Жизнь только начинается

Глава семнадцатая «ЭХ ТЫ, КОМСОМОЛЕЦ!»

Но случилось событие, нарушившее все планы Васи, На всю жизнь он запомнит этот день.

Практические занятия в учебной мастерской приносили ребятам неожиданные радости и огорчения. В эту субботу занимались электросваркой. Петр Александрович дал Косте задание: сварить два куска листового железа. Костя нетерпеливо выслушал объяснение мастера и торопливо включил рубильник. Ему хотелось поскорее показать ребятам, как он умеет быстро и красиво работать. Но получился брак: Костя прожег кромку листа насквозь.

— На первых порах надо работать медленно, — заметил мастер.

Костя упрашивал мастера дать ему попробовать еще раз.

— Надо не пробовать, а наверняка варить, — резонно заметил Вася.

— Что ж, попробуй наверняка, Бугрин, — подбодрил мастер.

Десятки глаз придирчиво следили за каждым Васиным движением, некоторые старались подсказывать.

— Как гуси галдят, — сердился Вася на подсказчиков.

Выбрав нужной толщины электрод, Вася вставив его в губки держателя. Конечно, если бы за ним не наблюдали ребята и мастер, куда увереннее и спокойнее он работал. Со стороны всегда кажется просто: взял да и сделал. А возьмешься сам — руки, как будто нарочно, не слушаются.

Включив рубильник, Вася начал регулировать напряжение тока. Стрелка амперметра подскакивала, как живая, и, нехотя покачиваясь, приближалась к цифре тридцать пять. Можно начинать. Крепко уцепившись за держатель, Вася с излишней осторожностью приблизил электрод к кромкам сложенных кусков железа.

— Очки! — напомнил мастер.

Ох, уж эти очки! И всегда Вася забывает опустить их на глаза.

С треском ударяет яркое слепящее пламя в две тысячи градусов. Пучком рассыпаются искры. Конец электрода, касаясь кромок железа, плавится, и шов ложится на стык огненным червяком. Ребята восхищаются, а мастер вдруг говорит:

— Плохо сработано.

— Что вы, Петр Александрович! — недоверчиво протягивает Корнаков. Навечно сварено.

— Посмотрим. А ну-ка стукни, Саша, кувалдой по шву.

Первый удар Корнаков наносит по сваренному куску железа в полсилы. Шов выдерживает. Вася радостно улыбается. Но после третьего удара лист отлетает, как будто его и не приваривали.

— Вот тебе и навечно!

— Кувалдой любую сварку можно разбить, — ворчит Вася. Жалко ему своей работы: так старался, а тут с третьего удара все труды пошли прахом.

— Нет, не любую!

Мастер вынул из шкафа еще два куска железа, опустил на глаза очки. И снова в глаза ударило ослепительное пламя. Юра не надел очки. Так куда интересней глядеть.

— Теперь покажите свою силу, — оказал мастер, закончив сварку.

Ребята рады стараться. Бьют кувалдой что есть мочи. На лбу у Юры блестят капли пота.

— Вот это навечно! — восторженно одобряет он.

— Тут есть секрет, определенно секрет! — громко, с ухмылкой объявляет Вася.

— Да, секрет, — усмехается мастер, — и состоит он в том, что вы слушали меня невнимательно. После обеда поедем на завод сельхозмашин. Посмотрите, как работает лучший сварщик.

К изумлению Васи, лучшим сварщиком завода оказался Миронов.

Когда воспитанники подошли к Миронову, он сваривал бункер хлопкоуборочной машины. Железный огненный шов ровно ложился на стыке листов. Рука сварщика уверенно и быстро передвигала электродержатель.

— Мы щиток держим рукой, — пояснял Петр Александрович, — а у него, видите, маска сама держится. Опусти голову — маска упадет, приподними голову — маска откинется.

— Трудно ему, наверно, работать, — предположил Саша, — тут двумя руками стараешься — и то пшик получается…

— Спросите у него, — посоветовал мастер.

Ребята выждали, пока Миронов закончил прошивку длинного шва и приветливо кивнул им головой. Он выпрямился и откинул маску.

— Здравствуйте, хлопцы!

Вася и Костя протянули Миронову руки.

— Ага, будущий тракторист, и ты здесь? — улыбнулся Васе сварщик.

— Хитрый вы, — смущенно произнес Бугрин, — о себе ни слова мне не сказали.

— Это обязательно? — с удивлением спросил Миронов.

Дело в том, что всякий раз, когда Вася получал по какому-нибудь предмету тройку, Миронов коротко, но сердито отчитывал парня. Вася огрызался, иногда демонстративно зажимал уши. Конечно, если бы Вася знал, что Миронов один из лучших рабочих завода, он был бы с ним повежливее.

Миронов впервые взял в руки горелку в школе ФЗО. Тогда ему было шестнадцать лет. На фронте Миронову ампутировали руку, но он не захотел терять любимую специальность. Трудно было привыкать работать одной рукой, но Миронов добился своего, стал замечательным сварщиком.

