Горечь и мед

Глава 10

16 ноября 2014 года

Как бы вы описали предательство? Для меня это капли крови на белоснежном снегу. Дым, струящийся из револьвера господина, стрелявшего в спину. Чужая сережка на полу спальни. В доме, где живут лишь двое. Мужчина и женщина. А у женщины уши и вовсе не проколоты. А как описать предательство самого близкого? Лучшего? Встретились как-то два человека. Один — эгоистичный, обаятельный и самодовольный. Вторая — мерзкая, двуличная и гнилая.

После слов Лизы у меня внутри все словно рухнуло. Я просидела, облокотившись спиной на дверь, до самой ночи. Умываясь слезами. Она знала. Знала, что я влюблена в Вадима Стрешнева уже три года. Три. Чертовых. Года. Должна ли я была догадаться об их связи? Наверное. Когда он так привычно крутил ее волос у себя дома в стельку пьяным. Когда увидела маленькую хрупкую фигуру рядом с ним на балконе. Когда она говорила, что такого классного парня, как он, в школе больше нет. А я была слепа.

Когда Вадим написал на следующий день с обыденным вопросом “как дела?”. Мне не захотелось отвечать. Я вообще больше не хотела видеть ни его, ни ее. Даже Удельников не выходил на связь. На его страничке висело: “Был в сети 14.11.2014 в 23:47”. Все воскресенье я провела в одиночестве. Меня спасал только сериал “Как я встретил вашу маму”, который я смотрела в оригинале с английскими субтитрами, и куча вредной еды, что остались после неудавшейся ночевки.

Под вечер вернулся отец. Мы немного посидели на кухне с чаем. Он застал меня врасплох, приехав в тот момент, когда я там находилась. Пришлось остаться и поболтать. Конечно, я не рассказывала, что случилось. Ни о Лизе и Вадиме, ни о Филе, где бы он не запропастился. Как и папа не посвящал меня в дела со своей любовной пассией. Обмолвился лишь, что планирует зимой поехать с этим же другом на рыбалку в проруби на несколько дней. И почему взрослые такие странные? Мне уже восемнадцать лет, неужели он думает, что я ничего не понимаю? Или считает, что я еще мала, чтобы делиться со мной таким.

Потом я до глубокой ночи смотрела сериал. В понедельник первым уроком биология. Тоня не задавала домашнее задание, поэтому можно было не переживать, что неделя испортится с самой первой минуты в школе.

17 ноября 2014 года.

Странно приходить в школу и не идти здороваться с Лизой. Странно даже не видеть ее до первого урока. Я переобувалась в раздевалке в одиночестве. Затем вышла из нее и подошла к зеркалу. Рядом с раздевалкой они заполняли всю стену. Расчесала волосы, что под капюшоном от зимнего пуховика все спутались. Разгладила черную желетку и подняла вверх голову. Мысленно приказала себе не унывать.

Позади меня, вынырнув из потока учеников, появился он.

— Замечательно выглядишь, — лицо Фила расплылось в улыбке.

— Давно от тебя ничего не слышно, — я не поворачивалась, разговаривая с ним через отражение. Вздернула вверх бровь.

— У меня были дела. — он помрачнел. Уголки губ опустились вниз, а взгляд сделался печальным. Но глаз от меня не отвел. — Не было времени тебе ответить, прости.

— Все в порядке? — я не ожидала этого и все-таки повернулась к нему лицом.

— Нет. Все выходные я был с мамой на даче. Успокаивал ее. — он потер лоб ладонью. — Я увидел твои сообщения только ночью, когда мы ехали по дороге в Москву. На даче совсем не ловит связь.

— Хочешь поговорить об этом? — я дотронулась до его руки, висящей вдоль туловища.

— Не сейчас. Не здесь. — в ответ он взял меня за руку. — Не хочу изливать душу на глазах у тех пятиклассников. — он кивнул в сторону кучки учеников.

— Конечно. Хорошо. — я подошла ближе к нему и погладила по плечу.

Сама не понимала, как решилась приблизиться к нему прямо в школе. Он склонил голову на бок и почти коснулся моей ладони, как прозвенел звонок.

