Журнал "Здоровье" №1 (145) 1967

Каприз

Кандидат медицинских наук Е. И. Макарова

_{Фото Вл. КУЗЬМИНА, рисунки А. ГУРЕВИЧА.}

Иногда говорят: «Зачем нужна наука о воспитании ребенка? Наши бабушки не знали никаких ученых правил и воспитывали своих детей не хуже, чем по книжкам, а порой и лучше».

Что же, в этом есть доля правды. Ведь многие наши бабушки — это матери с большим опытом воспитания детей. Но даже и не имея опыта, можно обладать прирожденным талантом воспитателя, умением находить к каждому ребенку свой, особый подход, создавать свои педагогические приемы, угадывать те моменты, когда ребенок наиболее способен воспринять влияние взрослого.

А как быть, если нет ни опыта, ни подобного таланта? Думается, что использование научных данных облегчит задачу, сделает путь к достижению цели прямее и легче. Так, во всяком случае, обстоит дело с одной из сложнейших проблем воспитания — проблемой борьбы с детскими капризами.

Немало хлопот и огорчений доставляет взрослым капризный ребенок. Но капризы не только весьма утомительны для окружающих. Научные исследования последних лет заставляют оценить эту форму поведения ребенка как явление прежде всего вредное для него самого. Каприз может быть следствием нервного заболевания, но он может быть и его причиной.

Повторение капризов, как эпизодических «срывов», приводит к более стойким изменениям поведения, к формированию трудного характера, налагающего свою печать на всю дальнейшую жизнь человека и на его взаимоотношения с другими людьми.

Не следует забывать, что в состоянии каприза ребенок переживает крайне выраженные отрицательные эмоции. Это может быть горе, отчаяние, страх, гнев, раздражение, стыд.

Внешне ребенок производит в эти минуты тяжелое впечатление: на все он реагирует отрицательно, всему сопротивляется. Его движения приобретают характер «двигательной бури», или, наоборот, он застывает в одной неестественной, иногда причудливой позе. Ребенок плачет, кричит, кидает на пол предметы, может плюнуть в лицо, укусить, гримасничать. Крайние степени возбуждения заставляют его бросаться на пол; он бьет по полу ногами, продолжая кричать, или лежит неподвижно, не теряя, однако, возможности наблюдать за всем окружающим, и в первую очередь за поведением взрослого.

Всем этим внешним проявлениям каприза соответствуют сдвиги физиологических процессов в организме ребенка, выходящие за пределы нормы и отнюдь не безвредные для здоровья. У ребенка повышается артериальное давление, пульс становится или учащенным, или, наоборот, слишком редким, нарушается ритмичность дыхания.

Каприз — это резкое, крайнее выражение отрицательных эмоций, граничащее со «срывом» высшей нервной деятельности или равное ему. Любопытно, что и резкое выражение положительных эмоций приобретает подчас у ребенка аналогичный характер.

Некоторые дети, сильно развеселившись, разыгравшись, не способны остановиться, несмотря на строгий запрет; они визжат, скачут, прыгают. Подобное состояние ребенка порой доставляет родителям не меньшие трудности, чем каприз.

Чрезмерное эмоционально-положительное возбуждение может внезапно переходить и в состояние противоположное — состояние каприза или даже приступа, напоминающего истерический припадок взрослого. Сходство нередко дополняется навязчивым, громким смехом, близким к плачу, и непроизвольным мочеиспусканием как следствием потери высшего контроля над поведением и физиологическими отправлениями.

Частые «приступы» такого возбуждения способствуют, как правило, формированию черт безудержности в характере ребенка.

И каприз и чрезмерное игровое возбуждение представляют собой низшие, примитивные формы проявления эмоциональных реакций: это как бы возврат ребенка назад, к более раннему возрасту.

Если сравнить мимику, позу и характер движений плачущего ребенка первых месяцев жизни с мимикой, позой и пантомимикой ребенка 4–5 лет, капризничающего из-за того, что ему не дали мороженого, то они оказываются очень сходными. Это оглушительный плач с широко открытым ртом и сомкнутыми веками, беспорядочные, нецелесообразные движения; даже естественная для маленького ребенка поза — лежа на спине — воспроизводится падением на пол.

