Гипоксия

Глава 2

В пространственной пушке я оказался неслучайно. Мне и прежде приходилось покидать Землю. Хоть и не так далеко. Два раза я был в поясе астероидов. Работал инспектором по общественным вопросам. Звучит должность очень даже прилично. И если не знать детали, то можно подумать про кабинетную работу с бумажками. Официальные встречи и фотографии, которые публикуют в никому не интересных новостных пабликах. Проведение субботников, организация праздников… Да, конечно. Ещё раздача шариков и поцелуи вахтовиков в лобики на ночь.

На кластере — так мы называем пояс астероидов — всё совсем иначе.

Инспектор по общественным вопросам в поясе астероидов это помесь федерала со штурмовиком. В учебке тебе рассказывают, насколько классно быть инспектором. Добытчики — вот кому тяжело, а инспектора — совсем другое дело. Так они говорят. Кратная зарплата и собственный кабинет вместо шахты. Твои шансы на выживание существенно выше пятидесяти процентов и ты получишь хорошую прибавку к пенсии по возвращении. А вот о том, что тебе придётся подавлять бунты и решать дрязги отлучённых от собственного дома заключённых, они умалчивают.

Но сейчас не об этом. Сейчас я возвращаюсь к временам, когда я вернулся из кластера во второй и последний раз.

Дорога домой заняла восемь месяцев. До Земли оставалось не больше десяти дней, когда на корабле зазвучала тревога. Что-то случилось с одним из двигателей. Многие почувствовали тряску и едкий запах. Стало не до шуток. Совсем не хотелось подохнуть из-за жадности ПГДКшников (первая горнодобывающая космическая компания), находясь так близко к дому. Но всё обошлось. По крайней мере, для нашей вахты.

Только сойдя на Землю, мы узнали, что другая вахта в составе сотни человек, осталась на корабле для «карантина». Ходили слухи, что один из двигателей из-за плохого обслуживания взорвался. Раскурочил обшивку и разнёс радиацию по нижним секторам. Кто-то из вахтовиков сварился заживо, а кого-то оставили догнивать в заблокированных отсеках корабля.

В тот день мы ступили на Землю в слегка странном настроении. С одной стороны, мы вернулись домой и попали в семьдесят три процента счастливчиков (такую вероятность гарантирует ПГДК на безопасное возвращение домой для инспекторов). Было чему радоваться. С другой стороны, наши радости омрачали встревоженные взгляды родственников, которые приехали встречать другую вахту.

— В отпойку?

Мы стояли в очереди на паспортный контроль. Я разглядывал встречающих и потому не расслышал вопрос Бугина.

— А?

— В отпойку, спрашиваю? — буркнул круглолицый мужик с пивным животом.

— Нет… не знаю…, — отмахнулся я.

— А я — да, — улыбнулся Бугин. — Недели на полторы, как минимум.

Сканируя глазами сотни лиц, собравшихся в зале ожидания, я лишь одним ухом слушал Бугина. Что он там говорил? Про отпойку? Это стало своего рода традицией для вернувшихся вахтовиков.

Отпойка — это что-то вроде терапии или рехаба. Но без врачей. Вахтовики — они люди странные. А какие ещё по своей полетят работать на кластер? Попойка стирала память. Из каменного века вахтовики возвращались в цивилизацию. В отличие от кластера, на Земле за драку, поножовщину, стрельбу или кражу можно сесть в тюрьму. Здесь пожимают руки, не снимают с убитых вещи и ходят в туалеты со стульчаками. Попойка как бы сглаживала переход. Сначала превращала вахтовика в пьяную свинью на пару недель, а когда воспоминания и наработанные рефлексы притуплялись, вахтовики мало-помалу возвращались к прежней жизни.

— Оклемаюсь, куплю квартиру, полгодика посижу и снова рвану, — сказал Бугин, похлопывая паспортом по ладони. — Наберу тебя.

— Забудь.

— Аха-ха-ха! Это ты сейчас так говоришь, а пройдёт время и… Кластер так просто не отпускает.

