Горечь и мед

Глава 4

8 сентября 2014 года.

В школу идти не хотелось. На самом деле вообще не хотелось выходить из дома. Закрыться. Зарыться. Исчезнуть. То, что выложили в “Сплетник” оказалось даже хуже того, как поступил со мной Кир. “Яковлева из 11”А” любит пошлости”, — говорилось в посте. И фотография девушки, сделанная в зеркало. В белье. Лица не видно. Также скрины переписок, сверху которых написано мое имя, в которых “я” как раз эти фото отправляла. И куча пошлых сообщений о том, как, где и с кем я хочу. Выставили анонимно. Ну конечно, кто бы стал подписывать свое имя под таким. Единственное, что меня успокаивало — я знала, что на фото не я. И что переписка не со мной. Лиза сразу поверила моим словам. Вадим, вроде как, тоже.

Я сидела на не заправленной кровати в одежде. Решила, что сегодня единственное, во что я могу нарядиться — черное худи и штаны. Даже если директор что-то скажет насчет внешнего вида — пусть. Мне уже все равно. На телефоне появилось сообщение:

Лизончик: “Я внизу, спускайся.”

Лиза сказала, что не даст мне идти в школу одной. В чате класса мало кто поверил, что скрины — фотошоп. А под тем самым постом уже набежало достаточно комментариев. Я не хотела их читать. Я и так знала, что там пишут. Со вчерашнего дня я вообще не заходила в сеть.

Я вовсе не ханжа и не против того, чтобы девушки общались на пошлые темы. Но я против того, чтобы это видели остальные. Даже если девушка захочет открыть эту сторону себя парню — он не должен распространяться. Она ведь доверилась ему.

Я не знала, чьи это скрины. Думала, Кир сделал их из мести. Слабый. Мерзкий урод. Мне хотелось врезать ему по его дурацкой физиономии. Он хотел опозорить меня, но ничего не выйдет. Я постаралась быть выше этого. Раз уж на них не я, то и волноваться не следовало.

Около подъезда уже стояла Лиза. Она обняла меня.

— Ты как? — с тревогой в голосе спросила она. — В группе все подчистили. Я пригрозила им, что мы с тобой пойдем в полицию, и видимо кретин, который ее ведет, испугался.

— Спасибо. Давай не будем об этом.

— Хорошо. — она опустила плечи. — Смотрела новую серию “Острых козырьков”? Ее вроде уже перевели.

— Да, как раз вчера. — Мы зашагали в сторону школы.

На первом этаже нас встретил дядя Коля. Его жизнерадостный вид всегда поднимал мне настроение. Вот кто, а он точно не видел этот пост.

— Как жизнь молодая? — он навалился на стойку охраны, когда мы подошли прикладывать пропуска.

— Все хорошо, дядь Коль. Как ваша? — табло загорелось зеленым и я прошла через турникет. Казалось, что каждый проходящий мимо школьник пялится на меня.

— Да, Ев, все ок’ей! — он показал жест пальцами, означающий это слово. — Отличного дня, девчонки.

— Вам тоже, дядь Коль. — ответила Лиза.

Мы прошли в раздевалку. Там на меня так же смотрели все, кому не лень. Однако, когда я поворачивалась на них — сразу отводили глаза. Конечно, это не первый раз, когда какую-то старшеклассницу выставляют в “Сплетник” в таком свете. Не первый и не последний. К сожалению, такова реальность в наше время. Но раньше так не поступалисо мной. Да, я знала, что пройдет пару недель и все забудут об этом. Случится какое-нибудь другое событие, и тогда все начнут обсуждать что-то еще. Стандартный сценарий.

Первым уроком по понедельникам биология. Антонина Павловна уже развесила на доске плакаты с эволюцией человека. От обезьяны до современного вида. Правда, кое-кто все еще остался на нижней ступени. Кто-то, чье имя начиналось на букву К.

