Горечь и мед

Глава 23

19 мая 2015 года

Жизнь — это не мелодрама, где остальные только играют роли. Здесь нельзя перемотать назад или переснять непонравившуюся сцену. Если ты что-то делаешь — это уже не исправить. Я смотрела на оранжевый фантик из-под конфеты, приколотый к пробковой доске прямо над моим столом. От той самой конфеты, которую мне дал Фил, когда я в очередной раз подверглась нападкам со стороны “Сплетника”. Со стороны Вадима. Рука сама потянулась к бумажке. Я аккуратно убрала булавку с красной шляпкой. Фантик захрустел между моими пальцами. Если я разорву его и выкину, все будет кончено. Все и так будет кончено. Я свернула его в аккуратный прямоугольник и положила под чехол от телефона. Пусть хотя бы что-то хорошее будет рядом в тот момент, когда я все разрушу.

Разблокировала черный матовый экран своего телефона. Быстро нашла диалог с Филом в списке и открыла его. Многочисленные сообщения, где он уверяет меня, что те фото сделаны в прошлом году. Что все это какая-то злая шутка. Что кто-то хочет нас поссорить. Мольба ответить хотя бы на сообщение.

А с моей стороны тишина.

Пальцы дрожали. Я не решалась начать печатать сообщение. Должно быть очень много храбрости нужно для того, чтобы позвать человека на встречу, которая разобьет его сердце и разорвет душу в клочья. И этой храбрости у меня не хватало. На глаза начали наливаться слезы. Я крепче сжала экран и подняла голову. Уставившись в потолок, я сжала челюсти. Взмолилась, чтобы мне не нужно было этого делать. Чтобы все произошедшее оказалось лишь плохим сном. Кошмаром. Но это реальность. Стопа машинально начала отбивать такт по полу. Я глубоко дышала. “Соберись”, — приказала я себе. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох и медленный выдох. Еще раз. И еще. Сердце колотилось в груди, отдавая звоном в уши. Все тело было в холодном поту.

Ева: “Нам нужно поговорить. Приходи на задний двор школы через полчаса.”

Я быстро нажала на синюю кнопку “отправить”, пока не передумала. Заблокировала телефон и кинула его на кровать. Мне не хотелось видеть его ответ. Я прикусила губу и с опаской наблюдала за темным экраном. Не двигалась с места. Боялась секунды, когда он начнет светиться, оповещая о новом сообщении. Минута. Две. Я зажала рот рукой и ждала, неотрывно глядя в сторону телефона. Казалось, почти не дышала. Слезы застыли в глазах. В горле встал ком. Экран зажегся. Я подбежала к кровати и схватила телефон.

Фил: “Хорошо.”

“Хорошо”, — подумала я. — “Ничего хорошего.”

Накрапывал дождь. Серость вокруг будто добавляла моменту напряженности и тоски. Сопровождала момент угнетения. В столь раннее время около школы еще не успели собраться люди. Все только начинали просыпаться и приводить себя в порядок перед очередным учебным днем. А кто-то и вовсе спал, наплевав на занятия. Хотела бы я оказаться на их месте, а не стоять под моросящим дождем в сером худи и лосинах. У меня не осталось сил на нормальную одежду. Плечи уже стали сырыми и потемнели. Тело продрогло и трясло, и я не могла понять — от волнения или погоды.

Силуэт Филиппа отражался на мокром асфальте темной тучей. Он засунул руки в карманы серой джинсовки и сгорбился. Для такого теплого сезона день выдался не свойственно хмурым. Горьким.

— Привет, — тихо проговорил он, приблизившись. На его лице появилась дежурная улыбка. Явно нервная. Чтобы смягчить ситуацию. Руки все еще оставались в карманах, что создавало еще большую дистанцию между нами. Филипп будто понимал, что должно случиться.

— Фил, мне нужно кое о чем с тобой поговорить. — сердце выпрыгивало из груди. Билось с такой скоростью, что заглушало собой все вокруг.

— Я правда не знаю, откуда в “Сплетнике” появились эти фотографии. Хотел написать комментарий с вопросом админу, но группа уже удалена. Ты не веришь мне? — улыбка исчезла с его лица в тот же момент.

Я смотрела в его глаза, еще полные тепла и любви. Сейчас я погашу их и больше никогда не увижу того света, что помогал мне найти путь в темноте. Уставившись на Филиппа, я не могла заставить себя начать говорить.

— Ева? — переспросил он.

— Мы больше не можем быть вместе. — выдавила я. В горле встал ком. Руки дрожали, поэтому я спрятала их в передний карман худи.

