Гипоксия

Глава 16

Во рту стоял металлический привкус. В воздухе витал запах крови и дерьма. Заведующий четырнадцатым складом на кластере «ВА-1А», который вахтовики называли «ВАТА», лежал на полу с простреленной головой. Под ним растекалась бордовая лужа. На лице осталось злобное выражение, а в штанах потяжелело из-за расслабившегося кишечника.

— Ты сказал, что мы его просто припугнём.

— Да…, — Бугин опустил пистолет с ещё дымящимся стволом. — Ты же сам видел. Он пошёл в отказ. Как мы могли его?..

Вот тогда я и вляпался. Стоило дать маленькую слабину. Мы должны были уладить вопрос с несговорчивым заведующим складом. Тот начал угрожать Бугину тюрьмой. А закончилось всё… Тело. Дырка во лбу. Запах крови и дерьма.

— Не переживай, Зорин. Мы же на кластере, даже если…

Я вырвал у него пистолет. Бугин был пухлым и неповоротливым. А его рукопожатие — мягким и рыхлым, будто тебе дали подержать мочалку. Странно, то он вообще смог нажать на спуск. Он стоял с разведёнными руками и открытым ртом. Я пнул его ногой в живот. Жировая прослойка покачнулась. Бугин застонал и согнулся. Рукоятка пистолета хрустнула, встретившись с его головой. Он рухнул на пол. Из мясистого затылка потекла кровь.

— Ты чего, бля, Зоринов?!

Колотилось сердце, пульсировали виски. Бугин перевернулся на спину и пополз к стене. Всё ещё можно было исправить. Откатить назад. Передумать. Но Бугин нажал на курок. Заведующий валялся на полу с дыркой во лбу.

— Не глупи, Зорин!

— Хочешь, я тебя так же припугну? — спросил я и прицелился ему в живот.

— Прекращай!

Бугин перевоплотился. Он всегда так делал. Чувствуя силу, раздувал её до космических масштабов и плевал на всех с высокой колокольни. А становясь слабым, потел и ссался в штаны. Почувствуй себя ничтожным куском мяса. Я положил палец на спусковой крючок.

— Брось, Зорин! Мы же на кластере. Нам ничего не будет. Пять минут и братья скинут его в шахту! — Бугин заметил, как скривилось моё лицо при упоминании братьев. — Не хочешь братьев?! Без проблем. Я сам его скину, — он поднял руки. — Делов на пять минут. Никто ничего не узнает.

Это точно. Именно так всё на кластере и работало. Любой неугодный, попавший в опалу к руководству или мешающий вершить тёмные делишки вахтовиков. Кто угодно. Отправляется в шахту с пометкой в деле «пропал без вести». На четырёхкилометровой глубине, на выработанных горизонтах, подо ржавым лифтом ПГДК, на краю солнечной системы. Их не найдут и через миллион лет. Никто и никогда.

Вдавил на курок и почувствовал упругость металла. Нужно было прикончить его. Прервать гнилую цепочку, разрастающуюся на кластере. Но я не мог. Потому что стал ещё одним гнилым звеном наряду с другими.

— Только не горячись, Зорин! Мы всё уладим. Я тебе обещаю. Нафига оно тебе надо — брать груз на душу? Ты же хороший парень, Зорин!

— Был, — сказал я и бросил пистолет ему под ноги. — Теперь я такое же животное, как и все вы.

… … …

В голове звенело. Довольная морда Рыжего немного двоилась, пока я приходил в себя. Посмотрел по сторонам в поисках рюкзака.

— Это ищешь?

— Ах вы суки…

Рыжий держал деревянную дубинку. Сначала он приложился мне по затылку, а затем добавил по лицу. Из рассечённой брови стекало на глаз. Но не так сильно. Я видел свой рюкзак на плече у Тогова. Всё моё добро. Собрано и упаковано, чтобы эти мудаки просто забрали. По крайней мере они так думали.

