Жизнь и судьба сыщика Грунина

Глава 31. Горький мед

Деревня Дубки находится где-то в пятнадцати километрах от райцентра. Начальник отделения совхоза «Ильинский» обратился по телефону в милицию за помощью. Кулаков Анатолий Иванович просил срочно приехать в его хозяйство. На вопрос дежурного: «Почему возникла столь срочная необходимость?» — на другом конце провода последовал ответ:

— Это не телефонный разговор, приедете на место — сами увидите. Срочно приезжайте, вас ждут.

На этом разговор окончился. Получив срочную информацию дежурного, сыщик Грунин долго не раздумывал. Он немедленно взял со стола свою служебную папку и, не теряя ни одной минуты, отбыл в Дубки. Служебная автомашина была в районе как великая грешница. Она не знала никакого покоя. Работала как человек, на износ. И все-таки в экстремальных случаях очень здорово выручала оперативников. Правда, машина часто капризничала, чихая как больной человек. А иногда на ходу возьмет и заглохнет. Тогда ее заводили не стартером, а рукояткой, и мученица вновь оживала и нехотя везла своих пассажиров по заданному курсу. Пусть это была не быстроходная машина, но она все же была с мотором в «груди». Туго приходилось передвигаться на такой развалюхе. Но, как гласит народное изречение: «Лучше плохо ехать, чем красиво идти».

Горбатовская дорога была очень плохая. По ухабам и колдобинам автомашина скакала как на квадратных колесах. Однако даже в эти минуты постоянной тряски голова сыщика Грунина находилась в работе. Он внимательно рассматривал пейзаж красивой местности. Пока автомашина следовала по лесному массиву, внимание опера привлекали могучие кудрявые дубы, которые в ряд стояли прямо вблизи дороги. Чуть глубже, в лесу, высвечивались огромные сосны и ели. Мысленно Алексей прикидывал возраст могучих сосен. Конечно, года деревьев определялись на глазок. Но в дубовой роще стояли дубы-великаны, чей возраст давно перешагнул за вековую отметину. Уж слишком они были могучие и толстые в обхвате. Высокие сосны тоже не отставали в возрасте от своих соседей, преодолев столетний рубеж. Вот и тебе, Грунин, сегодня стукнуло за тридцать, а там незаметно подскочит сорок, пятьдесят… И не увидишь, как быстро придет старость. Таков уж закон природы. Молодой растет, а старый стареет… А пока Алексей еще был молод и полон кипучей энергии.

Время в пути летело быстро. Оперативная машина медленно поднималась на горку. Она как будто бы очень устала и ползла вверх, как старая лошадь. Но, преодолев высоту, с выключенным мотором быстро набирала скорость. Впереди открывался удивительный красивый луговой пейзаж. По обеим сторонам дороги, справа и слева, раскинулись безбрежные заливные луга. Грунин был просто опьянен чистым луговым воздухом, просачивающимся свежим потоком в открытые окна автомашины. Он всей грудью вдыхал в себя аромат душистых луговых цветов. Яркие краски цветов радовали глаза путников: желтые, голубые, розовые, синие, оранжевые… Это был настоящий луговой живой ковер. На солнце цветы переливались различными красочными оттенками, как многоцветная радуга на небосклоне.

В таком благодатном краю душа человека наполняется каким-то особым вдохновением. И Грунин поневоле на какое-то время выключался из рабочего ритма. В его душе и сердце горело бодрое, веселое, приподнятое настроение. На лоне сказочной земной красоты в мыслях Алексея воскресали годы детства и юности. Это были самые счастливые годы, но безвозвратно, навсегда ушедшие в прошлое. Теперь они бежали вперед, оставляя в памяти Грунина лишь только одни сладкие воспоминания…

