Голубка в Вороньем логе

ГЛАВА 2

Корбл

В Вороньем логе наполненные ежедневной рутиной дни обычно тянулись, точно в замедленной съемке. Лишь трижды в день размеренная монотонность сменялась вспышками исступления.

Не сегодня. Этим вечером в замке творилось нечто невообразимое. Казалось, даже воздух пропитался гневом и подрагивал, точно наэлектризованный. Настенные часы с неприличной торопливостью отсчитывали минуты. Пламя камина с треском пожирало дрова.

— Зачем Мартин покинул поместье?! — Корбл неистовствовал.

Прохаживался по главному залу, подобный шаровой молнии, готовой разрядиться в любой момент.

Рыцари замерли, выстроившись в длинную шеренгу вдоль стены. Никто из них не знал ответа на вопрос магистра. Мартин, их товарищ, прозванный Долговязым, исчез несколько дней назад. А сегодня пришло сообщение, будто его встречали в Санкт-Петербурге.

— Что он мог искать там? — Корбл продолжал допрос.

Вперед выступил Райнер. Только брат и первый помощник решился унять гнев магистра.

— Полагаю, все дело в твоем запрете на вступление в брак, — заявил Райнер. — Не всех рыцарей устроило подобное решение. Как видно, Мартин взбунтовался и сбежал.

— Почему в Питер? — чуть смягчившись, уточнил Корбл. — Хотя… кажется, я догадываюсь.

— Они ищет сестру Катерины, надеется с ее помощью снять заклятье. — Подтвердил версию брата Райнер. — Твоя покойная супруга много рассказывала об этом городе, Мартин мог сопоставить факты.

— Никогда бы на него не подумал, — признался Корбл. Коснулся серебряной броши на лацкане пиджака, ощущая под пальцами холод чистого серебра. — Сестра Катерины не сможет снять проклятье, она… Не подойдет нам.

— Почему же?! — вскинул брови Райнер. — Что в ней такого особенного?

Вопреки серьезности ситуации, Корбл улыбнулся. Строгие черты лица на секунду преобразились, показав, что в глубине души буйного, как море, магистра живет нежность.

— В пророчестве сказано о любви, — заявил Корбл. — И не только. Так что Валерия отпадает. И если Мартин действительно решился, его стоит остановить.

— Мне отправиться в Санкт-Петербург? — уточнил Райнер. — Гарантирую, что найду и верну Мартина не позднее, чем к следующему восходу. Созовем капитул и решим, как наказать отступника.

Корбл всерьез задумался. Окинул взглядом рыцарей, готовых действовать по первому приказу. Положил руку на плечо брата, одновременно прогоняя прочь видение, рисовавшее образ распутницы в красном платье.

— Поеду сам, — заявил твердо. — А ты, комтур, останешься руководить орденом.

Если решение брата и удивило Райнера, то он не подал виду. Кивнул, проговаривая слова согласия.

— Что же касается приказа приять обет целомудрия, — продолжил речь магистр и обратился к рыцарям: — Кого еще из вас тяготит запрет?

Вперед шагнули три рыцаря. Смущенно опустили взгляды, избегая возможного гнева магистра.

— И вы готовы рискнуть? — вопросил Корбл. — Подвергнуть детей огромному риску? Неужели моя Верена не служит живым примером того, что проклятие не ослабевает с годами?

— Снятие обета целомудрия не подразумевает брак, — вставил замечание Райнер. — Понимаю, грешно… Но мы и без того прокляты.

Комтур пожал плечами, а Ральф, младший из рыцарей, покраснел.

— Распутства в Вороньем логе не потерплю! — предупредил Корбл. — Раз уж не можете прожить, не раздвигая женских ног, пусть это будут ноги ваших жен. Так велит устав и совесть рыцаря. Если не планируете заводить детей, то ограничитесь женщинами, работающими в госпитале.

Объявив новый приказ, магистр распустил рыцарей. Удалился в кабинет, чтобы разобраться со счетами и другими неотложными документами.

Но не успел вникнуть в работу, как в кабинет без стука вплыла Фреджа. Встала напротив сына, привлекая внимание.

— Что-то срочное, мама? — не поднимая глаз, уточнил Корбл.

— Именно, — царственно кивнула Фреджи. — Мне нужно поговорить о важном деле, прежде чем ты уедешь.

Корбл хмыкнул и нетерпеливым жестом пригладил волосы. Глянул на часы.

— Как быстро в нашем поместье распространяются новости, — заметил скептически. — Хорошо, говори. Только быстро.