— У меня первым физика, — он выпрямился, — а у тебя?

— Биология.

— Я провожу тебя, — Фил слегка подтолкнул меня за спину и забрал мою сумку.

Около класса биологии стояла Антонина Павловна. Не одна. С Лизой. Она посмотрела на меня исподлобья. Так, что края ее очков коснулись бровей. Злобно. Презрительно. Мне ничего не оставалось, как ответить ей тем же.

— Увидимся на перемене? — Фил передал мне сумку. Его взгляд бегал с меня на Лизу и обратно. Он точно заметил наши недвусмысленные переглядывания, но решил не задавать вопросов сейчас.

— Конечно, — ответила я достаточно громко, чтобы Лиза услышала. Поднялась на мысочках и приобняла его.

Лиза театрально закатила глаза и сложила руки на груди.

— Веди себя прилично, Яковлева. — прошипела она, задержавшись в дверном проеме, и пропустила меня вперед.

— Не тебе говорить о приличиях. — я зыркнула на нее и прошла мимо.

Лиза показательно пересела на последнюю парту. Я решила не травмировать Антонину Павловну еще больше и осталась на своем месте. Правда, теперь у меня не оказалось ни одной ручки, потому что по привычке я ничего с собой не взяла.

— Вадим, дай ручку, — шепнула я через проход между рядами парт. Вадим быстро зашуршал в свой новом пенале, который менял раз в год, и вытащил синюю ручку с обгрызенным колпачком. — Спасибо.

Как бы мне не хотелось с ним не разговаривать, писать все-таки чем-то нужно. А у других я просить не хотела.

Антонина Павловна остановилась рядом с учительским столом. Она вопросительно посмотрела на меня и свободное место рядом. Я пожала плечами. Не нужно, чтобы мы выясняли отношения с Лизой перед всем классом.

— Доброе утро, класс. Надеюсь, все выспались ночью, потому что сегодня мы с вами посмотрим учебный фильм, а затем ответим на небольшой тест по нему. Смотрите внимательно, в конце урока я поставлю оценки самым отличившимся.

Она выключила свет, и класс погрузился во тьму. Щелкнула пультом, запустив проектор. На белоснежном полотне, натянутом поверх доски, открылось меню учебного фильма. Тоня нажала на «плей».

Не самое лучшее решение — выключать свет на сорок минут сразу на первом уроке. В какой-то момент мне даже показалось, что Глеб на задней парте начал храпеть. Меня также время от времени клонило в сон, но я всеми силами старалась держать себя в руках и не падать головой на стол. Этот урок, казалось, длился вечно. А все из-за борьбы со сном. Стрелка на круглых часах над дверью перемещалась по циферблату со скоростью улитки.

Я не могла спокойно следить за фильмом. То и дело в голову возвращались мысли о Лизе и Вадиме. Как она могла так поступать за моей спиной? Я никогда не подумала бы, что Лиза, моя лучшая подруга, так сделает. Я доверяла ей, как себе. И вот как ошиблась. Сильно ли меня это ранило? Безумно. Прошу ли я когда-нибудь ее? Нет.

— Надеюсь, все из вас следили за экраном хорошо. — на финальных титрах фильма Антонина Павловна включила свет. Глаза тут же начало резать. — Вадим, раздай по классу, — она протянула ему стопку листочков.

Вадим широко зевнул и потянулся. Спинка стула, на котором тот сидел, жалобно скрипнула под тяжестью его тела. Пара одноклассников еле сдержали смешок. Я невольно улыбнулась, понимая, что Вадим не слушал фильм и, скорее всего, завалит тест, потому что проспал весь урок. Так ему и надо. Подсознательно я понимала, что в ситуации с Лизой нет его вины. Он — не мой парень и никогда им не был. А значит мог делать все, что захочет. Но я все равно сердилась на них обоих

— Ев, прогуляемся после школы? — спросил Вадим после звонка. — Мама сказала, что пригласила ко мне в квартиру клининг и они задерживаются. Смогут приехать только к четырем. Не хочу им там мешать.

— Мне нужно репетировать к Последнему звонку, — соврала я.

— Но он ведь через полгода, — Вадим вопросить но изогнул бровь. — А что у вас с Лизой случилось?