Ребята начали задавать знатному сварщику вопросы. Он отвечал не спеша, обстоятельно:

— У нас на заводе много хороших сварщиков, но есть и неважные — можно сказать, плохие. А почему? Разное мастерство, разная хватка. Если рабочий настойчив, внимателен, учится у лучших, значит он добьется успехов.

— А сколько вы получаете? — вдруг спросил Митя.

Вася дернул его за рукав.

— Когда как… А в среднем выходит в день по сто пятьдесят рублей, Миронов с усмешкой оглядел ребят и приподнял предостерегающе руку. — Но дело не в этом, хлопцы. Не все счастье в деньгах. На деньги я могу купить костюм, пальто и прочие вещи, а удовлетворение от работы на деньги не купишь. Об этом вам надо помнить. Любите свое дело.

Когда воспитанники вернулись с завода, Ярков отозвал Корнакова в сторону и с заговорщическим видом сунул руку в карман.

— Опять играть? — отстраняясь, замахал руками Саша. — Не буду!

— А стрелять хочешь? — неожиданно спросил Ярков.

Саша насторожился и сам первый потащил Костю подальше от ребят.

— Ружье есть?

Вместо ответа Костя протянул товарищу кусок карбида.

— На заводе тяпнул.

Они позвали ребят. В числе «подходящих» оказались и Вася с Иваном Сергеевичем. Вначале Иван Сергеевич напустился на Костю.

— Зачем пустяками заниматься? — Но, подержав в руках вонючий карбид, заколебался.

Спустя несколько минут воспитанники собрались в самом дальнем углу сада. Костя яростно копал перочинным ножом лунку, Вася пробивал гвоздем дырки в консервной банке. Иван Сергеевич держал в руках ведерко с водой. Чуть в сторонке проваживались Юра с Митей, в их обязанность входило сообщать «о всяких подозрительных личностях».

Когда лунка была готова, Иван Сергеевич наполнил ее водой, но тут возник спор между Васей и Костей о том, кому первому стрелять.

— Я нашел карбид, — заявил Костя.

— Во-первых, ты его не нашел, а украл, — поправил Иван Сергеевич.

— Как бы ни было — мой!

Митя, услышав спор, крикнул:

— Метайте жребий, без обиды будет!

Костя, скрепя сердце, согласился. Иван Сергеевич вытащил блокнот, вырвал листок, разорвал его на четыре равные части и карандашом написал номера. Свернув бумажки трубочкой, сунул их в фуражку.

— Бери любой.

Первый номер достался Юре, второй — Васе.

— Смотри, еще стукнет тебя по башке, — пугал Костя Юру, — лучше уступи очередь мне.

Побледневший Юра все же присел к лунке. Он еще ни разу не имел дело с карбидом и с трудом себе представлял, что же должно произойти. Он старался улыбаться, делал вид, что рад выпавшему жребию, но руки у него так дрожали, что Вася решительно взял у него консервную банку и строго сказал:

— Иди к Мите.

Скрывая радость, Юра побежал к орешине, на которой расположился Митя.

— Начинай, Костя, — приказал Вася товарищу.

Ярков бросил в воду карбид. Он забурлил, запенился. Костя поспешно накрыл лунку банкой. Когда же он поднес зажженную спичку к продырявленному днищу, банка рванулась вверх.

Ребята с восхищением следили за ее полетом.

— Как ракета!

Вторично банка не хотела взлетать.

— Газу мало, — деловито пояснил Костя, старательно заталкивая банку в лунку.

— Не умеешь, дай-ка я. — Присев рядом о Костей, Вася выхватил у него спички. — Учись!

— Голову убери, голову! — предостерегающе закричал Иван Сергеевич. Но было уже поздно. Банка рванулась вверх, и ребята услышали вскрик Васи. Зажав обеими руками лоб, он завертелся, замотал в страхе головой, потом присел. Меж пальцев сочилась кровь. Коряаков с Иваном Сергеевичем подхватили его под руки, Ярков поспешно закинул банку в кусты и затоптал лунку.

На счастье Васи глаза оказались нетронутыми, зато верхняя часть лба была сильно рассечена.

Перевязку пришлось делать тете Ксении.

— Достукался, — ворчала она. — И придумают всегда такое, чтобы нос расквасить, голову пробить… Нет бы книжечки почитать.

Рана не очень болела, ворчание тети Ксении Вася слушал с удовольствием.

В комнату вбежала Оля.

— Ты что, маленький? — набросилась она на Васю. — Не знаешь, для чего карбид? Только следи, только следи за вами… — Тревожный взгляд секретаря скользнул по белой повязке. — Голова кружится?

— Ерунда, чуть задело.

Смотреть бы все время на Олино лицо — до чего же красивое! Когда она отвернулась, сердце у Васи сжалось: «А в кино, как же в кино?» — вдруг вспомнил он. Оля подошла к Ивану Сергеевичу. Тот сосредоточенно раскладывал на тумбочке учебники.

— Не ожидала. От тебя, Целинцев, не ожидала. Позор! Даже жребий метнули. Эх ты, комсомолец!