Гнев Звёзд (СИ)

=== Глава 2 ===

Этот день, как и предыдущий, не отметился ничем знаменательным. Погода по-прежнему стояла пасмурная, отражая таким образом настроение людей, населявших деревню. Небо подернулось плотной завесой, состоявшей из косматых туч, а деревья, утопавшие в сугробах, расставили свои корявые ветви, загораживая проход и заставляя всякого, кто проходил мимо них, разражаться потоком возмущений. На земле в некоторых местах безжизненной массой лежал снег, сверкавший под игрой солнечных лучей, что невесомыми нитями оплетали окружающее пространство.

Эмма, настроение которой по-прежнему оставалось на нуле, неспешно двигалась вдоль одной из деревенских улочек, что располагалась неподалёку от её «любимой» работы. Необычное безлюдье не могло не радовать Эмму, ведь у неё совершенно не было желания попадаться кому-либо на глаза в таком нелицеприятном виде.

На окружающую природу девушка также не смотрела, так как интерес к ней давно угас в её иссохшей душе, а вдохновение покинуло её так же быстро, как и мимолётное счастье, в которое раньше Эмма, возможно, была способна верить. Возможно ли? Она и сама уже не понимала, но твёрдо знала, что, полагая о существовании искреннего счастья, проявляла невероятную наивность.

Мрачная красота, окружавшая девушку со всех сторон, казалась ей не более, чем обыденной картиной, какую рисовала природа, обделённая богатой фантазией. Её беспокоили только мысли о предстоящем рабочем дне, который должен был выдаться не слишком лёгким.

Работа уже давно не вызывала у Эммы отвращения. Поначалу она, конечно, пыталась её бросить, но потом, поняв, что другого выхода нет, смирилась и просто покорно работала, безукоризненно выполняя свои обязанности, как это и полагалось обыкновенной свинарке, не отличавшейся богатством. О своих бывших знакомых и мнении, которое они могли составить, встретив её в таком виде и за такой профессией, она также не думала. Контакт с ними был давно потерян, а значит, все они обратились таким же красивым и поистине недосягаемым прошлым, как и её прежняя жизнь — девушка это чётко осознавала.

Добравшись до фермы и получив указание от её кичливого хозяина — единственного богатого человека во всей деревне — Эмма спокойно принялась за неэстетичную работу. Она снова ухаживала за обрюзгшими свиньями, нагло обращавшими в её сторону свои крохотные глазки.

Этим животным было всё равно, как себя чувствовала свинарка, работая с ними. Главное — вожделенная еда, которую она держала в своих замёрзших руках. А до остального им не было никакого дела, да и быть не могло, в связи с их животным происхождением. Ими двигали лишь инстинкты.

Между тем отвратительный запах щекотал ноздри Эммы, заставляя её невольно морщиться, но, занятая работой, она старалась игнорировать такие мелочи, являвшиеся вполне естественными процессами внутри грязных свиных клеток. Дел предстояло немало, а значит, не следовало отвлекаться, а тем более, если речь шла о такой ерунде.

Время тянулось до жути медленно, привычные часы, казалось, длились гораздо дольше, чем полагалось, а работы всё не убавлялось, как ничего не менялось и вокруг. Всё те же животные, прозябавшие в тесных клетках, те же лица, лишённые жизненного огонька, те же унылые пейзажи, один вид которых навевал смертельную скуку — всё это по-прежнему состояло весьма скудное окружение молодой свинарки.

Однако Эмма не собиралась что-то менять. Её всё устраивало, а какие-либо изменения могли привести лишь к худшему, ведь папа, увлёкшийся небезынтересными играми, когда-то тоже стремился к изменениям. А чего добился?

«Лучшего уже не будет, а худшего нам не нужно», — Эмма нередко ловила себя на подобных мыслях, и каждый раз осознавала, что всё действительно так, что предположение, вступившее в роль её жизненного девиза, правдиво.

Думая так, Эмма покорно продолжала свою работу, не глядя на время, стараясь игнорировать всё, что могло её отвлечь.