— Бугин, я с тобой одним воздух в каюте восемь месяцев дышал. Будь добр, просто исчезни из моей жизни навсегда. Спасибо.

— Не дури, Зорин. Нужно рвать, пока молодой. Ещё одну вахту сделаешь, а уже потом можно и на пенсию, — он положил мясистую руку мне на плечо. — Хорошенько подумай, а то вдруг я кому-нибудь расскажу про наш секрет.

Я потянулся к лежащей на плече руке, намереваясь схватить его средний палец, заломить так, чтобы Бугин стал раком, положив свой живот на колени. И если настроение от этого не улучшится, то размозжить его харю носком рабочего ботинка с металлической вставкой.

— Тихо-тихо! — Бугин поспешил убрать руку. — Шутка.

— Документы, пожалуйста.

Подошла моя очередь. Я протянул паспорт в окошко.

— Зоринов Александр? — спросила миловидная девушка в форме.

— Да.

Она быстро пролистала страницы паспорта, улыбнулась и поставила печать.

— Добро пожаловать домой.

— Спасибо.

Забрав проштампованный паспорт, я пересёк жёлтую линию пограничного контроля, поправил на плече рюкзак и двинул в зал ожидания. Всё это дерьмо осталось позади. Кластер, драки, смерти, кражи, грязь, заговоры, ежемесячные смены начальств, несчастные случаи, взорванная техника, обвалы и наглые хари придурков, которые считали себя…

— Подожди!

Слегка запыхавшийся Бугин с торчащим из-под кофты животом догнал меня в конце коридора.

— Бугин, я тебе уже сто раз всё сказал.

— Сказал-сказал…, — Бугин обтянул кофту. — Сказал, потому что мозгами ни хрена не думаешь, — он отошёл на шаг, заметив злость на моём лице. — Я серьёзно, Зорин… Это же…, — он осмотрелся по сторонам и заговорил шёпотом. — Ещё одна вахта и мы обеспечим себя на всю жизнь. Два раза прокатило и ещё раз прокатит. ПГДКшникам насрать на наши дела…, — теперь его голос стал едва слышным даже для меня, — … и на то, что мы привозим. Они выкачивают из кластера столько, что в корпорации даже сраные уборщики миллионерами скоро станут. Не бойся. Всё будет чётко. Сходим ещё один раз, а потом на заслуженную пенсию до конца жизни. Никаких больше кораблей, капсул и физ геля, который заталкивают в уши и глотку. Поверь, если ты сейчас… Э-э-э-э…

Моя рука впилась ему в кадык. Бугин захрипел. В тот момент я с трудом подавил желание переломить ему трахею.

— Саша!

Отпустив толстяка, я повернулся и увидел Машу. Она стояла на своих ногах. Не было ни коляски, ни тянущихся к носу трубок. Румяное лицо и красная помада. Такая же красивая и молодая, как в первый день нашей встречи. Красивая, молодая… и здоровая.

— Заговоришь со мной об этом ещё хоть раз, и я наполню тебя физ гелем через задницу. Потом вставлю чопик и сброшу с крыши, чтобы посмотретЬ, как разорвёт твоё жирное тело. Это понятно?

— Ты просто подумай, — Бугин отошёл, разминая шею.

— Последний раз повторяю. Я вернулся домой и теперь у меня есть всё, что мне нужно. Я больше никогда не покину Землю. Больше. Никогда. — я с угрозой посмотрел Бугину в глаза, а потом развернулся и побежал к Маше.

… … …

— И где я на хрен оказался? — спросил я у подростка напротив.

И тот мне не ответил, потому что был всего лишь отражением в зеркале.

Теперь у меня появились сомнения не только по поводу сбитых координат пространственной пушки, но и всего остального. Не просто так запуск этой железяки откладывали в течение двадцати лет.

Сперва было не по себе. Через пару часов привык. Тот парень привёл меня к дому. Я поднёс браслет к замку, дверь отворилась. И некоторое время я разглядывал бедно обставленный контейнер с проржавевшими стенами, а потом заглянул в зеркало. Тут-то меня и накрыло.

