Горечь рассвета

XXXIII. Ингрид. Подвал

Опять эти вспышки, шумовые эффекты и прочая порядком осточертевшая лабуда. Сколько можно издеваться? Неужели это никогда не закончится?

Не знаю, сколько мы провалялись в отключке, но очнувшись, понимаю, что всё моё тело болит, будто танком придавленное. Снова что ли на мне этот бугай Роланд развалился? Нет, на этот раз Ланс — тоже не самый хрупкий вариант из возможных. Ну, что я такая невезучая? Почему именно на меня постоянно кто-то падает?

— Эй, слезь с меня! Больно же, — хриплю из последних сил, и Ланс перекатывается в сторону. Слава Провидению, услышал.

Пытаюсь пошевелиться и, превозмогая боль, всё-таки удаётся подняться. Вокруг пол завален обломками стен, усыпан бетонной крошкой, а трубы вывернуло из стены. Снова эта разруха кругом — как же надоело! Если бы я умела, то расплакалась бы, честное слово.

Чувствую, как мелкое бетонное крошево наполняет гортань, забивается в ноздри, мешая дышать. Пытаюсь осмотреться, но сквозь бетонную пыль, мутно-серой пеленой повисшую в воздухе, ничего не видно. Я не понимаю, все ли выжили или хотя бы уцелели? Мы словно попали в параллельную реальность, где изо дня в день вынуждены переживать какие-то катастрофы.

— Эй, есть, кто живой? — кричу изо всех сил. — Отзовитесь!

— Я, во всяком случае, ещё не умер, — слышу голос Айса рядом. Ну, хоть он жив и то ладно.

— И я, вроде бы тоже, — хрипит Джонни.

— Марта, Роланд, Ланс! — кричит Джонни. — Где вы?

— Ланс точно выжил, на меня упал и чуть не раздавил.

— Тут мы, — Роланд совсем рядом — слышу его низкий хриплый голос почти над самым ухом. — Изабель не появилась?

В ответ тишина — тяжёлая, гнетущая. Мне не хочется в это верить, но, наверное, она пропала бесследно. Жаль, потому что девчонка мне понравилась — я всегда рада адекватным людям. В последнее время мне их очень не хватает.

Белёсая пыль постепенно оседает, и я уже могу рассмотреть лица своих товарищей. Мы все потрепаны, измождены, как будто уже умерли, но только ещё не осознали этого. Призраки, а не люди.

Вдруг замечаю, как воздух начинает вибрировать, будто сейчас жаркий летний полдень, когда зной настолько осязаемый, что можно потрогать руками. Пытаюсь вглядеться в это марево, хоть глаза и щиплет немилосердно. Барнаби, о котором, кажется, все забыли, заливается хриплым лаем и отважно бросается на это зыбкое облако, постепенно приобретающее очертания нашей потерянной подруги. Вот, если бы у меня остались ещё силы, заорала бы с перепугу.

— Изабель, — облегчённо выдыхает Ланс и бежит туда, где ещё несколько секунд назад ничего не было — только вибрирующая пустота. — Ты вернулась!

Вообще не понимаю, что это за оптические эффекты такие. Где она была? Откуда появилась? Что это вообще за концерт без заявок?

Подбегает к уже ставшей вполне реальной девушке, поднимает её на руки и принимается кружить, словно они молодожёны, а это их самый счастливый день в жизни. Она утыкается в его грудь носом и начинает горько рыдать. Не знаю, где она была, но её состояние как нельзя лучше доказывает, что по ту сторону реальности ей совсем не понравилось.

— Ох, опять эти телячьи нежности, — с досадой говорит Айс и отворачивается. Не понимаю, что его гложет, но его моральное состояние не вызывает восторга.

Роланд хмурит брови, глядя на недовольного Айса.

— Слушай, хватит придираться к людям. Он без неё скучал и вот нашел. Мне лично всё равно, каким образом они выражают свои чувства.

