Жизнь на излом. Ранение навылет (СИ)

50

Шурка встретилась на входе в реабилитационный центр. Будто специально поджидала. Стояла с огромным букетом красных роз наперевес и топала ножкой в такой же красной туфле на высоченной шпильке.

— Стрельнева, — грубо бросила она Кире вместо приветствия, — имей ввиду, что у меня с Маковецким все серьезно. Не лезь, ты уже свое счастье упустила. Узнаю, что глазки ему строишь, ни перед чем не остановлюсь, со свету сживу тебя, поняла? Глеб мой, запомни это! Тебе, предательнице, рядом с ним не место.

Шурка демонстративно помахала веником, рванула ко входу первой и захлопнула перед Кирой дверь, обдав тяжелым шлейфом духов.

Кира грустно вздохнула, улыбнулась каким-то своим мыслям, поприветствовала через окошко охранника и тоже вошла внутрь.

Шуркины потуги были смешны и неинтересны. Кира не собиралась ни за кого бороться. Ей просто хотелось спокойно жить.

Кира поднялась наверх и поприветствовала Егоровну. Та как всегда в это время чаевничала в комнате отдыха для персонала.

— Кира, спят еще все, пойдем по чашечке выпьем, поболтаем. Ты знаешь, что у братьев-птенчиков сегодня последний день реабилитации?

— Не откажусь, Алена Егоровна. Что-то я сегодня с утра разбитая. А про Машу и Диму знаю, сама этого дня ждала с нетерпением. Не столько из-за детей, сколько из-за поведения их мамаши.

— Да уж, бабенка с пулей в голове. А я смотрю, ты сегодня в прямом смысле слова разбитая! Это муж тебя так?

Кира осторожно прикоснулась к лицу. Губа немного припухла и начал проявляться синяк, но Кира постаралась все это скрыть за слоем косметики.

— Под маской никто не увидит, надеюсь. Да, вы правы, Юрка.

— Что за поганец тебе достался, а?

Мало того, что кобелина, так еще и грабли свои распускает! Надеюсь, ты не собираешься к нему возвращаться.

— Не собираюсь. Это окончательное решение. Мне и раньше с ним было нелегко, а сейчас, после того, как я узнала, что Глеб жив, тем более не смогу жить с Юрой.

— Да, уж у вас закручено лихо. Но это правильно, что ты себя не обманываешь. Уж не видела твоего мужа, но по поступкам не могу о нем сказать ничего хорошего. А вот у Глеба нашего благородство на лице написано. Так что поутихнет все, и помиритесь.

— Я и не надеюсь на это, если честно. После того, как я с ним поступила…

— Рано себя клеймить виновницей. Все равно правда вылезет наружу.

— Как, Алена Егоровна? Письма уж давно нет, да и оправдываться я не стану. Я приняла решение развестись с мужем. А дальше, как судьба сложится.

Спасибо за компанию. Пойду всех будить.

— Иди, Кира, иди. Ты, кстати, слышала, что сменщица моя с больничного выходит? Наташа. Хорошая девочка. С сегодняшнего дня на выходные в ночь уже она заступит. Так что сегодня вечером меня не жди.

— Хорошо, я рада за вас. Хоть немного отдохнете. Значит, увидимся в понедельник?

— Увидимся.

Кира улыбнулась Егоровне и вышла из служебного помещения. На этаже было тихо. Дети спали, наслаждаясь утренней прохладой. Но придется все равно всех будить — скоро завтрак.

Первым делом она заглянула к Андрюшке. Он мирно сопел и улыбался во сне. Пока ребенок спит, глядя на него совершенно невозможно подумать, что он какой-то особенный. Он такой же, как тысячи других, со своими желаниями и потребностями. Сегодня должна приехать Лиза, забрать мальчика домой на выходные. Андрей наверняка уже знает об этом, чувствует.

Осторожный стук в дверь отвлек от раздумий и немного напугал Киру. Она обернулась, во все глаза уставившись на входящего.

— Привет, — тихо произнес Глеб. Он вошел в палату, и она вдруг стала совершенно маленькой. — Я на минуту.

— Привет, — Кира не смогла сдержать улыбку. Она думала, что он уже никогда не заговорит с ней.

— Сегодня меня не будет. Да и потом тоже. Я нашел замену. Хороший специалист, выйдет на работу с понедельника.

— Ты увольняешься? — Кира старалась говорить спокойно, но голос дрогнул. Глеб стоял совсем рядом, и от этого она ужасно нервничала. Но известие о том, что он больше не будет здесь работать буквально оглушило ее.

— Я и устраивался на время, пока не найдется замена. Олег — мой хороший знакомый, я поговорил с ним, с Андрейкой он поработает более тщательно.

— Что-то случилось?

— Матери стало хуже, и я не хочу оставлять ее одну, вернее… — Глеб тяжело вздохнул, делясь с Кирой своей болью: — Не хочу оставлять ее в последние дни ее жизни.

— Господи, — Кира не смогла сдержать рвущихся слез и прикрыла лицо руками. — Вера Николаевна… даже не верится.

Теплая ладонь легла на ее спину в знак поддержки, и Кира замерла. Да это она его должна сейчас поддерживать, а не он ее успокаив6ать. Но когда Глеб оказался настолько близко, Кира не сдержалась, уткнулась ему в грудь и разревелась. Все эмоции прожитых дней сошлись в этой минуте. Она успокаивалась от его т4

— Прости, я не ожидала, что…

Теплая ладонь легла на ее спину в знак поддержки, и Кира замерла. Да это она его должна сейчас поддерживать, а не он ее успокаивать. Но когда Глеб оказался настолько близко, Кира не сдержалась, уткнулась ему в грудь и разревелась. Все эмоции прожитых дней сошлись в этой минуте. Она успокаивалась от его т

— Последние три месяца мы с ней только и говорим об этом. Поэтому я, наверное, уже готов.

— Ты сообщишь мне? Пожалуйста…

— Хорошо. Мне нужно идти.

Глеб посмотрел на Киру, чуть улыбнувшись, но тут же улыбка сползла с его лица. Горячие пальцы нежно прикоснулись к краю разбитой губы, и он грязно выругался, не сдержавшись. Кира в оправдание лишь ответила:

— Заживет, ничего страшного.

Глеб резко убрал руку. Отступил. И вышел, не попрощавшись.

Ноги ослабли и Кира, жадно вдыхая воздух, схватилась за край кровати. Все чувства были настолько острыми, что она не сразу смогла совладать с ними. Но лишь тепло его рук, до сих пор отдававшееся легким покалыванием на коже, дарило улыбку.

Она снова ошиблась, снова между ними встал Юрка. Но теперь Кира знала, что Глеб больше не испытывает ненависти, по крайней мере к ней.