Глермзойская пустошь (СИ)

Глава 9.2

Я не успел поучаствовать в полной зачистке города от нечисти и бунтовщиков. Но всё же проредили, прочистили город хорошенько! И не смотря на то, что город пострадал и лишился довольно значительной части населения, это никто не воспринимал как что-то ужасное — всякое в жизни бывает… Зато меньше проблем с продовольствием, работникам, которых стал ощущаться недостаток, повысят зарплаты.

Недалеко от города в качестве долга Гизельхер Шлиц забрал у города вымороченнуюзаброшеннуюкаменно-деревянную таверну. Эта таверна была хорошо расположена, чуть в стороне от основного южного тракта, позволяя контролировать всю округу и нанятые работники стали сразу же поправлять и достраивать высокий забор, копать ров. И уже из подземелий навстречу стали копать крысы, прокладывая путь, чтобы не рисковать каждый раз, добираясь из города и через этот ход можно было бы вытащить всё нажитое нашей кровью и потом. При этом мы так и не нашли старые пути Опустошителей. А они наверняка были, вот только похоже все знающие либо сбежали, либо погибли.

Покинул город я во время городского праздника, начатого вскоре после кровавого бунта. Холодный ветер с Эбо свистел над целыми и обожжёнными пламенем крышами и сновал между незащищенными от его произвола зданиями. Он срывал последние листья на деревьях, они подхватывались мягкими порывами и уносились в небо. На улицах был светлый праздник, и ничто не напоминало о той тревоге, которая читалась на побледневших лицах ранее. На улицы вышли даже обычно не покидающие домов хозяйки и наряженные ныне в выходные платья. На улице тоже почти все люди оказались в новой, чистой одежде.

Одновременно проходили и похороны и радостные гуляния. Тела тех купцов, которые были родом из достигаемых городов, бальзамировали в маленьком домике служителя бога Морра или у других знающих это искусство людей и подготавливали к отправке на родину. Но большинство хоронили на месте. Часть людей ходили печальными и умирали с горя, а другие собирались устроить трехдневный праздник с гулянками и блудом. Причём им неважно было — хватит у них средств или нет. Тут же на площадях сжигали вонючие тела монстров, зачищенные в предыдущие дни.

На улицы выносили кто что мог: запасы муки, копчёных ягнят, кур, связки сушеных грибов или короба орехов, бочки с пивом, огненным самогоном, бренди, выставлялись штофы водки, вёдра с брагой. Тащили на общие столы всё и купцы и ремесленники. Тут же выбралась на свет спрятавшиеся ранее гадалки и хироманты. Звездочеты гадали по звездам, которые никто кроме них не видел. Все радовались, и лишь единственный старик, жрец Морра, так и не вылезший со своего кладбища, молча стоял у ворот своей территории и наблюдал за окружающим праздником.

Некоторые крысы, которых я счёл достаточно осторожными, ходили в толпе с метками на балахонах с глубокими капюшонами. Эти метки были корявыми (мало кто умел рисовать и изображение со знамени скорее походило на какого-то элефанта с трубчатым хоботом) но своё дело выполняли. Быть рекрутом в Быках стало за несколько дней почётно.

И вот тогда, в разгар этого веселья, пока я ходил по улочкам и понимал, что держу этот за горло и уже контролирую много ниточек его жизни, как явной так и тайной, заявился гонец из логова и я вернулся под землю.

Одноглазый провёл немало времени в горах. Да он почти не появлялся в логове — мех свалялся, от него пахло степными травами и свежестью ветра, потом, кожаными и шерстяными вещами, причём давно не мытыми. На глазу красовалась новая повязка, при этом жидкость из пустого глаза проложила путь подсохшей дорожкой.

— Какие новости?

— Поздравляю с великой победой, Голодное Брюхо! Новости есть! Да! Я спешил, я видел важное — через голый перевал идут псы!

— Какие ещё псы?

— Такие… на двух ногах, лохматые, с оружием, без повозок, но с щенками за спиной. Перешли самый большой перевал и теперь они идут в нашу сторону. Их гоблы преследуют, но думаю пробьются — там уже почти зима, а у них мех — не сдохнут. А коротконогие зеленки за ними не успевают.

— Почему сам решил об этом сообщить? Почему считаешь это важным?

— Ну как… Их там всех до двух сотен рыл, голодные, на наши земли. Разорят охотничьи угодья, переполошил всех тварей, нападут на клан! Засаду сделаем, если успеем! А мы, владыка, успеем! Дай только команду — поррвём на кусочки!

— Хочешь командовать отрядом?

— Хочу, владыка!