Марта медленно, чуть прихрамывая, подходит к влюблённым.

— Изабель, где ты была? — спрашивает она, когда Ланс всё-таки ставит плачущую Изабель на пол. — Мы испугались за тебя, думали, что ты окончательно потерялась.

Марта, с венцом тугих кос на голове, будто это корона, участливо улыбается. Изабель испуганно вздрагивает и обнимает себя за плечи.

— Я не знаю, как вам всё рассказать, простите, — шепчет Изабель и снова рыдает. Что-то я раньше не замечала, что она такая трепетная особа. — Но меня просили кое-что вам передать.

Повисает напряжённая тишина — мы не можем понять, кто мог нам что-то передать. С кем она встречалась? Ветерок подозрения щекочет моё сердце.

— Тот, кого вы ищете, — так же шёпотом отвечает девушка. — Тот, от кого вы прячетесь.

— Эта сволочь, наш Генерал? — вскрикивает Айс, и я замечаю, как побледнело его прекрасное лицо. — Ты с ним виделась?

Изабель недолго молчит, глядя на каждого из нас по очереди.

— Извините меня, я не хотела, — говорит тихим голосом и закрывает глаза. Мне совершенно не нравится её новая привычка постоянно извиняться, как будто она хлеб у инвалидов украла. — Вам просили передать, что конец уже близок.

Что, мать его, происходит? Да гребись оно всё лодкой, я не могу уже больше! Это какая-то изломанная, изуродованная реальность, в которой я просто отказываюсь находиться.

А дальше началось то, чего никто из нас точно не ожидал.

Изабель, не открывая глаз, раскидывает в сторону руки и принимается кричать. Она кричит так долго, что я не выдерживаю и закрываю уши ладонями. Звук её голоса, отчаянного и нечеловеческого, рвёт душу на сотни клочков. Эта мука, кажется бесконечной, но неожиданно воцаряется тишина.

— Что это вы зажмурились? Не рады меня видеть? Или от восторга?

Этот голос! Этого не может быть!

Осторожно открываю глаза и вижу перед собой всё ещё Изабель. Она запрокинула голову, но за её спиной выросли огромные чёрные крылья. От удивления открываю рот, но сказать ничего не могу — горло сжал спазм.

— Что за хрень тут творится? — чуть слышно спрашивает Марта, хватает меня за локоть и сжимает его так, что у меня чуть искры из глаз не сыплются. — Вы хоть что-нибудь понимаете?

— Ничего мы не понимаем, — рычит Айс, но на самом деле это не так — мы далеко не идиоты, хоть иногда и ведём себя очень похоже. Этот мерзкий гад нашёл нас раньше, чем мы смогли придумать, как эту гниду уничтожить. Но мы боимся произнести это вслух, потому что сказанные слова, вылетая на свободу, обретают плоть и уже никогда не возвращаются обратно.

Тем временем Изабель (хотя она ли это?) вздрагивает всем телом и резко открывает глаза. Но это не её глаза, чёрт возьми! Такие антрацитовые бездны вместо глаз могут быть только у одного человека — у Генерала.

— Какая приятная встреча, вам не кажется? — мерзкий голос пробирает до костей. Он вылетает изо рта Изабель и от этого ещё страшнее.

— Твою мать, — говорит Роланд, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться с катушек. — Айс, что делать планируешь? Ты же такой умный, всё поискать тут что-то собирался. Уничтожим, мол, его. Ну, как? Поискал? Потому что, как мне кажется, сейчас самое время начинать его уничтожать.

— Роланд, если ты от меня сейчас не отстанешь, то…

— Опять драчки-ругачки устраиваете? — шиплю я. — Нас сейчас грохнут, а вам лишь бы в глотки друг другу вгрызаться!

— Что это вы там шепчетесь, дети мои? — спрашивает Генерал. Вернее его голос, потому что перед нами стоит вроде как Изабель, но, если честно, в таком виде она не кажется уж такой милой и симпатичной.