— Ничего. — отрезала я. — Хочу начать репетировать уже сейчас. Совмещать это с подготовкой к ЕГЭ не так легко.

— Ну, окей. — он застегнул рюкзак, — Тогда спрошу у Дрона. Андрюх! — Вадим окликнул его около двери и оставил меня одну.

Я собрала тетрадь и свою единственную ручку и закинула в сумку. На выходе из кабинета уже стоял Филипп. Он прислонился к стене и задумчиво смотрел в пол, сложив руки на груди. Вид его был беспокойный.

— Ну, как физика? — я подошла к нему.

— Лучше, чем могла быть. — Фил слегка улыбнулся уголками губ.

— Тоня решила нас всех усыпить уже на первом уроке, — я постаралась пошутить, чтобы немного поднять ему настроение.

— У меня через один биология, стоит остерегаться?

— Если ты не выспался сегодня ночью, то точно стоит. — лицо Филиппа снова погрустнело. Черт. Невольно я напомнила ему о поездке с мамой.

— Слушай, а хочешь прогулять этот урок? — спросил он. — У нас физ-ра же сдвоенная.

Прогуливать уроки — не в моем стиле. За все свои одиннадцать лет обучения я не прогуляла ни одного урока. Я прищурилась и с вопросом посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, шутит он или нет.

— Легально, конечно же. — он заулыбался, словно придумал какой-то супер-план, который убережет нас от бега по спортивному залу.

— И как же мы это сделаем?

— Скажи Тоне, что ты хочешь порепетировать. Уверен, она тебя с физ-ры отпросит. — Филипп наклонился и перешел на шепот, — А я скажу нашей Софье, что мне нужно срочно сбегать домой. Я так уже делал. И потом прошмыгну к тебе в актовый зал. Ну, что думаешь?

Я заволновалась. Почувствовала, как от нервов зардела шея. Глаза бегали, словно я первоклашка и собиралась сделать что-то противозаконное. Первый раз в своей жизни я готовилась обмануть учителя! Еще и не одна. Фил ожидал ответа, хитро улыбаясь. Кажется, его этот план тоже приводил в детское волнение.

— А когда еще я так смогу сделать? — согласилась я и широко улыбнулась. Меня всю потряхивало от адреналина.

— Тогда жди меня в актовом зале. Если Тоня не согласится — напиши и встретимся на физ-ре.

Я кивнула и зашла обратно в кабинет биологии. Антонина Павловна сидела за столом, склонившись над грудой тетрадей.

— Антонина Павловна, — начала я. Руки предательски тряслись и я спрятала их за спину. Тоня подняла на меня голову, взглянув из-под прямоугольных очков, — знаете, у нас же сейчас физкультура. — начала я как бы издалека, — Я бы хотела порепетировать в актовом зале. Мой синтезатор дома сломался, на починку требуется какое-то время. А вы сами знаете, как много там композиций нужно разучивать, столько времени на этой уйдет…

— Так и скажи, что просто не хочешь идти на физ-ру, Ева, — Тоня понимающе улыбнулась. — Но плюс балл, что прикрываешься репетицией. Ладно, — она махнула рукой, — я сейчас позвоню в тренерскую, а ты пообещай, что все это время правда будешь репетировать. — она ткнула в мою сторону красной ручкой, зажатой между пальцев.

— Конечно, — воодушевившись, сказала я чуть громче, чем требовалось. От волнение совсем не могла себя полностью контролировать.

Один из самых очевидных плюсов быть одиннадцатиклассником — учителя начинают относиться к тебе, как к взрослому. Начинают позволять чуть больше. Закрывать глаза на то, что другим не позволено. Тоня даже отпускала Вадима на перекуры.

Прозвенел звонок. Класс наполнился учениками седьмого класса. Я просочилась к выходу и побежала на пост охраны к дяде Коле. Сердце быстро билось от осознания, что я действительно сейчас прогуляю урок. Дыхание сбилось.

— Антонина Павловна сказала, что я могу порепетировать в актовом зале. Можно ключ, пожалуйста. — протороторила я, чуть ли не запрыгнув на стойку охраны.