Гул в голове сошёл. Три дебила перестали двоиться. Я почти пришёл в себя и уже приглядел хороший камень, чтобы разбить Рыжему голову. Он стоял надо мной с дубинкой. Браслет указывал на сотрясение. Рыжей мог забить меня до смерти, пока был шанс. Они не знали, что я открыл уже третий уровень доступа. Три нулёвки? Проще простого. Тем более, не в первый раз.

Перехватил дубинку Рыжего и вмазал камнем по лицу. Раздался тошнотворный треск. Он выронил оружие, попятился. На лице в нескольких местах открылись раны. Тогов достал пистолет. Придурок. Снова забыл про уровень потребления? Я не обратил на него внимания. Решил закончить с Рыжим, который стал огромной занозой в заднице.

Раздался щелчок. Что-то острое кольнуло под рёбра. От пистолета Тогова ко мне потянулись два провода… Электрошокер. Он нажал кнопку. Меня сотрясло в спазмах. Я сжал зубы и почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Рыжий, смахивая с лица кровь, снова подошёл.

Левый бок дважды пронзило болью.

— Как жаль, — сказал Рыжий. — Нолан ушёл охотиться на пса, но не справился. Наверное, бедняжку сожрали черви. Ха-ха!

Одежда намокла. Я опустил трясущуюся голову и увидел две дырки под рёбрами. Рыжий медленно отходил, держа в руке окровавленный нож.

Ранение было серьёзным. Нож вошёл по самую рукоять. Я чувствовал, как шевелились внутренности, а рана расползалась в стороны, пропуская внутрь сталь. Кровь хлестал из обеих дырок пульсацией в такт биению сердца. Слабость, дрожь в ногах, перекошенное болью лицо. Держись и не показывай слабость. Я попятился и прильнул к камням.

Тогов смотрел безразличным взглядом и крепко сжимал рюкзак. Шланг стоял рядом, держался за голову и бормотал под нос. Он попал в эту компанию из-за способности угождать и подчиняться. Шестёрка для Тогова и Рыжего. Последний, кстати, улыбался. Из трёх ран на его лице сочилась кровь.

Браслет вибрировал и подвал сигналы. Кислород расходовался не только для дыхания. В борту появилось сразу две пробоины. Я терял кровь, в ней — кислород. Браслет восполнял потерю конскими дозами:

Рыжий смотрел на меня, как на раненого оленя, за которым пробежал десяток километров. Отошёл к выходу и приложил к груди Шланга нож:

— Заканчивай.

— Я?

Я поднял футболку и прижал руку сильнее, чтобы остановить кровь.

— Кончай его. Говнюк не должен вернуться в Перевальный.

— Почему я? — длинные руки Шланга затряслись, словно ветки на ветру.

— Потому что ты никогда ни хера не делаешь! — крикнул Тогов.

— Всегда сливаешься, как чмо, — добавил Рыжий.

— Но Преподобный сказал, что за убийство нас настигнет кара Оксила, — Шланг взял нож и посмотрел на свои измазанные кровью руки.

— Ой, бл*ть!

— Меньше слушай всякое говно!

— Убийство себе подобного — страшный грех. Оксил прогневается и отключит мой браслет.

— Твою мать, Шланг! Веришь в эти сказки?

— Это не сказки. Мне отец говорил.

— Чушь, — сказал Тогов, поправив рюкзак на плече. — Преподобный и про открытие уровней потребления говорил. Никто не может их открывать без одобрения Оксила. И что на самом деле? Перед тобой стоит настоящий грешник. Вали его! Оксил только спасибо скажет.

— Но он получил одобрение. Его же взяли в сёрчи.

— После того как он открыл первый уровень! Давай, не тупи! — Рыжий подтолкнул Шланга в спину.

Куда-то я в жизни свернул не туда. Стоял на краю галактики с кислородным браслетом на руке и дырками в боку. Истекал кровью и слушал рассуждения озлобленных подростков. Разрешает ли им Оксил меня грохнуть. Майор Солодов охренел бы. Он меня предупреждал и отговаривал. Но вряд ли представлял, куда меня занесёт на самом деле.

