Голубь и Мальчик

Где они сегодня

Профессор Яков Мендельсон взял свой компьютер, свои записные книжки, свою сигнальную кнопку и свои книги, оставил свою квартиру в квартале Бейт а-Керем и переехал жить в дом Фридов в квартале Арнона. Вместе с поваром-румыном он ухаживает за Мешуламом, который перенес кровоизлияние в мозг и теперь лежит, наполовину парализованный.

Профессор Биньямин Мендельсон эмигрировал из Страны. Он живет в Лос-Алтос-Хиллз в Калифорнии, преподает и занимается научными исследованиями в соседнем Стэнфордском университете и очень редко бывает в Израиле.

Зоар Мендельсон поехала с ним туда и спустя год вернулась в Страну одна. Она открыла кафе в фешенебельном Рамат-а-Шароне, а при нем — процветающий магазин одежды больших размеров.

Лиора Мендельсон продолжает преуспевать в своем бизнесе.

Яир Мендельсон погиб в автомобильной катастрофе через два года после того, как построил свой новый дом. Он ехал из долины Хула, чтобы подхватить Тирцу на ее строительной площадке в Нижней Галилее. Грузовик с заснувшим водителем выехал на встречную полосу и столкнулся с «Бегемотом» лоб в лоб. Яир был тяжело ранен и умер неделю спустя.

Тирца Фрид, которая вернулась к Яиру через несколько месяцев после своего ухода, покинула дом, который построила ему, сразу же после его смерти. Они успели прожить там вместе «семнадцать месяцев любви и счастья и одну неделю ужаса» — так она сказала. Сейчас у нее «легкий роман», по ее определению, с капитаном авиакомпании «Эль-Аль», которого она встретила на одном из вечеров коллективного пения.

Иоав и Иорам Мендельсоны поступили на медицинский факультет Беершевского университета и учатся с неожиданным прилежанием. Они часто приезжают в дом, завещанный им Яиром. Приезжает туда и подруга Иоава, и все дети в деревне знают место, с которого можно увидеть, как они втроем принимают душ во дворе.

Последняя голубка Малыша больше не вылетает из голубятни. Доктор Лауфер держал ее там для размножения, а когда она умерла, сделал из нее чучело и поставил себе на стол. Оно исчезло во время переезда зоопарка из Тель-Авива в сафари в Рамат-Гане.

Сам доктор Лауфер скончался в глубокой старости в Рурской области в Германии, куда был приглашен для чтения цикла лекций и судейства на голубиных соревнованиях.

Мириам-голубятница отвергла нескольких ухажеров из кибуца и Пальмаха и по окончании Войны за независимость переехала в Иерусалим и работала там в Еврейском агентстве. Она не вышла замуж и не имела детей, но писала и иллюстрировала замечательные детские книжки, которые публиковались только на немецком. До последнего дня она не призналась в своем влечении и любви к доктору Лауферу — ни ему, ни другим. Она умерла летом тысяча девятьсот девяносто девятого года от рака легких.

Дядя и тетя Малыша пытались и дальше содержать голубятню Пальмаха, но не сумели справиться с выращиванием и тренировкой новых почтовых голубей. Когда я приехал в их кибуц в две тысячи втором году, от «голубьятни» Мириам уже не осталось ничего, кроме кучи досок, нескольких кормушек и ржавых сеток. Одна старая кибуцница, которая увидела, что я смотрю, и разглядываю, и делаю записи, подошла и рассказала мне, что когда-то здесь была голубятня почтовых голубей Пальмаха и в ней работал «один наш мальчик», который потом погиб во время Войны за независимость.

— Он был у нас приемный мальчик, со стороны, — сказала она. — Не особенно общался с другими детьми, но очень любил голубей.

— Как его звали? — спросил я.

— У него было какое-то прозвище — кажется, «Мальчик», или, может быть, «Малыш».

— Так Мальчик или Малыш?

— Какая теперь разница? Его уже нет, и похоронили его тоже в другом месте, мы-то, женщины, помним, мы помним многое, но кто может помнить всё? — И подняла извиняющийся взгляд: — Столько лет прошло с тех пор, и столько еще ребят погибло, когда уже это все кончится? И голуби тоже больше не прилетают.