— Изабель, — вскрикивает Ланс и кидается на это странное существо, в которое трансформируется его любимая. Пёс, отчаянно визжа, пытается укусить "Изабель" за ногу. Но куда им тягаться с Генералом? Секунда и они падают без чувств на пол.

— Какой смелый дурачок, — смеётся этот непонятный отвратительный гибрид. — Не мог человек просто радоваться тому, что выжил. Нет, нужно геройствовать. Пусть, значит, раз такой смелый, пока отдохнёт немножко, а то прыткий очень — отвлекает. И собака ещё эта противная, зачем она мне вообще нужна была? Надо было Изабель хомячка послать или енота.

Пока он это говорит, всё больше становится похожим на себя прежнего — исполинский рост, широкие плечи, длинные руки. Изабель же сломанной куклой, пустой оболочкой лежит у его ног.

— Он её убил, что ли? — шепчет мне на ухо Джонни.

— Пойди, проверь. Мне откуда знать? — шепчу в ответ, не поворачивая головы. — Но, скорее всего, да.

— Нет, он просто выпил её душу, — шипит Айс. — Она очнётся — без души тоже можно жить. Он использовал её, как проводника, потому что она точно знала, куда мы направляемся.

— Ну, что, ягнята, всё шепчетесь? План мести обговариваете? — Он смеётся так громко, что с потолка осыпается какая-то ржавая стружка. — Ну и как? Нашли способ от меня избавиться?

Мы молчим, чётко понимая, что это действительно конец. У нас нет плана, мы слабые и больные, а Генерал, по всему видно, снова силён, весел и доволен.

— Как ты тут оказался? И что тебе сделала плохого Изабель? Она тут вообще ни при чем! Зачем ты выпил её душу? — спрашивает Айс, выступив вперёд. Не знаю, чего он добивается, но пусть тянет время, может, что в голову придёт.

— О, дорогой мой мальчик, моя надежда и опора! Решил поговорить? — ухмыляется Генерал и щёлкает длинными пальцами. И вот появился небольшой стол и два стула, на один из которых уродец присаживается, кивком головы предлагая Айсу сделать то же самое. Айс некоторое время колеблется, но предложение принимает. Нам не видно его лица, он садится к нам спиной, но смею надеяться, на этот раз в глазах Айса не будет извечного обожания. — Рассказывай, как жили это время? Как спалось? Что елось?

— Он издевается? — яростно шепчет Роланд, темнее глазами.

— Тихо, не шуми, дай послушать. — Джонни машет на Роланда рукой и напрягается, пытаясь уловить всё, о чем говорят Айс и это чудовище.

— Я тебя, кажется, спросил, что плохого тебе сделала Изабель? — голос Айса на удивление спокоен. Наверное, впервые можно порадоваться, что он у нас бездушный.

— Она мне не сделала ровным счётом ничего. — Снова ухмылка. — Но у нее такая светлая и чистая душа, что с её помощью я очень даже неплохо восстановил свои силы. Думал, одной души мало будет, но нет, смотри, я снова тот, кого ты так обожествлял. Ты рад меня видеть?

Айс передёргивает плечами. Да, не хотела бы оказаться на его месте.

— Вижу, что не рад, но мне это и неважно. Всё равно вы скоро все умрёте. Только я ещё не решил, каким образом вас прикончить.

От этих слов становится дурно — слишком хорошо знаю, насколько Генерал жесток.

— Но ты же понимаешь, что убив нас всех, ты лишишься единственно нужного тебе источника питания. Неужели готов тоже сдохнуть? — Молодец Айс, хорошо держится.

— Знаешь, дорогой мой, я давно уже готов к этому. Тебе не понять меня, но поверь на слово — смерти совсем не боюсь. Лучше ответь мне, милый мой Айс, ты помнишь, о чём мы с тобой мечтали? Помнишь? Отвечай, маленький засранец!

Айс молчит, наклонив голову. Вижу, как тяжело он дышит и как вжимает голову в плечи.