Ладно. Три придурка дали нужное время. Они уговаривали Шланга. Я увеличил подачу расхода кислорода. Вытащил из-за спины арбалет и засадил стрелу Рыжему в плечо. Подросток вскрикнул и сел на задницу.

Прицелился в Тогова. Тот развернулся и побежал. Рюкзак прикрывал его от колен до макушки. Не в той я сейчас форме, чтобы с расстояния в двадцать метров срезать его по ногам.

Шланга я не трогал. Увидев стрелу в плече Рыжего, он бросил нож и побежал за Тоговым. Я ломанулся следом и по пути приложил Рыжего камнем второй раз. Но не сильно. Повезло. Скользнул по касательной и оставил царапину на лбу. Сам Рыжий держал одной рукой простреленное плечо, а другую поднял над головой. Сдавался. Звериный оскал исчез. Если бы не убегающий Тогов, я бы задержался и основательно с ним поработал. Но времени не было. Всё моё добро убегало на плечах главного мудака в сторону Перевального.

Кровь хлестала из бока, текла по штанам. Я выскочил из пещеры, бросился вдогонку. Между мной и Шлангом из земли вынырнул червь. Закружился в воздухе и обдал нас каменным дождём. Молодой. Чешуя выглядела на такой затёртой, а буровые рога на голове — ещё острые. На секунду он завис в воздухе, а затем змеиным рывком бросился к Шлангу и вцепился в плечо. Послышался хруст, треск чешуек и дробильных зубов.

Червь превратил плечо Шланга в окровавленные ошмётки из одежды и плоти. Шланг кричал и бился ногами. Монстр поднял подростка в воздух, потряс и отбросил метров на пять, будто тряпичную куклу.

Страх, адреналин, холодящая тяжесть в животе. Наши браслеты понимали происходящее даже лучше, чем мы сами.

Побежали. Все вместе. Тогов оторвался метров на сто, мы со Шлангом хотели его догнать. Хотя червь думал иначе и решил не отпускать свою раненую игрушку.

Рыжий убежал вперёд. Его рана в плече оказалась не такой серьёзной. Одно время я держался, но силы заканчивались. Я потерял много крови. Да, браслет накачивал кислород. Но не помогало.

Червь играл со Шлангом. Рыл вокруг него преграды, подбрасывал, бился рогами. От ударов подростка бросало по земле. Он кричал, пока были силы. Потом проливал кровь и раз за разом поднимался, будто неваляшка. Червь обсыпал его волнами песка, рвал одежду и кожу, зажимая каменными чешуйками. Вытягивался над землёй и цеплял языком.

Рыжий с Тоговым убежали. Я видел лишь два силуэта в лучах восходящего О́но. Один мелкий и горбатый, а второй — большой и прямоугольный на тонких ножках. Козёл с моим рюкзаком. Силы закончились. Кровь просачивалась через пальцы, и я проклинал себя, что не припас бинт и лейкопластырь. Добрёл до ближайшей пугалки. Сел в круг, очерченный вибрирующей подземной волной. Развернулся и наблюдал за кормлением молодого червячка.

Шлаг был ранен. Одежда болталась лохмотьями, будто на него напала стая разъярённых кабелей, которые не поделили сучку. Песок налип на раны. Мумия на заплетающихся ногах шла к Перевальному. Шлангу уже никто не мог помочь. Или…

«Тепер я такое же животное, как и все вы…».

— Вашу мать!

Я вскочил на ноги, прижал рану рукой. Из последних сил пробежал ещё сорок метров, пока червь рисовал смертельные волны на песке перед Шлангом. Нажал комбинацию кнопок, зажал боковые. Дисплей мигнул красным. Один, два… Открылся боковой клапан и бирюзовая струя выстрела в воздух порошковой тучкой.

Червь вынырнул из земли, чтобы подцепить Шланга языком. Выгнулся дугой до хруста чешуи и рванул к тучке. Я успел отбежать метров на пятнадцать. Червь вытянулся, стал водить по воздуху языком. Тысячи пупырок раскрылись отвратительными порами и засасывали порошок.