До заката оставалось полчаса.

Валерия

Калининград встретил холодным ветром, серыми тучами и туманом, укрывшим город призрачным одеялом. Так странно перенестись из летнего зноя в прохладную сырость, точно очутилась в другом мире.

Впрочем, погода вполне соответствовала настроению. Я и сама, подобно тяжелому небу, готова была прорваться обильными слезами. Но прежде нужно было добраться до последнего пристанища сестры.

Подобралась к Вороньему логу так близко, как только смогла. Вместе с группой экологов, отправившейся исследовать древний Красный лес, очутилась в небольшом поселке, значившемся на карте области ближайшей населенной точкой к заветному месту. Так близко к цели — преодолеть несколько километров, и здравствуйте, неприветливые родственники.

Вот только местные не собирались показывать дорогу и притворялись, будто вообще никогда не слышали ни о Вороньем логе, ни о его обитателях.

Посетители единственной забегаловки, больше напоминавшей благоустроенный барак, пришли в недоумение, услышав, куда я собираюсь отправиться. Местная «красотка» с одутловатым лицом и фиолетовым фингалом под глазом даже перекрестилась, пряча взгляд и запивая испуг огромным глотком пива.

— Вы ошиблись, девушка, — с наигранным сожалением сообщил мне дедок в подбитом мехом жилете, обрезанных до колена джинсах и тапках на босу ногу. — Того места, что вы ищете, не существует.

— Только в вашем воображении, — поддержал соседа по столу паренек в спортивном костюме.

Я обвела посетителей рассерженным взглядом. Достала из чемодана карту Красного леса и ткнула пальцем в обведенную маркером точку:

— Здесь, видите?! Тут когда-то стояла крепость Тевтонских рыцарей. Теперь там госпиталь. И мне крайне важно туда попасть!

Местные переглянулись. То-то же! Придумали, делать из меня идиотку. Ничего они, видите ли, не видели и не слышали. В данный момент выражения их лиц указывали на обратное.

Бармен, довольно крупный, крепко сбитый мужик с путаной темной бородой, подошел и посмотрел на карту. Пощупал бумагу, точно проверяя — не обманывает ли его зрение. Он явно не ожидал увидеть доказательство моей правоты. Еще бы! Эту реликвию я выкупила у коллекционера-археолога, потратив едва ли не годовой заработок.

— Старая карта, а то и вообще поддельная, — поводил носом бармен. И попытался вытащить предмет обсуждения у меня из рук. — Сведения устарели. Может, прежде там и были руины. А сейчас все лесом поросло. Людей там нет, только птицы кружат.

Отчего-то последнее упоминание заставило всех посетителей замолчать. Прекратилось раздражающее перешептывание и откровенное разглядывание. Перестала звенеть посуда. Двое пожилых мужчин вообще вышли, словно не желая даже слышать о Вороньем логе.

Я вырвала карту из загребущих лап бармена и поспешила спрятать обратно в чемодан. Распрямилась и уперла руки в бока. Не поддалась, когда меня попытались пригвоздить к месту взглядом. Пусть невысокая ростом и худенькая, но сила духа восполняет эти упущения природы.

— Пусть будут руины. И птицы, — сообщила, бесстрашно взирая на склонившегося бармена. — Мне нужно туда попасть. Я не прошу помогать безвозмездно. Тому, кто станет моим проводником, хорошо заплачу.

Но даже это заманчивое предложение не расшевелило местных. Бармен вернулся за стойку и принялся протирать стаканы не слишком чистым полотенцем. Весь его вид говорил о том, что разговор окончен.

— Неужели среди вас не найдется смельчаков, готовых провести девушку через лес? — спросила, обводя взглядом помещение.

Все сделали вид, будто не слышат. И, как ни в чем не бывало, вернулись к прежнему занятию — распиванию пива и поеданию жареной дичи.

Тогда я подошла к молодому человеку, показавшемуся самым приличным из всех. Высокий, спокойный на вид, в очках с толстыми стеклами. Он казался не завсегдатаем заведения, скорее, случайным гостем.

— Вы тоже не поможете мне? — спросила, затаив надежду.

Он посмотрел задумчиво, точно что-то прикидывал в уме. Переглянулся с барменом и поджал губы.

— Почему бы не попросить тех парней, которые привезли вас сюда? — очкарик попытался переложить нежеланную работу на других.

Можно подумать, я бы сама не додумалась до этого. Только у экологов маршрут был расписан по метрам, они и без того сделали большое одолжение, проделав путь до поселка.