То же можно сказать и о чрезмерном возбуждении во время игры: оно воскрешает реакции, которые на определенном этапе соответствовали возрасту, естественно отражали положительное эмоциональное состояние.

Известно, что ребенку от двух до 7–8 месяцев свойствен так называемый «комплекс оживления». Увидев лицо хорошо знакомого ему взрослого или яркую погремушку, он сучит ножками, размахивает ручками, гулит, улыбается и громко смеется. Его движения представляют собой, говоря научным языком, «разлитое двигательное возбуждение».

Позже ребенок проявляет свою радость более сдержанно, например, только улыбкой или тем, что подбежит и ласково обнимет того, кому обрадовался; он может громко смеяться, не приходя при этом в общее возбуждение, а слишком возбудившись, успокаивается в ответ на просьбу или запрещение взрослого.

У детей, отстающих в психическом развитии, примитивная форма проявления эмоций сохраняется дольше, они позднее переходят к более умеренным проявлениям радости или огорчения.

Каким же образом можно воздействовать на ребенка, если он находится в состоянии каприза или чрезмерного возбуждения?

Опыт воспитательной работы показывает, что метод запрещения в подобных случаях наименее действен. Наоборот, он часто вызывает противоположный результат.

Более успешно можно успокоить ребенка методом отвлечения, стараясь приковать его внимание к какому-нибудь совершенно новому, необычному для него предмету или явлению.

Но нередко это бывает практически трудно сделать хотя бы потому, что ребенка не удается чем-либо заинтересовать: веки у него крепко сомкнуты, он ничего не хочет видеть; возбудимость остальных органов чувств тоже понижена — ребенок хуже воспринимает обращенную к нему речь, слабее реагирует на звуки.

Как показало изучение биотоков мозга детей раннего возраста, кривые биоэлектрической активности, полученные в момент крайнего проявления отрицательных эмоций, сходны с кривыми, полученными в состоянии дремоты. Но ведь в дремотном состоянии у ребенка сохраняется способность реагировать на определенные раздражители! Расскажем о ходе одного исследования, убедительно подтверждающего этот факт.

В момент, когда ребенку 3–4 месяцев давали бутылочку с молоком, звучал один, более низкий по тембру звонок. Если звучал звонок более высокий, молока не давали. Оказалось, что уже в этом возрасте у ребенка достаточно хорошо развит «оценочный» аппарат. Когда наступало время кормления и ребенок плакал, то звонок низкого тембра, превратившийся для малыша в сигнал кормления, немедленно приостанавливал этот плач. Звонок высокого тембра не оказывал никакого влияния.

Если же ребенок дремал, то в ответ на низкий звонок он начинал производить сосательные движения губами, а на высокий не реагировал.

Известно, что даже когда человек крепко спит, кора его головного мозга сохраняет какие-то очаги, к которым притекают раздражения из внешнего мира и которые способны к деятельности. По определению И. П. Павлова, это «сторожевые» пункты. Как классический пример деятельности такого пункта обычно приводится поведение спящей матери. Она устала настолько, что не слышит самых громких звуков вокруг, но мгновенно вскакивает при малейшем стоне своего больного ребенка.

Аналогичные «сторожевые», или «опорные», пункты, способные наиболее легко и быстро воспринять определенные раздражения, существуют и в коре головного мозга ребенка, который находится в состоянии крайнего эмоционального возбуждения.

Таким раздражителем не могут быть предмет или явление, абсолютно незнакомые. Это должен быть раздражитель, который и в обычном состоянии вызывает крайний интерес, сосредоточенность, а ведь всякое сосредоточение приостанавливает двигательное возбуждение.

Как же все это должно выглядеть в переводе с языка физиологии на житейский язык?

Наблюдая за развитием малыша, живя с ним и воспитывая его, надо все время поддерживать с ним живую эмоциональную связь, подбирая на каждом этапе его развития такие предметы, слова и рассказы, которые живо интересовали бы его.

Но они не должны бывать в постоянном обиходе ребенка, они должны даваться ему изредка, так, чтобы не вызвать полного удовлетворения его интереса, а следовательно, не исчерпать этот интерес.

Когда ребенок начинает капризничать или приходит в чрезмерное возбуждение, надо показать или рассказать то, что для него имеет исключительное значение, хотя и является знакомым. Для усиления действия раздражителя можно вносить в него некоторые элементы новизны, вызывая чувство удивления, обостряя интерес.