Между тем, оперативная машина бежала вперед, оставляя позади лес, широкие бескрайние луговые просторы с красивыми сказочными цветами, которые затем и вовсе исчезли из виду. Грунтовая дорога при подъезде к деревне совсем стала плохой. В некоторых местах колеса легковушки глубоко врезались в дубковский суглинок. До деревни рукой подать, но этот короткий отрезок пути машина преодолела с трудом, так как на дороге была непролазная грязь. Машина шла только на двух скоростях (первой и второй). И все-таки милицейский «козелок» дотащил оперативников до деревни Дубки. Развалюшка, конечно, смертельно устала и окончательно выдохлась. Но она, как человек, отдала все свои силы, что смогла. Подкатив к материальному складу совхоза «Ильинский», на своем языке сказала: «Больше тянуть не могу — хоть убейте». Автомашина остановилась, затем зачихала и заглохла.

Опер Грунин, вылезая из автомашины, поблагодарил водителя за доставку. А благодарить, конечно же, было за что. Дорога в деревню Дубки была не то чтобы плохая, а совсем никудышная. Но водитель оказался молодцом. За свое высокое мастерство он заслуженно получил благодарность. Пожав крепко руку настоящему асу, сыщик быстро направился к складу, где его ожидал управляющий отделением совхоза. Из краткого объяснения управляющего стало ясно, что со склада была похищена целая фляга меда. Медок в те времена был в цене и стоил недешево. Пропажа тянула на круглую сумму. Но порой дело даже не в сумме. Главное, найти злоумышленника, который совершил хищение, а потом уже подбивать бабки: что и почем стоит. Преступниками не рождаются — ими становятся. Очень важно вовремя пресечь аппетит преступника, дабы он не совершил еще более тяжкого преступления. Это значит: неотвратимость наказания за содеянное…

По всем процессуальным нормам закона сыщик Грунин приступил в осмотру места происшествия. По молодости и наивности осмотр места происшествия для сыщика считался детской забавой. Недооценивал тогда опер Грунин это очень важное первоначальное следственное действие. Теперь же он эту арифметику усвоил на отлично. Именно отсюда, с места происшествия, начинается трудная дорога по розыску преступника и похищенного… Здесь, на месте происшествия, по неосторожности злоумышленники оставляют следы, которые потом служат доказательствами по делу. Не потому ли так внимательно осматривал Грунин складское помещение, откуда ночью исчезла целая фляга совхозного меда. На лицах понятых появилась улыбка, когда они наблюдали за тем, как сеймовский сыщик своими острыми глазами осматривал каждую доску, каждый косяк окон, и в конечном счете не без пользы для дела. И правду говорят в народе: «Смейтесь-смейтесь, но смеется тот, кто смеется последним». Так случилось и в этом криминальном эпизоде. Вроде бы совсем маленькая зацепочка, но она скоро станет главной ниточкой в раскрытии этого, казалось бы, на первый взгляд, несложного и простого «глухаря».

Было абсолютно неясно: как и каким образом похищена целая фляга с медом? Замок на двери склада висел в исправном состоянии, на окнах не было повреждений. Все было на месте, все исправное, а фляга с медом из склада «уплыла» неизвестно куда. Стоял один вопрос: а как же в помещение склада проник вор? Вызывало сомнение, а была ли вообще фляга с медом на складе? Опер Грунин осматривал все входы в помещение — никаких следов взлома не обнаружил. Но внимательно осматривая косяки одного из окон, сыщик заметил маленькую царапину на гвозде. Тут предполагался отжим гвоздя каким-то металлическим предметом. Сразу вроде не разглядишь. А тут, когда Грунин присмотрелся более внимательно, он заметил отжим гвоздей сразу в нескольких местах на косяке окна. Дальнейший осмотр оконных косяков выявил очень существенную деталь. На косяке имело место тиснение, а по существу были найдены вдавленные следы — типа лапки гвоздодера. Ох! Как потом пригодятся все эти царапины и вмятины на косяке в раскрытии складской ночной дубковской тайны.

Сыщик Грунин был дотошный парень. Он лично выпилил ножовкой часть косяка, и все детали (куски) обнаруженного точно зафиксировал в протоколе осмотра места происшествия. Уже во второй половине дня сыщик Грунин приступил к розыску преступника и похищенного. Оперативнику предстояло решить сразу несколько сложных задач, а именно: 1. Кто совершил преступление? 2. Сколько было преступников? 3. Найти и возвратить похищенное законному владельцу.

