

раздавался голос репродуктора, выставленного в форточку школьного радиоузла, где командовал Ваня Иванов. Но вы не думайте, что Ваня отсиживался в радиоузле. Он тоже таскал металлолом и хвалился, что когда-нибудь придумает такой магнит, который будет стоять в школьном дворе, а включишь его — потянет весь металлолом, со всего города, прямо в школу.

— А что ж ты не сделаешь? — спрашивали ребята.

— Я бы сделал, — отвечал Ваня Конденсатор, — да боюсь, что вы можете лодырями вырасти.

«А неплохо бы такой магнит сделать», — подумал Славка и вообразил, как вместе с металлоломом в школьный двор катятся тележки с мороженым и цистерны с квасом.

замурлыкал вслед за репродуктором Игорь: он, как и многие мальчишки, стеснялся петь громко, но настроение у всех ребят и у самого Игоря было хорошее. Такое, какое бывает только во время дружной работы. Может быть, он запел бы и громче, но репродуктор вдруг заикнулся и замолчал. Сразу же раскрылось окно радиоузла, и незнакомый Славке ученик, щуря глаза, будто он целый час сидел в погребе и его только сейчас выпустили на свет, испуганно крикнул:

— Игорь! Разыщи скорее кусок провода и Ваню Конденсатора!

— Зачем? — откликнулся Игорь, но мальчишка уже закрыл окно. «Сломалось что-то», — догадался Игорь.

Свалив раму в общую кучу пятого класса, Игорь и Славка побежали искать провод и Ваню. Ваню они нашли сразу. Услышав, что репродуктор молчит, он уже бежал к школе.

— Не надо провода! — сказал он. — Я ему говорил, чудаку, сиди и не вертись, вот и всё твоё дежурство. А он, наверно, вертелся и что-нибудь ногой зацепил. Сейчас налажу…

Ваня убежал, и скоро репродуктор опять заговорил:

— Порядок! — сказал Игорь. — Пошли на стройку!

Сначала они шли не спеша — отдыхали, потом ускорили шаг. А когда увидели, что из-за забора, огораживающего стройку, один за другим выходят школьники с грузом в руках, — побежали, чтобы успеть ещё что-нибудь принести.

— Хорошо, что мы бежали, — сказал Игорь, ухватившись за последнюю трубу. — Подхватывай скорее, Слава, а то кто-нибудь отберёт.

«Вот весело так весело работать!» — подумал уставший Славка в школьном дворе, когда их похвалил десятиклассник с блокнотом в руках. «Молодцы, — сказал он. — Верных двадцать килограмм».

Разохотившись, они ходили по дворам Садового переулка. И хотя в этих дворах уже побывали другие ребята, Славка и Игорь нашли всё-таки старинный тяжёлый чугунный утюг и долго рассматривали его, не понимая, как же его включали в розетку…

Когда они вернулись во двор школы, туда уже собрались все ребята — воскресник закончился. Но никто не уходил — всем хотелось узнать, какой класс собрал больше всех. Анна Фёдоровна и десятиклассник с блокнотом переходили от кучи к куче и подводили итоги.

Потом все классы построились, только Слава сел на скамейку — ведь его класса здесь не было.

— Ребята! — сказала Анна Фёдоровна. — Сегодня вы все хорошо поработали. Все! Но один класс у нас особенно отличился. — И она скомандовала пятому классу, тому самому, в котором учился Игорь, выйти вперёд. — Давайте, ребята, поаплодируем победителям…

Но не успели ребята захлопать, как Игорь крикнул:

— Подождите, подождите! С нами работал ещё Славка! Он хотя и первачок, но работал — во! — И Игорь показал большой палец. — Иди сюда, Слава, пусть и тебе похлопают!

И Слава стал рядом с Игорем в самую середину шеренги пятого класса. Тогда-то вся школа весело зааплодировала пятому классу и ученику первого класса Славе Чужому. А больше всех старалась Наташка, она била ладошкой об ладошку и пританцовывала от радости.