Но одному человеку, появившемуся совершенно внезапно, всё же удалось прервать её интенсивный процесс. И им оказался не кто иной, как сын хозяина фермы. Этот человек, гордость и наглость которого не имела предела, безумно любил обхаживать бедных работников, бросая в их сторону разного вида колкости, обыкновенно связанные с материальным достатком. Ведь за это его никогда не наказывали, так как бедняки, которых он упорно оскорблял, попросту боялись лишиться работы, а горячо любимый отец вполне одобрял все его действия, не считая их чем-то противоестественным или неприличным.

Подобравшись к свиным клеткам, юноша, обладавший достаточно слащавой внешностью, громко окликнул Эмму, занятую напряжённой работой. Сразу отвлёкшись, та перевела взгляд в его сторону.

На нежелательном посетителе красовалась новая куртка, обшитая дорогим мехом, и шапка, явно приобретённая в недешёвом магазине. На лице юноши играла злорадная ухмылка, а его глаза горели, словно какая-то давняя мечта, какую он, возможно, лелеял с самых детских лет, внезапно стала явью.

Впрочем, последнее отчасти было правдой, так как парень просто до безумия жаждал над кем-то поглумиться, втоптав в грязь какого-нибудь кроткого бедняка. Это доставило бы ему массу удовольствия.

— Эй, ты там за всеми свиньями убрала? — крикнул он, приблизившись к свинарке и намеренно скорчив мерзкую гримасу, демонстрирующую жуткое отвращение.

— Да, — равнодушно откликнулась Эмма, которую совершенно не волновали намерения обидчика. Её уже давно не задевали никакие, даже самые серьёзные оскорбления, а неумелые шуточки, небрежно брошенные в её сторону во время работы, и подавно не вызывали у неё никакой эмоциональной отдачи.

— Молодец! А то я уже начал беспокоиться за свиней, которым приходится сидеть в грязи…

— Не беспокойся, с ними всё в порядке, — заверила его Эмма, уже было двинувшись в сторону клеток, чтобы продолжить работу. Однако юноша, заметивший, что его колкость не принесла успеха, решил попытать удачу во второй раз, вновь окликнув свинарку своим тонковатым голосом, звучавшим весьма противно:

— А я вчера так осчастливил свою девушку! Купил ей великолепное кольцо с бриллиантом, как она любит. Она просто прыгала от счастья, представляешь? Хотя, ты не представляешь. Тебе ведь таких никто не дарит. Тебе, наверное, такое даже и не снится. Верно?

— А я и не нуждаюсь в такой роскоши, — откликнулась Эмма всё тем же невозмутимым тоном, теперь обращаясь скорее к свиньям, дарившим ей свои любопытные взгляды, чем к невежливому молодому человеку, упорно пытавшемуся задеть её своими несодержательными речами.

— И вправду. Ты же — всего лишь грязная нищая, ухаживающая за свиньями. А таких красавиц, как моя девушка, еще поискать нужно. Она — королева.

Как же наивно, однако, он мыслил, полагая, что своими словами задевал одинокую свинарку, возившуюся с грязными животными. Эмме не было абсолютно никакого дела до жизни этого непорядочного юноши, а тем более — до его невероятно красивой девушки, обожавшей бриллианты. Несмотря на то, что Колдвелл, самооценка которой уже давно успела упасть до самой низкой отметки, безоговорочно соглашалась со всеми словами обидчика, её они никоим образом не оскорбляли, а всего лишь служили ей напоминанием о той чудесной жизни, что давно прошла, навеки почив в густом тумане прошлого.

В то время как другие девушки её возраста учились в престижных университетах, собирая поклонников и получая от них множество дорогих подарков, Эмма возилась в свиных клетках, довольствуясь мизерной зарплатой. Жизнь девушки рухнула, и потому ничего из того, что с ней происходило, её не беспокоило. А напрасные попытки богача раздразнить её фактами из своей жизни она воспринимала как глупые детские дразнилки — и ничего более того. Глупые и совершенно бессмысленные, как и мир, взиравший на неё со всех сторон своими витиеватыми переплетениями улиц и нескончаемой чередой неприятностей, конца которым уж и не видать.

Вернувшись домой, Эмма привела себя в порядок после грязной работы и, не став долго раздумывать, принялась за любимое занятие — переделывание бабушкиных платьев, пропитавшихся запахом затхлости.

Её мама между тем сидела в гостиной и, по-видимому, всё ещё слыша голоса, готовилась к чему-то чрезвычайно важному.