Первая половина дня у сыщика прошла в бесполезных хлопотах. Пока в ходе расследования не было никакого просвета… За целый день работы Грунин перевернул всю деревню, но так и не высветил медовушника. Ни один подозреваемый в деревне Дубки не засветился. Была полная вероятность (эта версия потом подтвердилась), что кражу фляги меда совершил вор-одиночка. Это очень усложняло розыск преступника. Неслучайно мудрые люди очень тонко подметили: «Один человек — это секрет, два человека — полусекрет, а три человека — вообще секрета нет». Вот этот секрет надо было разгадать — рассекретить пусть даже одного человека. Теперь на вас вся надежда, опер Грунин. Покажи-ка, раскрой, дорогой, свой талант…

На улице уже вечерело. Пастухи давно пригнали в деревню стадо коров. Но сыщик продолжал все бегать по совхозным домам, отыскивая хоть маленькую зацепку по делу. Уже совсем стало смеркаться, но дотошный сыщик все же кое-что рассекретил… Прямо-таки «случайно» он вычислил одного подозреваемого — жителя деревни Дубки. Но было совершенно очевидно: этот тип в сознанку не пойдет. Прогноз оперативника подтвердился. На допросе подозреваемый факт кражи отрицал. Он не только клялся, но даже божился, всячески открещиваясь от причастности к краже меда: мол, я не имею к ней никакого отношения, и вообще чист, как стекло. Только вот стекло тоже бывает разное. Одно — прозрачное, светлое, а другое — темное.

Опер Грунин как всегда пошел на риск. В доме подозреваемого был немедленно произведен обыск. Несколько часов подряд сыщик осматривал подворье. Разочарование все больше заполняло душу Грунина. Но в оперативно-розыскной работе нередко бывает так: плохое начало, но затем получается хороший конец. Тут именно так и вышло. В доме подозреваемого при обыске был обнаружен гвоздодер. Лапочки этого гвоздодера, как картинки, вписались в рисунок тех отметин, что находились на оконном косяке. Эти два предмета (часть косяка, изъятого с места происшествия и гвоздодер) находились как вещественные доказательства в руках сыщика. Но до окончательной победы было еще далеко. Дело усложнялось тем, что на лапках гвоздодера не оказалось ни одной характерной особенности. А на проведение квалифицированной экспертизы требовалось немалое время. Но об этом хорошо мог знать только опытный сотрудник или даже вор. А вор в таких тонкостях, мягко говоря, оказался профаном. Недомыслия наш фигурант по делу, что таких гвоздодеров можно найти не один десяток…

Поздно вечером житель деревни Дубки Утков был задержан и доставлен в милицию. Началась словесная дуэль с подозреваемым. Помогал оперу опытный участковый уполномоченный Виктор Дмитриевич Рожин. Весь день шел допрос Уткова. Однако подозреваемый стоял на своем и не признавал вины. Тогда опер Грунин пошел на риск, поскольку другого варианта у него просто не было. Он вытащил из стола кусок оконного косяка, а затем лапы гвоздодера вложил прямо на глазах задержанного в тисненые фигурные ямки. Из глаз Уткова сразу брызнули слезы, губы его задергались. Подозреваемого как будто трясла лихорадка. И как всегда в таких случаях, задержанный Утков попросил разрешение закурить.

— Сами будете писать, — спросил Грунин подозреваемого, — или мы запишем?

— Нет, — ответил Утков. — Сам я писать не стану, но вы записывайте, я все расскажу, как было дело.