— Мне это надоело! — орёт Роланд и бросается вперёд. — Что ты, мерзавец, хочешь от нас?

— О, мой нервный друг! — улыбается почти ласково Генерал. — Не надоело лезть, куда тебя не просят? Я, знаете ли, не люблю, когда мешают. А вы, дорогие ребята, будете знать, по чьей вине мы с Айсом сейчас уединимся и будем шептаться в недоступном для ваших ушей и глаз месте. Вам же придётся сидеть тут и гадать, о чём это мы разговаривать собираемся. До скорых встреч!

Он притворно вздыхает и щёлкает пальцами. Всполох, хлопок и они с Айсом исчезают, будто и не сидели здесь только что. Но я увидела взгляд Айса в этот момент — такого животного ужаса в синих глазах ранее замечать не приходилось.

— Эм, а куда они? Что произошло вообще? — Джонни стоит с открытым от удивления ртом и оглядывается по сторонам.

— Он забрал Айса, — шепчет шокированная Марта.

Роланд, зарывшись руками в волосы, как он делает всегда, когда волнуется, садится на пол.

— Вы, правда, считаете меня виновным? — спрашивает хриплым голосом.

— Роланд, нет, даже не думай так, не смей, — говорю я, подойдя к парню. — Он урод и это главное. Ты ни в чём не виноват — это их с Айсом тёрки, мы просто расходный материал, мусор.

— Спасибо тебе, — шепчет Роланд и поднимает на меня свои глазищи цвета первой зелени. Сглатываю комок в горле, потому что никогда не думала, что Роланд умеет испытывать благодарность. Как всё-таки сильно каждый из нас изменился за это время. С нас сняли шелуху, а с некоторых и кожу.

— Брось, не стоит благодарности — я совсем ничего не сделала, — произнеся это, слегка сжимаю его плечо.

— Ты меня поддержала, а этого я никогда не забуду, — улыбается Роланд.

— Так, ребята, а что нам дальше делать? — Марта подходит к Роланду и садится рядом с ним на пол, кладя голову ему на грудь. У них такая разница в габаритах, что создается впечатление, будто ребенок сидит на коленях у Санта Клауса.

— Знать бы ответ на этот вопрос — жизнь бы заиграла новыми красками, — говорю и тоже сажусь рядом с ними на пол. Странное дело, раньше мы в той или иной степени избегали друг друга, а сейчас настолько сблизились — удивительно.

— Знаете, я кое-что вспомнил, — говорит Джонни, подходя к нам. В ту сторону, где кулями лежат Ланс, Изабель и лохматая собачка мы стараемся не смотреть — слишком это тяжелое зрелище. Айс пообещал, что они очнутся, значит очнутся. Наверное, внутри меня что-то умерло, раз я не кидаюсь их спасать, откачивать и лечить. Хватит! Любому человеку нужен отдых, а я не железная. Я очень устала.

— Что ты вспомнил? — Марта, пригревшись в объятиях Роланда, почти заснула.

— Айс говорил, что в этом подвале может быть скрыт секрет, как Генерала победить.

— Так это и мы помним, — ухмыляется Роланд, крепче обнимая спящую Марту, — только что из этого? Посмотри кругом — здесь нет ничего, что помогло бы хоть немного приблизить к решению проблемы. Здесь только пыль, грязь и ржавчина. А ещё и Айс пропал, так что нам теперь только ждать неизвестно чего и остаётся.

— Нет, Роланд, думай, что хочешь, но я считаю, что Айс мог быть прав, — Джонни присаживается рядом со мной, и я чувствую тепло, исходящее от него. Мне хочется прижаться к сказочнику, хоть на секунду забыть, что наше время истекло. Мне хочется, чтобы меня утешили, обняли, но Джонни вряд ли обрадуется, если я начну льнуть к нему.

— Так никто и не говорит, что Айс ошибался. Но он так ничего толком не объяснил. Что нам искать? Где? Как выглядит то, что мы ищем?