— Ева, в чем дело? Я сделал что-то не то? Если ты все еще думаешь, что те фото новые, то прошу тебя… — он набрал воздух в легкие. — Я не вру. Они очень старые. Тогда мы еще даже не были знакомы. — Филипп подошел ко мне и протянул руки.

— Не нужно. — я отошла на шаг назад и выставила руку вперед, чтобы он не касался меня. Я не выдержу этого. Чувствовать его прикосновения и делать так больно — пытка. — Это не из-за фото в “Сплетнике”.

— Объясни, в чем причина. — он остановился и крепко сжал челюсти.

Я изменила тебе, Фил. Совершила то, что нельзя исправить. О чем очень жалею. Я поддалась на провокацию, как последняя идиотка, и переспала с другим. С тем, кто который год плел интриги за спиной у всех в школе. С тем, кто притворялся другом, а оказался самым настоящим кошмаром. Жалким и жаждущим внимания. Привыкшим получать то, что принадлежит другим. И он забрал меня у тебя, Фил. Поманил, а я позволила себя забрать. Разрушить все хорошее, что было между нами. Я все разрушила, Фил. Я так хочу рассказать все, но не могу. Не могу позволить себе так ранить тебя. Я предала твое доверие. Предала себя. И только мне жить с этой болью.

— Не думаю, что мы сможем остаться вместе, когда ты уедешь в Лондон. А еще я поняла… — мои глаза забегали, изучая его лицо. С каждым моим словом оно становилось все смурнее. — Я просто тебя больше не люблю. — спокойно ответила я, подняв подбородок наверх.

Дождь заморосил с большей силой. Мелкие мерзкие капли сыпались на лицо. В глазах стояли слезы, а ком все больше садил шею. Надо держать себя в руках. Реветь буду потом.

— Хорошо. — сказал он твердо. — Если ты так хочешь, то я не буду препятствовать.

Я не ответила. Не могла даже заставить себя посмотреть в его глаза. Не могла признаться, что совершила. Фил имел право знать правду, но я не нашла в себе силы, чтобы рассказать все. Да, я слабая. Но так всем будет лучше.

Резко развернувшись, я быстро зашагала в сторону дома. Кеды зачерпывали воду из свежих луж, отчего ноги моментально промокли. Плевать. Я не стала сдерживать свои эмоции и позволила слезам залить все мое лицо. Натянула капюшон на голову, чтобы скрыться от прохожих, странно озирающихся, когда я приближалась. По пути я не встретила никого из знакомых. Не хотела никого видеть. Я только что разрушила самое лучшее, что было в моей жизни. Самое светлое.

Интересно, чувствовала ли моя мать нечто подобное, когда уходила от нас? Или Игорь Сергеевич, когда изменял своей жене с Натальей и завел вторую семью? Чувствовал ли он угрызения совести? Хотелось верить, что каким бы плохим не был какой-либо человек, он всегда чувствует, что поступает неправильно или гадко. Все всегда происходит, потому что таков был выбор.

Я злилась. Безумно злилась на себя. На Вадима. Оглядываясь назад, я думала, в какие моменты я могла бы понять, что все это время это был Вадим? Когда он скрытничал и не давал сидеть за его компьютером? Когда почему-то самый первый начинал обсуждать с нами новые посты? Знала ли Лика? Может именно из-за этого они и расстались? Эти вопросы останутся без ответа, потому что я не хотела знать на них ответы. Я стремилась зарыть этот жалкий эпизод моей жизни так глубоко и далеко, чтобы даже через сотню лет археологи, нашедшие эти знания, не поняли, о чем они.

Но у меня никогда не получится это сделать. Я всегда буду жить со своим выбором.

10 лет спустя.

Мы могли бы свернуть горы вместе. Могли бы все это время быть вместе и уже, скорее всего, растили собственных детей. Мальчика, что постарше, и девочку, которую он оберегал. Так ведь все мечтают, да? Но решение, принятое десять лет назад, создало новый путь. Новую судьбу. А прошлым мечтам никогда не суждено сбыться.

Я сидела рядом с ним в шумном ресторане. В слишком тусклом свете, отчего плохо различала лица людей. Встреча выпускников — мое самое нелюбимое событие. Каждый пытался хвастаться: успехами детей, карьерными вершинами. Собой. Я лишь в очередной раз поняла, как неинтересна жизнь других. Мне тоже было чем похвастаться. Я работала руководителем отдела переводов в юридической фирме. Зарабатывала больше прочих. В моем подчинении шесть человек, каждого из которых я невероятно ценю. “Мои звездочки”, как любила говорить уже покойная Антонина Павловна. Она ушла всего за год до этой встречи.

