Журнал "Здоровье" №6 (78) 1961

Невозможное — возможно

Кандидат медицинских наук И. М. Ляндрес

(Из записок акушера-гинеколога)

Рисунки А. Зегера

Есть такое выражение — «принять близко к сердцу». Мне кажется, что впервые это было сказано о матери и ее ребенке. С первых дней, как только начинает развеваться будущий ребенок, мать носит его под сердцем. Как бы далеко ни уезжал он потом от материнского дома, как бы высоко в небо ни залетал, никогда не увеличивается расстояние между ним и сердцем матери. Женщина живет радостями своих детей, переживает их горести и заботы подчас острее, чем они сами, заботится о них.

Когда думаешь об этом, кажется парадоксом, что иногда женщина лишается великого счастья быть матерью, так как ей мешает… собственное сердце.

Беременность предъявляет повышенные требования к сердечно-сосудистой системе. Высокое стояние диафрагмы смещает сердце, затрудняет легочное кровообращение. В результате иногда начинается одышка, возникают головокружения. Серьезные испытания несет сердцу женщины сам процесс родов. Ведь схватки и потуги, осуществляющие изгнание плода из матки, требуют от роженицы большого физического напряжения.

Вся эта нагрузка не выходит за пределы нормального, физиологического, и организм здоровой женщины хорошо справляется с ней. Даже некоторые заболевания сердца, например компенсированная недостаточность митрального клапана, не служат противопоказанием к родам.

Однако, если в клапанах сердца произошли серьезные анатомические изменения, если кровообращение нарушено в значительной степени, доносить беременность трудно, а рожать— рискованно.

До последнего времени женщинам с такими заболеваниями врачи вынуждены были выносить суровый приговор: «Вам нельзя иметь детей!» Скупая фраза, но за ней кроются тяжкие переживания, разбитые семьи. Не раз за долгие годы своей врачебной работы приходилось мне произносить эти жестокие слова. Тяжело, признаться, выговорить их, глядя в полные надежды глаза молодой женщины.

До сих пор живет в моей памяти скорбный взгляд одной из них. Ее звали Людмилой. Это было в один из весенних дней 1932 года. Улыбаясь, она зашла в кабинет и поделилась со мной своей радостью.

Оказалось, что у Людмилы на исходе второй месяц беременности. Осматривая пациентку, я обратил внимание на то, что ноздри ее раздувались, а на шее часто-часто пульсировала сонная артерия. Я предположил, что она страдает сердечным заболеванием.

— Да, — испуганно подтвердила Людмила, — у меня порок сердца. А разве это имеет значение?

Начались тщательные исследования, и вот одна за другой ложатся на мой стол справки, повторяющие диагноз: врожденный порок сердца с нарушением кровообращения I–II степени. Роды при таком заболевании опасны.

Выхода нет. Я обязан дать Людмиле направление на аборт, расписавшись тем самым в бессилии медицины…

Тогда трудно было представить себе, что пройдут немногие годы и врачи вернут радость материнства таким, как Людмила. Это стало возможным с созданием новой отрасли медицины — хирургии сердца. Операции на сердце уже прочно вошли в практику, но и сейчас они поражают воображение искусством хирургов и могуществом современной науки, вступающей в поединок с природой.

Нелегким был путь хирургического лечения пороков и заболеваний сердца и крупных сосудов. Переживания врачей, работающих в этой области, хорошо выразил профессор П. А. Куприянов: «Хирург, оперирующий на сердце, как бы оперирует и свое сердце».

В прошлом врачам приходилось оперировать на сердце лишь при его ранениях, но эти операции были вынужденными. В таких случаях вопрос стоял так: неизбежная смерть или попытка хирургической помощи.

Совсем другое дело, когда к хирургу обращается женщина с просьбой устранить дефект в ее сердце, чтобы она могла стать матерью.

Да, ответственность поистине колоссальная — ведь операция очень серьезна и никогда нельзя поручиться за ее успех. Но если не возникнет каких-либо неожиданных осложнений, результаты операции прекрасны: женщина, раньше обреченная на бесплодие, прижимает к груди младенца, познает светлую материнскую радость.

За последние годы мне уже не раз приходилось наблюдать подобные случаи…

Вот у двери родильного дома, над которой ярко светится надпись: «Прием рожениц», остановилась санитарная машина. Из нее вышли двое — высокий молодой человек бережно поддерживал жену. Их встретила дежурная акушерка. Она помогла женщине раздеться и повела в смотровую комнату. На прощанье муж нежно погладил светловолосую голову: «Не волнуйся, Верочка! Будь молодцом, слышишь?» Она лишь кивнула в ответ. Дверь закрылась, и молодой человек остался один. Еще долго-долго будет он мерить вестибюль широкими шагами и тревожно, настороженно прислушиваться, словно надеясь услышать звонкий крик своего первенца.

А в это время в смотровой, освещенной ярким светом, дежурная акушерка заполняла графы истории родов. Стандартные вопросы, обычные ответы: фамилия, имя, отчество… возраст — 23 года, роды — первые. Дальше последовали другие процедуры: измерение температуры, санитарная обработка, взвешивание. Наконец в соседнем кабинете Веру принял для осмотра врач.

— Раздевайтесь, пожалуйста, — сказала она ласково. И сразу же врачу бросился в глаза большой рубец на груди женщины.

— Что это?

— У меня была операция на сердце.

И вот Вера рассказывает врачу: подростком заболела ангиной. Болезнь протекала очень тяжело. Встав с постели, заметила, что при малейшем физическом напряжении появляется одышка. Наконец, после многочисленных обследований был поставлен диагноз: комбинированный порок сердца — недостаточность митрального клапана с преобладанием сужения митрального отверстия в стадии компенсации. Постепенно состояние стало улучшаться; порой она даже забывала о своей болезни. Поступила в институт, вышла замуж.