— Посмотрим… Какие ещё новости?

— Убили наших охотников у Больших холмов, на востоке. Это налётчики с пустошей, им там еды не хватает. Туман у болота Намун становится ещё больше. По краю наших земель, с юга, покрутился отряд людей-всадников, поохотились на некоторых монстров и через неделю вернулись. В горах стало немного спокойнее — часть тварей только собирается впасть в спячку, а зимние ещё не проснулись…

— Значит эти дикие, что с остальной пустоши, зашевелились активнее? Тогда мне пора! Засиделся!

Когда выбрался из города, оставив в подземном гарнизоне часть бойцов и тех, кто должен был утаскивать часть имущества в логово, окинул взглядом стены города. Странно всё же, как его идея перевернулась. Желал создать подставной отряд из людей-пленников, которые должны были лишь сыграть бывалых ветеранов привела к тому, что у меня появляется настоящий отряд наёмников, которым управляет через Шлица и о котором вряд ли кому-то придёт в голову мысль связать их с нелюдями пустошей.

Кланкрысы в подземельях оставались как охранять имущество от могущих вернуться части сбежавших крыс, так и от нападения тех, кто был связан с кланом Опустошителей. Ну и задача у них была — поддерживать “Белых Быков”, а также не забывать ночами подчищать город как от всякой нечисти, которые были нашими конкурентами, так и от лишнего имущества горожан. Металла у нас, даже после захвата огромной добычи в подземельях и подавления бунта, всё равно было мало, как я считал.

Добыча — вообще отдельный разговор. Добычи было набрано столько, что “Клыки”точно стали самым богатым кланом пустошей Глермзоя! Одного оружия захвачено столько, что можно было вооружить металлическим оружием всех членов клана, включая и рабов! Надо было всё записать, отобрать лучшее себе, раздать доли в добыче другим, чтобы не забывали славить моё имя и не было желания слушать каких-нибудь недовольных. Пока такие мне явно не попадались, но наверняка такие были, куда без них. Но самые главные трофеи я тащу за собой, хоть они и сильно ограничивают теперь мою скорость: профессор Мартин Тассе с семьёй.

Казалось бы, зачем мне этот крысолак, что прятался от людей за ширмой добропорядочного учёного? Тут можно сказать следующее. Во-первых, он в первых же беседах сдал все адреса тех, кто так же как и он были оборотнями и скрывались, в городе и недалеко от города, промышляя нападениями на людей-одиночек. Живоглот, оставшийся в городе за старшего в гарнизоне, после того как крысы прокопают туннель за город, должен был привести их в покорность любыми методами, а если не согласятся идти под мою милостивую руку, то убить. Во-вторых, он был не хрен знает кто, а целый учёный, как техномаг, инженер-колдунХрезкач Горбатый и Струх Шип, только если те больше в железяках да с камнем искажения работали, то этот изучал всякие организмы — человеческие, нелюди да мутантские. Я считал, что предлагаю ему взаимовыгодное сотрудничество — ему материалы, безопасность, а он пусть пытается раскрыть природу моего появления на свет. Что думает на этот счёт Тассе меня сейчас не очень интересовало. В-третьих, этот человек немало попутешествовал, пока скрывался, обладал живым умом и многими знаниями помимо своего предмета, у него было что взять из знаний. Да с ними просто было интересно поговорить! Не всё же с крысолюдами и гоблинами в пустоши общаться, пока Шлиц создаёт отряд с нуля в Глаттерштале!

Также я тащил с собой несколько оставшихся в живых умников, что помогали Кутзичу Мёртвому Пальцу в его работе и которых я собирался отдать Хрезкачу вместе захваченными материалами, немногими мутагенами и реактивами. Вдруг что и у него интересное получится.