Вадим влетел в класс. На его шее красовался свежий засос, хоть он и пытался скрыть его воротником рубашки.

— Ты как? — он обнял меня и приподнял. Мои стопы даже немного оторвались от земли.

— Все в порядке. — я попыталась выдавить улыбку. Он поставил меня, и я присела за парту.

— Ты знаешь, чьих рук это дело? — он присел за парту передо мной и повернулся, держась руками за спинку стула.

Я все еще не рассказала Вадиму про инцидент с Киром. Не хотела увидеть в его глазах то же, что увидела в глазах Лизы, когда она пришла ко мне вчера днем. И судя по всему, Кир также не рассказывал ему. Видимо, не такие уж они и друзья.

Звонок спас меня от ответа.

— После урока поговорим, хорошо? — прошептал он и встал около парты.

Антонина Павловна подошла к учительскому столу и поприветствовала нас.

— Пишем сегодняшнее число. Классная работа. — она надела очки, висящие на цепочке на ее шее. — Вы знаете, что делать. Тема сегодняшнего урока: “Эволюционная теория Чарлза Дарвина”. — Тоня присела за стол, — Неандертальцы на задней парте — потише! — по классу прошелся заразительный смех.

Сзади ко мне на стол прилетела бумажка. Я аккуратно раскрыла ее, чтобы учительница не заметила. На маленьком клочке нарисована обезьяна. Внизу, кривым почерком выведена надпись: “Ев, с таким бы тоже замутила?”. Я обернулась. На задних партах сидели самые оболтусы класса. К восемнадцати годам они еще не успели обрести мозги. И, видимо, никогда этого не сделают. Глеб Лисовской зажал рот рукой, чтобы подавить смешок. Вот уже и вправду неандертальцы. Я почувствовала, как глаза начали наливаться слезами и подняла руку.

— Яковлева, выйти хочешь? — Тоня прервала свою речь, я кивнула. — Иди.

Я постаралась как можно спокойнее выйти из кабинета, чтобы никто не подумал, что я хотела сбежать. Вышла в пустой коридор. Тишина оглушала. Все находились на уроках. Тем лучше — никто не увидит как я реву из-за уродов с задней парты. Я решила пойти в туалет и умыться, пока лицо и глаза не стали совсем красными. Быстрым шагом пересекла коридор и нажала на ручку двери в женский туалет. Заперто. Черт.

— Ты в порядке? — я услышала мужской голос за спиной.

— Может быть все перестанут меня об этом спрашивать?! — я резко обернулась и подняла голову.

Передо мной стоял Филипп Удельников из 11 “Б”.

— Ты просто плачешь. Вот я и решил, может, нужна какая-то помощь. — он развел руками. Его лицо стало растерянным.

— Если ты не умеешь взламывать дверь в женский туалет, то вряд ли мне пригодишься.

— Нет, этого делать точно не стану. — он рассмеялся. — Это ты у нас любительница гонять, может и во взломах хороша?

— Погоди, ты — тот самый кретин, которого я чуть не сбила на велосипеде? — На мгновение я вернулась в тот день, когда мы с Лизой вырезали кленовые листочки.

— Он самый. — Филипп зачесал назад темные волосы, красуясь. — Будешь конфету?

— Если это какая-то тупая шутка, то проваливай. Я не в настроении.

— Нет, я серьезно. — Он зашуршал в кармане брюк, — вот, держи. Такую ты точно не пробовала.

Филипп протянул мне конфету в оранжевой упаковке с каким-то иностранным названием. Такую я и вправду еще не пробовала.

— Спасибо. На тебе тоже тогда. — я достала из кармана худи один леденец со вкусом эвкалипта и протянула ему. Носила их с собой из-за больного горла.

— Давай не грусти. — он закинул леденец за щеку и щелкнул зубами. — Я побежал на урок, пока меня не хватились. — Филипп развернулся на пятках и зашагал по коридору.