— «Те парни» не могут сменить маршрут. — В моем голосе прозвучал легкий сарказм. — Признаться, я надеялась среди вас встретить смелых и отважных рыцарей.

Упоминание о «рыцарях» тоже не понравилось местным. Странные они какие-то, дерганые. Вон, косоглазый сосед очкарика как скривился, точно лимон сжевал с кожурой.

— Зачем вам туда? — спросила миловидная, хоть и измученная работой девушка в цветастой косынке, протиравшая в заведении пол. Отставила на секунду швабру и посмотрела с сочувствием. — Если хотите, можем показать вас нашему целителю Кондрату. Его настойки любую хворь вылечат. А если нужно, то и отворотное зелье сварит.

Ну нет, не для того проделала такой трудный путь, чтобы поверить байкам сельских жителей.

— Я не нуждаюсь в лечении, — улыбнулась уборщице. — В Вороний лог мне нужно попасть по другой причине.

— По какой же? — Глаза девушки наполнились любопытством.

И я решила сыграть на этом. Разумеется, рассказывать о сестре я не намеревалась. А вот притвориться кем-то другим — легче легкого. Поманила уборщицу пальцем и доверительно шепнула на ушко:

— Меня нанял один коллекционер. Чтобы я привезла ему живое свидетельство пребывания на этой земле рыцарей тевтонского ордена. Любую безделушку, хоть кусок крепостной стены.

Вопреки ожиданиям, девушка рассмеялась. Повернулась к бармену и бросила:

— Представляешь, Мих, говорит, будто охотница за древностями. Вот умора!

Несдержанный смех распространился по пропитанному запахом пота и прогорклого пива залу. Завис над потолком, звеня и подрагивая.

— Вот древности-то обрадуются, правда, Герта!.. — подначил уборщицу бармен.

Та кивнула, краем серого, в темных разводах, фартука промокнула слезы, выступившие в уголках глаз. Заправила под косынку упавшую на лоб рыжеватую прядь.

Мне стало до того неуютно, что захотелось уйти и хлопнуть дверью. Подальше от этих людей и их предубеждений.

Но отступать — не в моих правилах!

— Что смешного вы нашли в моей работе? — прокричала я, перебивая хохот толпы.

— Да то, — отозвался бармен, придерживая объемный живот руками, — что ты баба, да еще и мелкая.

Нет, я и раньше слышала, что в отдаленных поселениях о равноправии полов слыхом не слыхивали. Но впервые мне вот так, в открытую, заявили, будто девушка не сможет справиться с каким-то делом…

— Напрасно хихикаете, — покачала головой. — Добыть пару старинных вещичек для меня пустяк. И если не собираетесь помогать, то хотя бы не пытайтесь мешать. Не хотите проводить — и не надо. Доберусь как-нибудь сама. Всего доброго.

Коротко кивнув, подхватила за ручку чемодан и направилась к выходу. По дороге зацепилась за ржавый гвоздь и до крови оцарапала руку.

На улице начался дождь, и боевой настрой покинул меня вместе с теплом забегаловки, гордо именуемой «Бар под сосной». Я прислонилась спиной к стене, силясь уместиться под узким козырьком крыши. Натянула капюшон, спасаясь от порывов ветра. В тонкой ветровке, не слишком плотных брюках было очень холодно. Сейчас бы не помешала шубка и варежки. Хорошо, что согласилась принять в дар от Степки военного вида ботинки на толстой подошве. Кеды давно бы превратились в бесполезные тряпки.

Достала из кармана носовой платок и стерла с руки запекшуюся кровь. Довольно улыбнулась: от раны не осталось и следа.

Скрипнула дверь, и из бара вышла Герта. Судя по виноватому выражению лица, уборщица успела раскаяться и пожалеть о бурной реакции. Или решилась помочь, но постеснялась сделать это на виду у всех.

— Не сердись, — желая завоевать расположение, она перешла на «ты». — Мы ж не со зла.

В руках Герты появилась пачка сигарет, добытая из обширного кармана фартука. Щелкнула зажигалка, и яркая вспышка осветила грубоватые, но довольно милые черты лица. Уборщица прикурила и с удовольствием втянула в себя дым.

— Будешь? — предложила, прикрыв глаза. Протянула пачку.

— Нет, спасибо, — отказалась я. — Понимаю, что не со зла. Но мне нужно попасть в Вороний лог. Очень!

Герта открыла глаза, склонила голову к плечу и посмотрела оценивающе.

