Глермзойская пустошь (СИ)

Глава 9.3

Воэл пожаловался, что его обзывают “волом” и иногда Тигр с Харибом его шуточно хотят запрячь в повозку. Пришлось успокаивать:

— Ты подумай, вол — что в нём плохого? Смотри, вон бык стоит — смотри какой здоровый, какие мышцы! А какие рога! Он спокойный, потому что ему нет дела до той мелочи, что суетятся вокруг него. А если он разъярится — то топчет, раскидает всё вокруг. Так что они тебе просто завидуют, что ты похож на такого мощного зверя. К тому же в бою представь как удобно — тебя всегда будет удобно позвать, и не надо язык себе ломать!

— Вол... Воолл… Воооллл… — будто покатал на языке это слово Воэл. — Хоррошо! Я не буду обижаться. Сильный Вол не обижается на мелочь вокруг.

Остальные задумались, обдумывая такое изменение имени в краткую сторону.

— Что за имя такое — Обскур? Я не хочу! Об! Даже так не звучит! — пожаловался мелкий, по сравнению со своими братьями крысенок.

— Хочешь сократить, так зачем убираешь окончание? Может там всё самое интересное? Обскур… Скур! Скууррр!

— Скуррррр! — зарычал вслед за мной тоже не самый большой из братьев, поднимая губы и обнажая свои ещё небольшие клыки.

— А я? Ишар! Шаром мне что ли быть? — обиженно заявил третий.

Все вокруг покатились со смеху.

— Слушайте, мелкие. Вы же говорите, что вам тут скучно… Да?

— Дааа! — повскакивали они на лапки.

— А хотите пойти со мной в новый поход?

— Дааааа! — восторженно заорала мелочь.

— И вас возьму с собой!.. Но не всех. — мелкие заозирались по сторонам с видом “кого убить надо?”

— Мы будем играть! Ну как играть… Я покажу вам. Пойдёмте за мной.

Через минуту, во дворе:

— Так, посмотрите. Видите вот земляной вал от этой кучи навоза начинается? Задача такая: кто по команде, от меня, по этой куче, по гребню вала, поднимется вооон на ту вышку, а потом спустится, и по другой стороне вернётся… Да, можно прыгнуть вон на ту крышу и вновь да меня. Так вот, первых трёх, кто пробежит всё это расстояние, я беру с собой. Что, нечестно? А я что-то про честность говорил? Мы идём в поход на племя псиноголовых, быстрых и безжалостных убийц! Которые уже наверняка начали разорять наши северные земли! (было бы что разорять — кроме форта на севере) Вы что-нибудь слышали о том, что я беру всех способных сражаться? Нет! Поэтому беру самых лучших! Остальные мелкие вашего возраста ещё в вольерах сидят. Так что давайте, жопы подобрали и готовьтесь…

— Готовы? — мелкие пихались, стоя у условной черты, занимая всеми и неправдами первый ряд недалеко от горы сухого навоза. — Вперёд! Пошли!

Крысята, отожравшиеся за спокойную для них весну и лето (компенсировали тяжёлую зиму?) побежали вперёд. Быстро-быстро цепляя лапками подсохшие лепёшки, они забирались выше и выше, когда высушенный солнцем навоз выпадал и вырвавшийся вперёд падал на своих собратьев. Другие хватали товарищей за голые хвосты, хватались за их конечности, чтобы забраться по спинам…

Видя, как я наблюдаю за вознёй, одиночки и группы крыс останавливались. Они провожали взглядом бегающих мелких и красные глазки их разгорались. Шёпотом, а потом всё громче они подбадривали кого-то из соревнующихся. Здешняя жизнь так скупа на развлечения… Шум нарастал, особенно когда на стену из пыльной кучи всё-же стали выбираться запыхавшиеся и чумазые крысята.

Но если они думали, что по сухой земле будет легче бежать, то ошиблись. Во многих местах она оказалась не утрамбована, и лапы проваливались до середины щиколотки. Земля осыпалась вниз и кто-то… Не-видно-точно-кто, уже полетел вниз, вновь во внутренний двор и ему пришлось снова взбираться на вал.

Ещё одним сложным испытанием стала одна вышка. Тут уже те, кто вырвался вперёд за счёт силы, уступили более ловким. А ещё дозорная вышка, собранная из всякого хлама в какой-то момент чуть не завалилась, грозя переломать кости и крысятам и толпе, которая собралась последить за происходящим.