— Нужно рассуждать, — шепотом, чтобы не разбудить уснувшую Марту говорит Джонни, и я замечаю, как блестят его серые глаза. — Что нужно нашему генералу?

— Ему нужно, чтобы мы сдохли, — бурчит Марта. — И я не сплю, не нужно шептаться.

— Марта права, — улыбается Роланд и целует девушку в макушку.

— Это да, — кивает Джонни. — Но, в общем и целом, чего он всегда жаждет, без чего не может долго обойтись?

— Наши души. Ему всегда нужны наши души.

— Ладно, найти мы ничего не сможем — это правда, но знаете, в одной сказке…

— Джонни, миленький, жизнь — не сказка, — говорит Марта.

— Я знаю, но вы послушайте вначале, а потом спорьте! — нахмурившись, говорит наш сказочник. — Так вот. В одной сказке говорилось, что когда злой волшебник, случайно или намеренно, прикоснется к святой душе, душе, над которой не властно зло, дни его будут сочтены.

Роланд хохочет так, что пол вибрируют. Немного погодя, к нему присоединяемся и мы с Мартой. Джонни смотрит на нас так, будто мы из дурдома сбежали.

— Что? Чего вы смеетесь?

— Джонни, я тебя обожаю, — сквозь смех говорит Марта. — Чью душу ему предложим?

— Вы не понимаете! — почти кричит Джонни. — Помните, как Генерал говорил, что у Изабель душа настолько чистая и светлая, что ее одной ему хватило для восстановления всех потраченных сил? Помните? — Джонни, будто в истерике, меряет шагами подвал.

Мы, как по команде, прекращаем смеяться.

— Да, — задумчиво говорит Роланд. — Ну, и что дальше?

— Ну, а вдруг это правда? Вдруг он сейчас станет уязвимым, и мы сможем его уничтожить? Нужно выбираться отсюда и искать место, куда Генерал утащил Айса.

— Обратно я не пойду, хоть режьте меня, — говорит Марта и решительно машет головой. Я, если честно, тоже не горю желанием обратно поворачивать — хватит уже этих фокусов.

— Ну, выберемся и что дальше? И как это нам поможет?

— В той же сказке говорилось, что злой колдун, испив чистой души, станет ненасытен. Но каждая новая душа будет отравлять его, делая слабее с каждым глотком. Только так можно будет его уничтожить.

— Эй, мелкий, притормози! — говорит Роланд и тоже встаёт. — То есть ты предлагаешь кому-то из нас принести себя в жертву? Чтобы ослабить Генерала, правильно я понял ход твоих мыслей?

Джонни кивает, глядя Роланду в глаза. Они молча стоят, обмениваясь взглядами, будто ведут неслышный нам диалог.

— Я согласен, — говорит, наконец, Роланд и медленно кивает. Слежу за ним и понимаю, что в жертву он согласен принести не кого-то из нас, а только себя. — Так как наш Айс — существо для этих целей бесполезное, ибо бездушный, значит, будем выкручиваться своими силами.

— Но как нам до Генерала добраться? Он забрал Айса, они исчезли. Где нам их искать?

— До кого вы там добираться собрались?

Снова этот мерзкий голос!

Вздрагиваю и оглядываюсь по сторонам. В том месте, где лежат Ланс с Изабель, отбрасывая огромную тень, стоит Генерал и улыбается. Господь всемогущий, какой же он огромный! И где, чёрт возьми, Айс?

— Друга своего ищете? — спрашивает генерал и гадко улыбается. Не пойму, Он в моей голове копается? — Хотите узнать, что я с ним сделал? Но даже, если не хотите, меня ваше мнение мало интересует.

Он снова щелкает пальцами, и я чувствую, как проваливаюсь в кромешную тьму. Снова. Да сколько, мать вашу, можно? Ну, почему этой чокнутой монашке нужно было меня вообще находить? Лучше бы я в младенчестве сдохла, чем терпеть все это!