К концу первого года замужества Вера почувствовала себя беременной. Теперь по вечерам они говорили о будущем ребенке— выбирали ему имя (на всякий случай два — для мальчика и для девочки), даже спорили о том, как будут его воспитывать, закалять…

Наконец, Вера отправилась к врачу. И вдруг— как гром среди ясного неба! После тщательного исследования выяснилось, что беременность и роды ей абсолютно противопоказаны из-за порока сердца. Врач предложил молодой женщине прервать беременность.

Вера категорически отказалась. Тогда терапевт, посоветовал ей обратиться в Институт акушерства и гинекологии, чтобы получить подробную консультацию. Оттуда ее направили в Институт грудной хирургии.

Хирурги предложили операцию на сердце.

Долго советовалась Вера с мужем и родителями — решался вопрос о двух жизнях. Желание иметь ребенка победило страх.

В ноябре 1959 года искусные руки хирурга проникли к сердцу молодой женщины и расширили суженное митральное отверстие. Кровообращение стало свободным. Через три дня после операции Вера впервые почувствовала движение плода. Еще одно сердце билось… И хотя в первые дни после операции будущая мать была еще очень слаба, но ощущения движения плода вселяли в ее душу бодрость и надежду. С каждым днем прибавлялись силы.

— И вот я здесь, — заключила Вера.

Той же ночью начались роды. Чтобы облегчить их и не создавать слишком большой нагрузки для сердца, пришлось наложить акушерские щипцы. Была извлечена живая доношенная девочка. Древний инстинкт материнства и искусство хирургов восторжествовали!

Помнится мне история другой молодой матери — Ирины. Страдая врожденным пороком сердца — незаращением боталлова протока, она росла хилым, бледным ребенком.

Боталлов проток — кровеносный сосуд, соединяющий во внутриутробном периоде легочную артерию с Дугой аорты. После рождения он перестает функционировать и полностью зарастает. В тех же случаях, когда проток остается открытым, появляются тяжелые нарушения сердечно-сосудистой деятельности.

Ирине еще не было 16 лет, когда в клинике профессора Б. В. Петровского ей сделали операцию — перевязку боталлова протока. Девушка быстро поправлялась, здоровье ее крепло.

Через три года Ирина встретилась со своим будущим мужем — это был жизнерадостный, энергичный парень, токарь по металлу одного из московских заводов. Ирина и Андрей решили соединить свою жизнь навсегда. Они мечтали о ребенке — без него счастье казалось им неполным. Но когда, наконец, наступила беременность, врачи долго консультировались, можно ли ее сохранить. Страстное желание Ирины иметь ребенка, ее хорошее состояние — все это побудило врачей дать положительный ответ. Радости молодой четы не было предела.

Беременность протекала хорошо, врачи неусыпно следили за здоровьем Ирины. И вот она в предродовой палате родильного дома. Рядом лежат другие роженицы, лица их сосредоточены и спокойны, они чутко прислушиваются к тому, что созрело, жило и двигалось в них…

Дежурный врач неслышными шагами обходит кровати, вполголоса произнося успокаивающие слова, укладывая женщин поудобнее, напоминая о том, как надо правильно себя вести при родах, чтобы они проходили легче.

Вдыхание кислорода, сердечные средства — все было пущено в ход, чтобы поддержать сердце Ирины. Испарина покрыла ее высокий, белый лоб, прозрачные крупинки пота выступали на лице при каждой схватке. Ирина терпеливо, молча, сосредоточенно переносила роды. На всякий случай уже были подготовлены акушерские щипцы. Но молодость Ирины — ведь ей всего-то 20 лет! — взяла свое.

И вот акушерка на вытянутой руке подняла и показала Ирине ее сына; захлебываясь воздухом, дергая ручонками и ножонками, он требовательным криком возвещал о своем праве на место в жизни.

Случаи, подобные описанным здесь, произвели на меня глубокое впечатление. Я решил поближе познакомиться с тем, как проводятся операции на сердце и отправился в Институт грудной хирургии.

Директор института профессор С. А. Колесников любезно предоставил мне возможность присутствовать на утренней врачебной конференции, где подробно обсуждалось состояние больных, которым сегодня предстояла операция. Были детально изучены рентгеновские снимки сердца, электрокардиограммы, клинические анализы.

И вот хирург начинает свою изумительную работу. По сторонам операционного стола— аппараты, которые помогают уловить малейшее изменение в состоянии больной, предвидеть и предупредить угрожающие осложнения. Оксигемометр регистрирует насыщенность крови кислородом во время операции. На движущейся ленте электрокардиографа можно видеть непрерывно бегущую запись сокращений сердца. Электроэнцефалограф, который записывает электрические токи мозга, предупреждает о том, что наркоз не глубок и его необходимо усилить.

К высокой стойке прикреплены ампулы с кровью, глюкозой и другими растворами для внутривенного переливания и внутриартериального нагнетания крови.

Затаив дыхание, мы наблюдали через стеклянный купол за ходом операции. Взоры наши были прикованы к рукам хирургов. Вот уже специальным инструментом (комиссуротомом) рассечено суженное болезнью отверстие между левым предсердием и левым желудочком. Препятствие для свободного прохождения крови устранено. Накладываются последние швы. Ассистенты заканчивают операцию.

Женщина-мать будет жить! Сердце ее, преображенное искусством хирурга, будет спокойно и ритмично биться еще долго-долго…

Операции на сердце производятся пока лишь в крупных, хорошо оснащенных клиниках. Все более совершенной становится техника хирургической помощи людям, у которых больное сердце, все точнее устанавливаются показания и противопоказания к таким операциям. Не может быть сомнений, что скоро они широко войдут в практику.