Удельников зашел в кабинет алгебры и геометрии. Теперь понятно, почему он прогуливался во время урока. Я математичку тоже не любила.

Когда я вернулась в кабинет биологии, ни одна голова в мою сторону не повернулась. Весь класс в тишине списывал что-то из учебника, и я поспешила на свое место. Не хватало мне еще пропустить какой-то важный материал в самом начале учебного года.

На обеденной перемене мы с Лизой сидели в столовой. Я ковыряла вилкой картофельное пюре. Кусок в горло не лез. Вадим все не отставал, пытаясь выяснить, на кого я думаю. Меня это начало жутко раздражать. Я не хотела возвращаться к этой теме.

— Стрешнев, может поговоришь о чем-то другом? Ева не в настроении это обсуждать. — отрезала Лиза, запихивая в рот куриную котлету.

— А что вам рассказать?

— Да про Европу, про что угодно. Хоть про Лику свою.

На этих словах Лиза вздрогнула и поняла, что сказала лишнего. Она машинально подвинула очки ближе ко лбу, хотя они и так находились в самой верхней точке носа. Только разговоров о любимой Вадима мне еще не хватало. Спасибо, подружка.

— У нас с Ликой все супер, — Вадим поддел котлетой пюре и засунул в рот. — На в птнцу предт к мн на дв дн, — жуя, говорил он.

— Стрешнев, я ни слова не понимаю, когда ты говоришь с набитым ртом, — пробесилась Лиза. Если бы я хотела говорить, то поступила бы также. Ненавижу, когда говорят не дожевав.

— Говорю: Лика приедет ко мне в пятницу. На два дня. На все выходные.

— Поздравляю тебя, — она сложила руки на груди и откинулась на стул.

— Да ладно тебе, Лизон. Вы вон с Андреем уже почти в десна долбитесь на каждой перемене.

Лиза шуточно ударила его по плечу, и Вадим засмеялся.

— Потише! — она оглянулась по сторонам, на случай, если Андрей будет где-то поблизости, — не спугни мне парня. Он здесь из вас самый нормальный!

— Подожди, пока не застанешь его за чесанием своей пятой точки, тогда точно передумаешь, — Вадим рассмеялся очень громко, что привлекло внимание других школьников в столовой.

За дальним столиком у стены сидел 11 “Б”. Филипп Удельников быстро поднял глаза от тарелки, как раз в тот момент, когда я посмотрела в его сторону. Затем он с совершенно безучастным видом перевел взгляд на Вадима, поднялся и вышел из столовой. Я достала из кармана худи оранжевую конфету. Покрутила ее в руках. Внезапно передо мной замелькала рука Лизы.

— Ау, земля вызывает Еву, ты с нами? — тарелка перед ней оказалась уже пуста. — Пойдем?

Кивнув, я поднялась. Вадим составил наши тарелки на поднос и отнес на мойку. Все вместе мы двинулись в сторону раздевалок. И кому пришло в голову ставить физкультуру после обеда? Я нехотя переоделась и со звонком вышла на поле перед школой вместе со всеми. Лиза уже тянулась, причитая, что ей не стоило так много есть перед уроком. Физкультура у нас проходило совместно с 11 “Б”. Мы выстроились в две шеренги на стадионе. Учитель проводил перекличку. Сегодня по плану бег. Готовимся сдавать километр. Обычно я прибегала самая первая из моего класса.

Мы с Лизой неспешно двигались по беговой дорожке, когда мимо нас проносились ребята из параллели. Вадим с Андреем шли позади и тоже не спешили. Они обсуждали какую-то компьютерную игру, которая вышла еще в марте. Оба, судя по разговору, казались в ней разочарованными.

— Знаешь, что я подумала, — начала Лиза, — нам нужно узнать, кто ведет эту группу со сплетнями и отвести к директору. Чтобы больше никто таких постов выложить не мог.