Увидеть незнакомое лицо в зеркале — тот ещё опыт. Смотрит на тебя незнакомый пацан, ты пытаешься отойти в сторону, чтобы увидеть своё собственное отражение, отходишь, а в отражении никого не остаётся.

К счастью, сработал выработанный годами синдром оторванца. Вахтовики отлично с ним знакомы. Вот ты землянин, проживаешь бытовуху. Ходишь на работу и оплачиваешь счета, а потом раз — и оказываешься на другой планете или астероиде в миллионах километрах от родного дома.

Оказываешься так далеко, что вместе с расстоянием теряется эмоциональная связь с домом. Тебе приходится очень быстро — в течение пары дней, а иногда нескольких часов, — привыкать к новым реалиям. И вахтовики это умеют. Приходится. Особенно те, кто бывал на кластере больше одного раза. Ты пробуждаешь в себе частичку первобытного человека, больше полагаешься на инстинкты и мысленно готовишься к предстоящей жести. Получилось? Поздравляю, ты оторванец и твои шансы на выживание резко повышаются.

Для меня было не впервой оказываться в чужой шкуре. И интересно вот что. Как только я собрался с мыслями и переключился в «боевой» режим, тут же о себе снова дал знать этот странный браслет.

Прочитал сообщение и почувствовал приятное тепло. Эта штуковина словно поощряла меня за хорошее поведение. Сначала я убегал от кислородососущей твари на пределе физических возможностей, а теперь перестал попусту расходовать кислород из-за паники.

Приятно. Но очень странно.

То, что меня забросило не на базу, теперь не вызывало сомнений. По заданию я должен был попасть на Б3412 в первом поясе серой зоны. Необитаемая планета с разреженной атмосферой и богатыми природными ископаемыми.

Куда я попал на самом деле?

Пространственные прыжки — штука опасная и экспериментальная. Не удивлюсь, если задроты в белых халатах с вечным шлейфом палёной водки что-то там напутали. Но ведь не только в другое место попал. Тело… Если это тело какого-то Нолана, то где моё? На мне не было спецодежды, а главное — пропал груз. Я провалил задание, даже не успев его начать.

Но сейчас не об этом. В конце концов, это не я настраивал прицел пушки, из-за запуска которой во всей стране на четыре часа обрубили свет. Сейчас важно найти способ вернуться. Остальное не имеет значения.

На планете были проблемы с кислородом. Браслет их решал. Грудь вздымалась и опускалась. Я задержал дыхание. Ничего не изменилось. Я мог не дышать сколь угодно долго. От таких новостей повысилось сердцебиение, но я быстро успокоился и получил очередную порцию похвалы.

Время на браслете медленно таяло, как бы намекая, что нужно действовать. И в то же время я не спешил. Если в этом месте живут люди, значит у них есть доступ к кислородным камням. Вместо того чтобы с горящей задницей носиться в темноте по незнакомым местам города, я решил отдохнуть. Тем более что на книжной полке над письменным столом, на котором не было ничего, кроме тетрадей и карандаша, я нашёл книгу в мягкой обложке с некачественным переплётом. Называлась она «История Перевального». Вспомнив, что подросток обозвал это место Перевальным, я решил, что будет нелишним узнать о нём побольше. Завалился на диван и стал читать. Читал и читал, пока меня не сморило.

… … …

Из сна вырвал грохот металла. Я вскочил с дивана, сжал кулаки, попытался понять, что происходит. Где? Кто? Метеорит прорвал обшивку корабля?.. Собрался с мыслями и вспомнил. Сон, из которого меня вырвали, выглядел куда более реальным, чем то, что происходило наяву.

Тело подростка, браслет, незнакомое место…

Грохот повторился. Кто-то изо всех сил долбил в дверь. Гул внутри консервной банки стоял такой, что чуть кровь из ушей не пошла. Я глянул на браслет:

— Открывай!

— Быстрее!

За дверью говорили как минимум двое. Голоса раздражённые. Плохо. Особенно сейчас, когда я понятия не имел, как себя вести и что делать.