— Мы с тобой встречались однажды, помнишь? — спросила, выпуская сизую струю дыма. Похожее на крылатого дракончика облако медленно поплыло в мою сторону. — Только ты была выше и полнее, чем сейчас, зато болезненнее. Почти падала не то от усталости, не то от опьянения.

Сердце екнуло в груди. Неужели эта уборщица видела Катерину? Но сестра редко болела и не злоупотребляла спиртным.

— Нет, не помню, — не соврала я. — Когда это было?

Герта хмыкнула и снова затянулась.

— С год назад, ты проезжала мимо поселка и захотела пить, — сказала, явно подозревая меня в отсталости ума. — Я вынесла воду. И в туалет тебя проводила. Ты упала, и спутнику пришлось выносить тебя на руках. Вспомнила?..

— Нет, — внутренне холодея, призналась я. — Кто был моим спутником?

Девушка снова хмыкнула, сделала глубокую затяжку и затушила сигарету о стену.

— Приезжала с одним из тех, к кому хочешь вернуться, — фыркнула в ответ и со вздохом продолжила: — Уж не знаю, что они с тобой сделали… Но, раз решилась, — возвращайся.

Без лишних пояснений я поняла, что речь идет о Вороньем логе и его обитателях. Значит, Катерина все же покидала поместье мужа. Так почему не нашла возможности связаться со мной? Послать хоть какую-нибудь весточку? Сообщить, что больна и нуждается в помощи?

На протяжение пяти лет я не покидала Питера, где мы с Катей расстались. Обивала пороги почты, ждала письма. Не меняла номера телефона… сестра так и не объявилась.

— Продолжай! — полу-приказным тоном обратилась я к Герте. — Знаешь, как добраться до Вороньего лога? Проводишь меня туда?

— Ну, уж нет! — возразила она. — Я пока что в своем уме. Могу показать, где живет старушка Габи — вот она-то точно умалишенная, раз согласилась взять билет в один конец.

— О чем ты? — насторожилась я. — Эта Габи решила отправиться в Вороний лог на лечение? Может взять меня с собой?

От нетерпения готова была схватить Герту за грудки и вытрясти всю информацию разом — и плевать, что девушка выше меня ростом и явно сильнее. С такими, как она, лучше держаться строго и невозмутимо. Пусть лучше не видит, как важны для меня подсказки.

— Нет, — выдохнула Герта, — Габи не больна, хоть и ветхая, как половая тряпка. Ее сынок прогулял имущество, заложил дом и промотал взятое в долг. Габи души в дурном отпрыске не чает и ради денег готова продаться хоть дьяволу.

Я задумалась. Рассказ про старуху не сходился с теми крохами информации, что удалось раздобыть. Неужели в Вороньем логе не только исцеляют, но еще и награждают? Бред получается. Что-то в этой истории не сходится.

— Такое ощущение, что меня пытаются провести, — скептично произнесла я и подавила желание растереть плечи. От холода потряхивало, а зубы так и норовили сплясать джигу. Приходилось сдерживаться из последних сил. Сыграть придуманную роль опытной охотницы за древностями до конца. Ни к чему лишний раз показывать Герте, насколько замерзла и испугана. Кто знает, что на у нее на уме.

Дверь заведения широко распахнулась, в образовавшийся проем высунулась кучерявая голова бармена.

— Чего тут трешься?! — спросил он у Герты. — Там посетители пиво расплескали, поди, подотри.

— Ща… — недовольно поморщилась уборщица. — Покурю только. Да вот, с «охотницей» потолкую.

Подобный ответ не понравился бармену. Кустистые темные брови сошлись над мясистой переносицей, широкая ладонь сцапала уборщицу за грудки.

— Я те плачу за работу, а не трепотню и перекуры! — послышался грозный упрек.

Прежде чем бармен затащил Герту внутрь, она успела махнуть рукой и крикнуть:

— Последний дом по левой стороне улицы. Туда постучись.

Поблагодарить Герту я не успела: дверь захлопнулась прямо перед носом, отрезая от желанного тепла и пусть и нелюбезного, зато человеческого общества.

Ничего не оставалось, как шагнуть под моросящий дождь и, волоча за собой чемоданчик, направиться в указанном Гертой направлении. Единственное, что радовало в тот момент, так это привычка путешествовать налегке. Легкий чемодан, минимум одежды, обуви и денег. Ах, да, еще пухлая косметичка — в театре я, ко всему прочему, исполняла роль гримера. Как покажет время, повадка таскать с собой реквизит сослужила добрую службу.