Жизнь на излом. Ранение навылет (СИ)

Эпилог

— Кира, ну посмотри только, ка-а-ак он на тебя смотрит! Неужели ты не чувствуешь! — Ирочка донимала новую сотрудницу, поражаясь тому, какая та нерешительная особа. — Весь отдел только о вас и говорит. Зря ты нос воротишь! Стас Николаевич очень видный мужчина. Ну и что, что ему уже почти сорок! Зато опытный и, знаешь, очень даже при деньгах.

— Спасибо, Ир, я достаточно зарабатываю. На хлеб с маслом хватает.

Кира неспеша доедала обед, не воспринимая за чистую монету восторг новой знакомой и пыталась не обращать внимания на покалывание в затылке. То, что начальник соседнего отдела сидит где-то за соседним столиком и снова прожигает ей дыру в спине, уже стало привычным. Мужчина действительно был хорош собой, но трудовые будни не предполагали свободного времени для знакомства. К тому же Кира приходила на полчаса позже, а уходила на час раньше, чем Стас Николаевич. И единственной возможностью увидеться с ним был обеденный перерыв, который Кира проводила с Ирочкой в кафе на первом этаже здания. Но за весь месяц он так и не решился к ней подойти, а Кира сама встреч не искала, да и вообще была далека от флирта.

— Ну и что! Все равно он классный! А эти розы по утрам на твоем столе? Ты думаешь, это наш Василь Василич, что ли, тебе их присылает? Наш царь-батюшка, хоть и кобель, но ты точно не в его вкусе. У него эталонные бабы — размер груди не меньше четвертого, и чтобы юбка по швам трещала, не вмещая пятую точку.

Кира прыснула со смеху, не удержавшись. Ирка была прямолинейной и очень жизнерадостной, тараторила без умолку и почему-то с первого дня взяла под свое крыло тихую Киру. В душу не лезла, общались они только на работе, что Киру определенно устраивало.

Вдруг Ирка замолкла, закашлялась и покрылась красными пятнами, а потом просипела:

— Идет…

Кира не успела понять, что происходит, как услышала рядом:

— Здравствуйте, Кира Сергеевна. Не сочтите за дерзость, хотел с вами поговорить. Разрешите?

Кира растерянно посмотрела на отчаянно моргающую ей какой-то глазной азбукой Морзе Ирочку, робко улыбнулась подошедшему мужчине и ответила:

— Да, конечно. Я уже пообедала. Мы можем поговорить, пойдемте, нам все равно по пути.

Мужчина облегченно вздохнул и подал ей руку.

Широкая ладонь с чуть шероховатыми крепкими пальцами приняла ее худенькую прохладную ручку.

— Я еще посижу, — пискнула Ирочка, давая возможность влюбленному мужчине наконец-то сделать первый шаг. Или не первый, потому что она, к примеру, уже давно бы приняла ухаживания этого красавчика, а не строила из себя недотрогу, как Кира Стрельнева. Новенькая отличалась переизбытком скромности, что явно ей мешало устраивать личную жизнь.

Кира вышла из-за стола и, поблагодарив Иру за компанию, направилась к выходу. Мужчина, не отпуская ее руки, следовал рядом. От него приятно пахло дорогим парфюмом и вообще исходила какая-то уверенность и особая сила. Возможно, Ира права, и к нему стоит присмотреться повнимательнее.

Как только дверь в кафе закрылась за их спиной, Стас Николаевич облегченно вздохнул и спросил:

— Кира, надеюсь, вы не в обиде за мою вольность?

— Вы о чем? — улыбнулась она, аккуратно освободила руку и вцепилась в сумочку.

— Я о красных розах. Наверное, молодой девушке подошли бы другие цветы, но я просто таким образом хотел выразить свои чувства.

— Спасибо, они бесподобны. К тому же дают всей прекрасной половине нашего отдела отличный повод для обсуждения.

— Простите, я не думал, что это настолько вас обидит.

— Нет, вы меня ничем не обидели. Но отсидеться тихонько в сторонке вы мне точно не дали. Теперь только ленивый не говорит о нашем тайном романе.

— А он может быть и не тайным. Кира, вы мне понравились с первой минуты. Еще там в фойе, когда поздоровались со мной и стойки администратора. У вас глаза невероятные, я потом ночь не спал и всю неделю ходил, как в тумане. И обрадовался, как мальчишка, когда узнал, что мы с вами работаем на одном этаже.

Кира снова улыбнулась. Она с интересом наблюдала за волнующимся взрослым мужчиной и пыталась понять, как относится к нему сама. Он не был ей неприятен, скорее наоборот, именно с таким, уравновешенным и серьёзным Кире было бы приятно общаться. Крепкое телосложение, волнистые волосы с каштановым отливом, зеленые яркие глаза, — все это делало Стаса довольно привлекательным.