Протерев глаза, я поднял штуку, похожую на кусок от трубы пылесоса. Подошёл к двери. Некоторое время я сомневался — стоило ли открывать. Потом дал себе мысленную пощёчину и вспомнил, зачем я здесь.

В контейнер ударил солнечный свет.

— Спишь, бля?!

— Доброе утро!

— Надо же, сам открыл! Не пришлось дожидаться, пока придурок упадёт в красную зону. Ты посмотри, трубу взял!

Попятившись, я впустил троих парней. Примерно моего возраста, но все крупнее. Отсюда выходило, что телосложением Нолан не вышел.

Одеты они были в какое-то подобие военных шмоток. С нашивками, широкими карманами и короткими воротниками под шею. Рыжий, самый мелкий из них, сжимал эспандер. Высокий с туповатым взглядом, жевал жвачку, отчего его и так выпирающие скулы оттопыривались, будто жабры. Последний носил чёлку набок и небольшую бородку. Он мог считаться победителем естественного отбора как минимум среди своих дружков. Широкий в плечах с тёмно-зелёными глазами и значком на груди, каких не было у его свиты. На поясе у него висела какая-то хреновина, напоминающая складной зонт с дыркой внутри и парой кнопок.

Рыжий ворвался в контейнер первым, пнул ногой мусорное ведро, и то пролетело в метре от меня. Вторым, сунув руки в карманы, по-хозяйски вошёл модник. Долговязый чуть пригнулся и, с презрением посмотрев на меня, закрыл за собой дверь.

Дневной свет закончился, оставив нас компании двух тусклых ламп.

— Ты только не обоссысь, Нолан! — сказал Рыжий с ухмылкой.

Модник сел на стол, поставил ногу на стул.

— Какой серьёзный!

Вместо ответа, я лишь прижал трубу сильнее к бедру.

— Давай уже, говори что-нибудь! — подскочил Рыжий. — Или хочешь, чтобы я тебя красным сделал?

Он посмотрел на Модника, резко повернулся ко мне и замахнулся. Пугал. Ухмылка сменилась удивлением, когда он посмотрел на мой браслет.

— Ты смотри, даже не покраснел. Успокоительных обожрался?!

Я закинул трубу на плечо. Рыжий отошёл на два шага.

— Может мне ему втащить?!

— Камни лишние есть, Одинов? — Модник отстранил Рыжего и встал передо мной.

Тело слабовато. Я держал в руке небольшую алюминиевую трубу, но чувствовал неудобство. Можно и оподливиться, если переоценить возможности.

На всякий случай я перехватил трубу крепче.

Модник подался вперёд и схватил меня за руку. Рыжий подскочил за ним и встал на пути трубы. Я попробовал вырвать руку. Модник подсунул палец под браслет. Запястье прожгло режущей болью. Модник рванул браслет на себя, обхватил второй рукой и нажал кнопку.

— Понятно. Значит, за нормой к Йохану ты ещё не ходил?

Модник отпустил руки и уставился на меня сверху вниз. Из-под сорванной кожи под браслетом потекла кровь. Рана пустяковая, но неприятная. Браслет вибрировал, пытался встать на прежнее место. И каждое его движение отдавалось жжением, будто под кожу засунули струну.

— Ладно, зайдём в следующий раз, — сказал Модник и пошёл к двери.

— И очень скоро! — добавил Рыжий.

— Буду ждать, Рыжий.

— Что?!

Я хлопнул трубой по левой руке, оставляя кровавый отпечаток.

— Говорю, буду ждать, Рыжий.

Модник с Длинным вышли, а Рыжий ещё некоторое время сомневался — уйти или надрать мне задницу. Плюнул на пол и тоже вышел.

Я вышел следом и проводил Рыжего взглядом. Тот каждые десять метров оборачивался, пока не спрятался за углом.

— Выходи, не бойся.

Вчерашний попутчик вылез из-за бочки, посмотрел вслед удаляющимся типам и поспешил в контейнер:

— Как ты узнал, что я там?

Кажется, я начал понимать, как работает эта штука.