— Видишь, Славка, — подтолкнул друга Игорь, — это нам… аплодисменты, переходящие в авиацию![4]

Игорю так понравилось работать, что он, шагая с ребятами домой, думал и думал, что бы ещё сделать. Но в голову приходили всё какие-то неподходящие проекты. Пойти помочь на стройку — там сегодня выходной. Да если бы сейчас строители и работали, всё равно бы, наверно, не пустили. Подмести с ребятами двор у своего дома — так дядя Николай подмёл его с утра. Вот если бы Славка опять потерялся — теперь Игорь знает, где его разыскивать. Но Славка не собирался теряться, он вышагивал впереди с Наташкой и учительницей Анной Фёдоровной. Вон они чему-то смеются.

И тут Игорь вспомнил свой разговор с бабкой Касьяновной в тот день, когда бегал искать Славку. Бабка-то горевала, что ей одной придётся выкапывать картофель. Игорю даже сделалось жарко — вот оно, настоящее дело!

— Петя! — окликнул он Азбукина, который шёл со своим дружком Ваней Конденсатором.

Азбукин выслушал Игоря и уже хотел что-то ответить, но его перебил Ваня.

— Ты понимаешь, — сказал он, подмигнув Пете, — мы бы пошли. Престарелым надо помогать. Только я дома такое натворил… Я приёмник монтирую. Стал его утром испытывать, торопился — и пережёг пробки. Да не в своей квартире, а где-то там, где ток всему нашему этажу идёт. Я бы исправил, конечно, да на воскресник пошёл. А люди без света сидят. Ругаются, наверно, не понимают, чудаки, что я не нарочно.

— А я помогать ему пойду, — отказался Петя и тоже почему-то подмигнул Ване. — У тебя одна бабка, а здесь целый этаж — и бабки есть, и прабабки, и даже внучки.

Петя и Ваня отказались, но Игорь всё равно нашёл желающих: Славку, безотказную Лушу, хотя ей нужно было разучивать упражнения на пианино, и братьев Спициных. Они недавно переехали в Садовый переулок и ещё не успели подружиться с ребятами во дворе, но согласились пойти копать картофель сразу.

— Мы, — сказал старший брат Тимка, — на Чукотке жили, в тундре. Там у нас картошка не растёт.

— Там у нас олешки да ягель, — добавил младший брат. — А как картошка растёт, мы не видели, и как роют её — не знаем, но всё равно пойдём.

Бегал Игорь и к Илюхе — он здоровый, хорошо копать сможет, но Илюха ответил:

— Ты уйдёшь, я уйду, а кто шпиона разоблачать будет? Нет, я лучше про синего паука дочитаю и планчик составлю.

Когда после обеда все собрались у калитки, откуда-то выскочила Наташка. Славка хотел предупредить Игоря, чтобы он её не брал, но не успел, — Игорь позвал Наташку. Вот и собралось их шесть человек.

— Теперь мы — тимуровская бригада, — предупредил Игорь. — И работать должны, как тимуровцы[5].

— Алопаты взяли? — выпалила Наташка.

— Что-что? — не понял Игорь. — Какие «алопаты»?

— Лопаты, — перевёл с Наташкиного языка на обычный Славка.

— И верно! — воскликнул Игорь и побежал к дяде Николаю за лопатами. Луша тоже сбегала домой и притащила веник.

— Я, может, бабушке что-нибудь подмету, — объяснила она.

Дворник после обстоятельных расспросов выдал две лопаты, и ребята пошли.

Это был тихий осенний солнечный день. Бригадир Игорь шёл впереди с лопатой на плече, а за ним тянулись остальные. Глядя на Игоря, Луша тоже несла веник на плече. Как и первого сентября, когда Славка нашёл золотистого кенгуру, бежали по улице всё вниз и вниз трамваи, только на этот раз они выстукивали: «Работать, работать!» Во дворе детского сада на углу улицы было пусто. Сегодня малыши дома — выходной день.

Бригада свернула на тихую улицу, по ней неделю назад бежал Славка навстречу гусиным стаям. И вот когда уже показался домик бабки Касьяновны, из переулка слева вышла группа мальчишек тоже с лопатами.

— Здорово, Игорь! — закричал один из них.

— Здорово, Сева! — радостно ответил Игорь, узнав товарища по пионерскому лагерю.

Сева был в лагере барабанщиком, лицом, так сказать, известным, и Луша его тоже узнала.