Всё это время арбалет висел привязанным у меня за спиной. Со сложеными дугами он был не больше, чем дубинка. Поэтому три придурка его и не заметили. Или заметили, но не обратили внимания. Не удивительно. Когда ты раздобыл пятидесятилитровый рюкзак добра, всё остальное тебя волнует мало.

Откинув край куртки, я достал арбалет и выпустил две оставшиеся стрелы. Первая попала в бронированный лоб и отлетела, словно спичка, брошенная в каменную плиту. Вторая попала в цель. Вонзилась прямо в раскрытую пасть. Червь упал на спину. Вилял из стороны в сторону и бился мордой о землю. Маслянистая кровь летела изо рта и впитывалась в песок.

Прижимая рану локтем, я кое-как перезарядил арбалет. Синхронизации браслета подкинула сил. Много. Я обежал извивающегося змея по кругу и поднял Шланга. Закинул его руку себе на плечо и потащил к пугалке. Очень скоро мы оказались в безопасной зоне.

Червь забурился в землю, потом снова вынырнул. Из открытой пасти торчала стрела. Он пытался от неё избавиться. Оплетал языком, бился о землю, вздымался к солнцу. И пока я шёл к нему на расстояние выстрела, он напомнил мне брошенный на землю шланг, из которого под напором била вода. Такой же гибкий, непредсказуемый и неуправляемый.

Приливы сил от синхронизаций сошли на нет. Я почувствовал усталость. Бок и вся левая штанина насквозь пропитались кровью. Браслет вибрировал и сыпал предупреждениями о критической потере крови. Я замер и прицелился. Секунду… Дождусь, когда тварь повернётся ко мне раскрытой пастью, и тогда…

— Ну всё-всё, завязывай!

Кто-то вырвал у меня из рук браслет. В ушах гудело, сердце сотрясало рёбра. Я взял червя на мушку, настроился и почти нажал на спуск. И тут… Что за херня?!

— Ему и так досталось, — пробормотал чокнутый механик Хомичев и положил арбалет на плечо замасленной жилетки.

— Д-д-дай…, — выдавил я и протянул руку.

Тот отошёл, причмокнул языком и покачала головой:

— Бедняжка, ты только посмотри на него. Помрёт же. Некрасиво, Нолан! Как ему теперь дальше, а?! Со стрелой во рту?

— Дай сюда арбалет!

Мужик развернулся и пошёл в зону действия пугалки. Я споткнулся и упал на колено. Червяк выплюнул остатки стрелы и погрузился под землю, оставив после себя лишь вспаханное поле и светло-коричневые капли крови.

— Два часа, как сёрчи ушли, — как ни в чём не бывало сказал чокнутый механик. — Думал, вы бродяги из Серной долины. Хотел пугалку выключить. Хе-хе! Хорошо, что подошёл посмотреть.

Механик склонился над Шлангом. Тот лежал почти без сознания, а его тело было изуродовано, искалечено и порвано на куски.

— Вот же зубки у них мощные, скажи? Посмотри, — механик потеребил пропитанный кровью край куртки. — Красота…

Я дополз до круга и рухнул рядом со Шлангом:

— Помощь позови…

— Надеюсь, выживет малыш, — сказал механик и посмотрел вдаль. — Мама будет злиться. Придёт пугалки крушить, если малыш помрёт.

Потемнело в глазах. Я хватил Шланга за волосы, повернул к себе и посмотрел в глаза.

— Теперь ты мой должник.

Подросток кивнул и отрубился. Я повернулся к Хомичеву:

— Помощь позови…

— Сейчас. О, смотрите, как из пугалки свищет! В прошлом месяце сальники менял, браслет мне в задницу! Опять. Хоть бы до возвращения сёрчей доработал. Ты посмотри, сколько масла на землю! Оксил всемогущий! Сейчас перегреваться начнёт, ёп вашу мать…