Но вот уже первая тройка вырвалась вперёд и хвост в хвост прыгали, катились вниз со склона к моим ногам. На черных от грязи мордах был слой грязи, они с шумом втягивали воздух, но при этом озирались вокруг с невероятно гордым видом! А сзади плюхались остальные, завистливо пища.

Не успели собраться — ещё напасть. На горизонте показалась какая-то точка.

Дозорный на валу махнул лапой и спокойно крикнул:

— Что-то летит!

Его мало кто услышал. Всё внимание было на импровизированные соревнования. Не прошло и минуты, как добавил:

— К нам летит!

Кто-то начал забираться к нему, но в принципе уже и так можно было рассмотреть увеличивающегося в размерах по мере приближения животное:

— Дракон!

Под звуки паники все начали разбегаться.

— Прячьтессь- прячьтесссс!!!

Бригадиры защёлкали кнутами, начали орать, колошматя дубинами пробегающих мимо крыс:

— Прячьте вещи! Быков в норы! Мясо уносите!!!

Я тоже подключился:

— Мелкие — в нору! Стрелки! Ко мне!

Подопечные Беспалого из толпы подбежали ко мне.

— Где ваши ружья? Бегом за ними! Заряжайте и стреляйте по готовности!

Всего пять стволов против падающего этого... Этого!

Спикировавшая с рёвом вниз тёмно-зелёная туша в последний момент у земли распахнула свои немалые крылья, от воздушного удара и сотрясения от приземлившейся туши которой попадали все те, кто находился в радиусе пяти-десяти метров.

Массивная голова с несколькими рогами была в несколько раз больше, чем у нашего самого большого быка, а торчащие клыки больше походили на кинжалы. Тугие мышцы перекатывались под костяной чешуей, закрывающей всё тело от макушки и до хвоста.

Длинным хвостом оно совершило круговое движение, сбивая первых поднимающихся, а завершило движение ударом об землю и с конца хвоста, заканчивающегося шипом, брызнули черные капли. Эти капли с шипением падали на землю, на тела бойцов, оставляя на коже (если не защищена) тяжёлые ожоги. Два громадных крыла зверь откинул назад, вперед вытянул голову на длинной и толстой змеиной шее.

Оно взирало вокруг антрацитово-чёрными глазами с ненавистью, будто бы мы ему успели нанести какое-то оскорбление.

После такого появления, только дай волю — я нанесу тебе оскорбление!

Животное широко распахнула пасть и проглотило одного из крыс.

— Все кто меня слышит!!! — закричал я. — Хватайте копья! Кидайте камни! Пращники!

Показывая пример, я схватил длинное копьё с узким наконечником и коротко разбежавшись, с расстояния метров десяти вогнал остриё между пережевывающими крысолюда зубами, прямо в розовато-зелёную десну.

От боли оно содрогнулось и взревело от боли, но тело крысы не выплюнуло.

Крысы воодушевились и из нор, из-за укрытий начали выползать испуганные хвостатые. Кто-то начал собирать камни, другие их кидать издалека в сторону возвышающейся над всеми могучей гадиной. Другие бросились в норы за другим оружием.

Стволы в лапах клановых крыс-стрелков тряслись и они были не способны попасть в упор по минотавру (даже если бы он просто стоял перед ними)

Самыми бесстрашными показали себя штурмкрысы, схватившие свои алебарды, тесаки и кинувшиеся на тварь, желая её зарубить и крича всевозможные гадости:

— Режь-режь!

— Мясо! Наше мясо!

— Зелёная тухлятина!

— Зубы выдеру-выдеру и засуну…

(В комментариях можете написать, что можно сказать о ней.)

Пока всё это происходило, с придушенным воплем, крылатое создание изогнуло шею, прижало голову к земле, и наступив лапой, выдернула копьё из челюсти.

И тут она почувствовала первые удары камнями, копьями от лезущих к ней крыс.

А крысы, видя, что они не одни, а к летающей твари лезет всё больше их товарищей, воодушевлялись! — Ведь в случае чего, удар наверняка придётся по соседям, а не по ним!

С распахнутой пастью, махая крылями и хвостом, она сбивала с ног защитников логова.

Удар откинул меня в сторону так, что кубарем покатился по земле, сметая мелкие камешки и чуть не ткнулся в нужник.

Перед глазами воцарилась тьма, пока не поправил шлем, повернув его на место.