— Да, сейчас, — дядя Коля открыл шкафчик, в котором висели ключи от всех кабинетов, и протянул его мне. — Только верни сразу после урока, пианистка. — с улыбкой он подмигнул.

— Спасибо, — я просияла и помчалась к актовому залу.

Дверь в спортзал, который находился прямо напротив актового, закрыта. За ней учитель уже вел пересчет. По плану у нас должна была быть пробежка по залу и потом волейбол. Отлично, ни один человек не увидит, что я захожу туда. Не хочу, чтобы задавали вопросы.

Быстрым движением руки я открыла дверь. Вытащила ключ и вставила его в замочную скважину с другой стороны. Закрою, когда придет Фил. От волнения я ходила по залу, нервно покусывая ногти. Что, если кто-то увидит, как он заходит в зал вслед за мной? С другой стороны, никто ведь не застал мое появление. А значит, может подумать, что он идет туда один.

Дверь медленно отворилась, и Фил просочился в проем.

— Тебя никто не видел? — я подлетела, чуть ли не врезавшись в его грудь.

— Нет, — он рассмеялся и аккуратно остановил меня, спасая от падения. Филипп захлопнул за собой дверь. — Пойдем на сцену. Ты сядешь за инструмент, — он повел меня за собой, держа за руку. По пути взял стул из первого ряда. — Я присяду рядом, если позволишь наблюдать за твоей игрой. — Он поцеловал мою руку и направил к сцене.

— Всенепременно, — я шутливо сделала реверанс, кротко присев, и забежала по маленькой лестнице на сцену.

Я села за пианино и открыла крышку. Провела пальцами по холодным клавишам. Фил уже расположился на стуле рядом.

— Прошу, — жестом он указал на инструмент, — очень хочется послушать, что ты будешь исполнять на нашем празднике прощания с детством.

Улыбнувшись, я выпрямилась и приподняла голову. Заиграла уж заученную “Чему учат в школе” в быстром ритме. Фил облокотился на спинку стула и сложил руки на груди, довольно улыбаясь. В конце композиции он звонко хлопал в ладоши.

— Потрясающе! — сказал он, — еще никогда не слышал такую детскую песню в таком замечательном исполнении.

— Каков льстец! — я легонько толкнула его в плечо. Мои щеки порозовели, хоть я и понимала, что он сильно преувеличивает.

— Полегче! Убьешь ведь меня, — он слегка рассмеялся, хотя в глазах все равно стояла печаль.

— Хочешь поговорим? — я развернулась на стуле, сев к нему лицом. — Ты можешь поделиться со мной. Я хороший слушатель.

— Все сложно, Ев. — начал он. — Становиться взрослым и все понимать очень сложно.

Я согласно закивала, сложив губы в тонкую линию. Взяла его за руку.

— Мама в очень плохом состоянии. Рано утром в субботу она разбудила меня и сказала, что мы срочно уезжаем на дачу. Прямо так подняла меня и сразу в машину. Я даже не успел умыться. — он гладил мою руку, опустив глаза вниз. — А потом два дня слез. Она жутко напилась в субботу ночью. Плакала, проклинала отца, а я ее успокаивал. Представляешь, каково ей узнать, что у мужа уже как три года другая семья? Другой ребенок. Когда она наконец заснула, я все лежал и смотрел в потолок. Думал, как так получилось и почему мы не заметили перемену в нем. От этих мыслей я сам немного выпил. Чтобы уснуть. Кто ее поддержит сейчас, если не я? — его голос в какой-то момент немного прохрипел. Он не поднимал голову и мне показалось, что он вот-вот заплачет.

— Ты молодец, что находишься рядом с ней. — я взяла его руку в свои и сжала в ладонях. — Но как ты сам?

Он замолчал и сомкнул губы. Мама Фила поступала неправильно, что ставила себя на первое место. Меня разозлило, что это он возился с ней все выходные, хотя сам жутко переживал. Он ведь тоже только об этом узнал. Что у его отца вторая семья. Я могла лишь сравнивать со своими ощущениями, когда от нас ушла мать. Но мне казалось все это неправильным. И раз мама Фила не могла дать ему поддержку, то я дам.