В отличие от отвлечения такой раздражитель будет гораздо эффективнее оказывать тормозящее действие.

Вот как рассказывает обо всем этом наблюдательная мать, применяющая подобные приемы.

«Иногда вечерком мы с Юриком сидим рядом на диване и смотрим картинки, читаем сказки.

— Расскажи про Мишу, — просит он.

— Хорошо, — отвечаю я, — расскажу, только немножко погодя.

Тебе хочется послушать, как Миша жил-жил в зоопарке, а потом соскучился, и пошел к заведующему, и говорит:

«Дайте мне, пожалуйста, ботинки, чулочки, штанишки…» — И вдруг сама себя перебиваю: —

А посмотри, Юрик, не принес еще дядя почтальон газету? — Или еще как-нибудь прерву рассказ про любимого Мишу, о котором мы иногда разговариваем.

Таким образом, сегодня я поддержала интерес к нему, напомнила Юрику о Мише по его же просьбе. Порой напомню сама:

— Помнишь, Юрик, как Миша надел ботинки, штанишки, курточку и собрался в кино? А билета-то у него нет! Начал Миша плакать, и добрый мальчик ему говорит…

Но вот в нашей жизни с Юриком наступает черный час. Не желает Юрик убирать сам игрушки! Конечно, причина тому есть: вчера уложили его немного позднее обычного,

Разве станешь капризничать, если интересные не выспался он, а днем в яслях еще профилактическую прививку сделали.

Не виноват малыш, я уж как противно капризничает: взял нехотя Чипполино, и не как следует, а за ногу, и нарочно выпустил из рук на пол, выгнулся весь дугой назад, губу выпятил и вдруг ни с того, ни с сего раз-раз — и свалил со столика все кубики на пол.

Тут вмешалась пришедшая к нам соседка:

— Ай-ай, как не стыдно, вот тебя дядька заберет!

А Юрик любит всех дядей и не боится их.

Соседка продолжает:

— Собирай скорей игрушки!

— Не хочу! — капризно кричит Юрик. — Не хочу, не буду!

— А помнишь, Юра, — вмешиваюсь я, — как Миша шапку-то в карман положил? Смотрел, смотрел кино…

Юрик мгновенно принимает нормальное положение, и лицо его становится заинтересованным.

— Смотрел, смотрел и забыл, куда он свою шапку положил. Оказалась шапка…

— В кармане! — кричит Юрик и смеется, блестящими глазами смотрит на соседку, приглашая ее тоже посмеяться над рассеянным Мишей.

А в другой раз, в тихую минуту, когда мы с Юриком вспоминаем Мишу, мы положим шапку не в карман, а свалим ее под стул и, прерывая очередной каприз, будем разбираться в истине: где же очутилась шапка — в кармане или под стулом?

Юрику сейчас три года, а когда ему было два года с половиной, таким любимым персонажем у нас была собака Мухтар. Она выручала нас во время капризов, связанных с временным нарушением аппетита и с необычным оживлением при укладывании спать. После Миши мы придумаем еще одну историю…»

Конечно, возможны и другие методы «обуздания» каприза. Но важно, чтобы это было сделано спокойно, мягко, незаметно для самого ребенка.

Дети, которым создан правильный режим, обычно бывают более уравновешенными, менее склонными к капризам и чрезмерному возбуждению.

Конечно, ребенка необходимо во многом ограничивать. Но нельзя, чтобы в его жизни было слишком много запретов. А ведь иной малыш только и слышит: «Не трогай! Не лезь! Не бегай! Не стучи!»

Важнейшее условие предупреждения капризов — спокойная обстановка дома, единство и постоянство требований к ребенку. Если, допустим, мать разрешает то, что запрещает отец, если слезами и криком можно получить то, что не давалось по обычной просьбе, — не ждите послушания!

Ребенок до некоторых пор ведет себя, как наш противник, зорко замечая и используя каждую оплошность взрослых, а особенно их неуверенность и непоследовательность.

Секрет успешного воспитания — непреклонность разумных, единых требований, собственный хороший пример, терпение и любовь.

Разве станешь капризничать, если папа умеет придумывать такие интересные занятия.

_{Фото Вл. Кузьмина.}