— Вы куда? — спросил Сева, улыбаясь, — он любил улыбаться.

— На работу!

— Мы — тимуровцы! — гордо сказала Луша.

— А мы, понимаешь, — показывая на своих ребят, сказал Сева, — решили тут бабке одной помочь.

— Мы тоже! — воскликнул Игорь.

— Только мы серьёзно решили помочь. Картошку, понимаешь, копать будем.

— И мы картошку…

— А у кого? — всё ещё улыбаясь, спросил Сева.

— У бабки Касьяновны…

Улыбка медленно сползала с лица Севы. Он посмотрел на свою бригаду, внимательно слушавшую разговор, и растерянно сказал:

— Так и мы, понимаешь, идём к бабке Касьяновне.

Наступила неловкая пауза, и тогда из отряда Севкиных друзей выступил вперёд взъерошенный паренёк. Он был чуть пониже Игоря, но, видно, задиристый.

— А чего вы чужим бабкам помогаете? — заявил он. — Заведите свою и помогайте. Мы, может, эту бабку ещё с весны на примете держим.

Игорь заморгал — он-то узнал про бабку всего неделю назад. Но в эту критическую минуту выступили вперёд братья Спицины, и старший брат Тимка сказал:

— Удивил! С весны! А известно тебе, кто ещё в прошлом году копал бабке картошку?

— Мы! — поддержал его младший брат. — Мы! — И ткнул себя пальцем в грудь.

«И когда это они успели? — подумала простодушная Луша. — Ведь они совсем недавно приехали с Чукотки».

— Ага! — выступил из толпы Севкиных друзей паренёк в очках. — Значит, вы в прошлом году копали?

— Копали! — ответили, не ожидая подвоха, Игорь и братья Спицины.

Тогда мальчишка в очках повернулся к своим и заявил:

— Слышали, а? Они и в прошлом году копали, и в этом хотят! Бабка общая, всенародная, а они захватили её и никого не подпускают. Индивидуалисты! Да что на них смотреть? Пошли, Сева, и всё!

— А вот попробуй, — заявил Тимка и, передав Славе лопату, стал засучивать рукава.

Младший брат посмотрел на старшего и, поплевав на ладошки, тоже засучил рукава.

— Ну-ка, посторонись! — крикнул взъерошенный паренёк из Севкиной команды и пошёл прямо на Игоря.

Игорь не любил драться, он попятился, и тогда, неожиданно для всех, тараторка Наташка выхватила у Луши веник и шлёпнула им по взъерошенной голове наседавшего на Игоря мальчишки. Братья Спицины дали подножку Севке, и началась драка.

— Стойте, стойте, Севка, Игорь! — раздался вдруг крик. К дерущимся бежал, размахивая фотоаппаратом, Петя Азбукин…

После воскресника Ваня и Петя ещё раз рассмотрели плёнку, снятую «Адской машиной».

— Во! Видишь? — показал Азбукин на человека в маске, выглядывающего из ящика.

— Да! — прищурил левый глаз Ваня. — А ты ругал «Адскую машину». Тут, Петька, что-то есть…

— А вот, смотри, — дядя Николай. На этом негативе и на этом. Стоит и думает. А чего бы ему целых полчаса думать?

— Хорошо! — обрадовался Ваня. — С него-то мы и начнём. Не зря он думал. Только, знаешь, надо дипломатично. Подойдём к нему и начнём издалека. О погоде поговорим, о том о сём… А уж потом спросим, о чём он думал. Дай-ка я ещё плёночку посмотрю. Может, мы что подозрительное просмотрели.

— Нет, — протянул ему плёнку Азбукин. — Остальное так себе. Это милиционер привёл Славку домой. Здесь кто-то мусор в ящик высыпает…

Ваня и Петя отказались копать огород бабки Касьяновны совсем не потому, что Ваня пережёг пробки, хотя пробки он действительно пережёг. Пробки что! В доме, где жил Ваня, давно привыкли к тому, что он часто оставляет без света целый этаж. Друзья решили разгадать тайну чёрной маски.

Дворника ребята разыскали во дворе — он ремонтировал метлу.

— Добрый день! Здравствуйте, дядя Николай! — поздоровались они.