— Иди ко мне, — я придвинулась и протянула руки вперед, чтобы заключить его в объятия.

Фил незамедлительно примкнул ко мне. Его голова зарылась мне в шею. Он глубоко дышал.

— Все будет в порядке, — я гладила его по спине. Медленно и ласково. — Твои родители должны разбираться между друг другом, не втягивая тебя. Они взрослые люди и это их решение. Как бы он не поступил, он все еще остается твоим отцом. Если он идет навстречу, то не отворачивайся. Хоть вы теперь и не живете вместе, но вы — семья. Помни об этом.

— Спасибо, Ева, — он отстранился от моего плеча. Наши лица оказались в опасной близости друг от друга.

— Не за что, Фил, — от понимания, что наши носы практически соприкасаются, сердце у меня забилось быстрее. Еще миллиметр и наши лица оказались бы вплотную.

— Ев, — шептал он. Его глаза бегали от моих губ к глазам, — Можно я тебя поцелую?

Вместо ответа я медленно, словно ожидая отказа, подалась вперед. Наши губы впервые соприкоснулись. Я закрыла глаза. Он раскрыл своими теплыми губами мои и нежно обвил меня руками. Прижал чуть сильнее, но не сдавливал. Он целовал так трепетно и аккуратно, что у меня по коже пробежались мурашки. По телу начало разливаться тепло. Я зарылась пальцами в его волосы. Фил все притягивал меня к себе за талию. На секунду я приподнялась, чтобы пропустить его присесть под себя, и оказалась у него на коленях. В этот момент я не думала уже ни о репетиции, ни о нашем разговоре. Только о нем. И его губах и языке, сладко переплетающихся с моими. Его крепкие руки сильнее сжимали талию. Я оперлась спиной на клавиши инструмента и в тишину зала ворвалось несколько первых нот. Мы тяжело дышали, кротко хватая воздух в доли секунд между поцелуями. У меня даже закружилась голова. Его губы казались слишком мягкими и нежными, а он сам слишком желанным. Грудью я прижалась к его торсу. Обвила шею Фила обеими руками, притянув к себе. Чувствовала, что мне все сложнее удается себя сдерживать, чтобы не начать расстегивать пуговицы на его рубашке одну за одной. Фил не позволял себе спускать руки ниже. Он держал их ровно на том месте, куда изначально положил. Хотя телом я чувствовала, что он также заведен, как и я. Наш первый поцелуй превратился из нежного и трепетного в яростный и страстный. Если бы не самообладание Фила, я бы точно уже осталась без одежды. Как и он.

— Стой, стой, стой, — запыхавшись, произнес он и немного отстранился. Тяжело дыша, я выпрямилась. Мои бедра, как и я сама, все еще находились на его коленях. — Не пойми меня неправильно, мне все это очень нравится… — я почувствовала, как его пальцы впились в мою талию. — Но нам стоит притормозить сейчас.

Я понимала, о чем он говорит. Время урока почти подошло к концу. Два полуголых одиннадцатиклассника на сцене актового зала явно вызвали бы нежелательные вопросы у учителя музыки, который откроет актовый зал своим ключом.

— Ты прав, — я встала и поправила жилетку, — Что-то мы увлеклись.

— Ты потрясающая, — он подошел и поцеловал меня в губы. Затем обнял. Я уткнулась головой в его грудь и вдыхала уже полюбившийся аромат корицы и бергамота. — Мне пора, — прошептал он. — Хочу ускользнуть раньше, чем прозвенит звонок.

Я проводила его до двери.

— Хороший получится прогул, — я прикусила губу и потянулась к нему, чтобы поцеловать на прощание.

Отстранившись, он заправил локон мне за ухо. Потянулся к ручке двери. Она без трудностей опустилась вниз, открыв дверь. Мы резко повернули головы друг на друга. В его взгляде я прочитала то же самое, что и он сейчас во моем. Черт. Мы забыли закрыть дверь!

— Я не думаю, что она открывалась. — попытался успокоить меня Фил, — Все были на занятиях. Кому придет в голову заходить в актовый зал?

— Ты прав, — у меня немного отлегло от сердца. Вряд ли кто-то действительно зашел бы сюда во время второго урока.