Не забыл я и про себя, выбрав всё из горы добычи, что мне понравилось. Пара поддоспешников, стёганок-гамбезонов, пошитые из хорошей ткани и неплохо защищавшие от наступающих холодов, несколько крепких рубах, привычных моряцких штанов, широких кожаных перчаток, с дополнительной защитой на тыльной стороне ладони (хотя мои костяшки покрепче будут). Пара шлемов с войлочными шапочками для защиты моего черепа, который хотелось поберечь от холодного железа и для амортизации от ударов: понравившийся закрытый хундскугель с креплениями на висках, в который моя вытянутая морда (по сравнению с людскими лицами) нормально влазила, и запасной — открытый и не слишком удобный бацинет. Также кольчугу мелкого плетения на случай постоянного ношения (вне запланированных боевых вылазок, сражений, драк), стальная кираса с мелкой красивой гравировкой, с наплечниками, с набедренными щитками до колен, пара огромных тяжёлых ботфортов (пока тепло — лучше босиком — когти впивались в землю, идти/бежать так было легче). Ну и конечно наручи. Вообще, в подземельях руки, предплечья мне разодрали хорошо и вот уже сколько прошло времени, а раны ещё не зажили до конца. Поэтому проблема защиты рук вышла на первый план. Найденные наручи мне очень понравились, пусть и не были какими-нибудь артефактами, они должны были защитить неплохо. Толщиной под полтора — два миллиметра, они были сделаны из настоящей дорогой стали! Это прорубить-прокусить надо было обладать просто выдающимися навыками или оружием. Были они трубчатыми, то есть состояли из двух сильно изогнутых пластин: верхней (локотник) и нижней (черевец) и закрываются с помощью ремешков и пряжек. Ну а ещё подобрал копьё, в полтора моих роста, несколько коротких метательных копий в чехле-сумке через плечо (уж очень не понравилось, что, чтобы достать какого-то мелкого гада, надо было к нему бежать, его догонять), небольшой округлый и окованный бронзой щит, и двуручный меч (уж впечатлило, как те два здоровяка их людей рубили бунтовщиков — тоже хочу!). И это помимо двух сечек, кинжала на украшенном бляхами поясе, и наполовину расплавленного доспеха, который я оставил пока в городе, но обязательно хотел отремонтировать. И, чуть не забыл, пара лёгких шарфов. Они были хороши, а так как в гамбезонахотсутствовали воротники (их не нашивали порой специально, так как если завоняется, залоснится воротник, не снимать для стирки всю одежду), шарфы спасали от трения об железо шею, так как головой вертеть приходилось постоянно.

В общем, снаряжен был отлично. Наверное даже получше, чем какой-нибудь тяжёлый имперский пехотинец из самой столицы, из самого Эрштетта! Шлиц даже сравнил подобранный мною доспех с гвардией курфюрста, но я резонно считал что он врёт — те сплошь конница, да в полных доспехах, ещё тяжелее чем мои. И качеством наверное повыше. Наверное, потому что сам не щупал и с тел не снимал.

Надо ли говорить, что тащить одному это всё было неудобно и вообще не по статусу? Потребовались оруженосцы. Сейчас на себе это тащили за мной отобранные из рабов Опустошителей вполне крепкие два темных крыса, задачей которых стало таскать за мной всё моё оружие, одежду и держать его в чистоте.

Со мной следовал небольшой отряд Беспалого, у которого было уже голов десять подчинённых. Имущества у них тоже хватало — чего стоят тяжёлые стволы кремневых ружей, а ведь нужно было и боезапас тащить, и режуще-колющее свой они не выкинули. Сейчас за каждым ружьём было прикреплено по двое клановых, потому как не каждый обладал такой силой, чтобы из них стрелять на весу. Потому вторые номера несли за спиной или рогатины-сошки, или щит, на который должно было опираться ружьё при стрельбе. Были те, кто попробовал держать лапами, или класть ружьё на плечо второго номера, но ни к чему хорошему это не привело — тонкие барабанные перепонки от близкого грохота лопались и крысолюд глох.

Весь отряд с поклажей двигался медленно, поэтому прибыли в логово (или уже писать с большой буквы?) почти через три дня, делая свыше тридцати километров пути. Пока бежали, назойливая мысль поселилась в голове — нужен какой-то транспорт, чтобы ноги не сбивать! И быстрее, и сил сколько экономится.

Были уже недалеко от логова, когда пришла новость, что на него было ещё одно нападение: отряд гоблинов, рыл в две сотни смогли подобраться к очень близко, перебили часть патрулей, попытались вломиться в норы, но в узких ходах были остановлены, завязалась ожесточенная резня, пока в дело не подключился Хрезкач, применивший колдунство, разом выбив десятую часть нападавших. Гоблы схлынули, как их и не бывало, унося с собой часть пожитков, пленных и наших рабов. Тех, кто не мог идти, а также скот они просто резали. С ними же убежали и главные наши гоблины — Скам и Торкос, которые даже бывали на моих малых импровизированных советах.

Следов этого налёта, правда, практически не было видно. Гоблинши уже не шныряют по внутреннему большому двору у выхода нор, видны следы лезвий на порубленных повозках, сваленных в одну кучу, да из перебитого скота не выкинули, конечно же, ничего — мясо сушится на ветру, обложенное и натёртое пахучими полынными травками, шкуры натянуты на всём что возможно. В стороне от поселка появился небольшой курганчик из земли — и это было достижение, так как в мелких кланах могли и съесть своих павших в битве сородичей, или в лучшем случае выкинуть тела в ближайшую яму.