«Светлое» стеклышко медленно «темнело». Потемнел и сам задержанный. Теперь игра втемную закончилась. Подозреваемый дал развернутые и достаточно полные показания по существу дела. В процессе допроса раскрылись кое-какие секреты. Их было несколько…

Каждый грамотный человек знает, что признание само по себе еще неполное доказательство вины по делу любого человека. Мало ли бывает таких задержанных, что вначале сознаются, а потом с таким же успехом от своих показаний отказываются. И самооговоры в следственных делах не исключение. Признание только тогда неопровержимо, когда оно находится в совокупности с вещественными доказательствами. Иначе дело может лопнуть на любой стадии следственного процесса.

Это хорошо понимал сыщик Грунин. А поэтому процесс сбора доказательств по факту кражи меда активно продолжался… Надо было во чтобы то ни стало доставить флягу с медом в милицию, плюс к этому закрепить показания Уткова посредством показа места хранения похищенной фляги с медом. А вот где она была — эта фляга с медом? То ли в поле, в лесу, в болоте? Об этом знал только один человек — подозреваемый. Вот здесь был нужен очень умелый и тонкий подход, как говорится, под толстые обстоятельства. Но в этой сложной ситуации опер Грунин сработал на пять с плюсом.

Утков все-таки дал добровольное согласие выдать похищенное и показать место хранения фляги с медом. Это был один секрет, но он разрешился в пользу опера. Хотя бабушка еще надвое сказала. Подозреваемый мог в любую минуту изменить свое решение, отказаться от показаний. Задержанный хорошо понимал, что решается его судьба: или он за решеткой, или же на свободе. Вот тут опер Грунин не терял золотых минут. Он быстро и очень оперативно организовал выезд в деревню Дубки. Начальник милиции обычно в таких случаях не скупился давать автомашину. В срочном порядке развалюха-«козелок» поступил в распоряжение сыщика Грунина. Видно из-за большого интереса на место выемки выехал даже сам шеф милиции (начальник). А, возможно, он думал о том, что это была детская игра подозреваемого. Мало ли у кого-то какие-то мысли могут бродить в голове. Но пока процесс пошел по возрастающей, и пошел совсем неплохо. И вот уже на последней стадии оперативно-следственных действий раскрылся второй очень любопытный секрет подозреваемого…

Прибыв на место выемки фляги, подозреваемый показал пальцем на болото.

— Вон там, — говорил Утков, — стоит фляга с медом.

Но дудки, там хотя и искали сыщики здорово, но ничего не нашли. Бегали-бегали по болоту оперативники, искали-искали флягу с медом, и засомневались. «Не накатил ли на себя «бочку» подозреваемый? Не враки ли все это?» — в эти минуты думал про себя Грунин. Но нет, Утков никого не обманывал, просто сыщики оказались неумехами. Задержанный взглянул злыми глазами на оперативников и, сделав несколько шагов вперед, ехидно произнес:

— Эх вы, вот же перед вами фляга с медом стоит.

Утков медленно нагнулся к земле. Затем снял какую-то косматую шапку с круглым куском земли, и на поверхности блеснула светлая алюминиевая «голова» фляги. Все сыщики были удивлены: надо же вот так умело замаскировать под рельеф местности флягу. Ей-богу, сто лет будешь искать — и никогда ни за что не найдешь. А секрет состоял в том, что фляга с медом была герметично закрыта, поэтому болотная вода никогда не могла попасть в такую емкость… «Не было никакого труда, — рассказывал подозреваемый, — выкопать в болоте ямку». В нее затем и была всажена фляга с медом. В ста метрах, там же в болоте, был вырезан кусок земли с естественным покровом. Фляжная голова в результате маскировки полностью сливалась с окружающим рельефом местности (такой же болотной косматой травой). «Вот и вся техника», — заключил свой разговор «медовик». Все как-то удивились, но это был уже реально зафиксированный и задокументированный факт. Конечно, как хороший мастер-художник поработал дубковский медовушник. Но не хуже его поработал и опер Грунин. Подозреваемый составил хороший ребус, а сеймовский сыщик Грунин его разгадал. Похищенная фляга с медом была возвращена законному владельцу. Народный суд по справедливости и по закону вынес свой вердикт… Конечно, в природе мед всегда сладкий. Но для Уткова сладкий продукт оказался полынной горечью.