Жизнь на излом. Ранение навылет (СИ)

8

Кира считала, что им не стоит торопить события. Ведь только три месяца, как познакомились. Самой не верилось, что решилась на серьезные отношения. Но Глеб ни на секунду не давал усомниться, что она сделала неверный выбор. Из объятий не выпускал и каждый пальчик был готов целовать, заставляя Кирино сердечко трепетать от счастья.

Но когда Глеб говорил, что им непременно нужно расписаться, она отвечала, что успеется. У нее только второй курс в универе, а семейная жизнь — это семейная жизнь, она затянет с головой. Тем более, что оба мечтали о детях…

Прошло всего несколько дней, наполненных счастьем — бездонным, бесценным, настоящим. Но не бывает в жизни все так безоблачно. В тот день Кира закончила учебу к четырем, а после решила пройтись пешком до дома. В планах было посетить по пути пару недорогих магазинов, чтобы выбрать подарок для родителей. Учебный год подошел к концу, но до практики оставалось две свободных недели, которые девушка собиралась провести дома.

Ласковое солнышко целовало щеки, ветер играл с волосами, Она шла не спеша и напевала какую-то песенку. Черная машина на огромной скорости подъехала почти вплотную, резко остановилась, разрывая спокойствие улицы визгом тормозов.

Кира встала как вкопанная, рассматривая дорогущий автомобиль и пытаясь понять, что происходит. Затонированное дочерна стекло опустилось, и из него показался водитель.

— Кира Стрельнева, если не ошибаюсь? — в мужчине, надменно поднявшем брови, она узнала отца Глеба. — Садись в машину, поговорим.

Кира испуганно кивнула, но ослушаться не решилась. Обошла машину и дрожащими руками потянула ручку передней двери. Как только ее открыла, услышала еще один окрик:

— Что ж ты, как полудохлая, живее давай, времени нет!

Кира шмыгнула на сиденье и робко поздоровалась. На несколько секунд воцарилась тишина. Мужчина внимательно, с каким-то показным насмешливым любопытством рассматривал девушку.

— Ну что, Кира Сергеевна, говоришь, замуж собралась? Не терпится тебе теплое местечко к мужику прижать? Кира поперхнулась и со слезами на глазах уставилась на отца Глеба.

— Зачем вы так? Мы ведь любим друг друга!

— Любишь, значит! Ну раз любишь, так слушай сюда. Залетишь — сам лично в больницу повезу. Ты моему сыну жизнь не порти. А если хоть капля мозга есть, то убеди его сначала ординатуру пройти. Я ему предлагаю хороший вариант — в военной академии. Уже договорился. А этот подлец артачится, говорит, жениться собрался. Ну вот уясни, милая — свадьбы никакой не будет, если он, куда я сказал, доучиваться не пойдёт. Уж поверь мне, я расстараюсь! Так что давай, девочка, разворачивай свои прелести на все сто, убеждай мальца! Сама должна понимать выгоду. Или фельдшер-недоучка или хирург со стажем и хорошей зарплатой. Я все сказал. Иди.

Кира даже и задерживаться ни на секунду не стала, вывалилась из машины, давясь глухими рыданиями. Что она могла сказать в ответ на такую вот откровенную грубость? Ничего.

Да у нее даже язык не повернулся, хотя в какой-то момент поймала себя на мысли, что хочет расцарапать этому мужчине лицо. Но помня о том, что это отец Глеба, она проглотила свою и обиду, и злость.

А теперь это все норовило вырваться наружу, подступая к горлу прогорклой тошнотой. И уже ни о подарках не думала, ни о предстоящей встрече с любимым, бежала сломя голову домой, размазывая горькие слезы по щекам.

Но хорошо, что дома была подруга. Она быстро привела в чувство. И теперь Шуркина врождённая меркантильность нашла положительное в произошедшем.

— Кирка, да ты и вправду малахольная! Чего ревешь-то? Отец ведь прав! Знаешь, какая зарплата у врачей-недоучек? Да копейки! А жить вы на что будете? А если дети пойдут! Сама ведь говоришь, что твой Глебушка — талантище, руки у него золотые! Что же ты сама на корню его будущее рубишь? Забудь о свадьбе, забудь. И если хоть на каплю любишь своего парня, то сама подтолкнешь его к правильному решению! А правильное решение — это не в травматологии бомжам переломы вправлять, а учиться на нормальных пациентах и спасать жизни! Неужели ты не понимаешь, с каким прекрасным человеком встречаешься?

Кира слушала подругу внимательно, понимая, что и та права, и отец, выходит, сыну добра желает.

— Ну а то что папаша с тобой так грубо, так он тебя любить и не обязан. Ты пока для них никто, понимаешь? И ничего путного для их сына не сделала, только с толку сбиваешь! А для него сейчас переломный момент в жизни, важный!

Шурка потрепала Киру по голове, демонстративно утерла ей слезы и потащила подругу на кухню, пить сладкий чай с пирожными. Сладкое оно для того и нужно в жизни — чтобы скрасить горькие моменты.