— … Что вы мне скажете? — он заглянул в ее глаза, дожидаясь ответа.

— П-простите, пожалуйста. Я задумалась. И не расслышала….

— В субботу мой друг устраивает пикник в честь своего дня рождения. Я хочу пригласить вас на… ээ… На свидание. Мы сможем познакомиться поближе и провести хорошо время в приятной дружеской обстановке. Вы согласны?

— В субботу? — Кире вдруг стало не по себе. Одно дело ухаживания, ни к чему не обязывающие, и другое — знакомство с близкими друзьями. — Можно, я подумаю? У меня были планы, и теперь, чтобы мне дать вам свое согласие, придется кое-что изменить…

— Кира, мы с вами взрослые люди, и я очень надеюсь, что вы примите мои слова всерьёз. И согласитесь…

— Я дам ответ в пятницу, обещаю, — Кира робко улыбнулась и уже хотела попрощаться с ухажером на лестнице, чтобы не давать новую пищу для сплетен. Но Стас, остановившись на площадке у входа на этаж, задержал Киру. Подошел чуть ближе, легко дотронулся до ее щеки, опалил восхищенным взглядом.

— Я с нетерпением буду ждать вашего согласия.

Кира дернулась от прикосновения, чуть побледнев и, виновато улыбнувшись, поспешно скрылась за дверью в свой кабинет.

Стас приложил пальцы к губам и мечтательно улыбнулся. Он все равно добьется ее, во что бы то ни стало!

До конца рабочей недели Кира ходила тенью. Она перестала обедать с Ирой, ссылаясь на головную боль или на то, что много недоделанной работы. С грустью смотрела на огненно-красные цветы в вазе и ругала себя за то, что не знает, как поступить.

Кире нравился Стас и, наверное, ей не стоило отказывать мужчине. Все, что она могла разобрать в бессвязном клубке своих чувств, это тоску по другим глазам, по другой, дорогой сердцу улыбке. Сегодня пятница, и она должна дать ответ, но отчего-то Кира тянула этот момент до последнего.

С каким же облегчением она вздохнула, когда на телефон ей пришло сообщение с неизвестного номера.

"Кира, меня вызывают на объект, и после обеда меня не будет в офисе. Позвоню вечером. Целую, моя прекрасная фея."

Стас. Это мог быть только он. И телефон узнал… Как же все быстро…

Она удалила сообщение. И как только стрелка часов встала на цифру пять, Кира схватила вещи и, словно за ней гонится стая волков, поспешила покинуть офис. Ей казалось, что еще минута, и она задохнется в помещении.

Кира обогнула стоянку со служебными автомобилями, прошла через улицу и села на простой рейсовый автобус. От остановки до дома, где Кира снимала квартиру, ей придется пройтись немного пешком, но так даже лучше. Холодный воздух остудит бушующие чувства и приведет мысли в порядок.

Что ей ответить Стасу? Решиться и пойти на свидание? Возможно, Ирина права, и она ведет себя как пугливая мышь, забившаяся в нору.

Глеб дул на немеющие от холода пальцы, поглядывал на наручные, оставшиеся на память от отца часы и провожал взглядом отъезжающие рейсовые автобусы. Сегодня ее снова нет…

Может она и не ездит на рейсовом? Может быть ее кто-то каждый день подвозит на машине до дома…

Жгучая ревность ослепила, но Глеб осадил сам себя за несдержанность. Кира имеет право на личную жизнь. И он приехал сюда лишь для того, чтобы поговорить, попросить прощения и, возможно, поставить в их истории точку. Хотя к чему врать, он все еще до сих пор на что-то надеется…

Чувствовал себя дураком, мальчишкой, но по-другому не мог. Подыхал без нее, понимал, что не имеет права на прощение, но все равно мечтал лишь о том, чтобы снова прикоснуться к любимой, увидеть ее улыбку. Боролся со своими желаниями и сомнениями каждый день. И понимал, что проигрывает. Кира навряд ли его когда-нибудь простит.

Снова перед глазами встал тот страшный день, когда он прощался с матерью. Единственным человеком, в ком нуждался в тот тяжелый момент, была Кира, но она не пришла даже на похороны. Конечно, Глеб уже после узнал от Люды, что Кира была там, на кладбище, и ей было настолько плохо, что ее пришлось отвезти домой. Но в тот день он не знал, и проклинал, и ненавидел, и отчаянно желал, чтобы она была рядом.

А потом поминальный обед, слова утешения от знакомых, все как в тумане. Глеб вышел лишь на пять минут проводить тех, кто пришел. А когда вернулся в квартиру, застал момент откровения пьяной Шурки и буквально потерял дар речи. Разрывался между желанием защитить любимую от Шуркиных жестоких слов и необходимостью услышать и всю правду до конца. Правду, которая как воздух нужна была им обоим.