Однако её целью было не уничтожение нас. Получив отпор, она в несколько здоровенных шагов и вытянув шею, вцепилось зубами в одного из быков, что пытался спрятаться от ужасов у стены. Бык выл, сучил копытами, но тварь оказалась сильнее. Она подтянула его к себе, шипя от особо удачно брошенных булыжников и вцепилась уже в бок лапой.

— Не трогай быков, скотина!!!

Помнится я одной змейке глаз выдрал… Вкусный… И тебе, лишайная паскуда, вырву!

Я вместе со всеми бросился к ней, еле увернувшись от небольшого туманного облака, вырвавшегося из его/её пасти.

Вонючее облако прошло рядом, но от запаха даже моё, закалённое обоняние сдало сбой. Вонючка!

Ученики Хрезкача пытались что-то колдовать, но самого его не было видно.

Вол ревел, мотал головой и совсем не хотел становиться едой, но силы были не равны.

Я увернулся от мощного удара толстого хвоста и оттолкнувшись от земли, прыгнул вперёд.

Со всей силы я ударил по лапе, сжимающей быка, чьим-то ржавым тесаком. Лезвие ударило по когтю, скользнуло по нему и кусок когтя и пласт мелких костяных пластинок.

А потом вновь воздушный удар и два визщащих-орущих существа взмыли в воздух. Бык на ходу освобождал желудок всеми возможными способами, а остающиеся внизу крысы продолжали кидать им вслед камни и победно орали.

Так они и улетели, а помешать им ничем я не мог.

Я потер ноющую грудь и сплюнул кровавую слюну…

— Проклятая…

— Страшная-страшная…

— Мы победили-изгнали дракона!

— Редкий летун в этих местах

— Слепые, что ли? Где у него лапы, тупицы?! Это виверна!

— Ну вон задние же…

— У драконов и передние есть, бараны безмозглые!

Летела она, эта виверна, куда-то в горы, на север.

— Чей тесак? Почему столько грязи?! Вычистить!

Никакого боя не получилось. Просто летающая тварь вылетела поохотиться. На нас. Мне уже не раз говорили, что всякие твари тут летают, да и сам в стороне видел. Но чтобы вот так нагло напасть… Ещё одна проблема в общую кучу.

Обычным решением спасения от летающих тварей тут было одно — заныкаться по норам. Те в норы не лезли, а сражаться с ними никто не мог — кроме разве что могучих колдунов. Но тем обычно это вообще ни к чему было — риск для жизни огромный, и в сотни раз дешевле просто отдать на растерзание вонючкам рабов или ещё кого не жалко.

Но мне это, конечно же, не нравилось, что в любой момент, на моё главное убежище может кто-то безнаказанно прийти и устроить тут разгром. И если тех, кто передвигается на своих двоих мы могли догнать, вычислить

Остановил одного, судя по виду, из разведчиков и велел найти Одноглазого.

— Помнишь ли ты, сколько в Глаттершателе башен на крепостной стене?

Тот опешил от такого вопроса.

— Нет — неет…

— Ну и ладно. Важно то, что на некоторых из них стоят такие штуки как стреломёты. Понял?

— Ааа, стреломёты… — Но вид всё же был непонимающий. Я мимику их морд уже неплохо знал.

— Тебе надо пойти в город, проникнуть туда… Заодно проинспектируешь тоннель.

— Прое… Что-что?

— То есть проверишь. апотом мне расскажешь! Найдёшь Живоглота, у него есть связи с нашими людьми в городе. Вам надо будет утащить одну такую штуку, стреломёт, с башни. Ну и потом, конечно же, надо будет притащить сюда.

— Но поход же… Псы…

— Это задача тоже очень важная, и кому попало я её поручит не могу. Собирайся и немедленно выходи. Ещё — не забудь взять с собой пять-десять клановых, чтобы не случилось ничего в дороге. И ещё — не забудьте стрелы. Если ты вернёшься, а нас ещё не будет — всё сдашь Горбатому, пусть пробует сделать что-то подобное. И как можно больше.

Страшно хотелось есть. Кстати, ведь после того, как я в катакомбах сожрал то сердце, возможно демона или хаосита, мне очень долго есть не хотелось. Да к тому же и лёгкого приближения Чёрного Голода не чувствовал. Интересно. Надо будет Хрезкачу или Трассу рассказать, может расскажут что-то интересное по этому поводу или быть может исследование какое проведут.