Встречали меня с воодушевлением — ещё одна победа в копилку достижений клана! Беспрекословно подчиняться могучему вождю, который не знает поражений — разве это не счастье? — говорили клановые. Никто не сомневался, что за налёт мы отомстим.

Навстречу вышел Хрезкач. Он как будто бы ещё больше постарел — морщин больше и глубже, осыпающаяся старческая кожа, темные пигментные пятна… По его лицу прошла будто бы тёмная волна: переживает, что проворонил нападение?

А ещё Хрезкачу очень не понравился профессор. А особенно то, что пришлось делиться некоторыми препаратами, которые Мартин Тассе начал себе отбирать:

— Я возьму пока это, это... Это, и вот это. А потом вон то и то. Есть любопытные мысли, как это использовать. А вот этого бойца можно исследовать? Какие нестандартно развитые лобные доли…

Где-то мелькнула фигура Викника, как всегда, чем-то распоряжавшегося. Выжил в нападении — вот кого мне в последнее время было не жалко, и этот проныра видимо это чувствовал.

Я рад был вернуться в то место, которое стало мне домом. Здесь я ощущал себя хозяином. Мне нравилось заботиться о занятых делами крысах, порывисто бегающих под моим взглядом. Нравилось видеть, как меняется первобытная пустошь, посреди которой появляется наше уже довольно крупное поселение. И пусть тут ещё всё было недостаточно сделано в плане безопасности, но ведь я начал обживать это место всего год назад! И за это время не было мне покоя, я пролил и крови и пота немало. Это моё логово стало для меня якорем, особенно в сравнение с тем, что я пережил с момента, как очухался в том подземном городе… Но были те, кто сподвиг меня на это всё.

Конечно же, я заметил их, а потому не отреагировал, когда с лёгким рычанием мне на ногу, а потом оттуда по спине на плечи, цепляясь за пояс, ремешки поползли те, кого я ждал.

— Вердрёнок? Ты? Куда полез? Хариб, как ты вырос! Тигр! Осторож…! Порезался?

Пищали ещё несколько моих “находок” прошлого года, подбегая со всех сторон.

— Тише вы, тише. Ничего не слышно. Так, стоять! — снимал я за шкирку себя одного, чтобы на его место тут же забрался другой.

— Хотите подарки? Эй, ты… Подай вон тот баул!

Я распаковывал отобранные трофеи и для малышни (Хотя уже вымахали — по пояс! Растут не по дням, а по часам!) доставая коллекцию странных черепов, когда-то принадлежавшие мутантам из лаборатории в катакомбах, россыпи ярких металлических и каменных пуговиц, стекла и прочие безделушки. Крысята пищали от восторга и убегали хвастаться всем своим знакомым.

— Что-то вы уже большие… Надо бы начинать к какому-нибудь делу приставлять.

Лука, Обскур тоже играли здесь, их одежда, сделанная из мешка муки, насквозь пропиталась жиром и кровью — значит с охотниками возились. Все они были достаточно чумазыми, чтобы понять, что немалую часть времени проводят на улице

Когда я возился с ними, воспоминания о прошлом, о погибшем друге Орво, о проблемах вокруг покидали. Тут я знал, что у меня одна забота — построить свою жизнь здесь, жизнь вместе с крысолюдами, людьми, другими расами. Играя с малышами, иногда посещаемая тоска о том, что я мутант, а мог бы быть нормальным, обычным жителем этого мира даже не приближалась ко мне.

Спустился в свою нору. Здесь уже кто-то, пока я был наверху, разжёг очаг. Было тепло, от очага струился уютный золотистый свет. Стену украшали доски, уже с неумело нацарапанными на них рисунками чем-то острым — крысята пострались. Один угол устилали кипы мягких шкур, а на полу лежало дефицитное сено и витал запах лаванды и разнотравья.

В другом углу, на затвердевшей кожеИшар, Воэл и Обскур играли мелкими гоблинскими зубами, выкладывая на полу из них на коже замысловатые узоры.

Нам принесли сырую печень, жареного мяса, бульона, вяленых кореньев.

Но малые отказались есть, окружили меня и начали требовать рассказать о том, где я пропадал.

Рассадил их вокруг, смотря на довольных мальчишек (?) которые вгрызались острыми зубами в сочную мякоть сырой печени. И порой шевелили своими ушками, слушая о том, как я покорял человеческий город, а люди даже не догадались об этом.

(к вопросу о добавлении нового оружия ГГ)