Как же хотелось ему придушить эту тварь там, на месте. Но Глеб понимал, что не остановится. Что вся ненависть, боль, накопившаяся за эти годы, и горе, поглотившее его в этот день, выльется на Шурку. Не стоило пачкать о нее руки…

Оглушенный ее словами, едва стоял на ногах. Сделал шаг вперед, чтобы подойти к любимой, обнять ее, защитить… Но она обернулась, опалила взглядом, оттолкнула его, ушла…

Заслужил. И она его не простит. Он не должен был уезжать. Не должен был верить письму.

Шурку припер к стене, заставил все рассказать в подробностях. Узнал и о больнице, и о попытке самоубийства. И возненавидел больше всех себя. Где-то там геройствовал, доказывал свою правоту, но любимую не уберег….

— Простите, вам плохо? — девчушка лет двенадцати дотронулась до Его рукава и участливо посмотрела на Глеба. — У вас слезы..

Глеб, очнувшись от воспоминаний, утер влагу с обросших щек.

— Спасибо, не переживай. Все в порядке.

Девчушка кивнула и, завидев как выруливает на повороте нужный ей автобус, отправилась к краю тротуара.

Глеб вздохнул, осмотрелся. Вечерело. Наверное, стоит отправиться прямиком по адресу, где теперь живет Кира. Или просто уехать, все же отпустив ее…

Боковым зрением выхватил из толпы знакомый силуэт и едва не задохнулся от нахлынувших чувств. Трясло. И заготовленные слова куда-то подевались все разом. Что он ей скажет?

Через полчаса Кира уже пожалела, что не поехала на служебной вахте. В маршрутке было не продохнуть, народ галдел, и от шума разболелась голова. Еле протиснувшись к выходу, Кира успела выскочить из задних дверей на нужной остановке. Кто-то больно толкнул ее в бок, и она, отскочив в сторону, уже готова была разреветься. Сделала пару шагов, поправила полу пальто и сбившийся на бок шарф.

— Девушка, девушка, подождите! Вы, кажется, забыли…

Время повернулось вспять и остановилось в этом мгновении.

В глазах потемнело и Кира, чувствуя как подкашиваются ноги, вдруг оказалась в кольце сильных рук. Его рук…

И запах от его пальто, такой родной, и дыхание, и стук сердца…

— Кира, девочка моя, прости… — испуганно прошептал он, прижал ее крепче и довел до скамейки, стоявшей у остановки. Чувствовал как трясет его самого, чувствовал как дрожат хрупкие девичьи руки в его ладонях.

Как же все по-дурацки…

Так много хотел сказать, хотел начать все сначала, но получится ли…

Простит ли она его… Простит ли за то, что оставил ее одну, что поверил в чужие лживые слова, отдал на растерзание двум шакалам, что назывались друзьями…

Соленые капли падали на его руки. Глеб дотронулся до ее щеки легко, невесомо, но Кира тут же прижалась к его ладони сильнее и судорожно вздохнула.

И распахнула свои бездонные серые глаза…

И улыбнулась, едва слышно прошептала дрожащими губами:

— Сегодня фильм в кинотеатре. На шесть есть сеанс. Здесь недалеко. Сходим?

— Обязательно, — он провел большим пальцем по ее губам, ощущая легкий невесомый поцелуй. — Только не сегодня.

Она удивленно вскинула брови, улыбнулась, но не нашлась что сказать. Все, что приходило в этот момент на ум, казалось смешным и глупым.

— Я ужасно замерз, целый час стоял и ждал. И вчера… не решался зайти, хотел подойти, как в первый раз, на остановке…

— Как ты нашел меня?

— Нина Никаноровна, подруга моей мамы, позвонила недавно. Дала твой адрес, вернее адрес твоей тети. А она…

— А она не устояла и тоже дала тебе мой адрес.

— Напоишь чаем? — Глеб сделал умилительную жалобную моську, и прижал к своим губам ее холодные пальчики.

— Пф, — фыркнула Кира, — у меня только какао. Но еще есть колбаса и можно сварганить бутерброды.

— Я согласен. Кир, я на все согласен, даже есть мюсли и делать зарядку по утрам. Только… только будь со мной рядом. Всегда…

Кира шмыгнула носом, и весело рассмеявшись, прижалась щекой к его мокрой от слез щеке. Как все просто.

И как легко рядом с любимым.

И пусть спешат люди, падает снег или крутится мир. Жизнь есть только вместе с любимым человеком, когда сердца бьются рядом, в унисон.

И пусть на изломе судьбы они потеряли друг друга, но теперь Кира точно знала, что будущее предназначено только им двоим…

КОНЕЦ