Лиза привела с собой мужа. Крупносложенный, высокий. В его лысой голове отражался даже такой тусклый свет, как здесь. Андрей грустно сидел неподалеку, лишь изредка бросая взгляд в их сторону. Он жутко потолстел и явно не следил за собой. Заросшая неухоженная борода громко говорила об этом. Кричала. Кажется, он так до сих пор и не нашел себе спутницу жизни. Они расстались почти сразу после выпуска из школы. Лиза нашла себе выгодную партию в университете, хотя совсем не любила нового кавалера. Выбрала деньги, а не любовь. Я не осуждала ее. После того, что я сделала, я больше никого не осуждала.

Филипп сидел рядом со мной. Мы оказались настолько близко, что если бы не приглушенный свет, остальным ди сделалось неловко. Он рассказывал своим давним друзьям о жизни. О концертах, которые посетил. Особенно его вдохновил концерт Шер, ради которого он вернулся в Лондон. Туда, где закончил Кембридж. Все-таки Игорь Сергеевич смог дать сыну лучшее. Как и обещал.

Все уже достаточно выпили. Официанты только и успевали, что подносить откупоренные бутылки к нашим опустошенным бокалам. Рука моего бывшего возлюбленного бесцеремонно блуждала под столом, исследуя так знакомые ему места. Мои берда. Его рука продвигалась все выше, а мое сердце билось все быстрее. Не понимаю, почему я вообще позволяю этому происходить? Я положила голову на руку, упершись рукой в стол. Так я пыталась закрывать руку Фила от чужих глаз. Хотя с каждым миллиметром мне все больше становилось на это наплевать.

Я знала, что это неправильно. Знала, что так не должно быть. Он ведь вот-вот женится. Сам сказал всем присутствующим за столом. Да и социальные сети его возлюбленной так и кричали об этом. “Мы счастливы! Посмотрите!”. Но так ли это, если при первой же встрече спустя десять лет он снова хочет меня?

Когда полчаса назад мы выходили на улицу, он достал сигареты — золотой Мальборо. Уже тогда стало ясно, что этот вечер не закончится ничем хорошим. Раньше Филипп не курил. Он предложил мне сигарету, но я отказалась. Бросила два года назад.

После несколько дежурных фраз, сказанных из вежливости, он спросил, вспоминаю ли я о том, что было в выпускном классе. Но даже мой пароль на телефоне — дата, когда мы начали встречаться. Разве я могу забыть?

И вот теперь я наслаждалась тем, что скрывалось от меня столько лет. Никто в моей жизни больше не был таким, как он. Таким, как Фил. Меня снова влекло к нему, будто мы вернулись в тот год и стали одиннадцатиклассниками. Тогда все было проще. Сейчас я бы многое поменяла в своей жизни. Но все произошедшее — опыт. И именно он и сделал меня той, кем я являюсь сейчас.

После выпуска у меня не сложилось серьезных отношений. Да, я ходила на свидания с разными парнями, листала сайты знакомств и даже пару раз знакомилась сама вживую в барах. Но ничто из этого не переросло во что-то большее. Все проходило по одному и тому же сценарию: мы знакомимся, общаемся пару недель или месяцев, затем все переходит в более близкое общение, а затем либо у меня, либо у партнера пропадает интерес. Может, это потому, то все это время я сравнивала всех с ним? Пыталась найти похожего человека, чтобы вновь почувствовать комфорт. Тепло. Почувствовать что-то родное. Но так ведь не бывает. Нет одинаковых людей. И пока что мой разум еще этого не понял. Он все пытался зацепиться за что-то, что вернет его в то время. В те мгновения, пока я сама все не разрушила.

Я благодарила Бога, что на этот вечер несбывшихся надежд не приехал Вадим Стрешнев. После того, как в результате его очередного опрометчивого поступка, все в итоге узнали о том, что он вел ту группу, он растерял друзей и подруг. Даже Андрей от него отвернулся, а за последний школьный год они стали чуть ли не лучшими друзьями. Теперь о нем ничего неизвестно. Он исчез из моей жизни сразу, как выпустился из одиннадцатого класса.

Филипп свесил голову, уткнувшись в мой затылок. Он совершенно перестал контролировать себя. Бывшие одноклассники, сидевшие напротив, многозначительно переглянулись, глядя на нас. Пусть думают, что хотят. Мне все равно.

— Я так скучал по тебе, — шептал Филипп мне на ухо. От его голоса у меня пробежались мурашки по коже. — Как же мы допустили себе такое? Почему мы расстались? — Филипп снова запустил руку под стол и уже без стеснения сжал мою ногу.

Я начала понимать, что происходит уже что-то совсем неправильное. Да, я свободна, но я не могу позволить себе зайти дальше. Слегка отдалившись, я повернула на него лицо.

— Думаю, что мне уже пора. Завтра на работу.

— Я провожу тебя. — прокашлявшись, сказал он.