Появился и Хрезкач. Как вовремя, с лёгким раздражением подумал я. Появился бы раньше, так не было бы сейчас вокруг десятка три израненых, покалеченных и убитых крыс.

— Хрезкач! Как только Одноглазый вернётся с задания и притащит одну штуку, займись ею! И как ты насчёт того, чтобы пойти с нами на псов? Давно уже что-то не покидал норы.

— Увы мне, владыка, стар я! Кхе… И я хотел бы, владыка… Или, как сейчас все говорят, херршер, попросить у тебя возможность испытать всё то, что привозят из города от нового покорённого клана.

— Само собой!

— Только мне будут нужны те, на ком я буду испытывать. — сверкнули раскалёнными угольками его глазки.

Я подумал мгновение.

— Разрешаю тебе брать пленных, которых будет возможность захватить за время моего отсутствия.

— Рабы ведь…

— Рабов не трогай! — перебил его я. — Они ещё нам пригодятся. Многие из них были бойцами в прошлом и как мне говорит Скронк, многие серьёзно бьются за шанс выйти из рабов и попасть в состав клана. А мне… Нам нужны такие.

— Как скажешь, владыка… Я думаю что как ты вернёшься — будет тебе сюрприз. — с поклоном Хрезкач развернулся и похромал по своим делам.

Я вспомнил об ещё одном деле, которое сбила летающая родственница лягушки.

Пока закидывали в мешки запасы мяса, кореньев, злаков и всего прочего, что можно было сожрать и добыли разными способами, главное чтобы не портились слишком уж быстро. Отдельно отправился мешок с голилем — просяной мукой с медом, блюда, сохраняющегося съедобным в течение десяти, а то и двадцати лет. Впрочем, как и любой мёд. Эта сладкая еда оказалась неплохим стимулом для крыс. Её я планировал выдавать в качестве награды самым отважным и послушным бойцам в походе.

Так вот, пока собирались, из старых доспехов и всякого металлического, и местами костяного хлама нарубили небольших пластинок. Внахлест, грубо нашили на кожу и получились небольшие доспехи, как раз для мелких. Тут же нашлись умельцы из бывших диких, которые из черепов волков, сделали в несколько рук маски. Вручил победителям их награду.

— А это ещё одна награда троим победителям! Ножи есть, а копья под рост выберете в хранилище.

Собрались мы быстро. Ещё бы — ведь только совсем недавно вернулись! Да и не сидел в недоделанной крепости никто сиднем. Уходили усиленные патрули, которые должны были не допустить повторения нападения. Хотя если Скрам и Торкос у врагов, и ушли сами (да даже если не сами) то враги теперь знают всё, что знали наши гоблины на момент нападения.

— Удавлю паскуд! “Свободные” племена, тьфу…

Пора уже заводить какие-нибудь свитки, кому мне надо отомстить, да припомнить им всё.

Ладно, эти гады никуда не денутся — впереди разборки с залетными чужаками. Если Одноглазый сказал, что псин голов двести, а значит нужно добиться численного превосходства, желательно вдвое! Посчитал так, эдак и держа в уме, что всё-таки на логово смогут опять напасть, а также и то, что оторванные клановые и рабы от добычи еды — это угроза голода, только чуть более отдаленная, взял с собой триста восемьдесят крыс. Несколько десятков рабов на случай всевозможных работ. Хотя и клановых спокойно можно было бы отправить, но рабам нужно было как-то зарабатывать повышение статуса. Опасно, да. Однако второй вариант — так и помереть в рабах.

В этот же вечер, к ночи, проверили по команде оружие и когда земля укрылась тремя черными, как душа предателя, покровами, двинулись в путь. Никто из посторонних не должен был видеть, в какую сторону отправляется отряд. И пусть у нас о цели похода знали все, то вот от возможных наблюдателей “свободных племён” мы надеялись скрыть свой уход.

Мы не придерживаясь никаких троп, а шли напрямик — через каменистые холмы, выйдя по заброшенному торговому тракту (который, я надеялся, оживёт) к склонам предгорий. По пути в драке покалечился один боец, пришлось останавливаться, чтобы начальник провинившегося особо показательно наказал его. Для этих целей была небольшая, но сучковатая палка или как второй вариант — плеть. Палкой провинившегося обычно забивали ударов за десять, а плетью — в пределах тридцати.

(довольно молодая тварь, обедающая похищенным быком)