Он еще раз чмокнул меня в щеку и быстро скрылся за дверью. Я вернулась к сцене и забрала свою сумку. Вышла из актового зала. Дверь в спортзал все еще оставалась закрытой. За ней учитель очень громко объявлял результаты игры. Я заперла актовый зал и поспешила к посту охраны.

Дядя Коля читал газету и даже не заметил, как я приблизилась к нему.

— Держите. — я положила ключ на стол перед ним. — Я закрыла дверь за собой.

Он подскочил, выронив газету и деланно схватился за сердце:

— Ева, не надо меня так пугать. — он погрозил пальцем. — Чуть кондратий не хватил.

— Извините, — поддержала его я и зашагала в сторону раздевалок. Мне нужно срочно проверить себя в зеркале.

Губы стали краснее обычного. Щеки алели, как и нос. Конечно, от такого страстного поцелуя иначе и быть не могло. Я решила пойти в уборную и умыть лицо холодной водой, чтобы немного сбить жар. На первом этаже находился всего один туалет. Он полагался для девушек. Я рывком раскрыла дверь, ожидая не увидеть никого внутри. Около раковины стояла Лиза. Переодетая в обычную одежду, а не в физкультурной форме. Она стряхивала воду с рук, медленно повернув голову в мою сторону. Говорят, от такого появляются заусенцы. Лицо ее тут же сделалось недовольным. Она глядела на меня из-под ресниц, выражая явное презрение.

— Прогуливала? — выдавила она, продолжая смахивать остатки воды со своих рук в зеркало над раковиной. А потом все удивляются, почему зеркала в уборных такие заляпанные.

— Не твое дело. — я подошла ко второй раковине и включила холодную воду. Старалась даже не смотреть на ее мерзкое лицо.

— Как знаешь, — Лиза, цокая каблуками по плитке, вышла и показательно громко хлопнула за собой дверью. У меня невольно закатились глаза.

Как раз, когда я выходила из уборной, раздался звонок с урока. Коридор тут же начал заполняться учениками. Я достала дневник и проверила расписание. Следующий алгебра. Кабинет находился на третьем этаже. На лестнице я почувствовала на себе взгляды. Ученики странно озирались, глядя мне вслед. Я подумала, что мне кажется, ведь только что я прогуляла урок с парнем. Откинув эти мысли, я поднималась все выше. Взгляды не прекращались. Группа девчонок класса на три младше при виде меня захихикали и сошлись в кружок. Зашептались слишком громко. Настолько, что я услышала свое имя. Я забежала на последний лестничный пролет и оказалась на третьем этаже. “А вот и она”, — послышалось откуда-то сбоку. Я повернула голову и увидела Риту из 11 “Б”. Ту, что задирала меня тогда на физкультуре.

— Ты что-то хочешь сказать? — набравшись храбрости, я подошла к ней. Мои ноздри раздувались от волнения и злости.

— Ты еще не видела? Звездочка ты наша. — Рита наклонила голову вправо. Уголки ее губ опустились, образовав насмешливую улыбку.

— Ева? — позади послышался встревоженный голос Вадима. Я обернулась. В руке он держал телефон. — Пойдем. — Он потянул меня за руку, догадавшись, что разговор с Ритой станет не слишком приятным.

— Стрешнев, руки потом не забудь помыть! — прокричала она нам вдогонку и прыснула от смеха вместе со своими одноклассницами.

Вадим шагал быстро, из-за чего мне пришлось перейти почти на бег. Около кабинета алгебры он остановился. Я оказалась спиной к стене.

— Ев, это что такое? — он развернул на меня экран своего телефона. — Тебя не было на физ-ре, это произошло на втором уроке?

Знакомое сообщество. Знакомый первый пост. “Яковлева, тебя ничему жизнь не учит?”, говорилось в посте. А также прикреплены фотографии. Они сделаны издалека и явно приближены. Качество плохое. Но на тот раз они подлинны. На первой я играла на пианино. На второй уже сидела на коленях парня, чьи руки обнимали меня за талию. На первой лицо Фила скрывало мое плечо, а на второй голова. Ни на одной не было понятно, что это он. Обо мне вновь говорила вся школа.