Я попрощалась с одноклассниками и вышла на улицу. Холодный вечерний воздух ударил в лицо. Он сбавил градус и прояснил разум. Но совсем ненамного.

— Не беги от меня, — взмолился Филипп, пытаясь ухватить меня за руку. — Давай поговорим.

— А зачем мы здесь, Филипп? Что мы вообще делаем? Ты что, готов уйти от своей невесты? — я остановилась и посмотрела в его глаза. От алкоголя мой взгляд казался затуманенным, но я попыталась сфокусировать его.

— Нет. Я люблю ее. — он опустил брови и глаза, смущенно смотря под ноги. — У нас скоро свадьба.

— Ты уверен? Потому что пока я вижу, что ты здесь со мной, а не с ней! — я развела руками в стороны. От непонимания происходящего у меня пухла голова.

— Уверен, Ева. — его лицо вмиг сделалось серьезным. — Давай закажу тебе такси, уже поздно.

— Нет. — строго ответила я. — Я сама вызову себе. Спасибо.

Настроения ехать с ним в машине точно не осталось. Никакого не осталось. Я быстро открыла приложение с такси и ввела свой адрес. Машина прибудет через три минуты.

— Хорошо. — на выдохе ответил он.

— Хорошо. — повторила я.

Внутри бушевали эмоции. Я глубоко дышала, стараясь не заплакать прямо у него на глазах. Такого удовольствия я ему не доставлю.

— Я знаю, что мы расстались не потому, что ты меня разлюбила. — внезапно сказал он. — И не потому, что мы бы не выдержали отношений на расстоянии. Мы бы выдержали.

На моем лице застыл немой вопрос. Откуда? Как? Я молча смотрела на него, не решаясь открыть рот и заговорить.

— Стрешнев сам сказал мне. И про “Сплетник” сказал. Про все.

Я сжала челюсти. Смотрела прямо в его глаза и не моргала. Столько лет я думала о том, что он считает, что я бросила его просто так. Столько лет терзала себя и винила.

— Давно ты знаешь?

— Вадим рассказал мне сразу после выпускного. — Сердце пропустило удар. Он знал об этом уже десять лет. Я не винила его. На месте Фила я бы тоже не пошла на контакт после такого. — Я думаю, что заслуживал тогда узнать правду от тебя.

— Заслуживал. — прошептала я. На глазах встали слезы. Я моргнула, и холодная слезинка покатилась по моей щеке, обжигая. — Прости меня за это. Я не должна была так поступать с тобой.

— Брось. Я не злюсь на тебя. — он подошел ближе и взял меня за руку. — Не злился и тогда. Людям свойственно совершать ошибки. Да, и мы были молоды.

Я ненавидела себя в этот момент. Возможно, если бы я рассказала тогда Филу правду, все было бы иначе. Возможно, он бы простил меня.

— Уже ничего не вернуть. — я сжала его ладонь и сразу разжала, убрав руку за спину. На его зависшей в воздухе ладони на коже остались белые следы от моих пальцев.

Рядом засигналила машина. Такси приехало и ожидало меня.

— Напиши, как будешь дома. — голос Фила стал абсолютно безэмоциональным. За годы он не потерял эту способность. — Увидимся еще.

— Нет. — отрезала я, подняв голову. — Мы больше не будем общаться. И видеться тоже. Это последний раз, когда ты меня видишь.

Он поднял подбородок вверх. В его глазах все еще теплилась надежда, что я передумаю. Фил боролся со своим здравым смыслом. Я знала, что задеваю его. Знала, что находясь здесь со мной он очень рискует. Знала, что он хочет быть со мной. Но не только со мной. И это убивало меня изнутри. Сжигало все то теплое, что я чувствовала к нему на протяжении этих десяти лет. Филипп Удельников больше не мой. И никогда не будет моим. Ни в моих мыслях, ни в реальной жизни. Все кончено. Уже давно кончено. Пора его отпустить.

— Хорошо. Если ты так хочешь, я приму это.

Я не стала говорить ему прощай. Не стала обнимать его. Хотя очень хотела. Хотела насладиться им в последний раз. Его теплом. Тем самым ароматом бергамота и корицы, что он носил с одиннадцатого класса. Я не стала этого делать, потому что испугалась, что тогда не смогу уйти. А это бы стало роковой ошибкой.

Села на заднее сиденье такси. Машина двинулась по маршруту. Филипп остался стоять на месте, провожая меня взглядом. Я выдохнула и мысленно поблагодарила себя, что не наделала новых глупостей.

У нас была очень красивая история любви. Спасибо, что дал мне уйти и найти настоящую.

КОНЕЦ.

Больше книг на сайте — Knigoed.net