— Или устроем ему взбучку, — проговорил Вадим. Мы обернулись.

— Или так. — согласилась Лиза и сняла очки, пристроив их на голове вместо ободка.

— Хотя я бы на самом деле лучше бы устроил взбучку тому, кто эти картинки сделал. — Он размял кулаки и прохрустел костяшками.

Я отвернулась и закусила губу. Вадиму нужно рассказать. Но я не знала как.

— 11 “А”, так и будете волочиться, как бабки старые? Из вас скоро песок посыпется? — крикнул учитель, и мы перешли на медленный бег.

До этого наша четверка просто шла. Я обрадовалась, что не стала ничего есть на обеде. Так бег дался мне намного легче и я постепенно ускорилась, оставляя друзей позади. Холодный ветер бил в лицо. Ноги несли меня вперед. Я отдалась порыву и бежала, не обращая внимание на остальных. Чувствовала свободу. Будто даже мысли немного прояснились и грусть отошла на задний план.

— Молодец, Яковлева! — учитель физкультуры зааплодировал, когда я пересекла линию финиша. Я оперлась руками о колени и пыталась отдышаться. — Посмотрите на одноклассницу, — он показал на меня, — вот к чему нужно стремиться.

— Что-то мне не хочется быть школьным посмешищем, — фыркнула полная девушка из параллельного класса, и ее друзья рассмеялись. Рита.

— Закрой свой рот, — Лиза выступила вперед. Я остановила ее, шепнув на ухо, что она того не стоит.

— А ты бы рядом с ней не стояла, Лиз. Еще подцепишь чего. — не унималась та.

— Рита, угомонись. — резко отрезал Филипп. Девушка закрыла рот и сложила руки на груди.

Прозвенел звонок. Мы поплелись в школу переодеваться. Благо, физкультура — последний урок. Я решила дойти до дома в той же форме, чтобы не задерживаться в школе и не видеть эти лица. Глаза, что только и делают, что смотрят на меня. На выходе попрощалась с дядей Колей и поспешила домой. К тому же, по алгебре задали довольно много. Я уже предвкушала, как скучный вечер пройдет за решением уравнений.

Так оно и произошло. Лиза поехала после школы в балетную студию, Вадим гулял с Ликой. Будто они и так мало времени проводили вместе. Я включила на фоне музыку на телефоне и отстукивала такт по тетради, подпевая. В чем я всегда находила успокоение — так это в музыке. Я любила ее любую. Меломан, вроде называется? Мне нравились и слащавые попсовые песни, так и панк-рок. Классику, разумеется, я тоже любила. Но мне хватало ее, когда я играла на синтезаторе, поэтому в свободное время я ее не включала. Завывание молодого певца прервались уведомлением из соцсети. “Филипп Смирнов хочет добавить вас в друзья”, написано на экране. На аватарке, в маленьком квадратике, виднелась фотография заснеженного горного пейзажа. Что за Смирнов еще такой? Я не стала сразу жать на “добавить” или заходить на страницу, а написала короткое: “Это кто?”

Фил: “Фил Удельников. Не узнала по фото?”

Ева: “В сугробе тебя увидеть должна была? Я не детектив.”

Фил: “Пролистнуть одну фотку не так сложно.”

Я отложила телефон. Алгебра. Я решаю примеры по алгебре. Но музыка снова прервалась.

Фил: “Что делаешь сегодня вечером?”

Ему какая разница?

Фил: “Не думай, что я подкатываю. Просто не хочу, чтобы хорошая девушка грустила.”

Я шумно выдохнула, глядя на экран телефона. Время почти шесть. Я не хотела никуда идти. Мало ли, что в голове у этого Фила? Мне хватило уже прогулок с малознакомым парнем.

Ева: “Сегодня я уже занята.”

Точки над диалогом забегали, а потом резко исчезли. Тем же лучше. Я вернулась к алгебре, и музыка в тот вечер больше не прерывалась.