— Что, фанеры, наверно, надо? — вместо приветствия спросил дворник. У него все мальчишки двора занимали без отдачи фанеру для выпиливания лобзиком.

— Нет, дядя Николай, мы у вас спросить хотели…

— Не торопись, — дёрнул приятеля за рукав Ваня, и Азбукин перестроился.

— Насчёт погоды, — сказал он. — Как вы думаете, дождя завтра не будет?

— Какой дождь! — ответил дворник и задрал усы к небу. — Не должно.

— Так, так, — промямлил Ваня и посмотрел на Петю.

Петя посмотрел на приятеля и спросил:

— Метлу, дядя Николай, ремонтируете?

— Её, родимую, её… Да вы говорите, зачем пришли?

Петя понял, что дипломат из него не получается, и прямо спросил:

— Дядя Николай, вы нам скажите, о чём вы недавно возле мусорного ящика думали?

— Да всё о том же, — ответил дворник. — Не место ему здесь.

— Кому?! — встрепенулись приятели.

— Да ящику. Теперь новый привезли. Ишь какой красавец! Мы его сегодня за дом поставим, а старый выбросим… Вот и думал.

— А больше ни о чём? — разочарованно спросил Ваня.

Дядя Николай пошевелил усами и отвернулся от мальчишек.

Неудачливые сыщики подошли к ящику, заглянули под крышку. Там, кроме кучки мусора, высыпанного матерью Игоря, никаких улик не было.

— Ладно, — безнадёжно сказал Ваня, — ты как хочешь, а я пойду пробки налаживать…

— Иди, — согласился Петя. — А я потом до этой маски всё равно докопаюсь.

Проводив друга, Азбукин решил пойти к бабке Касьяновне, снять бригаду Игоря за работой, а если удастся, выпытать у бабки, действительно ли она родилась, как и он, двадцать девятого февраля.

Шёл он по улице насвистывая и вдруг увидел драку. Петя, конечно, как и всякий истинный фотограф, сначала её сфотографировал, а потом побежал разнимать ребят.

Севкины друзья подумали, что к Игорю и братьям Спициным идёт подмога, и отступили к забору. На поле боя осталась Игорева бригада и застёгивающий рубашку Сева.

— Эх, вы! — сказал Петя, узнав, в чём дело. — Ну и пошли бы все вместе и копали на здоровье…

Севкины приятели отнеслись к предложению недоверчиво.

— Вас теперь больше, — сказал тот, что в очках. — Задираться будете.

— Да это же Петя Азбукин, а это Игорь, а это Луша. Я с ними вместе в лагере был, и мы никогда не дрались, — успокаивал своих Севка.

— И я никогда не дралась, — заявила Наташка, всё ещё сжимая в руках веник.

Перемирие было установлено, и все направились к бабке. Она уже стояла у калитки и осуждающе поджимала губы.

— А хорошо это? — сказала Касьяновна, когда ребята подошли и собирались обрадовать её своим решением. — Драться-то, говорю, разве хорошо? Людей бы постыдились, фулиганы!..

— Бабушка! — весело и довольно внятно сказала Наташка. — А мы идём вам помогать.

— Картошку копать, — поддержал её Игорь.

— Вон нас сколько! — показал на ребят Сева.

К удивлению ребят, бабка нисколько не обрадовалась, а, наоборот, поскорее захлопнула калитку.

— Драчуны-то! — опасливо отступив во двор, воскликнула бабка. — Да вы мне весь огород попортите! Не нужны мне такие помощники. Идите себе, идите!

Взъерошенный мальчишка бил себя кулаком в грудь и доказывал, что и он хороший, и все хорошие. Наташка назвала Касьяновну «бабусей». Ничего не помогало. Бабка, отыскав во дворе колышек, подпёрла им калитку и, отмахиваясь от ребят, скрылась в доме. Она даже шторки на окнах задёрнула…

Домой возвращались невесёлые. Бригадир плёлся позади всех, острая лопата уже не вздымалась над его плечом, он волочил её по земле. Луша засунула веник под мышку. Петя Азбукин, так и не узнав про бабкин день рождения, свернул в переулок и отправился к Ване Конденсатору.

Выходной день заканчивался.